<I> …Минуло полчаса — спеши! Скорей пропажу забери… </I>
Через несколько метров показалась околица деревни русалок, куда я и поплыл. Деревня подводных жителей этого мира ничем не отличалась от деревень их же в моём мире, как и сами русалки. Насколько я знаю, что тритоны, что русалки появились в этом мире ещё во времена нашего здесь пребывания и потом вместе с нами некоторые из них переселились. — Арди, — заколыхалось рядом со мной приведение Миртл. — Флёр, эта заносчивая француженка выбыла из соревнования. Она сейчас такая несчастная-несчастная. Закатив глаза, Миртл не исправима, кивнул головой, показывая, что услышал её и поплыл дальше. Песня стала звучать совсем рядом, и я оказался посредине подводной деревни. Прямо в её центре возвышалась статуя тритона к которой толстыми верёвками-водорослями были привязаны четыре человека. Рон с Герми, Чжо У Чанг, партнёрша Седрика на Святочном балу, и неизвестная мне девочка. Надо полагать это и есть сестра Флёр. Подплыв к статуе, внимательно осмотрел верёвки — ничего особенного, но что-то мне подсказывает, что просить ножечек у плавающих рядом подводных жителей не стоит. Осмотревшись вокруг заметил приближающиеся точки, при более пристальном осмотре оказавшиеся приближающимися аурами людей. Отлично, значит парни справятся с заданием и спасут своих партнёрш. А я пока займусь Роном и маленькой девочкой. Решив особо не мудрить, прожёг чистой Силой огня сначала верёвки, удерживающие Рона, а потом и девочки. Увидев кинувшихся ко мне недобро настроенных русалок и тритонов, создал вокруг себя и своих спасаемых огненную сферу и резко поплыл к поверхности, одновременно регулируя давление у всех нас. Метр, второй, третий… в очередной раз оглянувшись, увидел, что преследователи отстали и убрал сферу. Вода постепенно начала светлеть, а у меня начали заканчиваться Силы, всё-таки сфера для меня пока ещё слишком сложна, выпивает много Сил. Но вот, наконец, и поверхность. Вынырнув, убрал воздействие водорослей на свой организм и с наслаждение вдохнул воздух лёгкими. Кинув простенькие диагностирующие чары, убедился, что спасённые мной в порядке и медленно поплыл к берегу. Как оказалось, вынырнул я почти посередине озера. Плыл я действительно очень медленно, используя остатки своего резерва на удержание на плаву детей. Когда до берега оставалось с десяток метров, вынырнул Седрик с Чжо У и почти сразу же за ним из воды появился Крам с Герми. До берега оставалось пара метров и под ногами уже временами стали попадаться камни, когда в себя пришли мои спасённые. — Вот ведь сырость! — отплёвываясь от воды возвестил Рон, поворачивая голову в мою сторону и замечая сестру Флер. — А эту ты чего вытащил? Отвечать я не стал. Молча добравшись до ровного дна встал на ноги и подхватив девочку на руки, вышел из воды. К нам уже подбегала толпа: бледный, потерявший всю солидность Перси подхватил Рона, помогая ему выбраться из воды, заплаканная Флёр вырвалась из рук мадам Максим и налетев маленьким смерчем осторожно забрала у меня из рук сестру, дополнительную сумятицу вносил безостановочно перемещающийся и болтающей Людо Бэгман. Мимо прошёл Дамблдор, направляясь к всплывшей русалке. Меня же подхватила под локоть мадам Помфри и закутав в простыню, повела к себе в уголок, где усадила на стул и напоила зельем, что горячей волной разлилось по телу — а я и не заметил, когда прекратил поддерживать температуру тела. Рядом плюхнулся такой же закутанный в простыню и получивший свою порцию зелья Рон, с другой стороны уже сидела Гермиона. Потом прибежала счастливая Флёр и расцеловала в обе щёки, благодаря за спасение сестры. Было много суеты, но вот, наконец, судьи закончили совещаться и слово взял мистер Бэгман. — Дамы и господа, предводительница русалок и тритонов поведала нам, что в точности произошло на дне озера, и вот наше решение: оценки чемпионам будут выставлены по пятидесятибальной шкале. Итак, мисс Флер де Лакур продемонстрировала замечательное владение заклинанием головного пузыря, но на нее напали гриндилоу, и она не сумела спасти своего пленника. Мы решили поставить ей двадцать пять очков. Мистер Седрик Диггори также использовал заклинание головного пузыря и вторым вернулся со своим пленником, но вернулся на минуту позже установленного времени. Мистеру Диггори мы ставим сорок семь очков. Мистер Виктор Крам продемонстрировал неполное превращение, что, впрочем, не помешало ему выполнить задание, и он вернулся третьим. Его оценка — сорок очков. Мистер Гарри Поттер с успехом воспользовался жаброслями. Он вернулся первым и уложился в отведённое время. Кроме того, он спас не только своего пленника, но и пленника соперника. Почти все судьи, посчитали, что такое поведение говорит о высоких моральных качествах и заслуживает высшей оценки. Однако… оценка мистера Поттера — сорок девять очков. Значит разделил с Седриком первое место, и я внимательно посмотрел в глаза всё ещё не уплывшей русалки, что под моим взглядом чуть склонила голову, обозначая поклон — видимо ощутила во мне не совсем человека, не сообщила об этом Дамблдору. Вот и хорошо, ему пока незачем знать о моих возможностях. Я так же обозначил поклон, благодаря морскую деву за то, что не выдала, на что она кивнула и исчезла в воде. Надо будет её нормально поблагодарить, но это чуть позже, когда проснётся возможность управлять водой, что существенно облегчит общение. — Третье и последнее испытание состоится на закате двадцать четвертого июня, — продолжил Бэгмен. — За месяц до этого чемпионам Турнира объявят, что это будет за испытание. Благодарю вас всех, что поддержали наших чемпионов. Ну вот, наконец, всё немного поутихло и всех плавунов, и пленников мадам Помфри отвела к себе в Больничное крыло, менять одежду и принимать зелья. В прочем, долго мы там не задержались. Уже по дороге к себе в гостиные я незаметно отстал от основной группы и, воспользовавшись потайным ходом, скрылся в Тайной комнате. Попросив Сазаши свернуться в несколько колец, одни над другими, в водоёме, крохами накопившейся Силы нагрел получившийся закуток, и скинув одежду нырнул в воду. Горячая вода приятно ласкала замёрзшее, хоть уже и начавшее согреваться заботами медиведьмы, тело, а я медитировал, восполняя растраченную Силу. Рядом примостилась Миртл и вполголоса рассказывала Стражу о том, что произошло на дне озера. Не знаю сколько я так пролежал, но почувствовав, что глаза начинают слипаться, в животе урчит, а резерв восстановился на четверть, решительно покинул воду. Одевшись и приведя себя в порядок, попрощался с друзьями, пообещав прийти следующей ночью, и покинул Тайную комнату. За едой я заскочил на кухню, где услужливые домовики снабдили меня парой объёмных бутербродов с мясом и очень сладким соком. Пока тайными коридорами шёл к гриффиндорской башне успел поесть, а потому уже внутренне настроившись на расспросы гриффиндорцев покинул тайный ход и назвав пароль прошёл в гостиную. Меня встретили множеством любопытных глаз. Понадобилось почти два месяца, чтобы ажиотаж немного спал, и я смог спокойно ходить по коридорам. А то за это время я уже замучился пробираться тайными ходами по замку, чтобы успеть вовремя на уроки. Видевший как-то как я прячусь от очередных любопытных в тайном ходе Снейп только хмыкнул, но останавливать или отчитывать меня не стал. Настоящим спасением для меня стала Тайная комната, где я проводил как можно больше времени и куда уже давно перетащил большинство своих вещей. В углу большого зала моими усилиями появилось рабочее пространство из стола и стула, небольшая зона отдыха из дивана и журнального столика. Рассказав в первый после испытания вечер гриффиндорцам немного подредактированную версию событий, я с облегчением свалил все дальнейшие объяснения на Рона, который получал от этого удовольствие, а сам стал появляться только на уроках, да в Большом зале. Гермиона хмурилась, но пока молчала. Она ещё помнила, как я «люблю» свою славу. Я же, пользуясь тем, что мне в этом году не надо сдавать экзамены, разбирался с проблемой волшебных палочек. Постепенно, шаг за шагом, мне удалось разобраться с принципом построения заклинаний магами, после чего я уже почти не напрягаясь смог его повторить без палочки. Сила, превращённая в моём организме в магию, послушно текла по внешнему периметру волшебной палочки, что исключало её насильственное изменение, и сплеталась в узор заклинания. Но это подходило мне и ещё с десяток, может быть с сотню, магов, но не всем. Нужно было сделать палочку, чтобы она пропускала потоки магии свободно. Вот над этим я и работал. Разумеется, я понимал, что возможно, за пределами Англии палочки могут не корёжить проходящую через них магию, но проверить это у меня пока не было никакой возможности. Практика сменялась теорией, стол в Тайной комнате был завален обычными тетрадными листами в клеточку, которые я прикупил ещё перед поступлением на четвёртый курс, как знал, что понадобятся, шас. Схемы, расчёты, диаграммы, формулы на всех известных мне языках и из всех доступных мне источников. Я даже как-то смотался к Ренерлет и взял у неё схемы и расчёты созданной ей палочки, эти самые расчёты мне и помогли больше всего. — Пятнадцатого, как и обычно, — произнёс изящный полупрозрачный голубок голосом Айриниэля, просочившись сквозь стену и зависнув у стола, где я чертил очередную схему. Отчитав заложенный текст, вестник исчез, а я уже с большим энтузиазмом принялся за расчёты. Правитель эльфов нашёл ответы на вопросы, возникшие у меня после встречи с Сириусом. Или нашёл тех, кто эти ответы знает. Встреча эта произошла в последний поход в Хогсмид. Следуя полученной от Сириуса записке я с Роном и Герми прошли через всю деревню и около перелаза встретились с Бродягой. Тощий, чёрный пёс при нашем приближении весело завилял хвостом, а потом повёл нас куда-то в гору. Собака по тропинке шла легко, моим не утруждающим себя тренировками друзьям было гораздо сложнее, мне же подъём то же не казался лёгкой прогулкой, но всё же давался легче. Я в последние несколько лет немного занимался, но особо не напрягался, зачем, если с полным слиянием, ко мне вернутся все мои возможности? Но наконец, подъём закончился, и мы прошли в небольшую расщелину в скале. — Курица! — воскликнул принявший человеческий облик Сириус хриплым голосом, вынув изо рта старые номера «Пророка» и бросив их на землю. За время, что мы не виделись он почти не изменился. Всё так же носил ту же потрёпанную мантию, в который был при первой встрече. Волосы ещё немного отросли, но оставались всё так же не мыты. И на что спрашивается волшебникам магия, если они не в состоянии привести себя в порядок с её помощью? Передав крёстному прихваченную за завтраком еду, уселся рядом на камни и пока он ел, а друзья пошли здороваться с гиппогрифом, незаметно немного привёл его в порядок. Лучше стало не на много, но больше было бы заметно, а привлекать к себе внимание мне пока не хотелось. — Что ты здесь делаешь, Сириус? — спросил, когда мужчина утолил первый голод. — Исполняю обязанности крестного, — отозвался Сириус, по-собачьи обгрызая куриную ножку. — Да ты не беспокойся, я очень даже дружелюбный бродячий пес. Крёстный снова улыбнулся, но столкнувшись с моим обеспокоенным взглядом, добавил: — Хочу быть поближе. Ты в последнем письме… ну, в общем, тучи сгущаются. Я краду старые газеты, и, судя по тому, что пишут, не я один это чую. Припомнив, что я там писал, отругал себя. Как-то я не предполагал, что крёстный примчится ко мне из-за всего произошедшего. Приятно. Тепло улыбнувшись родному человеку, я всё равно обеспокоенно спросил: — А вдруг тебя поймают? Вдруг узнают? — Кроме вас троих да Дамблдора, никто и не знает, что я анимаг, — пожал плечами Сириус и продолжил обсасывать куриную косточку. — Ну, почему? Есть же ещё и Питер, который сбежал, — напомнил я. Сириус посерьёзнел и даже оглянулся по сторонам, словно думал, что кто-то может скрываться в пещере. — Я как-то о нём не подумал, — тихо признался крёстный. — Не думаю, что он будет кричать об этом на каждом углу, — так же тихо отозвался я, — но забывать о нём не стоит. — Что не стоит? — спросил вернувшийся Рон. За ним стояла Гермиона и тревожно смотрела на нас. — Да мы про болезнь Крауча говорили, — кивая на валяющиеся горкой старые номера «Ежедневного Пророка» выкрутился я. Рон тему охотно поддержал, потом к нам присоединилась девушка, возмущённая поступком Крауча к своему эльфу. Слово за слово… как-то не заметно с Крауча мы переключились на прошедший чемпионат, пока снова не вернулись к Краучу. — Уж я-то его знаю, — тихо сказал Сириус, на мой тихий вопрос об их знакомстве. — Это он приказал засадить меня в Азкабан — без суда и следствия. — Как? — в один голос воскликнули Рон и Гермиона. — Шутишь?! — удивился и я. До этого куска информации о жизни крёстного я ещё не добрался. С деньгами и свободным временем у меня пока была напряжена, а такого рода расследования требовали и того и другого. — Нет, какие там шутки, — покачал головой Сириус и оторвал зубами кусок цыпленка. — Крауч тогда еще работал начальником Департамента по магическому законодательству, вы разве не знали? Его прочили на место Министра магии, — пояснил Блэк, увидев наше непонимание. — Барти Крауч сильный волшебник, ему почти нет равных в волшебстве — и в жажде власти. Нет, Волан-де-Морта он не поддерживал. Барти Крауч всегда был против черной магии. Но тогда многие были против, а на самом деле… Представьте себе, что Волан-де-Морт силен, как раньше. Никто не знает его сторонников, кто на него работает, а кто нет. Известно только, что он полностью владеет своими слугами, они убивают и пытают и ничего с собой поделать не могут. Вам страшно за себя, за семью, за друзей. Каждую неделю приходят сообщения о новых убийствах, новых исчезновениях, новых замученных пытками… Министерство магии растерялось, там не знают, что делать, пытаются скрыть все от маглов, а маглов и самих убивают. Никто ничего не может поделать, ужас, паника… Вот как оно было. В такое вот время и становится ясно, кто на что способен, кто хороший, а кто плохой. Не знаю, может, методы Крауча и были хороши в самом начале. Его быстро повышали по службе, и он начал настоящую охоту на сторонников Волан-де-Морта. Аврорам дали новые полномочия, они чаще стали убивать, чем арестовывать. И не одного меня без суда передали дементорам. Крауч отвечал жестокостью на жестокость, разрешил применять против подозреваемых Непростительные заклинания. Можно сказать, он сделался таким же беспощадным и жестоким, как и те, кто были на стороне Волан-де-Морта. У него были свои сторонники, многие считали, что он поступает верно, много кто из волшебников хотел, чтобы он занял пост министра магии. Потом Волан-де-Морт вдруг исчез, и все думали, что скоро Крауч станет министром. Но тут-то все и рухнуло. Сына самого Крауча поймали с кучкой Пожирателей смерти, которые сумели открутиться от Азкабана. Они, как оказалось, пытались разыскать Волан-де-Морта и вернуть ему его власть. — Поймали сына Крауча? — переспросила Гермиона. Я же предпочитал не вмешиваться и просто слушать. — Вот уж не ожидал Барти, так не ожидал. Надо было ему побольше времени уделять семье. Нет, чтобы хоть изредка приходить домой пораньше, а то не знал, что за сын у него растет. Постепенно ажиотаж, вызванный вторым этапом Турнира спал, жизнь вернулась в привычную колею. Уроки, подготовка домашнего задания вместе с друзьями и ночи в Тайной комнате. Та встреча с эльфами принесла неожиданные результаты. Оказалось, что в Азкабане умер вовсе не сын Крауча, а какой-то неизвестный человек под личиной. Так же эльфы, в образах дементоров, просмотрели архивы тюрьмы и предоставили мне список всех, кто в нём сидит и за что. Выяснилось много интересного, которое я потом передам Тому, вот только приведу его во вменяемое состояние, и пусть он сам с Министерством бодается. Но это будет ещё не скоро. Меня же волновали не сколько списки, сколько имя сына Крауча. Дело в том, что мне несколько раз на карте Мародёров попадалась точка, подписанная «Барти Крауч». Видел я её в середине ночи и под утро, когда возвращался в башню, и был очень удивлён, что больному человеку, по словам Перси, делать в Хогвартсе. Получив возможность видеть магическим зрением, я смог засечь применение оборотного зелья Грюмом, тогда же сравнил местонахождение точки с подписью «Барти Крауч» и Аластора Грюма, которые совпали. Но если раньше я считал, что под обороткой ходит Барти Крауч-старший, то теперь, получив списки склоняюсь к мысли, что нам преподаёт его сын. И вот куда спрашивается, смотрит Дамблдор, который вроде бы друг Грюма? Но так или иначе, время шло. Мои способности постепенно возвращались. Всё новоприобретённые умения я честно отрабатывал, стараясь проводить как можно больше времени в медитациях. Воздух, пока ещё не ощущался до конца родным, но прозрачные сферы постепенно перестали отнимать много сил. Я уже мог пользоваться воздушными ударами и использовать воздух, как скальпель. А ближе к концу мая во мне проснулась способность к иллюзиям и морокам. Пожалуй, это умение было одним из самых необходимых в этом времени. Как только я окончательно с ним освоился, то наложил иллюзию на свои глаза, больше не опасаясь, что её могут засечь. И наконец, смог нормально рассмотреть учителей и Дамблдора. Ауры почти всех профессоров сияли проклятиями и обетами, и если один два обета связывали их с Хогвартсом, то где они умудрились нахватать остальных было мне не известно. А сколько всевозможных зелий плещется в их крови… здесь, пожалуй, только Снейп и выделился — в его организме почти не было примеси из зелий, да мадам Помфри, кровь которой оказалась кристально чистой. Видимо её принадлежность к целителям как-то влияла на организм, защищая от постороннего воздействия. Но не только обеты и зелья держали учителей в подчинении, количество ментальных закладок и корректировок памяти было огромно и здесь уже выделился профессор Флитвик, видимо из-за своего близкого родства с гоблинами. И опять же всё это отсутствовало в организме лже-Грюма, но от этого лучше ему не было. Последствия подчиняющего заклинания в его ауре видны были отчётливо, как и метка на предплечье. Ведь магическое зрение со временем только улучшилось. С учениками ситуация была не на много лучше. Причём если ученики младших курсов могли похвастаться зельями ненависть и раздора, то у старших букет был гораздо больше и более индивидуален. Вот где я порадовался своей не человеческой природе — большинство выявленных мной зелий имели ментальную направленность и не влияли на организм. Не считая блокираторов, в которых щеголяли больше половины школьников, причём если на слизерине чётко ощущалась родовая магия, от других ощутимо тянуло директорской силой и силой самого Хогвартса. Сам директор в магическом спектре сиял аки солнце, но нити к нему тянулись как-то не охотно, словно бы насильно. А уж сколько их шло от самого замка и от феникса. И как я и подозревал, очки Дамблдора были артефактом, позволяющем видеть нити. Себя я теперь то же был в состоянии осмотреть. На мой избалованный взгляд цвета в моей ауре были чересчур блеклые, но сравнивая их с аурами окружающих, отметил их яркость. Похоже ещё несколько месяцев и нужно будет маскировать ауру. Увидел я и ограничители о которых говорила Сазаши ещё на втором курсе — широкие браслеты-наручи на руках и не менее широкие на ногах. И скоро они начнут вредить. Нужно будет летом посетить «Гринготс». Больше тянуть нельзя, сам я их не сниму. А проблему с палочкой я решил радикально. Нашёл в лесу подходящей длины и размера прутик и навёл на него иллюзию своей палочки, что позволили мне спокойно колдовать на уроках. Гермиона, кстати, обзавелась ограничителями магии в апреле, тогда же в её ауре впервые появились отметки, указывающие на изменение памяти. А вот у Рона так ничего и не появилось, впрочем, ограничивать там было нечего. Печать всё сделала сама. Так незаметно и подобралось время последнего испытания, а у остальных учеников закончились экзамены. На бывшем квиддичном поле за последний месяц вырастили лабиринт, который и нужно будет пройти. Стены лабиринта полностью скрывали не только происходящее в лабиринте, но и происходящее на трибунах, но при этом были открыты с верху. Расположение стен в этом лабиринте я выучил уже очень и очень давно, просто пару раз пролетев над полем на метле. И вот теперь мы, четверо участников турнира, стояли напротив Людо Бэгмана и слушали последние наставления. — Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трех Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение участников на сегодняшний день! Первое место делят между собой мистер Седрик Диггори и мистер Гарри Поттер, оба — школа Хогвартс, у каждого восемьдесят пять очков! На втором месте мистер Виктор Крам, институт «Дурмстранг», восемьдесят очков! И на третьем месте — мисс Флер Делакур, академия «Шармбатон»! Итак, Гарри и Седрик, начнете по моему свистку! Три… два… один… В лабиринт я вошёл спокойно, прошёл до первой развилки и разделился с Седриком, а едва маг скрылся из виду остановился. Во-первых, убрал подальше палочку, затем снял мантию, которая существенно мешает движению. И только потом, перейдя на магическое зрение, осмотрелся. Живая изгородь, образовывающая лабиринт оказалась совершенно обычной, точь-в-точь такой, какую я подрезал пять лет у тёти. Никакой опасности впереди не наблюдалось и сверившись на всякий случай с результатом заклятия «компас», пошёл вперёд. Несколько минут я шёл совершенно спокойно, потом с трибун послышался гул, видимо пришло время заходить в лабиринт следующему участнику. Дорожка вилась между ровными стенами живой изгороди, постоянно забирая то вправо, то влево, но я не обращал на это никакого внимания, уверенно прожигая себе путь к центру. А что? В правилах нигде не сказано, что мы должны проходить лабиринт именно по дорожкам и не имеем право проложить свой собственный путь. Тоненькие ручейки воздуха, которые я посылал в попадающиеся мне коридоры и впереди себя позволяли успешно избегать или разбираться с хагридовыми питомцами, а все магические ловушки выявлялись магическим зрением. Может быть из-за этого, может из-за действий директора, но мой путь по лабиринту был совсем не сложным. Временами мои струйки-разведчики доносили до меня след Седрика, но самого парня видно не было, остальные же безнадёжно отстали. Осторожно обойдя сфинкса, и где только это создание выловили — они же крайне редкие! — прошёл в центр лабиринта, и небольшим шариком чистой Силы огня спалив акромантула (где взяли? Сазаши их гнездо ещё два года назад ликвидировала) уставился на кубок. Потоки Силы и нити магии, так его и обвивали. И если потоки были наложены правильно и не стремились распасться, то нити магии были не столь покладисты. Разбираясь, что же на этом призе понакрутили, я на автомате обездвижил выбежавшего к кубку Седрика, а потом осторожно коснулся кубка, решив самолично убедиться, куда ведёт второй портал, нити которого я увидел на трофее. То, что он двухсторонний только подкрепило мою решимость. Костеря на чём свет стоит неумелых магов, взявшихся создавать порталы, я вывалился на землю, больно об неё приложившись. Такого жёсткого перемещения у меня не было давно, да даже я, когда учился самостоятельно перемещаться делал это более мягко. Быстро ощупав близлежащее пространство Силой воздуха, я ещё немного полежал, а потом медленно поднялся и огляделся. Я оказался посреди темного густо заросшего кладбища, справа за огромным тисом чернел силуэт небольшой церкви. Слева — холм, на склоне которого старый когда-то бывший красивым, а сейчас разваливающийся, особняк. Через кладбище, медленно, огибая могилы, приближался человек. Невысокого роста, в мантии с капюшоном. В руках он держал свёрток, светящийся в магическом спектре чёрной, с фиолетовыми прожилками, аурой. Человек на меня не смотрел, но упорно шёл в моём направлении, а интуиция упорно твердила, что он здесь по мою душу. Решив не выбиваться из усердно поддерживаемого мной образа, я достал палочку, но пока её не поднимал и стал наблюдать за неизвестным. Засмотревшись на ауру человека, просто пестревшую проплешинами от откатов и обетов, пропустил момент, когда сзади мне в голову прилетело чем-то не магическим и сознание слегка затуманилось. Пока пытался проморгаться и разогнать туман перед глазами, меня обездвижили и куда-то поволокли. Правда, тащили не долго, всего несколько метров по ощущениям, а потом кинули и приковали верёвками к чему-то холодному и шершавому. Пока приходил в себя, пытался понять откуда взялся второй волшебник и кто его надоумил воспользоваться не заклинанием, которое бы я почувствовал и, следовательно, отразил бы, а банальным камнем, или чем он там меня приголубил? Зрение, наконец, восстановилось и я огляделся. Мы всё так же были на кладбище, только теперь меня приковали к надгробью толстыми верёвками. Мои противники, скинув капюшоны мантий, возились с большим каменным котлом полным воды. В одном из них я узнал сбежавшего в конце третьего курса, Хвоста. В груди поднял голову гнев вперемешку с яростью, но усилием воли мне удалось взять их под контроль. Слепая ярость плохой советчик, а мне нужна холодная голова. Второй был мне не знаком. Не высокий, с короткими волосами и неприятным лицом. Видимо он анимаг и находился на кладбище в своей анимагической форме, ведь животных я не отслеживал, мне это пока недоступно. Запомнив их ауры, чтобы потом, когда стану совершеннолетним, отплатить за свои страдания и за предательство матери, я перевёл взгляд вниз. На земле, недалеко от занятых приготовлениями мужчин лежал тот самый свёрток, что был на руках у Хвоста, а вокруг него свернулась кольцом крупная змея. Кажется, я знаю, что тут сейчас происходит. Мужчины, между тем, закончили приготовления. Незнакомый мне человек, подхватив на руки младенца, что был в свёртке, опустил его в кипящий котёл и Хвост, а точнее Питер Петтигрю подошёл ко мне. — Кость отца, отданная без согласия, возроди своего сына! — проговорил он, и земля у меня под ногами разошлась, выпуская наружу горстку праха, что, повинуясь мановению палочки, нырнула в кипящую жидкость. — П-плоть… слуги… отданная д-добровольно… оживи… своего… хозяина! — постоянно запинаясь и поскуливая проговорил Хвост и кинжалом отсёк себе правую руку чуть ниже локтя. Отрубленная конечность упала в котёл, а Питтигрю, заходясь истошным криком, повалился на землю. Второй человек что-то прошипел на грани серпертанго и английского и забрав у Хвоста кинжал, приголубил его авадой. Повинуясь движению его руки рукав моей рубашки обзавёлся разрезом. — Кровь недруга, взятая насильно воскреси своего врага! — уверенно закончил неизвестный, и подойдя ко мне, проколол кожу на сгибе локтя отобранным серебряным кинжалом. По руке потекла кровь, а мужчина вынул из кармана стеклянный пузырек и поднес к ране, быстро его наполнив. В следующий момент кровь оказалась в котле, а зельевар отошёл на несколько шагов. Пока мы ждали результата, я освободился от удерживающих меня верёвок, оставив только их морок и, действуя исключительно Силой, набросил простенький морок на кубок и приманил его к себе под ноги. В здоровую руку, повинуясь всё тем же чарам, влетела палочка, которую я затолкал за ремень брюк. Пару минут ничего не происходило, но потом из облаков пара, начали возникать очертания высокого, худого, как скелет, человека. Пока возродившийся Волан-де-Морт осматривал себя и вызывал своих слуг, я тоже осматривал его. Было интересно воочию увидеть ритуал возрождения тела из гомункула. Как-то до этого в изучении тьмы, мы ещё не дошли. На сколько я знаю и могу судить, сам ритуал прошёл правильно, а моя кровь, хоть ещё и не имеет всех тех свойств, что в ней появятся после совершеннолетия, существенно облегчила процесс и закрепила связи, всё же такой ритуал должен проводить некромант. В магическом плане тоже всё было в порядке, нити ровные, немного тонковаты, правда, но это объясняется созданием крестража, как и такая неприглядная внешность. Бледная кожа, отдающая зеленым, слишком длинные пальцы, отсутствие носа, красные глаза с вытянутым зрачком и мелкая чешуя. Если прибавить сюда худобу на грани анорексии и безумный блеск в глазах, зрелище выходит неприглядное. М-да. Между тем Волан-де-Морт оделся и успел призвать своих слуг. Они пришли и встали в круг вокруг него, но в этом кругу оказались дыры и не маленькие. От переплетения аур в глазах зарябило, но быстро прошло. Привыкший за прошедшее с Рождества время вычленять потоки и нити, а спокойно отделял одну ауру от другой и запоминал. Все пришедшие были в чёрных мантиях и со скрытыми масками лицами, но вот ауру так не скроешь, чем я и пользовался. Имена можно будет узнать и потом, если они мне понадобиться, а пока мне хватит и аур. Некоторых Волан-де-Морт всё же назвал, пока говорил, но я его не слушал. Занятый разбором аур, я только отметил прозвучавшие имена и тех, к кому они принадлежат. — Так как же захватить Гарри Поттера? — вопросил Волан-де-Морт, и сам же ответил. — Естественно, с помощью моего верного Пожирателя смерти, внедренного в Хогвартс, добиться, чтобы имя Гарри Поттера попало в Кубок огня. С помощью моего верного Пожирателя смерти добиться, чтобы Гарри Поттер выиграл этот Турнир и первым коснулся Кубка, который мой слуга превратил в портал. Кубок должен перенести его сюда, подальше от защиты и помощи Дамблдора, прямо ко мне в руки. И вот он здесь… Мальчишка, которого вы все считали моим победителем… — Это всё очень интересно, — фыркнул я, воспользовавшись образовавшейся паузой. — Но вынужден вас разочаровать и откланяться! Договорив я, пользуясь секундным замешательством собравшихся, стремительно нагнулся и схватился за кубок. — Круцио! — долетел до меня взбешённый голос Тёмного Лорда, перед тем как перенос закружил и завертел меня, чтобы вынести на поляну перед судьями и множеством зрителей. Родной стадион встретил меня травой, лезущей в нос и глаза. Я опять приземлился не стоя, а лёжа. Голова от столь стремительного и неаккуратного перемещения кружилась. Немного полежав я начал медленно подниматься, когда чьи-то руки подхватили под локти и помогли встать. Надо мной стоял Аластор Грюм, рядом с ним Альбус Дамблдор, Корнелиус Фадж и Людо Бэгман. — Он победил! — разнёсся над стадионом голос комментатора. — Гарри Поттер победил! Толпа взревела и кинулась к нам, поздравлять и пожимать руки, но стоящие рядом учителя немного сдерживали её порывы. — Пойдём в Больничное крыло, — раздался голос рядом со мной, и повернувшись я увидел Грюма или кто там под обороткой скрывается. Таким уж измотанным, как после второго соревнования я себя не чувствовал, но спорить не стал, а постарался по возможности, незаметно вырваться из толпы журналистов, профессоров, министерских чиновников и школьников. Получилось не очень хорошо, но покинуть радостную толпу мне удалось, а немного чар отвлечения внимания, наколдованных Грюмом только улучшили дело. Пока мы шли к Хогвартсу, я усердно прикидывался более истощённым и вымотанным, чем был. Профессор Грюм доверия во мне не вызывал, особенно в связи с последними событиями, а метку на его руке я прекрасно видел. Кто его знает, что он сейчас будет со мной делать? А у меня Сила почти на нуле, только магия и осталась, где-то половина ещё. Будь неладны эти шасовы ограничители. — Что случилось, Гарри? — спросил Грюм, помогая подняться по каменным ступенькам крыльца. Вот… и что отвечать? Если правду, то это вызовет панику, но если я этого не скажу, то вызову подозрения у кукловода. Я почти на 100% уверен, что он в курсе произошедшего и моё молчание будет выглядеть странным. Но и рассказывать… эх, была не была, расскажу… — Кубок — это портал, — Ну, вот, как я и думал, в Больничное крыло мы не пошли, а свернули в кабинет профессора. — Перенёс меня на кладбище… а там был Т… Волан-де-Морт… лорд Волан-де-Морт… — Там был Тёмный Лорд? И что случилось? — Сварил зелье… вернул себе тело… — Тёмный Лорд вернул себе тело? Он вернулся? — жадно ловя каждое слово, уточнил Грюм. Ну, точно Пожиратель, и кажется, из идейных, вон как глазки горят. Никакое зелье справиться не в состоянии. — А потом появились Пожиратели смерти… а потом я сбежал… — закончил я свой краткий пересказ произошедшего, заходя в кабинет следом за Грюмом. — Вот садись сюда, все будет в порядке… выпей это… Мне протянули небольшую чашку с чем-то резко пахнущем. Поднеся её к губам и сделав вид, что пью, пробормотал заклинание, убирая содержимое. Ещё я всякие неопознанные зелья из рук неблагонадёжных личностей не пил. Я сейчас не асур, чтобы спокойно хлебать такое и не бояться отравиться или ещё чего. Те же возбуждающие или парализующие зелья на меня вполне себе прекрасно действуют, организм-то у меня пока человеческий. Но как бы то ни было, отставив в сторону чашку, я взглянул на волшебника более осмысленным взглядом, надеясь, что не ошибся с действием предложенной мне бурды. — Волан-де-Морт вернулся, Гарри? Ты уверен? Как он это сделал? — завалил меня вопросами Грюм, стоило мне только встретиться с ним взглядом. — Он взял кое-что из могилы отца, у Хвоста и у меня. — Что Тёмный Лорд взял у тебя? — Кровь, — отозвался я, поражаясь как Грюм до сих пор не заметил окровавленной руки. Кровь я остановил ещё на кладбище, пока Тёмный лорд трепался, но рану полностью не вылечил, не с моими силами пока это делать. Профессор внимательно осмотрел мою конечность, но спросил о другом: — А Пожиратели смерти? Они вернулись? А они разве куда-то пропадали? Вот уж не знал… Как мне не устаёт напоминать Рон, все слизеринцы если и не Пожиратели, то уж дети Пожирателей точно. Но если они считают меня настолько наивным, то кто я такой, чтобы им мешать. — Да. Целая куча… — я запнулся, словно только что вспомнил нечто важное и заговорил более жарко. — В Хогвартсе есть Пожиратель смерти! Здесь Пожиратели смерти, они вложили мое имя в Кубок, проследили за тем, чтобы я добрался до финала… И в чём это они мне помогали интересно? Всё пришлось делать самому. И загадки разгадывать и испытания проходить, ещё и следить, чтобы посторонние не узнали о моих реальных возможностях. — Я знаю, кто этот Пожиратель смерти, — тихо произнес профессор. Что, правда? И чего же они до сих пор на свободе? — Каркаров? — предложил я, вспоминая как видел метку у этого человека. Сдавать собственного профессора мне как-то не хотелось, да и не разобрался я пока до конца, как я к нему отношусь. То он меня бесит, то меня к нему тянет, но об этом потом, потом. На свежую голову… — Каркаров? — изумился Грюм. — Каркаров сбежал сегодня ночью, когда почувствовал, как горит Чёрная Метка у него на руке. Вряд ли он жаждет встречи с Тёмным Лордом — он предал слишком много его верных сторонников… Сомневаюсь, что ему удастся убежать далеко. Тёмный Лорд умеет разыскивать своих врагов. Оп-па-па, значит директор Думстранга по-тихому сделал ноги. Не знал… — Каркаров сбежал? Его нет? Но тогда… разве не он вложил мое имя в Кубок? — Нет, — медленно ответил Грюм. — Нет, не он. Это сделал я. О, как! Профессор ЗОТИ самолично подверг несовершеннолетнего ученика смертельной опасности. — Нет-нет, это не вы… Вы не могли сделать это… — растерянно пробормотал я, незаметно стягивая силу на кончики пальцев и формируя узоры заклинаний. — Уверяю тебя, это был я, — подтвердил Грюм, вытаскивая и наставляя на меня свою палочку. — Так он их простил? Пожирателей смерти, которые остались на свободе? Тех, кто изловчился и избежал Азкабана? — Что? — переспросил я, осторожно выставляя на пути его палочки щит. От Авады он, конечно, не спасёт, но от большинства остального прикроет. Да и интересно мне подтвердить свои догадки и узнать, что им двигало. — Я спросил тебя, — тихо повторил Грюм, — простил ли он тех негодяев, которые даже не попытались отыскать его? Этих трусов и предателей, которые даже не смогли отстрадать за него в Азкабане? Этих грязных, бесполезных подонков, которые набрались смелости покуражиться в масках во время Чемпионата мира по квиддичу, но тут же в страхе разбежались, когда я запустил в небо Чёрную Метку? — Вы запустили… О чем это вы? — растерянно пролепетал я, надеясь, что не переигрываю. Подчиняясь моему желанию и Силе за спиной Пожирателя уже почти сформировались узоры заклинаний. — Я сказал тебе, Гарри… Уже сказал. Если и есть что-то, что я ненавижу больше всего, то это Пожирателей смерти, оставшихся на свободе. Они повернулись к своему хозяину спиной в тот момент, когда он нуждался в них больше всего. Я ждал, что он накажет их. Надеялся, что он будет мучить их. Скажи, что он мучил их, Гарри. Скажи, что он сообщил им, что я, я один остался верен ему, я был готов рискнуть всем, чтобы доставить ему то, чего он хотел больше всего… тебя. — Вы не… это… это не могли быть вы… — отлично, заклинания сформированы! Теперь стоит мне отдать мысленный приказ, и они сработают. — У нас с Тёмным Лордом много общего, — внезапно успокоился Грюм, но его глаза были совершенно безумны. Надо будет выяснить, что так сильно влияет на заключённых Азкабана. Волна холода, что пускают перед своим появлением дементоры на психику не влияет абсолютно. Как эльфы мне объяснили — это действительно волна физического холода. Одна из функций их плащей — понижать температуру вокруг себя, что в купе с остальными наложенными на одежду чарами создаёт прекрасный образ разумного, но безжалостного чудовища. Да и дементоры, хоть и получили проклятье Мёртвой души эту самую душу не утратили. Им абсолютно всё равно какими эмоциями питаться: гнев, боль, обида и другие отрицательные эмоции им подходят точно также как радость и счастье. Про отбираемую магию тоже чепуха — эльфы в несколько раз сильнее обычных магов и в более развитых странах, что уж говорить про Англию. Но заключённые в тюрьме всё равно сходят с ума. И это факт, доказательство к которому сейчас стоит передо мной и смотрит безумными глазами. — Нас обоих разочаровали наши отцы… совершенно разочаровали, — тем временем продолжил говорить Грюм. — Мы оба, к сожалению, носим их имена, Гарри. И оба мы получили огромное удовольствие… неизъяснимое удовольствие… убив наших отцов, чтобы обеспечить наступление Тёмного Порядка! Раздавшийся от двери грохот прервал начавшего произносить заклинание лже-Грюма и меня, направляющего к своим плетениям активационный импульс. В проёме раскуроченной двери стояли Дамблдор, глаза которого уже успели оббежать кабинет, после чего по его губам скользнула еле заметная удовлетворительная улыбка, и профессора Снейп и МакГоннагл, что смотрели просто с гневом. Появление таких личностей в мои планы не входило. Поминая всех известные мне ругательства, я в спешном порядке деактивировал все свои заклинания. Хорошо хоть применить успел только оглушающее. А то ещё спалюсь, ненароком. — Он останется, Минерва, потому что ему нужно понять, — прервал Дамблдор декана, которая попытался меня увести в Больничное крыло. — Понимание — это первый шаг к тому, чтобы принять случившееся, и только после этого он сможет прийти в себя. Ему нужно знать, кто и зачем вовлек его в тяжелейшие испытания сегодняшней ночи. Вы правы директор, понимание действительно первый шаг, и об этом я прекрасно знаю. Как и информация, от которой вы меня так старательно оберегаете. Как же хорошо, что я не человек и не наивный маленький ребёнок, выросший в дали от магии и не ориентирующийся в магическом мире. — Как Грюм мог все это сделать? — Это не Аластор Грюм, — уверенно заявил Дамблдор, внимательно глядя на меня. Ну что вы профессор, я уже понял, что это приспешник Тёмного Лорда, с которым мне предстоит бороться. Только вот, шиш вам, а не моё с ним противостояние. — Ты никогда не знал Аластора Грюма. Настоящий Грюм никогда не увел бы тебя от меня после того, что произошло сегодня. Как только он ушел с тобой, я сразу все понял… и отправился следом. Но при этом так долго шли, что он бы успел меня десять раз не только убить, но и избавиться от тела. Магия в этом плане даёт просто безграничные возможности. — Северус, принесите, пожалуйста, самое сильное зелье правды, которое у вас есть, а потом сходите на кухню и приведите эльфа по имени Винки. Минерва, будьте добры, пойдите к дому Хагрида, вы увидите там на грядке с тыквами большого черного пса. Отведите его в мой кабинет, скажите ему, что я скоро приду, и возвращайтесь сюда. И чего Сириусу в пещере не сидится? Вот схватят его министерские работники, а мне потом вытаскивай. Пока учителя ходили выполнять розданные директором задания, сам директор обшарил Крауча-младшего, а в том, что это он я уже и не сомневался, и принялся просматривать сундук последнего, открывая по очереди кучу запоров. Кстати интересная и удобная вещь, мне бы такая пригодилась. В одном из его отделений и обнаружился настоящий Аластор Грюм. Впрочем, это было ожидаемо, ведь для оборотного зелья, что пил Барти, нужны постоянно свежие компоненты того, чью внешность принимают. Это я ещё со своего второго курса помню. — Оборотное зелье, Гарри. Самозванец весь год его принимал, но я думаю, что сегодняшней бурной ночью он мог и забыть в очередной раз принять зелье — его ведь нужно принимать каждый час… Посмотрим… Убедившись, что настоящему Грюму сейчас ничего не угрожает, директор уселся в кресло и принялся ждать. Угу, забыл он, как же. Аккурат перед моим появлением и принял, плетения внешности ровные, а это верный признак недавнего приёма зелья. Но это не страшно, моя Сила уже немного восстановилась, так что сейчас я его от иллюзии избавлю. Что-то нет у меня желания здесь ещё почти час сидеть без дела. Так, здесь потянуть, здесь наоборот ослабить и вуаля… — Крауч! — резко остановился вернувшийся Снейп, глядя на бледного, слегка веснушчатого мужчину со светлыми волосами. — Барти Крауч! Пропустив мимо ушей восклицания пришедшей МакГонагалл и домовушки Винки, я пронаблюдал, как зельевар напоил Крауча сывороткой правды, а затем привёл в чувство. — Я хотел бы, чтобы ты рассказал нам, — попросил Дамблдор, а я навострил уши. В принципе мне до него нет никакого дела, но интересно было послушать. Как я уже говорил, информация — это власть. — Как ты оказался здесь? Как ты бежал из Азкабана? — Меня спасла мать, — без эмоционально заговорил Барти. — Она знала, что умирает. Она упросила отца спасти меня ради неё. Он любил её так, как никогда не любил меня. Он согласился. Они пришли навестить меня. Дали мне Оборотное зелье с волосом матери. А она приняла зелье с моим волосом. Мы обменялись внешностью. Дементоры слепы, — ну-ну, знал бы ты, насколько они осведомлены, хоть потоки видеть и не могут, обзавидовался бы. — Они ощутили, что в Азкабан вошли один здоровый человек и один умирающий. Они ощутили, что вышли один здоровый и один умирающий. Отец вывел меня, переодев в платье матери, на случай, если сквозь решетку нас видели другие заключенные. Мать умерла вскоре после этого. Она принимала Оборотное зелье до самой смерти. Она похоронена под моим именем и с моей внешностью. Все были уверены, что она — это я. Ага, все люди. А эльфы прекрасно знали, что это не так, ведь ауру-то они видят и прекрасно могут определить от чего умер человек. — А что сделал отец, когда доставил тебя домой? — спросил Дамблдор. — Инсценировал смерть матери. Тихие, семейные похороны. Эта могила пуста. Наш эльф выходила меня. Потом меня скрывали. Меня нужно было контролировать. Отец использовал множество заклинаний, чтобы управлять мной. Когда я выздоровел, я думал только о том, чтобы отыскать своего хозяина… чтобы вернуться к нему на службу. — Как твой отец управлял тобой? — а это снова Дамблдор. Интересно, действительно не знает или специально для меня играет. — Заклятие Империус, — ответил Крауч. — Я находился под контролем отца. Он заставил меня ходить круглые сутки в мантии-невидимке. Рядом со мной всегда была эльф. Она была моим тюремщиком и заботилась обо мне. Она жалела меня. Она убедила отца давать мне иногда возможность развлечься. В награду за примерное поведение. Директор спрашивал ещё и ещё, уточнял подробности, но дальше я не слушал. Зачем? Всё что было мне непонятно я узнал, а забивать голову прошлым человека, которому осталось жить всего несколько часов… Ведь Дамблдор явно не позволит ему ни вернуться к Тому, ни попасть в аврорат. Слишком много Барти знает, хотя и не подозревает, что действует по чёткому расчёту директора. В отличие от меня. Пока взрослые беседовали, я сидел на стуле, немного прикрыв глаза и выстраивал картинку у себя в голове. Мне нужно было чтобы любой, залезший в мои мысли увидел картины происходящего сейчас и на кладбище с точки зрения подростка, а не достаточно самостоятельного асура. Послушные моей воле перед глазами одна за другой проносились картины произошедшего на кладбище на которые я накладывал корректировки, вроде того, что кубок сразу упал около моих ног, или верёвки, которыми меня связали распались сами из-за закончившейся энергии. Мне вовсе не хотелось, чтобы директор или кто-нибудь другой столь любопытный смог увидеть мир магическим зрением и узнать о моих реальных возможностях. Тем временем маги разобрались с Барти и директор предложил пройти к нему в кабинет для встречи с Сириусом. Пока шли по коридорам, я как раз успел доделать свои щиты на сознании. Теперь любой сунувшийся мне в голову не найдёт там ничего сверхъестественного. В кабинете директора оказалось очень тепло, что для моего магически истощённого организма было особенно хорошо. В нём же нашёлся Сириус, мерявший шагами пол перед столом Дамблдора. — Гарри, как ты? Я знал… я знал, что-нибудь в этом роде непременно… что случилось? — завалил он нас вопросами, стоило только переступить порог. Он подлетел ко мне, крепко обнял, а потом усадил на диванчик и сам пристроился рядом. Благодарно улыбнувшись крёстному, я прикрыл глаза, позволяя директору самому отвечать на вопросы мужчины. Всё же отсутствие Силы сказывается на мне не лучшим образом. Глаза слипались и оставаться в сознании становилось всё труднее, но я пока держался. Ещё и заставляя себя прислушиваться к тому, что говорит директор и внимательно следить за ним в магическом спектре из-под ресниц, потому что на полноценный морок у меня сейчас не было Силы. Пока что ничего необычного не происходило, обычный разговор о последних событиях. Послышался шорох, и на колени мне опустился сгусток чистой Силы огня — феникс Фоукс. От птички полилось тепло — это не было чистой Силой в общепринятом смысле, но даже такой подпитки мне сейчас хватит, чтобы не заснуть. Маги беседовали, а я наслаждался теплом и медленно, капля по капле восполнял резерв. Но вот они закончили, и директор пристально всмотрелся мне в лицо. Сейчас попросит рассказать, что же произошло на кладбище. — Гарри, я должен знать, что произошло после того, как ты прикоснулся к порталу в лабиринте. Я угадал, ура! Ну что ж, почему бы и нет. Я рассказывал отредактированную версию событий и чувствовал, как Дамблдор пробирается через мою ментальную защиту и просматривает мои воспоминания. Время от времени его глаза торжествующе мерцали за стёклами очков, но я делал вид, что этого не замечаю и продолжал говорить. — Ты проявил сегодня чудеса отваги, Гарри, — сказал Дамблдор, когда феникс взлетел к себе на жердочку, а я закончил рассказ. — Я не ожидал от тебя подобного. Ты проявил храбрость, подобно тем, кто погиб, сражаясь с Волан-де-Мортом, когда тот был в расцвете своих сил. Тебе досталась ноша взрослого волшебника, и ты оказался достойным нести её. А сейчас ты отдал все, чего мы вправе были ожидать от тебя. Ты пойдешь со мной в больничное крыло. Я не хочу, чтобы сегодня ты возвращался в свою спальню. Сонное зелье и покой… Сириус, хочешь побыть с ним? Сириус не отказался, обернулся псом и побежал рядом со мной. В Больничном крыле оказалось шумно — потерявшие меня Гермиона и семья Уизли, состоящая из Рона, Билла и миссис Уизли, пытались узнать у мадам Помфри где меня носит. Завидев таких посетителей Больничного крыла, я только вздохнул. Долгожданный отдых опять отодвигается на неизвестный срок. — Молли, — подняв руку, директор остановил кинувшуюся ко мне миссис Уизли. — пожалуйста, выслушай меня. Гарри подвергся сегодня ужасному испытанию. Только что, в разговоре со мной, он еще раз пережил все случившееся. Сейчас ему нужны сон, тишина и покой. Вот это правильно. Кажется, я впервые благодарен Дамблдору, но это не значит, что я его прощу. Проснулся я от тихих голосов, которые постепенно набирали громкость. По выработанной ещё в далёком детстве привычке, не открывая глаз и не шевелясь, проверил своё состояние: потраченная накануне Сила уже полностью восстановилась, как и магия. Те немногочисленный синяки и ссадины, что я вчера всё же умудрился получить — зажили и я рискнул открыть глаза. Находился я в Больничном крыле, там же где вчера и заснул. За окном ещё было темно, что говорило о том, что проспал я не так уж и долго. Рядом обнаружились Уизли и Гермиона, что сейчас с интересом следили за дверью в палату, откуда доносились голоса, которые уже можно было разобрать. Обратившись к Силе определил, что к палате громко ругаясь движутся Фадж и МакГонаглл, чуть дальше них идёт профессор Снейп, а за ним уже и Дамблдор. Куда же без него. — Где Дамблдор? — спросил Фадж влетая в палату и даже не думая приглушать голос. За ним так же быстро зашли деканы. За которыми почти сразу же появился директор. Пользуясь суматохой вызванной появлением столь громких посетителей, я сел на кровати и надел очки. — Вы читали статьи Риты Скитер, мистер Фадж, — немного отстранённо обратился я к министру, разобравшись о чём идёт речь. Значит Барти Крауча-младшего выпил дементор. Интересно, кто из подчинённых Айриниэля постарался и как долго продлиться это помутнение. На сколько я знаю эльфы поцелуем не убивают, а вводят в своеобразный транс, а потом забирают с собой тела поцелованных. Эльфы чересчур щепетильны в плане справедливости, поэтому действительно виновных оставляют у себя — проклятие требует пищи, а невиновным корректируют память и отправляют куда подальше из страны. Из этих же разговоров на повышенных тонах стало понятно, что министр элементарно боится потерять власть и поэтому будет всеми силами отрицать возрождением Волан-де-Морта. А отношение ко мне… пока ему выгодно выставлять меня идиотом, он будет это делать. Чему очень хорошо способствуют статьи этой журналистки, что вылила на меня целый вагон грязи, извратив реальные факты под самыми невероятными углами. — Ну и что? — вызверился на мои слова министр. — Что, если я выяснил, что вы скрывали некоторые факты, касающиеся этого мальчика? Змееязычный волшебник, да? И все время странные заявления и припадки… — Я полагаю, вы говорите о болях в шраме, которые Гарри испытывает в последнее время? — холодно спросил Дамблдор, а я чуть не потерял лицо. Какие, к шасу, боли в шраме? С чего? И вообще, почему если боли появились у меня, я об их наличие ничего не знаю? Кажется, некоторые статьи в газете появились с подачи Великого Светлого, а я-то гадал, что за источник у Скитер? Разумеется, Фадж тут же ухватился за эти слова директора, а мне захотелось застонать — новой статьи в «Пророке» мне не избежать… Поняв, что справедливости мне тут не добиться, я ещё немного поломал комедию, настаивая на своём и замолчал. Моё вмешательство больше не требовалось: взрослые волшебники прекрасно справлялись дальше сами. — Волан-де-Морт вернулся, — повторил Дамблдор. — Если вы сейчас осознаете это, Фадж, и примете соответствующие меры, возможно, нам удастся спасти положение. Прежде всего необходимо удалить всех дементоров из Азкабана… — Абсурд! — снова закричал Фадж. — Удалить дементоров! Да меня вышибут из кабинета, заикнись я об этом! Половина волшебников спит спокойно только потому, что знает — дементоры охраняют Азкабан! — А вторая половина, Корнелиус, спит гораздо беспокойнее, зная, что самых опасных сторонников Лорда Волан-де-Морта охраняют существа, которые по первой его просьбе станут на его сторону! И один я знаю, что дементоры не подчиняются никому. — Они не останутся верны вам, Фадж! — разорялся Дамблдор, блестя глазами из-за стёкол очков, так что становилось непонятно, то ли он доволен, то ли наоборот раздражён. — Волан-де-Морт может предложить им гораздо больше, чем вы! Если к Волан-де-Морту вернутся его сторонники и дементоры переметнутся к нему, вам будет очень трудно помешать ему снова добиться той власти, которая была у него тринадцать лет назад! Они ещё немного поспорили, пока директор не заявил, всё так же добродушно, но уже с намёком на угрозу в голосе. — Если вы решительно намерены закрыть на все глаза, Фадж, то сейчас наши пути разойдутся. Действуйте так, как сочтете нужным. А я… я тоже буду действовать так, как сочту нужным. — А теперь послушайте, Дамблдор, — ткнул пальцем в его сторону Фадж, а я, откинувшись на подушку, наслаждался представлением. Так унизить директора пока мог только министр, но когда-нибудь это сделаю я сам. — Я всегда давал вам определенную свободу. Я очень вас уважал. Я мог не соглашаться с некоторыми вашими решениями, но я молчал. Убеждения продолжились, и даже Снейп вступил в них, продемонстрировав министру тёмную метку, что ярко выделялась на его светлой коже. Но Фадж оставался непоколебим. Разругавшись со всеми в хлам, он так и остался при своём мнении и уже развернулся к двери, когда стукнул себя ладонью по лбу и обернувшись на сто восемьдесят градусов кинул мне на кровать мешочек, вытащенный из мантии. — Твой выигрыш. Тысяча галлеонов, — сказал он, и вышел за дверь. — Предстоит очень много работы, — сказал Дамблдор, едва только шаги министра затихли в коридорах. Он внимательно посмотрел на вскочивших старших Уизли, а я обратился в слух. Пока мне не доступны привычные способы получения информации, вот такие разговоры на вес золота. Ведь мне надо переиграть директора на его же поле. — Молли… я не ошибаюсь, полагая, что могу рассчитывать на вас с Артуром? — получив согласие и выслушав решение Билла поговорить с отцом, директор повернулся к МакГонагалл. — Попросите Хагрида как можно скорее подняться ко мне в кабинет. И еще — если она согласится прийти — мадам Максим. Выпроводив из помещения и мадам Помфри Дамблдор обратился к оставшимся, особо пристально смотря на Бродягу, что всё это время сидел под моей кроватью. — А сейчас я хочу, чтобы двое из нас сняли друг перед другом свои маски. Сириус… будь добр, прими свой обычный вид. Собака тяжело вздохнула и превратилась в человека, проигнорировав удивлённо-испуганный вскрик миссис Уизли, Сириус обменялся со Снейпом парой колкостей, но подчиняясь взгляду директора пожал протянутую руку. Переключившись на магический спектр, я пронаблюдал как индивидуальные магии волшебников встречаются в месте соприкосновения их рук, и словно ужаленные отлетают друг от друга. Интересно, неприязнь и ненависть вызванная применением зелий. Ну кукловод, ну удружил. А теперь ещё и требует от них невозможного. Подавив зло всколыхнувшуюся Силу, я продолжил всё так же невозмутимо слушать раздаваемые директором указания. — Для каждого из вас у меня есть работа. Хоть я и ожидал от Фаджа чего-то в этом роде, но подобная реакция полностью меняет дело. Сириус, ты должен сейчас же отправиться в путь. Предупреди Римуса Люпина, Арабеллу Фигг, Наземникуса Флетчера — в общем всю старую компанию. На время спрячься у Люпина, я свяжусь с тобой позднее. Сириус кивнул и подойдя ко мне, быстро обнял и погладил по волосам. Вернув объятие, я грустно посмотрел вслед мужчине, снова принявшего вид Бродяги. А Дамблдор уже развернулся к Снейпу. — Северус, ты знаешь, что я должен попросить. Если… если ты готов это сделать… Его голос немного прерывался, а я так и не сменивший зрение, увидел, как тоненькая нить тянется к зельевару и сильнее обхватывает его запястье. Вот значит, как, магия принуждения и подавления, завязанная на Обете. — Да, — ответил Снейп и развернувшись, вышел из кабинета, судорожно сжимая кулаки. А его аура сверкала решимостью, и толикой страха с обречённостью. Директор, окинув всех оставшихся нечитаемым взглядом, вышел следом, а я, приняв из рук миссис Уизли кубок с зельем, уже привычно испарил содержимое, и вернув посуду откинулся на подушку, сняв очки и прикрыв глаза. Оставшиеся посетители просидели около меня ещё десять минут, а потом тоже ушли. Облегчённо выдохнув, я проверил помещение Силой и расслабился. Перед глазами так и стоял странный взгляд зельевара, что он бросил на меня, когда крёстный меня обнимал. Полный… тоски… надежды… обречённости? Я не успел понять по его ауре. Всё же скорость восприятия окружающего мира у меня пока притуплена. Тяжело вздохнув, я прикрыл глаза. Спать не хотелось, наоборот перевозбуждённый мозг жаждал действий, и я не стал ему препятствовать, принявшись анализировать всё произошедшее. Было ясно как день, что если я хочу отомстить, а не плясать под дудку директора, то мне нужны деньги, а значит дальше тянуть нельзя и пришло время посетить «Гринготс». Не уверен, что магия признает меня Поттером, но выяснить кем я считаюсь в этом мире мне надо, что приводит меня к ритуалу определения личности. А для этого нужны деньги, ведь он дорогой. Откуда их взять я уже знаю, осталось только купить простенькое украшение и превратить его в портал, с моим теперешним уровнем Силы это будет не очень просто, но вполне возможно, а за портал, созданный Силой мне дадут много, очень много. Дальше же придётся действовать по ситуации. Приоткрыв глаза, я посмотрел на валяющийся в ногах мешочек с золотом. Можно было бы использовать и его, но на него у меня другие планы. Мне нужны близнецы с их разработками, следовательно, мне нужно спонсировать их проект. И всё же нужно ещё… но что мне нужно я так и не додумал, отправившись спать — долгий недосып не лучшим образом сказался на моём теле. Последний день, точнее ночь, в Хогвартсе прошли для меня под знаком сурка. Отсидев на праздничном пиру, посвящённому выигранному мной Турниру Трёх волшебников и окончанию учебного года, я поболтал с друзьями и одноклассниками, поулыбался прессе, которая всё никак не хотела покидать школу и ушёл в башню гриффиндора собирать вещи. Точнее сказать, задёрнув полог на своей кровати, я несколько часов проболтал с Томом, рассказывая ему обо всём произошедшем и дожидаясь, пока самые стойкие ученики разойдутся по своим спальням. Выждав для верности ещё полчаса, я попрощался с Томом и надев мантию-невидимку, по секретным коридорам направился в Тайную комнату. Сортировка документов и их аккуратное укладывание в сумку заняла несколько часов. В спальню я вернулся под утро, тепло простившись с Сазаши и Миртл. Убрал свою ношу в сундук, и завалился спать, надеясь хоть чуть отдохнуть, но не тут-то было. Всего через пару часов проснулись соседи по спальне и начали собирать вещи. Ощущение, что нахожусь на стройке, а не в спальне магов заставило меня подняться, и недовольно бурча, посетить ванную. И снова поезд, деревья за его окнами убегают вдаль, а впереди нас ждёт Лондон с его копотью и шумом. Очередной год в школе закончен. Противостояние началось, а мои спокойствие и мирная жизнь закончились.Четвёрный курс. Чёрное озеро и встреча с Волан-де-Мортом
7 февраля 2017 г. в 10:15
Не знаю, что послужило толчком: то ли мои бесконечные тренировки так повлияли, то ли просто время пришло, но во мне начала пробуждаться Сила воздуха. Я пока не мог творить что-то грандиозное или охватывать большую площадь, но у меня стали получаться простые вещи, вызвать небольшой поток воздуха, или создать воздушный шар. Каждое упражнение, как и с Силой огня поначалу, отнимало немало сил, но я не отчаивался и не сдавался. Ведь это хоть на чуть-чуть, но приближало меня к становлению полноценным асуром.
Но это всё мелочи, гораздо важнее и желаннее для меня стало постепенное возвращение ощущения родной стихии. То чего я был лишён в этом мире на протяжении тринадцати лет постепенно стало возвращаться ко мне. На фоне всех этих новостей обычная жизнь школьника как-то отступила на задний план. Нет, я всё ещё помнил, как ходил с друзьями в Хогсмид и встретился там с Бэгмэном, или как вездесущая журналистка Рита Скитер пронюхала о происхождении Хагрида и написала нелицеприятную статью, разговоры с Гермионой, шахматы с Роном, болтовня с другими ребятами, письма Сириуса, трапезы в Большом зале и уроки. Всё это почти перестало для меня существовать. Я проживал дни, отвечал на уроках, общался, ел, но как-то на автомате, поддерживал свою маску доброго, немного наивного паренька. Мыслями я всегда был в Тайной комнате, анализировал свои провалы и победы, выводил закономерности и строил программу дальнейших тренировок.
Прекрасно понимая, что до второго испытания Сила воды во мне не проснётся, а дышать под водой в течение часа как-то надо, написал Айриниэлю. Точно знаю, что у них есть растения, которые эльфы добываю со дна морей и озёр, а значит есть какое-то средство что помогает находиться под водой долгое время. В ответ через две недели получил посылку с водорослями и подробную инструкцию по их применению и хранению написанную на эльфийском, который я уже прилично понимал. Отлично, теперь у меня есть всё для прохождения второго тура!
Как-то незаметно подкралось двадцать четвёртое февраля. Накануне соревнования я поговорил с Миртл и попросил девочку-приведение понаблюдать за турниром на суше и сообщить мне если кто-то из участников не сможет его пройти. Не знаю зачем мне это понадобилось, но пусть.
Решив, что сильно напрягаться и опустошать резерв перед испытанием не стоит, отложил тренировки и спокойно сходил на ужин. Удивился отсутствию на нём Гермионы и Рона, но решил пока что не поднимать панику. Мало ли, что могло случиться. Поев и пообщавшись с другими ребятами прошёл в спальню и задёрнув полог на кровати уселся с обычной тетрадкой в клеточку и карандашом чертить схемы. Я уже несколько недель пытался понять, как сделать так, чтобы палочки не вредили магии, а наоборот помогали магам, служа своеобразным проводником силы. Вот где бы мне пригодилась палочка, сделанная Рене, уж она-то явно сделала всё правильно. Но чего нет, того нет. Сидел я в этот раз не очень долго и в кои то веки лёг спать пораньше.
Утро встретило меня шумом и гамом возбуждённых, предвкушающих зрелище школьников и отсутствием в Большом зале Рона и Герми. Отметив их отсутствие и пообещав себе разобраться с этим после соревнования приступил к завтраку. Зная, что мне предстоит, наедаться я не стал — только выпил пол стакана апельсинового сока, любезно предоставленного мне домовиком. Со своим магическим зрением я смог как следует их рассмотреть. Как оказалось — этот только обычным зрением они так непрезентабельно выглядят, в магическом же они сияли от пронизывающих их потоков. Те, кого человеческие маги знали, как преданных слуг рода, почти рабов было не чем иным, как воплощённой магией рода или какого другого магически сильного места. Они состояли из магии и магией же питались.
Когда я это понял, то наконец перестал питаться тыквенным соком, успевшим за три с половиной года мне жутко надоесть, и перешёл на другие соки имеющие оранжевый цвет. А поделившись с парочкой чистой Силой получил ещё обещание следить и убирать из моей еды все неучтённые добавки в виде всевозможных зелий, забывая проинформировать об этом директора или кого-нибудь из профессоров.
Выйдя из школы спокойно пошёл к ближайшему берегу озера, со злорадством поглядывая на спешащих занять место зрителей. Трибуна для них стояла на противоположном берегу и была уже почти полной. Ну-ну, можно подумать, что через воду можно что-то разглядеть.
— О, Гарри, ты уже знаешь, что тебе предстоит искать? — пропел рядом немного капризный, но такой знакомый голос.
— Миртл? — посмотрев в бок я еле-еле смог рассмотреть смутные очертания своей подруги-приведения. — Привет. Нет, ещё не понял, а что ты что-то знаешь?
Я действительно пока не имел ни малейшего представления о том, что такого дорогого у меня могли забрать. Вроде всё ценное с утра было при мне.
— Ну, к Флёр вчера приехала младшая сестра, а сегодня она не могла её найти. А Седрик обыскался Чжо У Чанг, — рассмеявшись, она уплыла, оставив меня осознавать свои слова. Да уж, тут есть о чём подумать. И в первую очередь о безопасности и вменяемости тех, кто это придумал. Я даже не знаю, кем надо быть, чтобы в качестве приманки и приза использовать детей. В душе подняла голову ярость, но она была не всепоглощающей, лишающий сил и слепящий, а холодной, той самой которая не затуманивает голову, а заставляет трезво мыслить и побеждать. Теперь понятно, куда делись Рон с Гермионой.
Поёжившись на морозном воздухе прибавил шагу и слегка поднял температуру тела. Всё же конец февраля не время для подводного плаванья.
Около застеленного золотистой тканью судейского стола уже стояли Седрик и Крам, а спустя пять минут подошла и Флёр. Вежливо поздоровавшись с подошедшими судьями, следуя их указаниям разошлись в линию по берегу озера, оставляя между собой расстояние в несколько метров. Пока судья осматривался по сторонам, утихомиривал зрителей и убеждался в непосредственной близости от озера мадам Помфри, расстегнул и снял мантию. Следом за ней последовал свитер, на который легла рубашка, носки и брюки, поставив рядом кроссовки остался в одних плавках. Ну, а что? Холод мне не страшен, а тело вполне ничего, с асурьим, конечно не сравнить, но для человеческого подростка очень неплохо. Загорелая кожа — и когда успел? вроде всё время в здании, и в здании — ни грамма жира, зато видны проглядывающие мышцы. Рост правда невысокий, но вместе с остальным смотрится гармонично. Рядом в купальных костюмах мёрзли другие участники.
— Ну, что ж, наши участники готовы ко второму испытанию, — наложив на себя заклинание на всё озеро возвестил Людо Бэгман. — Начнем по моему свистку. За час они должны найти то, что у них отобрали. Итак, на счет три: раз… два… три!
Убрав защитную сферу с присланных мне Айри жаброслей, что всё это время держал в руке, сунул их в рот и медленно вошёл в воду, подстраивая температуру тела и воду друг под друга, добиваясь комфортного сочетания. Когда закончил, оказалось, что я уже достаточно глубоко зашёл. Силой воздуха прикрыл уши, нос и глаза, чтобы туда не попала вода и нырнул. Шею полоснуло огнём и, как и планировалось, на ней появились щели жабр. Оказавшись в темноте в толще воды не стал зажигать светлячок, а перешёл на магическое зрение. Отлично, нити магии достаточно разгоняют тьму. Теперь настроится на Рона, нить на которого я набросил ещё после рождественских каникул в качестве тренировки и так и не снял. Ага, вот она. Ну что, примерная карта местности у меня, спасибо Миртл, есть, направление тоже так что поплыли.
Первую половину пути ничего не происходило, я спокойно себе плыл, развив приличную скорость, а потом появились гриндилоу. Первых и одиночек я отпугивал небольшими огненными сферами, не способными причинить им сильного вреда. Постепенно тишина сменилась мелодичным пением.