Глубинное интервью

      Эмма была крайне довольна собой. То как прошло начало работы с Реджиной успокоило Свон и доказало, что она профессионал своего дела. Миллс медленно, но верно открывалась, рассказала про детство и даже показала свои чувства, что, конечно, произошло случайно.       Журналистка набрасывала очередной план вопросов, когда раздался телефонный звонок. Звонила Мэри-Маргарет. Она хотела узнать, как у Эммы продвигается работа. — Я молодец, — усмехнулась Свон, когда закончила рассказ. — Я не сомневалась в тебе, моя дорогая. А ты отбрыкивалась. Никогда меня не слушаешь с первого раза! — Да, да, — буркнула Эмма. Очередное доказательство правоты Мэри-Маргарет. — И как ты думаешь, она согласится? — Сомневаюсь, если честно, — Свон очень хотелось бы, чтобы Реджина согласилась показать ей места своего детства, но она была уверена на девяносто процентов, что получит отказ. — Миллс чересчур закрытая и подпускает меня так близко, как сама считает нужным. Странное поведение, учитывая, что это ей нужна биография, не находишь? — Биография — не ее идея. Она такой же заложник ситуации, как и ты, — Мэри-Маргарет специально сделала такое замечание. — Что ты имеешь в виду? — Свон искренне не понимала о чем идет речь. — У ее агентства возникли какие-то трудности, из которых они выходили долго и мучительно. Совет директоров пришел к выводу, что это все из-за скрытного поведения Реджины. И ей было поставлено условие: либо она пишет свою биографию, чтобы люди знали кто она, чем дышит и так далее, либо ее заменят. — Ерунда какая-то, — фыркнула Свон. Даже она уже поняла, что агентство не справится без Реджины. — Это бизнес и все решают деньги, — по голосу подруги Эмма поняла, что Мэри-Маргарет сама сталкивалась со странными условиями совета директоров. Именно поэтому она понимает в какой ситуации сейчас находится Реджина. — Да наверное, — Эмме тяжело было представить, чтобы ее вот так заставили идти против собственной воли. Да она бы сделала что угодно, но не пошла против себя самой. Но она была лишь журналистом и сама выбирала себе работу, в отличие от Реджины Миллс. Теперь становилось понятнее, почему госпожа Миллс так неохотно делилась информацией о себе и отвергла все варианты мистера Голда. — Спасибо, что рассказала это мне.       Эмма задумалась. Она не хотела потакать совету директоров и обнажать Реджину перед широкой публикой. Свон никогда не писала заказуху и не станет этого делать сейчас. Но работу делать надо. Сейчас перед журналисткой стояла трудная, но интересная задача. Как ей выполнить работу, но при этом сохранить право госпожи Миллс на личную жизнь вне глаз общественности.       Пока Свон обдумывала план новой биографии, раздался второй телефонный звонок. Какое-то время журналистка его не слышала, находясь в раздумьях. Но пес вывел ее из этого состояния громким лаем на телефонную трубку. — Ой, — блондинка схватила трубку и погладила Шварца по голове. — Хороший мальчик. Алло? — Мисс Свон? — в трубке послышался уже знакомый голос госпожи Миллс. — Здравствуйте, Реджина, — Эмма улыбнулась про себя. Реджина сама еще ни разу не звонила. Вся информация поступала от ее не менее суровой помощницы. — Я хотела уточнить, дошел ли до вас аванс? — чувствовалось, что это лишь предлог для начала разговора. — Вы знаете, я еще не успела проверить почту. Если вы подождете минуточку… — Да, да, конечно, — поспешила с ответом Миллс.       Эмма подошла к журнальному столику в коридоре и взяла в руки стопку писем. Приглашение на очередную выставку, квитанции об оплате коммунальных услуг, рекламные буклеты и почти в самом конце небольшой конверт с золотыми буквами в углу, гласившими: «Модельное агентство «Однажды в сказке». Эмма ловким движением быстро распечатала конверт и достала чек. Ее глаза округлились и девушка чуть не выронила трубку, которую она прижимала плечом к уху. — Мисс Свон? — послышалось в трубке. — Да, все дошло, — хрипло проговорила журналистка. Она никогда не получала таких денег. Да еще и как аванс. — Вы уверены в правильности суммы? — Вы считаете, что стоите дешевле? — по вопросу Реджины можно было живо представить, как она это говорит: уголки рта приподняты в полуулыбке, а глаза прищурены. — Нет, я… Не знаю, я… — Эмма смутилась. — Мисс Свон, я согласна на поездку, — эта фраза еще больше вывела журналистку из равновесия. — Завтра я за вами заеду. В десять удобно? — Да, вполне, — продолжала мямлить Свон. — Договорились, — Реджина повесила трубку, оставив Эмму так и стоять в прихожей с чеком и телефоном в руках.       Надо уточнить, что определенной договоренности по оплате между Миллс и Свон не было. Реджина предложила в начале работы выслать аванс, а оставшуюся сумму, когда книга будет готова. Эмма согласилась, не уточнив суммы. Журналистка ждала обычную ставку. Но чек в ее руках был выписан просто на неприличную сумму.       Когда Свон немного отошла от чека, ее догнала мысль, что Реджина согласилась на поездку. Сегодня один из самых счастливых дней в ее жизни. — По-моему, — Эмма подошла к собаке и потрепала его за ухо, — сегодня мы с тобой заслужили шикарный ужин.       Утро выдалось на редкость солнечное. Погода с каждым днем становилась все теплее, но все же кожаная куртка журналистки была не самой подходящей. О чем не преминула сделать замечание Реджина: — У вас, видимо, крепкое здоровье, мисс Свон, — Эмма как раз забиралась в машину. Миллс сама сидела за рулем. Очередной шок для журналистки. — Не жалуюсь, — широко улыбнулась Эмма. — Нам долго ехать? — Сутки, — спокойно ответила Реджина. — Что? — Эмма пыталась пристегнуть ремень, но ответ госпожи Миллс заставил ее остановиться. — Как сутки? — Двадцать четыре часа. Двадцать два, если быть точнее, — Реджина щелкнула кнопку и двери заблокировались. — Вы думали, что поездка займет меньше времени? — Думала, — Эмма почесала голову и все-таки пристегнула ремень безопасности. — Мое детство проходило далеко от этого большого и красивого мегаполиса, — Миллс выехала с парковки и направилась к северному выезду из города. — А почему бы нам не воспользоваться поездом или самолетом? Так ведь будет быстрее? — Эмма даже не думала, что у нее с собой нет совершенно никаких вещей для такой поездки. Ее волновали другие вопросы. — Я не пользуюсь транспортом, которым не могу управлять самостоятельно, — довольно холодно отрезала Миллс. — Вы побывали в аварии? — Свон сделала логичное умозаключение и задала вопрос. — Нет, — так же сухо продолжала Миллс. — Это не будет темой для обсуждения. — Как скажете, — Эмма шарила рукой возле кресла, чтобы отрегулировать его поудобнее, раз поездка будет долгой.       Все время они ехали в полном молчании. Лишь слабый звук саксофона раздавался из колонок. Реджина внимательно следила за дорогой, но иногда искоса поглядывала на свою спутницу. Та, в свою очередь, достала блокнот и делала записи, иногда поднимая голову и вглядываясь в даль пригородной дороги.       В районе двух часов дня Реджина остановилась у придорожного кафе. Эмма вышла из машины и потянулась. Ноги немного затекли, поэтому она даже присела пару раз. Миллс посмотрела на нее с улыбкой и жестом позвала за собой.       Кафешка была совершенно типично семейной закусочной, которые разбросаны по всей стране для удобства дальнобойщиков и путешественников. Миллс села у столика рядом с окном. Свон последовала за ней и плюхнулась на диванчик напротив. К ним подошла женщина в зеленом, немного выцветшем фартуке, с блокнотом и карандашом в руках. Она мило улыбнулась и поприветствовала своих гостей. — Когда последний раз вы были в своем родном городе? — пока они ждали заказ, Свон решила немного разбавить тишину, которая уже порядком ей надоела за время поездки. — Очень давно, — журналистка чувствовала, что Реджина не настроена на разговор по душам. — Реджина, — Эмма серьезно посмотрела на женщину и решила пойти ва-банк, — я понимаю, что вам не сдалась эта книга. Что вы просто вынуждены выкладывать мне личную информацию в силу сложившихся обстоятельств. Но и у меня нет цели описывать все ваши душевные переживания, личные истории, семейные драмы и трагедии. Я хочу сделать книгу, которая просто расскажет какой вы человек. Как к вам относятся модели и как много вы для них делаете. Как вы справляетесь с руководством такого огромного агентства. Откуда вы берете вдохновение для очередной выставки или как там это у вас называется. Моя задача — показать читателю, что вы представляете из себя сейчас. Но чтобы у меня это вышло наилучшим образом, мне нужно знать и ваше прошлое. Которое, повторюсь, я не собираюсь использовать в книге. Только если в кратчайших описаниях, не более того.       Реджина внимательно смотрела на журналистку. Все это выглядело чертовски убедительным. Но она так привыкла держать все личное при себе. Вот уже больше двадцати лет она ни с кем не говорила по душам, не рассказывала о своем прошлом, ничем не делилась и не искала поддержки, сочувствия, а тем более жалости.       Она приложила немало усилий, чтобы завоевать репутацию. Она была жесткой и непримиримой в вопросах бизнеса. Ее агентство работало как часы только благодаря упорству госпожи Миллс. Она не имела права на слабости и ошибки.       Но когда Эмма закончила свой монолог, Реджина поняла, что журналистка почему-то на ее стороне. И это подкупало. — Я благодарна вам за это, мисс Свон, — Реджина кивнула.       Они быстро перекусили и отправились дальше в путь. Теперь всю дорогу они говорили. Реджина спокойно рассказывала о каких-то событиях из детства. Они смеялись, когда история была смешной или дурацкой. Эмма задавала уточняющие вопросы и Миллс с удовольствием поясняла. Наконец-то Реджина почувствовала себя спокойно и уверенно. Она посвящала журналистку в свою жизнь и не боялась, не нервничала. Эмма смогла внушить нужное доверие.