Повелитель Воздуха

      Ещё три дня я провёл в Больничном крыле. Как я и предполагал головная боль донимала меня двое суток, а потом пропала так же бесследно как появилась. С царапиной на руке дела обстояли хуже. Мало того, что показавшаяся царапиной рана оказалась достаточно глубокой располосовавшей мне левую руку от плеча до локтя, так ещё её сильно обожгло драконьим огнём. Мадам Помфри удалось довольно быстро остановить кровь, но зелья на рану почти не действовали и срасталась она очень медленно. Видимо к созданию драконов всё же приложил руку кто-то из асуров, уж очень медленно действует регенерация, явно наши постарались.       Уговорить колдмедика меня выпустить удалось с трудом и то с условием, что я буду приходить к ней каждый день на осмотр. Я в тот момент был готов пообещать что угодно лишь бы меня выпустили. С рукой я мучился ещё пару дней, пока не встретился с Элис. Эльфийка была женой Айри, и мы с ней неплохо поладили ещё на моём третьем курсе. Кроме того, она была одной из лучших целительниц в мире.       Постепенно всё вернулось на круги своя. Уроки, разговоры с друзьями, полёты на метле по вечерам. Квиддичных тренировок не было из-за турнира, но просто летать нам никто не запрещал.       Отдельной песней стала подсказка в золотом яйце. Впервые я его открыл на небольшой вечеринке устроенный гриффиндорцами в своей башне. Отмечали мою победу, когда я покинул Больничное крыло. Море еды, непонятно откуда взявшийся алкоголь, хотя ясно откуда, близнецы подсуетились и смотались по тайным проходам в Хогсмид. Вот на этом-то небольшом пиру меня и уговорили открыть яйцо. Впрочем, я не особо возражал, вряд ли бы организаторы спрятали бы там что-то опасное. Опасного в яйце действительно ничего не оказалось, там вообще ничего не оказалось. Стоило мне только открыть яйцо как из него полился такой пронзительный визг. Уши заткнули всей башней. Идей что это может быть выдвигали много и разных, но все очень уж бредовые. Я пока тоже так и не смог понять, что же это может быть.       Как-то незаметно прошёл месяц, земля надела белое платье, а профессор МакГоннагл задержала нашу группу после одной из своих пар.       — Приближается Святочный бал, традиционная часть Турнира Трех Волшебников, — объявила женщина, обводя нас внимательным взглядом. — На балу мы должны завязать с нашими гостями дружеские и культурные связи. Бал для старшекурсников, начиная с четвертого курса, хотя, конечно, вы имеете право пригласить бального партнера и с младших курсов. Форма одежды — парадная. Бал начнется в восемь часов вечера в первый день Рождества в Большом зале. Окончание бала в полночь. И еще несколько слов… На Святочные балы, конечно, приходят с распущенными волосами. Это, однако, не значит, что мы ослабим правила поведения, которые предписаны студентам Хогвартса. Я буду очень, очень недовольна, если кто-нибудь из вас их нарушит — профессор ещё раз обвела собравшихся выразительным взглядом, чуть дольше задержав его на особо веселящихся.       После этого все чинно кивнули и направились к выходу. Я тоже не отставал и был уже почти у двери, когда профессор попросила меня задержаться.       — Чемпионы, Поттер, и их партнеры по традиции открывают Святочный Бал. Вы это знаете? — спросила профессор, возвращаясь за свой стол.       — Да, профессор, — улыбнулся я женщине. Пусть она строга, и преданна Дамблдору, но её забота сейчас была искренней. И пусть она в большей степени волнуется за проведение Бала на приличном уровне. — Я умею танцевать и обещаю, что не подведу вас.       МакГонаглл внимательно посмотрела на меня, но так и не спросила откуда у меня такие умения. Наблюдая за этой женщиной я всё чаще задаюсь вопросом: «как много она знает о моей жизни?». Осторожно проведённое ещё на первом курсе расследование показало, что большинство людей в магическом мире даже не подозревают о том, как проходит моя жизнь.       Попрощавшись с профессором, я поспешил на следующие пары. На зелья я всё ещё предпочитал не опаздывать и оглядевшись по сторонам нырнул в один из потайных проходов.       Возможно этот разговор так и не получил бы продолжения если бы несколько дней спустя, в одну из моих ночных вылазок я не наткнулся на Гермиону. Девушка, спрятавшись и навесив на дверь множество запирающих и заглушающих заклинаний упорно пыталась танцевать.       Обнаружил я её совершенно случайно. Просто проходя по одному из малопосещаемых коридоров обратил внимание на полоску света на полу. Заинтересовавшись, подошёл поближе и аккуратно рассмотрел запирающие заклинания, довольно сильные, но недостаточные для учителей. Явно ставил кто-то со старших курсов. Не желая нарваться на занятых друг другом старшекурсников, вытащил карту Марадёров и найдя нужный коридор удивлённо замер. По небольшому помещению, когда-то служившем классом, передвигалась точка с надписью: «Гермиона Гренджер». Удивившись, что могло понадобиться ночью в запертом классе такой правильно девочке, как Герми я осторожно снял запирающие заклинания и заглянул в приоткрывшуюся дверь. То, что я, пока разглядывал карту, принял за странное дёрганье было мной идентифицировано как танец, ну или попытка танцевать. Движения у девушки получались рваными, не всегда ритмичными. Выглядело это…       Проскользнув в класс, я закрыл за собой дверь и наложил несколько более заковыристых запирающих заклинаний на дверь. Ещё одним убрал светлую полоску на полу коридора, заинтересовавшую меня. Едва я пересёк порог класса, как в уши мне ударили звуки вальса — зачем включать музыку так громко?       Припомнив как-то прочитанное мной заклинание убрал музыку. Девушка тут же остановилась и резко закрутила головой. Увидев меня, она вначале дёрнулась в сторону, но потом упрямо тряхнула волосами и осталась стоять на месте.       — Гарри, я…       — Не умеешь танцевать, — закончил я за неё и подошел ближе.       — Да, не умею, — вскинулась она, карие глаза девушки сверкнули. — Тебе какое дело? Что ты вообще тут делаешь?       — Мимо проходил, — честно ответил я, и подойдя вплотную к Гермионе устроил одну её руку у себя на плече. Свою я положил ей на талию. Другой рукой подхватив ладонь девушки я прошептал заклинание и замерев на миг закружил девушку в танце. Тихим голосом подсказывая движения я ощущал, как постепенно она расслабляется в моих руках, не пытаясь больше сопротивляться. Музыка больше не оглушала, став фоном, яркий слепящий свет превратился в приятный полумрак. Почувствовав, что Гермиона полностью расслабилась я перестал подсказывать движения.       — Вот видишь, ничего сложного? — тихо спросил, осторожно направляя девушку. Она подняла до этого опущенную голову, и я разглядел румянец на её щеках.       — Ты прав. Спасибо, — она неуверенно улыбнулась. — Скажи, почему ты это делаешь?       — Помогаю тебе? — уточнил я и получил в ответ утвердительный кивок. — Ты моя подруга, всегда помогаешь мне. Кроме того, ты девушка и вообще. Мне тоже надо привыкнуть двигаться в мантии, как-то до этого мне не приходилось путаться в длинных полах одежды — на мне сейчас действительно была мантия, наспех трансфигурированная из воздуха.       Гермиона зарделась ещё сильнее, но голову не опустила.       — Спасибо, Гарри, — она немного помялась, прикусила нижнюю губу, но потом всё же решительно посмотрела мне в глаза. — Я надеюсь ты не собираешься приглашать меня?       — Нет, Герми. Ты прекрасная девушка, хорошая подруга, но в качестве своей партнёрши на балу я тебя не воспринимаю. Прости, — покачал я головой. Что бы кто не считал, но я твёрдо усвоил правила этикета асур. Партнёрша на балу — либо близкая родственница, либо девушка в перспективе претендующая на место жены или любовницы. Либо абсолютно незнакомая или малознакомая девушка. Гермиону я воспринимаю как сестру, но близкой родственницей она мне пока не является и так её подставить я просто не могу. Тем более, что я не уверен, что из этих правил ещё помнят аристократы.       — Не извиняйся, — она улыбнулась облегчённо, но всё ещё немного смущённо.       Мы потанцевали ещё немного, а потом я проводил её до башни. Мантия-невидимка у меня была с собой и добрались мы без приключений. После этой ночной встречи мы приходили в тот класс ещё несколько раз.       — Ненавижу! Да что он о себе возомнил? — маленький ураган по имени Гермиона влетел в кабинет. Она начала возмущаться сразу же стоило двери в класс закрыться, а наложенным на неё заклинаниям активизироваться. Я в это время сидел на сдвинутой к стене парте и читал очередную книгу по чарам, не то чтобы они были так уж сильно мне нужны, но за неимением чего-то более полезного, приходилось обходиться этим. Посмотрев на разозлённую девушку, пожал плечами и вернулся к книге. Гермиона бушевала почти десять минут, но потом выдохлась и опустилась на парту рядом со мной.       — Что такое должно было случиться, что ты так бурно отреагировала? — спросил, откладывая книгу в сторону и немного поворачиваясь к Герми.       — Рон, пригласил меня на бал, — раздражённо отозвалась девушка       — Надо полагать, что сделал он это как-то неправильно?       — Он словно ставил меня перед фактом, — она со всего размаху ударила ладонью по столу. — Представляешь, подошёл ко мне сегодня в гостиной и говорит: «Я только сейчас заметил — ты стоящая девчонка. Пойдёшь со мной на бал?». Мерлин, это прозвучало почти без вопроса.       — Рону никогда не доставало тактичности и манер, — хмыкнул я, осторожно обнимая девушку и поглаживая её по спине. Как я и подозревал рыжик дотянул до последнего и теперь нервничает, показывая себя с не самой лучшей стороны.       — Ну почему он такой дурак?! — уже без запала, скорее обречённо проговорила Гермиона.       — Его семья — Предатели крови, — тихо пояснил я. — Получив такое проклятие, они отказались от соблюдения древних традиций и поэтому сейчас не знают многих элементарных вещей. Предательство крови влияет не только на саму магию, но, видимо, вытаскивает из глубины натуры все её неприглядные стороны.       Гермиона удивлённо уставилась на меня. В глазах девушки больше не было гнева, только любопытство и интерес.       — Но разве это не за увлечение магловской культурой?       — Нет Герми, не из-за этого. Если бы это было так, то бОльшая часть магов носила бы подобную печать, — улыбнулся я её заинтересованности. — Само по себе увлечение культурой и бытом обычных людей ни на что не влияет. Вспомни хотя бы себя. Ты всю свою сознательную жизнь пользуешься вещами обычных людей или Колина Криви и его брата. В Хогвартсе много детей у которых не оба родителя маги или вообще не маги, но все они спокойно учатся и не являются Предателями крови. Предательство крови — это одно единственное проклятие или клеймо, зови как хочешь, которое накладывается самой магией. В древности его получали за неоднократное убийство детей.       — Не может быть, — прошептала Гермиона, смотря на меня расширенными глазами. — Откуда ты всё это знаешь?       — Запретная Секция, Герм, — пояснил я, — там же лежит книга по магическому этикету. Думаю, кто-то из предков Рона или даже несколько из них были повинны в убийстве детей или беременных женщин, за что Род и получил Проклятье. Одно из немногих правил магии гласит: «Дети священны. Их убийство есть самое страшное преступление». И не важно рождён ребёнок или ещё находиться в утробе матери.       — Ты говоришь прям как Малфой, — возмутилась девушка, но как-то вяло. Было видно, что мои знания интересуют её больше, чем моё сходство с Драко.       — Возможно, — согласился я, пожимая плечами. — Малфой чистокровный волшебник. Думаю, в его семье всё ещё сохранились какие-то книги и знания предков. Судя по его поведению, его обучали с учётом этих знаний. Как и многих других чистокровных волшебников. Да тот же Невилл. Поговори с ним или понаблюдай за Малфоем и другими чистокровными.       Я говорил и видел, как заинтересованно-недоверчивое выражение лица девушки медленно сменяется на задумчивое. Её глаза уставились куда-то вперёд, но я был почти уверен, что она сейчас не видит ничего перед собой, занятая своими воспоминаниями. Чем шас не шутит, может и обратит внимание на Драко. Позволив ей немного посидеть и подумать, решительно толкнул в плечо, вырывая из воспоминаний.       — Так с кем ты идёшь на Бал? — поинтересовался я, выходя на середину класса и утягивая девушку за собой.       — Виктор Крам, — смутилась девушка, но с ноги не сбилась. — А ты?       — Парвати Патил, — охотно отозвался я.       — Почему она? — удивилась Герми, видимо вспоминая мои рассуждения о девушках Хогвартса открывших на меня охоту. Гермиона одна единственная знала о нескольких подлитых мне в еду приворотных зельях и о моей невосприимчивости к ним.       — Мы с ней почти не общаемся, хоть и живём в одной башне. Парвати понимает, что это ничего не значит. Просто приятный вечер без последствий, — разъяснил я, размышляя о том, что нужно подарить Гермионе какое-нибудь украшение для защиты от проникновения в разум.       Мы ещё немного потанцевали — Гермиона уже совсем перестала стесняться и не боялась забыть движения — и пошли в гриффиндорскую башню. Завтра был последний учебный день и расслабляться пока было рано.       Утро выдалось ветреным. Температура в замке, несмотря на все усилия преподавателей и домовиков опустилась ещё на несколько градусов. Школьники, все как один кутались в тёплые плащи и с неохотой покидали натопленные гостиные и спальни. Похоже зима в этом году выдастся особо холодной.       Трансфигурация прошла вполне сносно, даже вечно строгую профессора МакГонагалл пронял холод, так что сегодня мы превращали предметы в пушных зверьков, которые норовили сбежать шустро перебирая лапками.       На чарах сжалившийся над нами профессор Флитвик взялся обучать нас согревающим чарам. Пожалуй, впервые у него на паре было так тихо. Возбуждённые в преддверии каникул и Святочного бала студенты слушали с повышенным вниманием — холод к этому времени достал всех, кроме меня, уже давно использующего Силу огня.       Но несмотря на все усилия профессора чар, на зельях стало совсем плохо. Нужное заклинание с трудом выходило у каждого третьего студента, постоянно спадало или давало сбой. Чуть лучше выглядели представители древних семей, которых видимо обучили чему-то похожему дома или выдали соответствующие артефакты.       Я, особо не напрягаясь, всё равно с моей расположенностью Силы ничего путного не выйдет, один за другим клал в котёл ингредиенты, заданного на контрольную, противоядия. Было откровенно скучно и приходилось развлекаться, изображая мелкую дрожь. Вроде как мне тоже холодно, да следить за ножом в руках, чтобы не порезаться. В человеческом теле не только регенерация слабее, но и ловкость у меня значительно ниже.       Как обычно маясь дурью и краем глаза следя чтобы моё варево не превратилось во взрывоопасную смесь я готовил ингредиенты. Тогда это и случилось. Потянувшись за корнем трилистника, я глянул на котёл и увидел тоненькую неравномерно пульсирующую нить зелёного цвета. От неожиданности пальцы, держащие корень, разжались и всё содержимое упало в котёл, но мне было всё равно, ведь я ВИДЕЛ. Впервые в этом мире находясь в своём теле я видел нити Силы! Я. Вижу. Нити. Силы!!! Переполненный счастьем, не совсем соображая, что делаю я поднял взгляд от котла и окинул класс. С непривычки в глазах зарябило: множество нитей пронизывало пространство, множество аур людей и магических предметов переплетались сталкивались и расходились. Стремясь прояснить взгляд качнул головой и наваждение исчезло, а я столкнулся с черными глазами профессора Снейпа, в немом восхищении, смотревшим в мои глаза. Всего секунда и он отвёл взгляд, разрушая волшебство момента. Мужчина взмахнул палочкой, уничтожая готовое взорваться содержимое моего котла и перевёл на меня тяжёлый взгляд.       — Мистер Поттер, как именно надо класть в котёл корень трилистника в данном зелье? — раздражённо спросил профессор, внимательно глядя мне в глаза.       — Мелко порезанными, сэр, — отрапортовал я, когда-то заученную фразу. И плевать, что мой голос совершенно не выражает раскаянья в чуть не прогремевшем взрыве. Это сейчас не важно. Ведь я смог увидеть магию в этом мире. Моё становление полноценным асуром началось!       Я чувствовал, как быстро стучит сердце в груди и никак не мог взять себя в руки, моя радость, моё счастье были так велики, что зрение постоянно менялось от нормального к магическому, не позволяя что-либо разглядеть. Но такие скачки больше не вызывали раздражения, теперь они только доказывали, что я могу видеть нити Силы. Начиная с сегодняшнего дня во мне начнёт просыпаться моя Сила.       Не знаю, как в таком состоянии я смог собрать свои вещи, но мне удалось это сделать, не привлекая особого внимания. А вот с походом по коридорам оказалось сложнее, но меня выручил Рон, буквально ухватив за рукав и потащив в Большой зал. Уже сидя за столом и доедая обед обратил внимания на Гермиону, которая что-то у меня спросила и теперь, видимо, ждала ответа.       — Прости, что? — повернулся я к девушке и её глаза расширились в удивлении. Пытаясь понять, показалось мне её удивление или нет, вернул своё зрение в обычное состояние. — Тебя что-то удивило?       — Нет… нет, просто показалось, что твои глаза стали серыми с голубым. Не обращай внимание, — тряхнула головой подруга. А я застыл, понимая, что заигрался и чуть сам не выдал себя с головой. Сердце учащённо забилось, и я быстро огляделся по сторонам, но никто не обращал на меня внимания. Возбуждённые ученики обсуждали предстоящие каникулы и Святочный бал. Похоже только наша отличница смогла заметить происходившие с моими глазами изменения. Немного успокоившись, перевёл дыхание и снова вернул своё внимание девушке. Угроза разоблачения подействовала отрезвляюще и мир больше не пестрел нитями магии, став привычным любому человеку.       — Так что ты хотела? — улыбнулся я девушке.       — Спрашиваю, нужна ли тебе помощь с загадкой яйца. Может поискать что-то в библиотеке, пока у нас каникулы? — встревоженно смотря на меня, повторила свой вопрос Герми.       — Нет, Гермиона, пока не нужно. Думаю, я ещё с месяц подумаю сам и, если не смогу понять, тогда и попрошу твоей помощи, — поспешил я успокоить подругу, прекрасно понимая, что в таком состоянии как сейчас просто не смогу сосредоточится на загадке яйца и обладающая прекрасно развитыми аналитическими способностями девушка сможет что-нибудь заподозрить. Всё же неприятности мне сейчас не нужны.       Обед после этого я постарался закончить как можно быстрее, но так чтобы не привлекать к себе внимания. Заскочив в спальню, оставил на кровати мантию, положил рядом сумку с учебниками и возблагодарив короткий день, покинул гостиную факультета. Пройдя по заполненным коридорам школы, постепенно попал в менее используемые и подгадав момент нырнул в один из потайных ходов. Пропетляв по идеально чистому, благодаря моим усилиям коридору, прошёл в тайную комнату и только здесь расслабился. Позвав Сази и Миртл удостоверился что ни первой, ни второй нет в комнате и переключил зрение. Мир послушно наполнился пульсирующими нитями Силы. Они расходились от меня в разные стороны, пронизывали стены и пространство, собирались в узоры, разрывали и попадали, светились и пульсировали. Несколько минут я просто стоял неподвижно наслаждаясь и впитывая в себя такую родную картину, которой я был лишён в этом мире целых четырнадцать лет. Но вот чувство эйфории немного улеглось, и я стал различать отдельные узоры. Подняло голову до этого спящее любопытство. Но я не дал ему разгуляться. Понимая, что у меня ещё будет время всё это как следует рассмотреть, я решил заняться более нужными сейчас вещами. Первым делом сосредоточился, заставляя себя видеть мир обычным, когда получилось, проделал всё с точностью да наоборот.       Около часа я занимался тем, что менял зрение заставляя этот умение беспрекословно мне повиноваться, беря его под жёсткий контроль. Так как когда-то давно учили маленького асура.       К этому времени чувство счастья и эйфории улеглось, сменившись просто хорошим настроением. Вторым было то, из-за чего для тренировки я выбрал именно Тайную комнату, а не какой-нибудь класс, а именно замечание Гермионы. Подойдя к одной из стен комнаты наколдовал зеркало и пристально глядя в свои глаза сменил зрение. Едва я это сделал, как тут же понял, что увидела Герми. Мои в этом мире насыщенно-зелёные глаза за круглыми стёклами ненавистных очков сменили цвет на серо-голубой, родной цвет Ардиэра. При этом глаза приобрели что-то неуловимое, что делало их абсолютно не человеческими, хоть зрачок так и остался круглым. Заинтересовавшись этим явлением снял очки и, картинка тут же поплыла. Ясно, способность видеть мир в магическом спектре не влияет на резкость моего зрения. Водрузив окуляры на место, отметил, что они немного скрывают изменения, отвлекая внимание от глаз, но полноценной защитой быть не могут.       И что теперь делать? Не отказываться же от такой полезной способности. Немного поколебавшись, решил попробовать наложить на глаза иллюзию своих человеческих глаз. Закрыв глаза потянулся было к своей Силе воздуха, но ничего не почувствовал, как была пустота, так и осталась. Видимо возможность видеть нити ещё не даёт мне возможность их использовать. Повздыхав несколько минут принялся накладывать требуемую иллюзию заклинаниями.       Пока возился задумался с чего мне такое счастье, ведь до совершеннолетия ещё несколько лет. И почему именно сейчас? На ум пришло только не давно отпразднованное второе совершеннолетие, наступающее для асура в девятнадцать. Видимо сила и способности просыпаются не за одну ночь, как я раньше думал, а в течение нескольких лет постепенно изменяя человеческое тело. Тогда всё становиться понятным.       Закончив накладывать заклинание посмотрел в зеркало. С его глади на меня смотрел парень с глазами цвета Авады, хотя я видел мир в магическом спектре.       — Интересное заклинание, — раздалось у меня за спиной, и я резко обернулся.       Немного правее меня, так чтобы не отражаться в зеркале зависла Миртл. Девушка-приведение внимательно рассматривала мои глаза, в то время как я смотрел на неё. В магическом эквиваленте её тело немного светилось серебристым светом. Лишь запястья рук и шею девочки обвивали тонкие чёрные нити-ленты, привязка к миру живых.       — Добрый день, Миртл, — улыбнулся я своей первой настоящей подруге в этом мире. — Как прошёл день?       — Всё хорошо, — немного погрустнев, но всё же с улыбкой отозвалась девочка.       — Но тебя всё же что-то расстраивает? — почти без вопроса произнёс я. Развеяв зеркало, я прислонился к стене и внимательно посмотрел на Миртл.       Приведение немного поколебалось, но потом всё же решила рассказать.       — Понимаешь, Арди, в последнее время все только и говорят, что о Святочном Бале, — тяжело вздохнула Миртл. — Я не жалуюсь, но иногда мне тоже хочется пойти на такой бал.       Несколько секунд я смотрел на девушку, пытаясь понять, что же она имеет ввиду, а когда понял вопрос вырвался сам собой.       — Тебя тяготит твоё состояние призрака?       Мы никогда не обсуждали её существование в качестве приведения. Да я даже как-то и не задумывался о том, нравиться ли ей быть призраком. Ещё из занятий с наставниками я знал, что приведениями становятся те маги, которые не смогли закончить при жизни какое-то дело. Причём смерть у них должна быть неожиданной, самоубийство тут не пройдёт.       — Я была слишком испугана и зла на девочек, что меня дразнили в момент смерти, но я никогда не хотела становиться призраком, — грустно подтвердила девочка и её призрачное тело немного потускнело.       Тягостное молчание, установившееся после её слов, разбило появление Сазаши. Васелиск вползла в комнату через один из проходов и подобравшись к нам остановилась. Она немного склонила голову, пробуя воздух языком, её жёлтые глаза с вертикальным зрачком не отрывались от моего лица.       — Поздравляю с пробуждением, юная змейка, — закончив осмотр, Страж приблизилась к нам и свила кольцами свой хвост, позволяя мне привычно устроится на нём.       — Это так заметно? — поинтересовался, устраиваясь на прохладной чешуе древнего создания моего мира. Миртл зависла рядом.       — Твоя аура изменилась, но не бойся, человеческие маги не смогут увидеть различия, — успокоила меня Сази, подставляя мне под руки свою массивную голову.       — Ты уверена?       — Более чем. Салазар никогда не мог определить по ауре кто перед ним, человек или долгоживущий. Аура детей магии слишком яркая и большая для человеческих магов, — Страж прикрыла глаза и погладила меня кончиком хвоста по спине, между лопаток.       — А ты, Миртл, видишь какие-нибудь изменения? — повернул я голову к полупрозрачной девушке. Она в свою очередь внимательно уставилась на меня и замотала головой.       — Сази права, люди ничего не заметят. Я уже мертва и поэтому вижу немного больше, магов, ты же знаешь, — грустно улыбнулась Миртл. — Для меня твоя аура стала чуть ярче и приобрела еле заметный голубоватый оттенок.       — Это хорошо, — облегчённо выдохнул я, понимая, что этот вопрос не принесёт мне проблем. — А что скажете насчёт моей маскировки?       — Её заметить куда легче, — отозвалась Страж. — Зачем она тебе вообще нужна?       — Глаза стали менять цвет, когда я смотрю в магическом спектре, — охотно пояснил я свои проблемы. Что Сази, что Миртл уже давно стали для меня родными существами, заслужившими моё полное доверие. Им и Тому я рассказал правду о себе, с ними делился проблемами и спрашивал совета.       — Для меня вокруг твоих глаз словно марево из разных оттенков, — рассказала Миртл.       — Вот, шас! И что мне делать? Не хочется как-то отказываться от такой нужной способности, но и подставляться мне сейчас ни к чему, — задумавшись, я по давней привычке запустил руку в волосы. Будучи Повелителем воздуха проблемы с приведением в порядок причёски у меня никогда не существовало, но это в Варуне. У Гарри Поттера же волосы постоянно торчали в разные стороны.       — Не думаю, что тебе стоит чего-то опасаться, — подала голос Сази. — Морок почти не заметный, если направленно не искать, заметить сложно.       Экспериментировали мы в тот день ещё долго. Опытным путём выяснилось, что в неактивном состоянии засечь морок почти не реально и я тут же решил при преподавателях пользоваться своими новыми способностями как можно более осторожно. Мало ли, кто из них может видеть потоки магии или имеет соответствующий артефакт.       И полетели дни каникул. Пока мысли всех студентов занимал Святочный бал, я отрывался во всю. Используя свою появившуюся возможность, я смотрел по сторонам, изучал плетения структуры замка, оказавшегося полностью пропитанным нитями магии. Да уж, тут явно прослеживается знакомство Салазара с асурами. Так работать с потоками учат только у нас. Нет, существует небольшая вероятность, что почти тысячу лет назад маги ещё не забыли то, чему их учили предки, но она маловероятна. Судя по прочитанным мною многочисленным книгам такими знаниями на тот момент могли обладать считанные единицы.       Друзья и знакомые списывали мои частые отлучки в башне переживаниями перед балом и старались не лезть, за что я был им благодарен.       Разумеется, я не волновался. Всё проявившее у меня свободное время я проводил в Тайной комнате учась пользоваться заклинаниями заново. А всё началось с того, что, посмотрев на творимую учениками магию, я ужаснулся той неровной, то и дело прерывающейся нити что получалась у них. Как я в тот момент не спалился не знаю, повезло что засмотрелся я на девушку и многие видевшие тот момент решили, что она мне нравиться. Криво улыбнувшись развеселившимся друзьям и даже умудрившись покраснеть, благо возраст подходящий, постарался поскорей сбежать в своё убежище. И уже там вытащив палочку сотворил простенькое заклинание света. Яркий шарик люмоса пульсировал на кончике моей палочки, а я смотрел на нити, что составляли узор заклинания и видел, как они стремятся освободиться. Смотрел и мне становилось плохо. Как можно было столько лет так издеваться над магией и Силой. И я же сам, своими руками это делал. Теперь понятно почему магический мир постепенно приходит в упадок. Магия вот уже несколько столетий насильно вынужденная выполнять возложенные на неё действия постепенно покидает этот мир. Сила, любая Сила не терпит над собой насилия. Что бы кто ни говорил и не считал, но асуры и остальные магические народы не подчиняют себе Силу. Наше взаимодействие скорее похоже на взаимообмен, на своеобразный договор. Любой человек, способный использовать магию пропускает через себя Силу, тем самым очищая и обновляя её. Чем сильнее маг, тем больше Силы он может пропустить через себя. Но насколько я знаю и могу видеть, заклинания Хогвартса, узоры что пронизывают его стены, не используют насилия над магией. Во всех плетениях основателей нити ровные, пульсирующие, кое-где почти потухшие из-за отсутствия подпитки, но всё равно добровольные.       Стремясь понять, что же заставляет магию так себя вести, погасил палочку и создал на ладони огненный шар. Пылающая сфера приятно грела пальцы и не стремилась исчезнуть. Присмотревшись к пронизывающим её нитям Силы увидел, как они ластятся одна к другой и к моей ладони, сливаясь с моей Силой. Так… Значит дело в чём-то другом. Если я правильно понимаю, то раньше волшебники могли напрямую пользоваться Силой, но со временем эта способность исчезла. Интересно, сама или ей помогли? Надо будет выяснить. Ох, чувствую корни этой проблемы уходят в далёкое прошлое, а то что происходит сейчас в Британии первые ярко выраженные последствия. Ну да ладно, с этим буду разбираться позже, когда смогу попасть в другие страны и добраться до их литературы. И то, если решу, что мне это надо. В конце концов я не нанимался спасать этот мир.       Стараясь разобраться до конца с проблемой использования заклинаний, попробовал создать простенький светлячок без помощи палочки и огненной Силы. Получилось далеко не сразу, как-то раньше я не увлекался беспалочковой магией, справедливо считая, что мне это не нужно. Светящийся шарик получился откровенно чахлым и почти не давал света, но для меня это было не важно. Даже в чём-то лучше. А то яркий свет сильно по глазам режет. Всмотревшись в своё творение обнаружил несколько довольно тусклых нитей. Получившийся узор так и стремился распасться, но что наиболее важно — нити не стремились сами покинуть узор, они даже как будто пытались его удержать. Ага, что и следовало доказать. Губы сами собой раздвинулись в улыбке. Значит всё дело в палочках волшебников. Судя по книгам, беспалочковая магия гораздо сложнее обычной. В Хогвартсе её изучают на старших курсах, но очень немногие продвигаются дальше простеньких заклинаний.       Приличное владение беспалочковой магией считается отличительной чертой сильного мага. Я ещё раз посмотрел на чахлый огонёк и развеял его. Нет, так с бухты бархаты я не разберусь, нужно больше времени подумать и понаблюдать за другими магами.       На наблюдения я потратил два дня. Как выяснилось за эти дни, колдовали в замке много. Заклинаниями крепили причёски, убирали пятна и латали одежду, прятали родинки или прыщи — правда этим всем пользовались в основном аристократы, для которых магия была обычным делом, или учителя. На гриффиндоре таких было всего несколько человек на весь факультет, но даже их мне хватило для наблюдений.       Устроившись в дальнем углу гостиной родной башни с книгой по квиддичу и отгородившись ей от основного народа, стал аккуратно наблюдать. В начале досконально изучил ауры всех присутствующих отмечая для себя разные уровни силы, несколько студентов щеголяли серебристым отливом, явно побывали в цепких ручках мадам Помфри, ещё парочка носила следы проклятий, не особо сильных, но явно родовых. Невилл Лнгботом сверкал тёмными полосами на запястьях рук и щиколотках ног — ограничители магии. В сторону Уизли мне было даже смотреть сложно — их аура пестрела прорехами, что нити Силы даже не стремились залечить. Печать предательства крови во всей красе. Ещё несколько поколений и Уизли превратятся в сквибов, а потом и в простых людей, полностью лишённых магии. Гермиона отличалась от народа очень сильной и яркой магией, говоривший всем знающим людям о большом уровне дара без каких-либо проклятий, так характерных древним семьям. Вообще для людей проклятия стали довольно сильной проблемой, наверное, из-за того, что жили они гораздо меньше нас и зачастую были не способны справиться со многими из них. Для тех, кто теоретически может жить вечно снять проклятье определённо легче, ведь многие из них мы буквально выжигаем чистой Силой, а если и нет, то у нас есть века, чтобы их снять. У людей таких возможностей нет.       Но всё это меня интересовало только в ознакомительном плане. В основном же я наблюдал, как Сила пронизывает мага, немного видоизменяется превращаясь в магию, поднимается по телу к руке с палочкой и… корёжится. Тоненький, но однородный ручеёк словно встречает на своём пути препятствие, через которое протискивается уже в изменённом виде. И этот процесс наблюдался абсолютно у всех детей и взрослых.       А вот как себя ведёт Сила при беспалочковой магии мне посмотреть не удалось. То ли волшебники не хотели светить свои таланты, то ли не умели ей пользоваться, но мне так ни разу и не удалось увидеть её применения. Приходилось теряться в догадках и строить все расчёты только на предположениях и практических замечаниях.       Насколько мне удалось выяснить активно пользоваться палочками маги стали уже после Основателей, а до этого, кажется, были больше распространены посохи. Разумеется, достать и посмотреть, как себя будет вести такой инструмент, мне не удалось, вот и приходилось действовать интуитивно.       Но никакая моя заинтересованность или загруженность не могла стать достойной причиной для пропуска Святочного бала, по мнению профессора МакГонагалл. Вернувшегося под утро меня подняли в середине дня переживающие перед балом сокурсники. Недовольно ворча на нетерпеливых друзей, разбудивших меня за три часа до начала самого праздника, посетил душ и вернувшись наткнулся на Рона, как раз одевшего свою выходную мантию. Зрелище оказалось… непривычным. Когда-то красивая мантия после нескольких лет проведённых на дне сундука и применённого к ней Роном заклятья ножниц, являла собой неопрятные лохмотья. Стремясь скрыть неуместную улыбку прошёл к своим вещам и вынул свою мантию. Этот предмет своего гардероба, купленный ещё летом миссис Уизли подвергся моему критическому осмотру и переделке ещё после того, как стало ясно, что от участия в Турнире мне не отвертеться. Когда-то просторная бархатная мантия сейчас значительно потеряла в своей ширине, ткань изменилась, став значительно тоньше и по покрою теперь больше напоминала плащ. Насыщенный чёрный цвет сменился на тёмно-синий, какой приобретает морская вода в шторм, таинственно мерцающий при свете многочисленных свечей или магических огоньков. Прекрасно зная, что на такие мероприятия нужно приходить в цветах своего Рода, я постарался соответствовать. Уж с родом отца я не промахнусь. Вообще это придумали первые маги. Вечноживущие не придерживаюся какого-то определённого цвета в одежде. Для того чтобы определить какой Силой владеет индивид достаточно просто посмотреть на цвет волос у асуров или на чешую у нагов. У дэвов, гандхарвов и апсаров в принципе нет такого разделения, они все владеют двумя направлением Силы: дэвы — целители и менталисты, апсарки — мастера голоса и притяжения, а гандхарвы непревзайдённые мастера боя во всех его проявлениях. В немагическом поединке им проигрывают представители всех рас. А люди, чтобы обозначить представитель какого народа и какой Силы был у них в предках, используют для этого цвет Родового одеяния.       Одев под низ чёрные брюки и белую рубашку, закрепил тёмно-синий галстук и направился к выходу из ванной. Этим вечером я собираюсь расслабиться, потанцевать и не вспоминать ни о каких манипуляторах.       Встретив в коридоре Парвати, одетую в ярко-малиновую мантию, с черными волосами, заплетёнными в длинные, перевитые золотыми лентами, косы. Её изящные запястья охватывали золотые браслеты, а с шеи свисал медальон на тоненькой цепочке.       — Ты прекрасно выглядишь, — поприветствовал я девушку, подавая ей руку и направляясь к выходу из гостиной. Переговариваясь ни о чём, мы прошли почти через весь замок и остановились в переполненном холле перед Большим залом. Немного подождав и заодно познакомившись с сестрой-близняшкой Парвати Падмой, я успел заметить облачённую в голубую мантию Гермиону. Девушка в новом платье, надетом под мантию и с перехваченными тонким шнурком выпрямленными волосами, почти ничем не напоминала себя повседневную и притягивала взгляды парней.       Оглядевшись по сторонам поймал восхищённый взгляд Малфоя, который девушку явно узнал и полный восхищения, но не узнавания взгляд Рона. Кого-то ждёт сюрприз.       — Участники Турнира, пожалуйста, пройдите сюда, — прозвучал голос профессора МакГонагалл.       Попрощавшись с Роном и Падмой я с девушкой прошли к нашему декану. Нам пришлось немного постоять в стороне, пропуская в Большой зал всех остальных учеников и гостей. Согласно правилам Турнира, чемпионы должны были входить в зал последними. Но вот поток людей схлынул, ушла и профессор трансфигурации, а я и ещё семь человек остались в коридоре. Несколько минут и закрывшиеся было двери распахнулись, чтобы больше не закрыться на протяжении всей сегодняшней ночи. Большой зал со времени обеда преобразился. Исчезли столы факультета, заменившиеся множеством столиков на четыре персоны. Летающие свечи сменил магические огни имитирующие звёзды. На обычно однотонных стенах распустились морозные узоры.       Первыми в зал вошли Флёр де Лакур со своим партнёром, за ними Седрик Диггори и Виктор Крам с партнёршами. Мы с Парвати замыкали шествие. Я оказался прав — мир не имеет значения, такие приёмы видимо одинаковы у всех. Едва переступив порог зала и ощутив на себе множество любопытных и завистливых взглядов, привычно пробежал глазами по толпе, отмечая и запоминая лица с ненавистью смотрящие на меня. С ними нужно быть настороже. Пусть у меня всего пять лет опыта придворной жизни, но за это время меня ещё ни разу не смогли поймать или втянуть в неловкую ситуацию. Переведя взгляд на Гермиону отметил, как сильно она сжала пальцы на руке партнёра. Девочка явно волнуется. А вот Парвати совершенно не переживает, улыбается и смотрит на всех в зале полным превосходства взглядом. Ясно, больше эту дамочку я никуда приглашать не буду.       Вежливо отодвинув даме стул, я устроился за столом рядом с Перси Уизли, заменявшем сегодня своего шефа. Завязалась ничего не значащая беседа. Но вот с ужином было закончено и наступила пора открывать бал.       Подав Парвати руку, бросил Гермионе ободряющий взгляд, и вывел свою партнёршу в центр зала. Первым был вальс. Знакомая до мелочей мелодия завлекла меня с первых нот, и я перестав обращать внимание на других, подхватил Парвати и закружил её в танце. Танцевать и петь я любил с детства и обожавшие это делать апсарки охотно учили меня не просто танцевать, но сливаться с музыкой, без волшебства творя магию. Я слышал восхищённый вздох Парвати, ощущал на себе удивлённо-неверящие взгляды зрителей и чувствовал, как из глубины моей души поднимается светлая волна счастья. Здесь и сейчас я был абсолютно счастлив. Постепенно к нам присоединились другие пары.       Мелодии сменялись одна за другой, но я, дорвавшись в этом мире хоть до чего-то столь родного и любимого всё никак не мог остановиться. Парвати покинула танцевальную зону пару танцев назад, но я не обратил на это внимание, пригласив на танец её сестру, потом была Чжо У Чанг, Джинни Уизли, Лаванда Браун и много, много других девушек. Они сменяли одна другую, а я всё никак не мог натанцеваться. Лишь когда до полуночи оставалось пол часа я подхватил со стола бокал с лимонадом и вышел в сад. Эта бесконечная череда танцев вымотала меня, хотя я и получил море удовольствия.       Приятная после душного Большого зала прохлада зимней ночи прошлась ветерком по коже. Медленно я пошёл по одной из многочисленных тропинок, постепенно удаляясь от школы.       — Не вижу, Игорь, никаких причин для беспокойства, — донёсся до меня глубокий голос профессора зельеваренья, и я резко остановился, оглядываясь и прислушиваясь. Через несколько метров от меня тропинка делала крутой поворот и скрывался за живой изгородью, неведомо зачем выращенной посреди зимы.       — Как ты можешь, Северус, закрывать глаза на происходящее? — послышался тревожный ответ, и я узнал голос директора Думстранга. — Тучи сгущаются все последние месяцы, и меня, не стану скрывать, это очень тревожит…       Продолжение первого предложение звучало гораздо тише, хотя голоса явно приближались. Тихо помянув про себя шаксарав, стараясь не шуметь прошёл к небольшому просвету в изгороди и проскользнул за неё. Что-то, не иначе как интуиция, мне подсказывает, что эти двое будут не рады узнать, что у их разговора есть свидетель.       — Тогда беги. Беги, я уж как-нибудь объясню твое бегство. Что до меня, я остаюсь в Хогвартсе.       Мужчины прошли мимо куста, за которым я прятался и направились в сторону школы. А я немного выглянув перешёл на магическое зрение и принялся внимательно разглядывать удаляющихся магов. Их обоих словно окутывал тёмно-фиолетовый ореол, что говорило о состоявшихся тёмных магов, в предках явно был кто-то из асуров и возможно несколько раз, уж больно насыщенный цвет, особенно у Снейпа. Определившись с происхождением обратил внимание на эмоции: Каркаров распространял вокруг себя волны страха и нервозности, но пока держался. Зельевар же был только раздражён и немного раздосадован. Как обычно в общем-то. Так, а это что? Что за чёрные нити такие расходятся от предплечий обоих мужчин. Интересно и настораживающе, золотистые и зеленоватые нити охватывающие запястья я знаю — так выглядят Непреложные обеты и клятвы Магией, а с чёрными мне раньше встречаться не доводилось. Что бы это могло быть… Шас и не разглядишь же.       Проводив входящих в Хогвартс преподавателей задумчивым взглядом, выбрался из-за кустов и пошёл дальше по дорожке. Мысли мои крутились вокруг только что увиденных чёрных нитей, которые вопреки всякой логике не обвивали запястья, как если бы это был какой-то аналог клятвы, а расходились из одной точки несколькими тонкими жгутами. Пытаясь понять, что же это может быть я не заметил, как тропинка сделала поворот и теперь возвращалась обратно к школе.       — Так что же? — вывел меня из раздумий тихий голос Дамблдора.       Остановившись, я огляделся и обнаружил себя стоящим на пороге холла. Из Большого зала расходились последние ученики, а директор и стоящий рядом профессор Снейп тихо переговаривались и следили за порядком. Сделав осторожный шаг назад и немного в бок, скрылся за дверями от любопытных взглядов и накинув невесть зачем прихваченную на бал мантию-невидимку, бесшумно вошёл в холл.       — Метка Каркарова тоже потемнела. Он в панике, опасается возмездия. Вы ведь знаете, какую помощь он оказал Министерству после падения Тёмного Лорда, — донёсся до меня голос зельевара, пока я шёл ко входу в один из коридоров, за которым скрывался потайной проход в Тайную комнату. — Каркаров собирается бежать, если почувствует жжение в Метке.       — Вот как? — отозвался Дамблдор, а я немного замедлил шаг, прислушиваясь к разговору и пытаясь сообразить о чём идёт речь. — А вам не хочется к нему присоединиться?       — Нет. Я не такой трус.       — Нет, — согласился Дамблдор. — Вы несравненно храбрее Игоря Каркарова. Вы знаете, я иногда думаю, что мы проводим распределение слишком рано…       Добравшись до входа в коридор, я обернулся и успел заметить удаляющуюся спину директора и застывшего Снейпа, потрясённо глядящего ему в след.       М-да, и что бы это могло значить? Что за метка? Хотя, профессор упомянул Тёмного Лорда, а с ним у меня ассоциируется только одна метка, та самая пресловутая Тёмная метка, которой Том отмечал своих Пожирателей, и изображение которой было выпущено на Чемпионате мира по квиддичу. Но… профессор — Пожиратель Смерти? Хотя, это объясняет наличие того странного вкрапления в ауре. Чёрные жгуты, выходящие из одной точки… нужно будет расспросить Тома и самому присмотреться поближе, но это можно будет сделать и позже.       Как и на втором курсе я практически переселился в Тайную комнату, проводя в ней все ночи на пролёт. Раз за разом я пытался создавать заклинания не используя палочку и смотрел как при этом ведёт себя Сила и магия. Постепенно, путём многочисленных повторов и много раз опустошённого резерва я смог разобраться, как себя ведёт Сила во мне, как она перетекает в магию и потом повинуясь моей воле формирует узор заклинания. Процесс занимал несколько больше времени и сил, чем колдовство с помощью палочки, но не нёс насильственного переплетения нитей. Опытным путём выяснилось, что заклинания, выполненные таким способом более сильные, но требуют больше Силы и воображения. Фактически мне нужно было полностью контролировать процесс самолично плетя узор заклинания, что требовало большей сосредоточенности, но в будущем, при хорошей отработке позволяло создавать свои заклинания быстрее и надёжнее.       Но это всё была теория, а с практикой возникли проблемы, прежде всего из-того, что за две недели каникул у меня стали более менее получаться только самые простые заклинания, вроде светлячка или манящих чар. Это грозило стать проблемой. Если я вдруг так резко разучусь пользоваться заклинаниями, это неизбежно вызовет вопросы и привлечёт ко мне ещё более пристальное внимание директора, что мне никак не нужно. Он и так уже стал подозрительно на меня посматривать, а Рон уже несколько раз интересовался, где это я пропадаю почти всё время. И это они ещё про ночи не знают!       Единственное на что хватило моего воображения, так это посылать известные мне заклинания не через палочку, а как бы в обход по её поверхности и то это получалось далеко не всегда — проклятый усилитель, как считали наивные человеческие маги, сильно мешал стремясь оттянуть на себя всю силу и сбить узор. И то таким примитивным и откровенно грубым способом можно обмануть учеников и некоторых преподавателей, но ведь оставались ещё Дамблдор, внимательно осмотреть которого магическим зрением у меня пока не получилось, и Грюм. О, этот преподаватель, что начал знакомство со своим предметом с непростительных заклинаний, оказался той ещё матрёшкой. Мало того, что как я и предполагал, его механический глаз оказался артефактом, способным видеть сквозь предметы и частично замечать магические потоки — мне пока везло, я не разу не столкнулся с ним нос к носу, но на заметку эту его особенность взял — так ещё и сам он выглядел совсем по-другому. В первый раз увидев его немного не соответствующую телу ауру, я удивился и только присмотревшись внимательней понял в чём дело. Товарищ бывший аврор регулярно принимал оборотное зелье вот уже несколько месяцев. Особо пристально его разглядывать я не рискнул, как и смотреть с близкого расстояния, но по неясным, еле уловимым образам мне казалось, что человек изображавший Грюма гораздо младше и носит чёрную метку. Характерные чёрные жгуты в ауре я видел всего один раз и то очень мимолётно, так что не был до конца уверен в своей догадке.       А время между тем не стояло на месте. Рождественские каникулы закончились, и начались занятия, то же требующие сил и времени на их выполнение, а также и на выполнение домашнего задания. По учёбе я сильно скатился, почти полностью забросив изучение школьной программы и доводя этим Гермиону чуть ли не до истерики. Обиженная на все и вся девушка почти переселилась в библиотеку куда пыталась затащить и меня. А всё из-за Рона, устроившего скандал прямо на балу.       Но как бы то ни было, всё своё время я проводил в Тайной комнате в компании Сази и Миртл, которая ещё и подрабатывала моим личным шпионом, предупреждая если меня начинали искать. Одна тренировка сменялась другой, одно простое заклинание другим, прогресс был очень медленным, но был, что не могло меня не радовать. Эти то занятия и помогли разгадать тайну Золотого яйца, отобранного мною у драконицы в первом туре. Раздосадованный очередной неудачей и еле движущимся прогрессом, я со злости создал шар чистого огня и, вместо не выходящего у меня заклинания левитации, отправил в полёт его. Принявшая форму огненная Сила со всей дури врезалась в стену и отскочив, благодаря стараниям Салазара Слизерина, наложившего на своё убежище отталкивающее плетение, влетело в бассейн. Вода мгновенно вскипела и от неё повалил горячий пар.       — Спасибо за подарок, Арди, — раздалось насмешливое за моей спиной, и в воду скользнуло змеиное тело.       Зарычав, я бросил следом так и не поддавшее чарам Золотое яйцо, над разгадкой которого бился в перерывах между своими занятиями. Уж не знаю каким образом я задел механизм открывающий подсказку, но главный зал Тайной комнаты наполнился невообразимым визгом и скрежетом. Градус ярости подскочил просто до неимоверной высоты и ореол, свидетельствующий о выходящий из-под контроля Силы, окутал меня, но… Но яйцо долетело до бассейна и упало в воду. Завывание сирены прекратились и оттуда полились какие-то неразборчивые звуки, произносимые довольно приятным голосом. Клокочущую ярость резко сменило удивление, Сила улеглась, а я в несколько прыжков достигнув бассейна плюхнулся в воду, уже в полёте сообразив, что при такой её температуре просто сварюсь. Но непоправимого не случилось — вода, благодаря подземным источникам, уже успела остыть до приемлемой температуры. Погрузившись под воду, увидел раскрытое немного сияющее яйцо и услышал мелодичные голоса без остановки напевающей одни и те же слова. На против меня зависла полупрозрачная Миртл, а чуть дальше виднелась голова Сази. <I> Ищи, где наши голоса звучать могли бы, Но не на суше — тут мы немы, словно рыбы. Ищи и знай, что мы сумели то забрать, О чем ты будешь очень сильно горевать. Ищи быстрей — лишь час тебе на розыск дали На возвращение того, что мы украли. Ищи и помни, отправляясь в этот путь, Есть только час, потом пропажи не вернуть. </I>       — Значит во втором туре у нас русалки и иные обитатели глубин, — сказал я, выныривая на поверхность. — А если вспомнить что соревнования проходят в Хогвартсе, то речь может идти только о Чёрном озере. Теперь понятно, чего туда Крам каждое утро ныряет, видимо разгадал загадку и теперь исследует.       — Интересно, что у тебя заберут такого, о чём ты будешь горевать? — вопросительно посмотрела на меня Миртл, тоже поднявшаяся на поверхность.       — Без понятия, — пожал я плечами. — И я очень сомневаюсь, что у организаторов и меня совпадают понятия о дорогих вещах.       — Думаю, это должно быть что-то довольно большое, — поделилась своими соображениями Страж. — Озеро не маленькое и какой-нибудь носок или перо там найти нереально, особенно за час, о котором поётся в песне.       — Скорей всего, — согласился я с ней. — Нет, вот закончится Турнир, и я точно наведаюсь в гости к организаторам. Это же надо такое придумать: плюющиеся огнём драконицы, русалки в феврале. Можно подумать, что мы живём в тропиках.       Решив, что хватит мокнуть, подплыл к краю бассейна и подтянувшись, выбрался на пол. Яйцо оказалось рядом спустя несколько секунд, выкинутое хвостом Стража. В благодарность я бросил в почти остывшую воду ещё один огненный шар и принялся с помощью огненной Силы сушить одежду и волосы. Закончив, вернулся к прерванным тренировкам, попутно обдумывая, что, кажется, со всеми этими занятиями и расчётами, пропустил подлитое мне зелье. Уж больно нестабильным стало моё поведение. Я, конечно, сейчас выгляжу как подросток, четырнадцать лет, переходный возраст и всё такое, но во-первых эмоционально я несколько старше своих одноклассников и этот возраст у меня уже закончился, во-вторых у асуров он вообще не такой эмоциональный как у людей, ну и в-третьих, гормональных всплесков у этого тела ещё не наблюдается и может быть и не будет, если перестройка и слияние организмов продолжится в таком же темпе, ведь как асур, я уже давно на своём опыте знаю, что происходит между двумя небезразличными друг к другу существами.