***
Валькери сидела за столом и проверяла работы третьего курса, когда по нервам резануло ощущение приближения волны Высшей магии, не ниже второго уровня. Мгновенно подобравшись, она вскочила с места, готовая как атаковать, так и защищаться, но в тот же миг посреди комнаты материализовался Северус Снейп собственной персоной. Девушка расслабилась и перевела дух. — Сев, ты мерзавец! Нельзя же так пугать! — с облегчением произнесла она. — И кто додумался тебя телепорти…? Она осеклась на полуслове, пристальнее вглядываясь в гостя — и с вскриком подскочила к нему, успев подхватить как раз в тот момент, когда Снейп начал оседать на пол. Алхимик был бледен как смерть и дышал часто и прерывисто; и раньше худощавый, теперь он был похож на скелет, обтянутый кожей. — Мать твою трижды и четырежды! Что они с тобой сделали?! — в ужасе воскликнула девушка. — Не трогай мою маму, — еле слышно отозвался Снейп. — Она была достойной женщиной, а я сам виноват… — Потом расскажешь, — оборвала его Валькери. — А сейчас заткнись и будь хорошим мальчиком. Пинком она распахнула дверь его комнаты и уложила почти бесчувственного алхимика на кровать. — Кери, я сейчас не совсем готов к интимным отношениям, — слабая ухмылка скользнула по его измождённому лицу. — Я же сказала, чтобы ты заткнулся! — яростно прорычала Валькери. Она злилась на всех: на Северуса, из-за того, что он позволил довести себя до такого состояния; на Сехишшиасса, который дал согласие на проведение испытания, и на алхимиков Ордена, едва не доведших её любовника до смерти своими испытаниями. Она быстро смешала в чашке несколько ингредиентов и напоила получившимся зельем Северуса — сам он даже перышко не смог бы удержать. — Восстанавливает силы. Слабенькое, зато легко готовится, — пожала она плечами в ответ на его вопросительный взгляд. — Сейчас сварю что-нибудь посильнее, а ты пока рассказывай. Валькери разожгла горелку и поставила греться воду в небольшом котле. — У тебя такой вид, словно ты ничего не ел, по меньшей мере, две недели, — сухо проговорила она, взмахом руки призывая нужные ингредиенты из соседней комнаты. — Полторы, — слабым голосом возразил Северус. — И четыре дня провёл без воды и сна. — Почему? — резко бросила Пэнтекуин, растирая в порошок корень бессмертника. — Мне не хватало времени… Испытание… заключалось в том… что они меня отравили… — ЧТО?! — прорычала Валькери, и её рука дрогнула, отчего кровь дракона выплеснулась на пол. — Это же испытание для уровня… — Мастера, — закончил Снейп. — Я теперь полноправный член Ордена, Мастер алхимии. — Невероятно, — прошептала девушка. — И ты согласился?! — Без ложной скромности, я неплохо разбираюсь в ядах и противоядиях, — хмыкнул Северус. Зелье уже начало действовать: голос алхимика уже не вызывал ассоциаций с умирающим. — Я сам выбрал это. — Идиот, — уверенно вынесла диагноз Валькери. Зелье закипело, и она уменьшила огонь под котлом. — И? … — И мои уважаемые коллеги сообщили, что у меня есть полтора месяца на создание противоядия, — продолжил Снейп. — Я начал, но к середине срока понял, что не укладываюсь. Поэтому я стал меньше спать. Затем перестал есть, сообразив, что сдохнуть в корчах от яда на сытый желудок ничуть не приятнее, чем на голодный. К концу срока я вообще забыл обо всё, кроме противоядия. Я закончил за шесть часов до окончания срока. Алхимики были поражены: они думали, что мне конец — яд составлял твой отец… — Ну, папа… — сквозь зубы выдохнула Валькери. — Я его не виню, — хмыкнул Северус. — Но попотеть пришлось изрядно, тем более что часть компонентов была мне плохо знакома. Можно сказать, что мне повезло угадать с антидотом. К твоему сведению, он вышел практически универсальным: его испробовали на десяти ядах, и девять были нейтрализованы. Гильдия прониклась ко мне глубочайшим уважением, — мурлыкнул он. — Ага. Исключительно в твоих мечтах, будто я не знаю этих стервецов… — фыркнула Пэнтекуин. Она добавила в зелье желчь гидры и сняла с огня котёл. — Всё, готово. Пей, мерзавец! Однако, обзывая и ругая Северуса на чём свет стоит, она, тем не менее, сама напоила его, осторожно поддерживая голову, а потом отставила склянку и, вздохнув, обняла мужчину и поцеловала. — Ты не представляешь, как мы за тебя переживали! — шепнула девушка. — Мы? — не понял он. — Ну конечно! Я, Драко, Вольд, Альбус, Ровена, Хельга, Аэлаин, Фаэлита… Кстати, признавайся живо, что у тебя с ней? — хитро прищурившись, поинтересовалась она. — Она хорошая девушка, — коротко отозвался Северус. — Разумеется, — многозначительно протянула Валькери. — Ладно, забудем. Но ты как хочешь, а в этот раз тебе придётся поваляться в больничном крыле. Мне некогда за тобой присматривать, а зелья нужно давать каждые полчаса. Возражения есть? Возражений нет! Вот и хорошо… — Есть! — прохрипел Северус и получил в ответ широкую ухмылку. — Поздно спохватился, милый, — ласково сообщила Валькери. — Что поздно? — поинтересовался Драко, только что вошедший в комнату. — Наше почтение новоиспечённым Мастерам! Вольд и ашкелонцы уже знают и поздравляют тебя. Я не сообщил, в каком ты состоянии, чтобы не огорчать их — но, похоже, ты уже в порядке, раз в состоянии бунтовать против лечащего врача! — Ментальный контакт? — спросил Северус, переводя взгляд с Валькери на Драко. Оба синхронно кивнули. — Сейчас, когда мы рядом, его можно поддерживать постоянно, тем более, что мы настроены друг на друга, — пояснил Драко. — На расстоянии это становится сложнее, и если попытаться достучаться в Ашкелон, то голова уже через несколько минут становится похожей на чугунный котёл. А в Лоно Хара вообще невозможно дотянуться! — В общем, полежишь несколько дней в больничном крыле, не развалишься, — решила Валькери. — Драко, сходи, пожалуйста, к мадам Помфри, и скажи, что нужна её помощь. — Легко! — залихватски прищёлкнув пальцами, тот исчез. — Я же просила поменьше телепортироваться! — пробурчала Пэнтекуин ему вслед. — Без толку… совсем как мне, — улыбнулась она.Глава 20. Мастер Алхимии.
11 октября 2016 г. в 20:40
Когда же короткие каникулы кончились и ученики вернулись в Хогвартс, все узнали о горестном событии.
На родителей Колина и Денниса Криви напали Упивающиеся, когда те шли по Косому переулку, возвращаясь из Гринготтса. Нападение было настолько внезапным, что окружающие не успели ничего предпринять: трое в серебряных масках внезапно выступили из тени дома, в которой прятались, и со словами: «Сдохните, магглы!» вытащили палочки и метнули в несчастных несколько проклятий. Не дожидаясь, пока кто-нибудь сообразит вызвать авроров, Упивающиеся дезаппарировали. Их работа была выполнена: «Авады» нашли свою цель.
Все искренне сочувствовали горю Колина и Денниса, которые, казалось, постарели за эти дни лет на десять. Учителя тоже жалели их и словно не замечали несделанных домашних заданий или не получившихся заклинаний. Валькери неодобрительно хмурилась, глядя на плоды их трудов на своих уроках, но тоже молчала, уважая чужое горе. Однако после того, как в подземельях по вине Криви чуть было не прогремел взрыв, она не выдержала и велела братьям зайти после уроков.
Никто не знал, о чём они говорили — гриффиндорцы отмалчивались — но после этого Криви немного успокоились и стали больше походить на прежних себя, хотя страшная потеря и оставила незаживающие раны в их душах.
Прошёл месяц, и на горизонте замаячил день Святого Валентина. Несмотря на тревожные слухи о действиях Волдеморта и нападениях Упивающихся, ученики всё же готовились к празднику — исключая тех, кто, как и братья Криви, пострадал от рук тёмных магов.
Покупались подарки, вытаскивались из сундуков парадные мантии; ученики начали приглашать друг друга на бал. Рон в этот раз шёл с Гермионой, Гарри — с Джинни; Симус и Дин пригласили близняшек Патил; даже Невилл, преодолев смущение, нашёл себе пару в лице Сьюзен Боунс, милой пухленькой хаффлпаффки.
Всех всколыхнуло возвращение Снейпа незадолго до праздника, седьмого февраля. Никто не видел, как он вернулся, но все знали, что он сильно истощён и лежит в больничном крыле, а мадам Помфри и профессор Дракула пытаются поставить его на ноги. Слизеринцы и любопытные с других факультетов неоднократно пытались прорваться туда и разузнать что-нибудь. Мадам Помфри, устав гонять незваных визитёров, пожаловалась Валькери, и та продемонстрировала любителям совать нос не в свое дело такой угрожающий оскал, что их как ветром сдуло. Самым впечатлительным несколько ночей снились кошмары, и немудрено: вампирские клыки, способные перегрызть горло любому, невольно внушали почтение.
Снейп понемногу выздоравливал, набираясь сил, и десятого февраля, впервые после возвращения, появился на ужине. Слизеринцы встретили его аплодисментами; их поддержала и часть Равенкло — к этому факультету Снейп всегда относился снисходительно, уважая их стремление к учёбе. Равенкловцы тоже в ответ проявляли уважение к его дисциплине, хотя и не сказать, что любили. Профессор не подал вида, что вообще что-либо заметил, однако его взгляд немного смягчился.
Валькери засобиралась обратно в Румынию, но Дамблдор убедил её остаться хотя бы на бал, лукаво заметив, что грех столь красивой девушке отказывать старику в танце. Пэнтекуин рассмеялась, однако согласилась повременить с отъездом.
— А ты знаешь, с кем идёт Малфой? — спросила Лаванда у Парватти, когда все гриффиндорцы вечером собрались в гостиной.
— Наверное, с этой Паркинсон, — ответила та.
— А вот и нет! — торжествующе воскликнула Лаванда. — Её пригласил Блейз Забини!
— И правда! Они же с ней разошлись ещё в начале года, я и забыла! А тогда с кем же? — изумилась Парватти.
«Золотое трио» невольно прислушалось к разговору.
— Никто не знает, — пожала плечами Лаванда. — Странно: любая, кого бы он пригласил, сразу же растрезвонила бы об этом! Но ведь не может он вообще не пойти! Он же такой симпатяшка!..
Девчонки принялись щебетать, наперебой обсуждая внешний вид Малфоя и других парней Хогвартса, и друзья моментально потеряли интерес к их болтовне.
— А правда, с кем же пойдёт Малфой? — задумчиво протянул Рон.
— Какая разница! — поморщилась Гермиона. — Лучше давайте ещё раз повторим то заклинание, что показал нам Флитвик — Зеркальные чары. Интересно, почему ими нельзя отбить Непоправимые проклятья? Другие же можно…
Гермиона после того памятного, «лесного» разговора, вела себя несколько странно. И Гарри, и Рону было отлично видно, что рассказанное Поттером не прошло мимо ее ушей, что она постоянно о чем-то думает, что-то осмысливает, молча спорит сама с собой, но одновременно стоически делает вид, будто ничего не случилось, ударившись в учебу с еще большим, каким-то горячечным энтузиазмом. Гарри молча выжидал, чем же кончится эта внутренняя борьба, а Рон разрывался между друзьями, почти не разговаривавшими друг с другом.
— Герм, не забивай голову! Нельзя, так нельзя — какая разница! — вздохнул он. — Ты хоть можешь думать о чём-нибудь, кроме учёбы?
— А о чем же еще? — совершенно серьёзно спросила та.
Гарри и Рон с безнадежным видом покачали головами.