♥♦♣♠
— И что вы можете сказать, мистер Спок? Чехов молчит, стоя за спиной капитана и коммандера, продолжая улыбаться как идиот лишь от понимания, что надежда есть. Да, она крошечная, но она есть. И все решится сейчас. — Думаю, что энсин Чехов может быть прав. — Может быть? Мне не показалось или ты не уверен? — Для более точного прогноза необходимо провести некоторые тесты. — Хорошо… Спок, отцепляй и исследуй. Но быстро. Спок лишь кивает, принимаясь за дело. Оно откровенно идет с трудом, пока Чехов не начинает отвлекать и успокаивать Леонарда, явно не довольного тем, что к нему лезет этот зеленоухий. Дело идет с трудом, а руки Чехова в итоге покрываются царапинами от когтей Маккоя, пытавшегося отцепить от себя Пашу и сбежать, лишь бы его не трогали. Успокаивается он лишь когда Чехов берет его голову в руки и начал шептать, смотря в его глаза — Tishe, milyi moy Lʼonechka. Vse budet horosho… Skoro vse budet horosho… Он улыбался, смотря в почти янтарные глаза доктора, держа его лицо, пока Спок спокойно работал, а сам Маккой зачарованно смотрел на Пашу, чуть помахивая хвостом, явно недовольный тем, что с ним что-то делают. Они сидят неподвижно несколько минут, за которые Спок умудряется отцепить жука, а Маккой дернуться и зашипеть. — Nu tyi chego shipish? Vse uzhe zakonchilos', krasavchik, — произносит он негромко, пока Спок кивает и уходит в свою лабараторию, что бы провести всевозможные тесты и вынести свой вердикт. Он же целует Маккоя в лоб и встает, потрепав его по голове. — Чехов, вы свободны. И постарайтесь пока что больше не пить. — Как скажете, капитан, — с улыбкой произносит он и направляется к двери, что бы покинуть отсек. Не дай бог Лёня вновь начнет охотиться на трибблов. Он почти доходит до двери, когда слышит, как кто-то падает, тут же замирая на месте. Оборачиваться и смотреть, что произошло ему не хочется, но он все равно это делает, просто хотя убедиться, что все в порядке. Но все не в порядке. Нельзя называть порядком упавшего на пол Маккоя, к которому тут же подбегает пара офицеров медицинской службы, что бы переложить его на биокровать и проверить его состояние. Он бледней обычного и его дыхание куда менее нормальное. И это пугает. — Net… Net, net, net. Tolʼko ne eto… — он выдыхает, сам невольно бледнея и хотя уже подбежать к Лёне и сидеть рядом с ним, подобно верному псу, сторожащему покой своего хозяина. Он уже делает несколько шагов, как его тут же перехватывает капитан и уводит. Их капитан хмур и серьезен, явно сам отчаянно желающий вернуться обратно и наблюдать, как медики помогают его другу. Зачем он только все рассказал капитану и коммандеру?♥♦♣♠
Кирк молча заводит Чехова в свою каюту, усаживает его на кровать и, через несколько мгновений, вручает ему стакан с какой-то жидкостью. А он лишь смотрит на жидкость, не желая даже знать, что это именно, и думает, что лучше бы он молчал о жуке. Он не успел даже подумать, что жизнь его Лёни зависит от этого чертового жука. Он не думал, что если его снять, то их доктор может умереть. — Чехов, выпей. Это приказ, — голос капитана негромок и суров, а Чехов тут же выполняет приказ, проглатывая жидкость и лишь потом чуть морщится, медленно понимая что это водка. Самая обычная русская водка. Он замирает и смотрит на капитана, а после переводит взгляд на стойку, понимая, что это та самая конфискованная бутылка из шкафа Лёни. Обычная русская водка, от которой на душе стало лишь хуже. Он уже пил такую с ним, тогда, кажется словно это было в совершенно другой жизни. — Паша, ты меня слышишь? — Да, капитан. — Ты как? Вопрос ставит в тупик. Он может или спасти или убить своего Лёню. И кажется, вероятней всего получается второй вариант. На момент он прикрывает глаза и вспоминает ту панику, которая охватила его тогда, когда Лёня исчез во время нападения на Энтерпрайз. Он помнит, как его обуяла паника, а корабль все разрушался и разрушался… И это был просто филиал ада на отдельно взятом корабле. Да, на Энтерпрайзе редко выдавались спокойные миссии, но та, была чем-то сверх обычного. И тогда был личный ад энсина Павла Андреевича Чехова… А теперь он продолжается. И во всем виноват он сам. — Это все моя вина… — Что? — Если бы не я, то он бы сейчас не лежал бы там… Кирк хмуриться и наливает Паше вновь, а после и себе, делая небольшой глоток, думая, как именно сказать Чехову то, что должен ему сказать. — Паша. Если бы не ты, то он бы перегрыз половину трибблов, разнес бы лабораторию Спока еще несколько десятков раз, просто что бы позлить его и кто знает, что вытворил бы еще, — произнес Кирк, вновь отпивая водку из стакана и чуть морщась. Чехов выдохнул, чуть нахмурившись и сам тоже глотнул, куда больше, нежели их капитан. Пить водку словно это вода? Почему бы и да. — Паша, послушай меня. Именно благодаря тебе есть возможность его спасти. И именно благодаря вам Спок сейчас может сделать для него сыворотку. Именно благодаря тебе и никому другому. Чехов хмурится, смотря на капитана, а потом залпом допивает и внимательно смотрит на капитана. Мыслей нет, надежда крошечная, а ему хочется лишь напиться и проснувшись, пойти за гипошприцем от похмелья. И что бы этот гипо ему воткнул ворчащий на разнообразные темы Маккой с золотыми руками и таким же золотым сердцем… Кирк молчит и лишь наливает парню еще. Как капитан он мог бы запретить энсину напиваться и отправить его отсыпаться, а с утра на смену, но… Но как капитан Джеймс Тиберий Кирк, он лишь наливает ему еще и еще, что бы энсин хоть временно, но забылся. Это будет правильно.♥♦♣♠
Время тянется мучительно медленно, что он не был уверен, прошло лишь пара часов или же несколько дней, прежде чем капитан говорит ему, что…♥♦♣♠
Кирк хмуриться, сидя в капитанском кресле и ожидая новостей от Спока. Прошло уже пару дней, как он содрал с Маккоя жука, а новостей пока что никаких. Да, в докторе поддерживают жизнь, но как долго это может продолжаться? Он хмуро всматривается в дали космоса и готов от отчаяния начать молиться, лишь бы вулканец смог спасти Боунса! Без этого бухающего саркастичного голоса разума, каким он временами бывал, все стало бы совсем не таким. Он выдыхает и прикрывает глаза, невольно вспоминая последнюю «удачную» попытку на Кобояши Мару, да и ту лишь благодаря взлому программного кода. Он хмуриться. Нет безнадежных ситуаций. Выход есть всегда. И это его собственные слова. И он обязан верить в то, что Спок сможет спасти Маккоя. Спок столько раз спасал его, а теперь он должен спасти и их доктора. Он уже думает о том, что бы вызвать Спока на мостик, прежде чем тот сам связывается с ним. Точней один из его научников, который невольно заставляет улыбнуться Кирка и не только его. Да, все нелюбили появляться на медосмотрах у ворчливого доктора Маккоя, но лучше с ним, нежели без него. Он нужен Чехову, а Чехов нужен им. И это факт. Так что, никто не может сдержать мимолетной улыбки от того, что Спок синтезировал успешную сыворотку и скоро применит ее на доктора. — Хорошо. Это и в правду хорошая новость. За сегодняшний день. — Сер, сообщить об этом энсину Чехову? — Нет. Я сообщу сам, когда будет подходящий момент. — Как скажете. Он улыбается. Да, Спок создал сыворотку из чертового мутационного жука, но осталось самое трудное и непредсказуемое. Выкарабкается ли их Поунс, как он звал его шутки ради. Он надеется, что он сможет, но для того, что бы это увидеть, надо подождать.♥♦♣♠
Он невольно замирает, пытаясь осознать, что именно только что произнес капитан, медленно моргая и не сводя взгляда с него. Это правда? Коммандер смог? Какая глупость. Вулканец не смог бы не выделить мутаген и синтезировать сыворотку для возвращения обычного вида человеку. Как только эта мысль посещает его мозг, он тут же моргает, а после вскакивает и, довольно быстро и сбивчиво поблагодарив капитана, вылетает из каюты. Он так бежал тогда, когда они спасали Вулкан, а он знал что сможет поймать Сулу и Кирка. А теперь, ему надо быть рядом с Лёней, чтобы точно знать, что слова капитана правда. Чтобы точно видеть, что он правда жив и не собирается больше пока что умирать. Чтобы видеть своего суженного и быть с ним, когда он придет в себя. Чтобы… У него тысяча причин и поводов и называть их не имеет смысла, пока этот неугомонный русский несется к медотсеку. Кирк лишь улыбается, смотря в след убежавшему энсину, думая, что не зря решил выждать и приказал, чтобы парня не выгоняли из отсека. Его место там. И это знают все. Ну или почти все.♥♦♣♠
Дни сменяют друг друга, а улучшений или хоть каких-либо изменений, если верить той информации, которую он получает в ежедневных отчетах, нет. Да, он помнит, как Маккой когда тестировал что-то временами матерился из-за того, что никакого результата в опытном образце нет, а вот тесты обещали чуть ли не чертов философский камень! И сейчас он понимает его как никогда. Он запросил результаты тестов сыворотки у Спока сразу же, как та показала свою успешность после ускоренного синтеза мутационного процесса на крови, а так же на триббле. И она должна была работать. Но за эти несколько дней не произошло никаких улучшений. Но с другой стороны ухудшений тоже не наблюдалось. И это вселяло хоть какую-то надежду. Даже Боунс радовался, когда пусть и не было результатов, но хуже пациентам не становилось. Обычно было хреново, если пациенту слишком резко становилось хуже после ввода сыворотки. И не факт, что они смогут исправить такое без самого Боунса. Он скользит взглядом по мостику. После «кошачьей» планеты они посетили еще парочку, но ничего из разряда сверх не происходило, что все происходило довольно тихо, мирно и довольно скучно. Как говорится, полет нормальный. И именно это навивает на него все больше и больше скуки, которая обычно и заставляла его творить ту или иную фигню, на которую их обожаемый доктор орал что-то по типу « Мать твою, Джим! Я доктор, а не …!» Вариации этого самого «а не» были самые разные. Не физик, не специалист по оружию, несколько раз было даже не стриптизер, не твоя жилетка или же знаток придуманных тобой религий. Но было сложно не признать, Маккой знал много, а эти самые разнообразные варианты лишь добавляли веселья в их жизнь. Пусть Леонард и был уверен, что однажды Кирк убьет их, если не утихомирит свое шило в заднице. До конца смены еще около получаса, а он задумчиво смотрит в космические дали, которые им еще бороздить и бороздить, прежде чем вернуться на Землю, отчитаться о результатах экспедиции и получить увольнительную перед следующей миссией. После чернильных далей он переводит взгляд на спину Спока, который сидит за научной консолью, управляя научниками и следя за какими-то своими данными. Сил сидеть на месте и ничего не делать, понимая, что он не хочет вновь прочесть сухой и безэмоциональный, словно истинный вулканец, отчет. Он хочет лично увидеть, как же там их доктор вместе с энсином. Он внимательно смотрит на Сулу и чуть кивает, вставая со своего кресла и уходя с мостика. Позже Спок конечно же скажет, что это было неправильно и все такое, но это будет потом, а как успокоить их коммандера он придумает, в этом не стоит сомневаться. Иначе это остроухое не может. Хотя… Должен же был Спок хоть что-то начать понимать в человеческих взаимоотношениях? Или срок тесного контакта еще слишком мал? Это требуется обдумать… К тому моменту, когда он заходит в медотсек, он склоняется к варианту, что Спок может уже начать разбираться в том, что происходит между людьми и, может быть, даже не будет потом читать ему нотации по поводу того, что он оставил мостик в самый неподходящий момент и все в таком духе. На первый взгляд в отсеке как-то подозрительно пусто. На второй тоже. На третий же он замечает Чепел, которая с паддом идет мимо биокроватей и что-то бормочет себе под нос, ровно до того момента, как замечает капитана. — Капитан! Отчет будет готов в ближайшие минуты. — Успокойтесь, Чепел. Отчет буду ждать, но не стоит так торопиться. Как он? На несколько мгновений она задумывается, оборачиваясь в ту сторону, откуда только что пришла, а после, с легкой улыбкой выдохнула. Боунса любил не только он и это можно увидеть по тому, как она сейчас ведет себя. — Лучше чем могло быть, капитан. Чехов помогает нам присматривать за доктором Маккоем. — Хорошо. А энсин? — Это лучше увидеть, капитан, — выдохнула она, продолжая улыбаться. Кажется, Чехов решил осветить эту обитель еще большей скуки, нежели мостик, своим русским светом, как окрестили это все. — Он спит на соседней кровати, к несчастью иногда забывает поесть, но мы стараемся и за ним присматривать. — Это хорошо. Очень хорошо, — задумчиво произносит Кирк, тоже начав смотреть в ту сторону, где должен сейчас быть их бравый доктор. То, что Чехов не отойдет от него ни на шаг, было понятно еще давно. Не зря же Кирк поручил Маккоя ему. Он видел многое, пусть и не подавал виду. В таких делах он был довольно внимателен и временами даже тактичен. — Они там? — Да, капитан. — Хорошо. Не буду вас больше отвлекать. Он чуть кивает ей и идет туда, где спрятан его друг. И с каждым новым шагом, он начинает чуть хмуриться, слыша то, как Паша что-то произносит по русски. И лишь подойдя еще ближе, он понимает что Чехов не говорит. Он напевает что-то странное, как и довольно многое по мнению Кирка, и русское, что даже не удивительно. Он редко понимал некоторые русские заморочки парня трезвым. Пьяным это было как-то попроще. Он выдыхает, замирая и просто наблюдая за тем, что же навигатор творит. Он же продолжал спокойно напевать что-то русское, с легкой улыбкой смотря на Маккоя и обтирая его бледное лицо. Честно говоря, Боунс выглядел не лучшим образом. Бледный, растрепанный, на лбу выступает пот, а сам он хрипит, словно у него тяжелый жар, а легкие не справляются со своей работой. В какой-то момент он начал хрипеть как-то иначе. Почти неуловимо, но этого хватило чтобы Чехов тут же положил на его лоб какую-то другую тряпку и запел чуть громче, что Кирк невольно подошел чуть ближе, слушая русского. — Milaya moya, solnyishko lesnoe, — довольно медленно и вдумчиво поет парень, придерживая руками тряпку на лбу Маккоя, ласково проводя пальцами по его щеке. Кирк будет удивлен, если Маккой, как очнется, не будет вместе с этим пареньком. Нет, то, что Чехов дышит неровно к их доктору не понимал только… Да только сам доктор этого и не понимал! — Gde, v kakih krayah, vstretishsya so mnoyu? — И это было странно. Вроде как Леонард не был слепым или же идиотом. Он замечал многое, но вот влюбленного Чехова не воспринимал ни под каким предлогом. Выпить вместе с ним и Скотти? Легко. Обсудить что-то с русским? Запросто. Увидеть, что он влюблен в самого Маккоя поуши? Нет, не могу, не хочу, не буду. Или же… — Ne uteshayte menya, mne slova ne nuzhnyi, — или же дело было в возрасте парня? А вполне может быть. Он до сих пор помнит это Маккоевское «Просто прекрасно, Джим. Ему семнадцать!», когда Чехов предложил план, как подобраться к Нерону незамеченными. И тогда все получилось, пусть Маккой и сомневался в том, что все удастся и они спасут Пайка и землю. А учитывая тот факт, что… — Mne b otyiskat tot ruchey u yantarnoy sosnyi, — учитывая, что у него есть юная Джо. Кирк познакомился с ней, пусть и не лично из-за протестов Мириам, но познакомился. Она очаровательная и многим похожа на отца. Маккоевское упрямство уж точно ей передалось. И кажется именно она являлась причиной того, что Маккой не замечал Пашу и его любовь. Считал это юношеской влюбленностью? Может быть. Но он упрямо надеялся, что после этого случая их доктор прозреет. — Vdrug skvoz tuman tam krasneet kusochek ognya, — за своими размышлениями, он не замечает, как дыхание его друга становится чуть более спокойным, а его лицо приобретает даже какое-то умиротворенное выражение, словно от него отошел ночной кошмар, сменяясь умиротворенным прибоем океана. И то, как Чехов ухаживает за Маккоем, заставляет Кирка надеяться, что они и в правду будут вместе, без каких-либо помыслов. Как говорится, они просто хорошо смотрятся вместе. — Vdrug u ognya ozhidayut, predstavʼte menya! — заканчивает он с улыбкой и, кажется думая, что его никто не видит, убирает со лба Маккоя на мгновение тряпку и целует его, словно ребенка перед сном, после возвращая ткань на ее почти что законное место. Кажется Кирку, что Чехову не запрещали так делать только из-за того, что вреда от этого не было и парень был при деле, пусть особо и не помогал. Кирк делает еще пару шагов и негромко откашливается, заставляя Чехова вздрогнуть и резко обернуться. Какой же Чехов временами смешной. — Спокойно, энсин, это лишь я. Как он? — спокойно произносит Джим, не собираясь как-то подкалывать парня из-за того что видел. Маккоя бы он подстебнул, но вот Чехова нет. Пока что нет. — Почти никаких, но я думаю, что ему лучше, сер. — А ты как, Чехов? — Простите? — русский явно растерян таким вопросом и несколько минут просто моргает, пытаясь понять что от него хотят, словно Кирк резко заговорил на неизвестном науке и природе языке. Доходит до парня через несколько мгновений, но это выражение, словно его застали врасплох за каким-то непотребством, не сходит с его лица. — Я в порядке, сер, не стоит волноваться. — Точно? А то слышал я, что вы забываете даже о еде, энсин, — Чехов невольно чуть покраснел, смотря на капитана, который довольно улыбался, явно довольный тем, какой эффект произвели его слова. — Не думаю, что это обрадовало бы нашего доктора. — Да. Вероятней всего вы правы, капитан. Кирк чуть кивнул, внимательно смотря на Чехова, а после, перевел взгляд на доктора. Все такого же бледного и растрепанного, что даже нельзя понять, есть у него все еще ушки или же нет. Он мог бы проверить это, но ему не хочется. Несколько мгновений они стоят молча, пока Кирк не вспоминает то, что его удивило. Ничего подобного он не видел даже между Споком и Ухурой, пусть те и не так часто «ворковали». — Чехов. — Да, капитан? — Зачем вы пели, Чехов? — Ох… Вы об этом… — русский явно не ожидал того, что капитан его спросит об этом. Кажется, Чехов упрямо надеялся, что Капитан не видел того, что он делал. К несчастью, Кирк видел все… Ну или почти все. — Это его успокаивает, капитан. У нас в России, если человеку снится плохой сон, то его успокаивают с помощью колыбельных, которые так же помогают заснуть. И, как я мог наблюдать, доктора Маккоя они так же успокаивают. Кирк чуть кивнул, слушая парня и невольно улыбаясь. Ему казалось, что дело в голосе Паши. В том, что Маккой слышит именно его голос. А это значит. Это значит довольно многое. Как известно, нас успокаивает лишь голос любимых. И это не могло не радовать. Пусть Кирк и хотел счастья для друга, но и свои причины у него тоже были. И не обязательно никому об этом знать…