Глубинное интервью

      Первые лучи солнца забрались в комнату мотеля через пыльное окно и пробежались по темным локонам Реджины, которая лежала на плече у Эммы и водила рукой по ее животу. Женщины молчали, но это было спокойное и непринужденное молчание. Им было хорошо. — Лана — это маленькая девочка из далекого прошлого, — начала тихо брюнетка. — Она ужасно боится грозы и до сих пор любит миндальное мороженое. — Эмма как будто замерла, перестав гладить Миллс по плечу. — Мой муж оказался не тем прекрасным принцем, которого видела мама. На людях он играл свою роль доброго, чуткого и заботливого мужчины. Когда мы оставались наедине, то маски были сброшены и на свет выходит жестокий, кровожадный психопат. Он считал меня своей вещью. Делал что хотел. А я не имела права голоса.       Реджина запнулась. Свон почувствовала что на ее грудь упала слеза и она стиснула в своих объятьях женщину. Та уткнулась носом в теплую шею и сильно сжала рукой бок блондинки. — Он очень любил одну игру, — продолжила Реджина, когда тиски освободили горло и она смогла говорить. — Собиралось несколько его друзей и они на время трахали меня, кто дольше продержится и не кончит. Один так долго пытался сдержаться, что меня пришлось отвезти в больницу. Конечно, у него было столько денег, что ни один врач не догадался у меня спросить, что произошло. Они лишь смотрели в пол и делали свое дело.       Эмма почувствовала, как ее ладошки сжимаются в кулаки. Девушка стиснула зубы и побелела от злости. От одной мысли, что с Реджиной кто-то мог так поступить Свон закипала изнутри. Она все сильнее прижимала к себе брюнетку в страстном желании защитить и уберечь ее от прошлого. Но это было невозможно. Свон и сама прекрасно понимала, что старые раны никогда до конца не затягиваются. Но появиться новым у Реджины она не позволит. — Только через десять лет мне удалось сбежать от него. Поскольку идти мне было некуда, я просто слонялась по улицам в поисках работы и прибежища. Какое-то время я жила в приюте для бездомных. Потом нашла работу в кафе. Там меня заметила хозяйка модельного агентства, не знаю, что ее зацепило, но именно она вытащила меня и помогла. Помогла стать другим человеком. Она стерла все мое прошлое, я придумала себе новое имя и начала жизнь заново. Она меня научила всему и сделала своей преемницей. Когда ее не стало, то руководство агентства «Однажды в сказке» единогласно приняло решение в мою пользу.       Реджина приподнялась на локте, смахнула слезинку со своей щеки и посмотрела Эмме в глаза. Взгляд Свон был рассредоточенным, ее обычно серо-голубые глаза были темными и мутными от злобы, кипевшей внутри. Девушку не отпускали образы мужиков, пользующихся беззащитностью маленькой девочки.       Миллс потрепала блондинку по волосам и взяла ее за подбородок. Только тогда Эмма пришла в себя и отозвалась на вопросительный взгляд брюнетки. — Я надеюсь, этот мудак не знает где ты? — Нет. Моя наставница полностью стерла все данные, меня не существует. — Он пытается тебя найти? — Эмма снова начала заводиться. — Уже нет. Когда я только сбежала, то он пытался разыскать меня. Но у него ничего не вышло, и я думаю он оставил эту затею, — Реджина поправила выбившуюся пряду своих волос. — Теперь понимаешь, почему я не хочу выпускать эту чертову биографию? — Ты поэтому спрашивала, что мне удалось нарыть на тебя? — Миллс кивнула. — Ничего. Про тебя и правда ничего нигде нет. — Вот и славно, — брюнетка начала вставать с постели. — Думаю, нам пора выдвигаться?       Реджина снова сидела за рулем. Эмма тупо уставилась в окно, подперев подбородок рукой. Теперь все вставало на свои места. Журналистка и до этого разговора понимала, что не будет описывать личную жизнь хозяйки модельного агентства в книге. Теперь же ей отчетливо стало понятно, что главный акцент биографии будет построен на умении Реджины Миллс строить бизнес в этом жестоком мире.       Свон по-прежнему не отпускали ужасающие картинки издевательства над Реджиной. Блондинка кусала губы и нервно дергала ногой. — Меня один раз изнасиловали, — быстро проговорила Эмма, чтобы у нее не было возможности к отходу. Реджина внимательно посмотрела на журналистку, но вернула взгляд на дорогу. — Когда я жила на улице, два парня решили, что я помогу им скрасить вечер. С одним бы я еще справилась, но…       В машине повисло молчание. Оно не было тягостным или нервным. Две израненные в прошлом женщины без слов понимали друг друга и принимали на себя часть боли. Реджина положила свою руку на колено Эммы, а та накрыла ее своей и чуть сжала.       Свон даже почувствовала облегчение. Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула, запрокидывая голову на подголовник сиденья. Рядом с Реджиной было так просто и легко, особенно теперь. — Меня не будет около месяца, — сказала Реджина, когда они подъехали к дому Эммы. — У тебя будет время спокойно заняться работой. — Миллс язвительно улыбнулась и подмигнула блондинке. — Куда ты уезжаешь? — Эмма стиснула руку брюнетки в своих и притянула женщину ближе к себе. — Мне нужно разобраться с кое-какими делами агентства. Но как только я вернусь, то хочу видеть тебя у себя. Моя помощница оповестит тебя о моем возвращении, — вот и вернулись деловые нотки госпожи Миллс, подумала Свон. — Хорошо, — буркнула Эмма и собралась выходить из машины. — Не смею больше вас задерживать. — Постой, — Реджина схватила девушку за куртку и притянула к себе. Поцелуй был долгим и страстным. Настоящий поцелуй для прощания на месяц. — Теперь можешь идти.       Эмма зашла домой и радостный пес накинулся на нее прямо в прихожей. — Боги, Шварц! — Эмма стукнула себя ладонью по лбу. — Я совсем забыла про тебя, ну что я за дрянь! — Не то слово, — послышался знакомый голос из гостиной.       Эмма прошла в квартиру и увидела Мэри-Маргарет, сидящую на диване. Сказать, что подруга была в ярости, ничего не сказать. Лицо редактора было бледным, глаза ввалились и под ними образовались синие мешки, губы сухие и слегка побелевшие. На диване валялась пустая пачка салфеток, телефон и справочная книга.       Свон подошла к подруге и села рядом с ней. Виноватый взгляд не помог ей. Мэри-Маргарет продолжала смотреть на нее, как на врага народа. — Ты хоть соображаешь, что я тут испытала? — редактор говорила тихо, но злобно. — Тебе зачем вообще сотовый нужен? Чтобы оставлять его дома, когда твоя задница решит смотаться на несколько дней в неизвестном направлении? — Прости, — Свон попыталась обнять подругу, но та оттолкнула ее. — Я же тебе говорила, что, возможно, мы с Реджиной поедем в ее родной город. — Именно поэтому я здесь, — отрезала Мэри-Маргарет. — Знаю ведь, что за собакой никто не присмотрит. Когда ты не ответила на сто семидесятый звонок, я поняла, что Шварцу нужна новая хозяйка. — Ты его спасительница, — улыбнулась блондинка и еще раз попробовала обнять подругу. Та не стала отбрыкиваться, но сама не ответила на объятья. — Засранка, ненавижу тебя. И не могу долго злиться, — Мэри-Маргарет улыбнулась и пристально посмотрела подруге в глаза. — Значит, Миллс согласилась на поездку? — Да, — Свон встала и пошла на кухню, стягивая куртку. — И? — подруга следовала за ней в ожидании подробностей. Она сразу заметила, что Эмма изменилась. Не зря она была ее подругой уже столько лет. — Что и? — журналистка усмехнулась, чуя любопытство Мэри-Маргарет. — А тебе самой домой не пора? Дэвид соскучился уже поди. — Он с детьми у родственников. Не меняй тему, — требовательно сказала редактор. — Как прошла ваша поездка? — Поездка… прошла… хорошо, — растянула слова блондинка. — Ты влюбилась! — хлопнула в ладоши Мэри-Маргарет. Надо отдать должное ее чутью. — Чего? — Эмма поперхнулась водой. — Ты часом с ума тут не сошла в ожидании моего возвращения? — Я все вижу по твоим глазам. Можешь врать себе, но меня тебе провести не удастся, — брюнетка довольно улыбнулась и облокотилась о холодильник. — От ненависти до любви… — Да что ты несешь, — Свон мотнула головой и подвинула подругу, чтобы залезть в холодильник за чем-нибудь съестным. Но полки были пустыми. — Ты не хочешь есть? Давай закажем пиццу? — Проголодалась? — мило съязвила Мэри-Маргарет. — Ну еще бы. Вам там небось не до еды было. — Прекрати, — буркнула Свон, возвращаясь в гостиную, чтобы позвонить в службу доставки. — Ладно, засранка, — брюнетка обняла Эмму и взяла свое пальто со спинки дивана. — Оставлю тебя наедине со своими мыслями о Реджине Миллс. С псом я погуляла. Когда будешь готова, мы поговорим об этом.       Свон вздохнула с облегчением, когда за Мэри-Маргарет закрылась дверь. Подруга знала, что давить на Эмму в этом случае бесполезно, будет отбиваться. За это журналистка и любила свою подругу.       Когда девушка осталась одна, она просто завалилась на диван. Пес прибежал к ней и положил морду на колени. Эмма гладила Щварца и вспоминала поездку. Ее одолевали смешанные эмоции. С одной стороны, трепет и нежность к Реджине. С другой стороны, такая злость и ненависть к ее прошлому.       Свон тяжело переживала свое бессилие. Девушка старалась никогда не попадать в ситуации, когда она ничего не может поделать. И сейчас выходила именно такая ситуация. Она ничего не могла сделать с прошлым Реджины и это задевало ее. Тем более что Эмма давно не испытывала таких нежных чувств к человеку.