***
Тимир направлялся к своему дому. Нет, у него, конечно, были кое-какие другие мысли по поводу дальнейшего времяпровождения, но… Законы нарушать можно. Но только не сразу после того, как их установили. Тим не верил, что Велесса послушается маму и будет смиренно сидеть в своей комнате, сложа плавники. Нет, конечно, она посидит так некоторое время, но потом ей обязательно это надоест, и она, Тимир уверен, попытается своего наказания как-то избежать. А фантазия у Велессы хорошая, поэтому она избежит. Обязательно. А Тим… Тим должен будет поддержать ее в этом. Хоть как-то. Потому что по-другому он не может. Русал направлялся к своему дому. Там его уже наверняка ждали отец, мать и две младшие сестрички-близняшки, в последнее время помешанные на украшениях из ракушек. Как только Тимир возвращался домой, на него тут же набрасывались две пищащие рыжеволосые русалочки, которые спешили показать Тиму свои очередные самодельные бусы — не слишком ровные и гармоничные, зато сделанные со всей искренностью. И Тимир безумно их, русалочек, то есть, любил. Ему нравилось обнимать сестер в ответ, слышать их смех, понимать, что он сможет защитить. Тиму, определенно, нравилось быть таким — немного более главным и заботливым. Ему вообще иногда казалось, что он всем старается быть старшим братом. Дает какие-то советы, поучает… Особенно одну принцессу. В окнах небольшого, но уютного дома горел свет: заботливая мама Тимира наверняка зажгла светлячков. Сейчас дом напоминал маяк, который Тим видел лишь однажды, когда приплыл к берегу в темное время суток. Тимир улыбнулся и подплыл ближе к дому, а через пару секунд постучал в дверь, возле которой виднелось два силуэта водорослей в горшках. Через несколько мгновений дверь распахнулась. На пороге стояла мама Тима, о которой он только что вспоминал. Мама… Она была очень милой и очаровательной, с огоньком в серых глазах, а ещё порой напоминала Тимиру Велессу. — Здравствуй, мам, — Тим улыбнулся. Он просто не мог не улыбнуться ей. — Здравствуй, — на губах его собеседницы, светловолосой русалки с жемчужным ожерельем и добрыми глазами, тоже появилась улыбка. — Заплывай внутрь, только сразу предупреждаю: у нас гости. — Гости? — переспросил Тимир удивленно. Так поздно? Точнее, рано… Он заплыл внутрь дома и оказался в полутемной входной комнате: там, на коралле, служащем вешалкой, действительно висела парочка чужих накидок. Мама кивнула, и тогда Тим поинтересовался: — И кто решил нас посетить? — Лимира с семьей, — произнесла она тихо. — Ты не рад гостям? Тим, какой же ты у меня взрослый! А хмуришься как… Тимир действительно хмурился. Ведь было, из-за чего. — И по какому поводу они решили к нам прийти? При упоминании имени русалки Тимиру в голову тут же пришли моменты из недавнего прошлого, где Велесса говорила что-то насчет того, какие Тим с Лимирой отличная пара. Велесса Лимиру не любила, и эта нелюбовь была у них взаимной. — Просто так, — мама Тима пожала плечами. — Заходи, не бойся. С Лимирой пообщаешься. Прекрасная русалка, очень красивая и умная. Про тебя спрашивала… — И зачем ты мне это сейчас говоришь? Она отрицательно покачала головой, показывая, что ничего отвечать не будет, и поплыла вглубь дома. Теперь в выходной комнате оставался один Тимир. Да и он, помахав хвостом на месте ещё пару мгновений, поплыл вслед за мамой. Все гости и хозяева дома собрались в одной большой комнате, гостиной. В воде плавали светлячки, в углу стояли кораллы, а на диванчиках кокетливого светло-фиолетового цвета расселись взрослые: госпожа Римини, господин Римини и мама Тимира, отца же его не было — наверняка опять зависает на работе. На полу, покрытом желтым песком, собирали очередное ожерелье сестрички Тима, рядом с ними сидела Лимира, и взгляд ее был донельзя скучающим. — Тим! — воскликнула одна из сестричек, Омика, и все тут же обратили свое внимание на появившегося русала. Омика, а следом и Рика, ее близняшка, подбежали к Тимиру, и тот крепко их обнял. — Здравствуйте, — поприветствовал всех Тим, не отпуская сестричек. Сейчас как начнется… Сестрички вырвались сами, вернувшись на песок, к Лимире. Началось. — О! — удивилась госпожа Римини. — Дорогой, посмотри, неужели это сам Тимир? Такой взрослый! Неничка, — обратилась она к маме Тима. — Ваш сын так вырос! Сколько я его не видела! А, помню, когда он был ещё совсем малечком, они с Лимирочкой так мило играли… Неничка, полным именем которой было гордое «Ненифина», лишь скромно улыбалась. — Да… — протянул задумчиво тот самый «дорогой», волосы которого были уже седыми, и смотрел он уставши. — С отцом твоим постоянно общаемся, а тебя я тоже давно не видел. Тимир кивнул, а потом посмотрел вниз, на вновь занятых сестричек, и заметил, что Лимира внимательно за ним наблюдает — взгляд ее карих глаз неотрывно следил за ним. Видимо, это внимание увидел не он один, потому что госпожа Римини тут же предположила: — Наверное, поговорить хотите, икриночки? То-то так смотрите друг на друга, — она хитро сощурилась. Смотрят? Не было такого… — Мы уже разговаривали сегодня на балу. — Бал — это не то, — с умным видом заметила госпожа Римини, а чешуя на её розовом, таком же самом, как и у дочери, хвосте, ослепительно блеснула. — Да и вообще, балы эти ваши все — скукотень. Правильно я делаю, когда их пропускаю. Плывите, поговорите, икриночки. Отпираться было бесполезно. Вот она — будущая госпожа Орская. Лимира, поблескивая чешуйками, молча поднялась с песка и подплыла к Тимиру. Тим вопросительно изогнул бровь, глядя на неё, а Лимира спросила серьезно: — Поплывем поговорить? И что Лимире могло от него понадобиться? Она смотрела на Тимира так выжидающе и волнительно… Наверняка это было что-то срочное. Ну или Лимира сама считала таковым то, что собиралась сказать. Молодые русалочки всегда все преувеличивают и превозносят. — Поплыли, — согласился Тим. — Плывите-плывите, — закивала госпожа Римини. — Деточки, — она посмотрела на сестричек, — не грустите, Тим скоро вернется. Так вот, Неничка. И тогда я сказала, что… Тим мысленно вздохнул и порадовался, что так давно не виделся с госпожой Римини, которая необъяснимым образом его раздражала. Ну как Велессу — ее дочка. Про такое говорят ещё: «Это у вас семейное»… Русал качнул головой. Глупости. Тимир выплыл из гостиной, оказался в затемненном коридоре и свернул налево, туда, где была его и сестричек спальня. Увидев родную кровать и стены, он почувствовал усталость. А ведь сейчас, по сути, уже утро, пусть и раннее. А Тим даже не ложился спать. — Проходи, — пригласил он Лимиру, скромно машущую хвостом на пороге. Ни она, ни Тим внутрь заплыть так и не решились. — Ты, наверное, хотела сказать мне что-то важное. Так просто ты бы меня не звала. Я же тебя знаю. На самом деле, она могла с легкостью позвать его просто так. Тимир так считал. А ещё он мечтал об отдыхе. — Да, — ответила Лимира уверенно своим бархатным голосом, который почему-то сильно нравился многим русалам — Что-то важное. И поинтересоваться ещё… — Она направилась внутрь комнаты. Тим последовал за ней, и, оказавшись внутри, плюхнулся на желтый в рыжие пятнышки стул и откинулся на него спиной. Русалка села напротив него, на стул полосатый и розово-синий, удачно сочетающийся с её хвостом, и спросила прямо: — Куда ты плавал сегодня с Золотым Карасиком? Лицо ее стало серьезным. А Тим совершенно перестал соображать и уточнил: — С Велессой? — Именно с ней, — согласилась Лимира. — Вы тогда уплыли, и вас долго не было, я видела. Куда ты с ней плавал, Тим? Уж не… Кажется, Тимира второй раз за последнюю прошедшую в его жизни половину прилива обвиняли в чем-то не совсем культурном. Но вполне естественном… Тем не менее, он отрицательно покачал головой и ответил: — Уж не. Лимира, видимо, не собиралась отставать, потому что тут же последовал другой вопрос, сопровожденный расстроенным взглядом карих глаз: — Куда, Тим? Ну же, скажи, пожалуйста. Ниллена говорила мне что-то про дела королевской важности, но, ты думаешь, я так просто в это поверю? Я не такая глупая, Тим, как тебе кажется! Все понятно. Ничего важного совершать Лимира не собиралась, а просто решила немного… как бы… поскандалить? Выяснить отношения. Молоденькие русалки это тоже любили. Некоторые. Велессе больше нравилось приписывать Тиму всякие болезни. — Конечно, — согласился Тимир, не собираясь отвечать на ее вопрос. — Не глупая. Но ведешь себя сейчас глупо. — Ты так мило разговаривал со мной сегодня на балу, Тим… Как ты думаешь, если я сейчас скажу тебе кое-какую правду, твое отношение ко мне изменится? — поинтересовалась Лимира вдруг и подняла на Тимира светло-карие, почти золотые, глаза. Тим мысленно отметил, что они были почти такого же цвета, как хвост у Велессы. Только он ещё отливал рыжеватым огоньком… Почему в обществе вполне себе соблазнительной русалки он постоянно вспоминает о другой, язвительной и несносной? Тимир покачал головой, отгоняя глупые мысли, но Лимира восприняла это как отрицательный ответ. — Думаешь, не изменится, да? — Зависит от того, что ты скажешь, — Тимир пожал плечами. Он не видел смысла в этих играх, мол, изменится — не изменится, рыба — не карась, то есть, к-хм, не окунь какой-нибудь… — Говори, и поплывем обратно. — Скажу, — согласилась Лимира. — Думаешь, я просто так интересуюсь, как ты проводишь время с Велессой? Нет, не просто так, Тим. Просто… я тебя люблю. Последнюю фразу Лимира произнесла тихо-тихо, но Тимир смог ее услышать. Ему вообще стало казаться, что все русалки Подводного королевства в один момент вдруг съехал с ракушек… Им, наверное, нравится и это — постоянно куда-то съезжать… Хотя Велесса постоянно обзывала съехавшим именно Тимира. Велли, и почему ты никак не уплывешь из головы Тима? Тимир взглянул в глаза Лимиры, пылающие сейчас надеждой, и ответил тихо: — Может быть. На самом деле, он давно уже любит другую русалку.***
В Подводном королевстве, несмотря на приближение утра, с появлением Велессы наступила настоящая ночь: даже в коридорах заботливые слуги уже погасили светлячки, чтобы те не отвлекали королевскую семью ото сна. Поспать действительно не мешало бы — ведь уже через половину прилива, а, может, даже меньше, необходимо было вставать. Но королевская семья, включающая в себя всего двух упрямых русалок, спать никоим образом не собиралась. По крайней мере, взбудораженная Велесса не собиралась точно. Она плавала туда-сюда по комнате и обдумывала свои дальнейшие действия, правда, мысли ее были похоже больше не на четкий план, а на грядку с одинаковыми водорослями, качающимися туда-сюда из-за движения волны. «Что же делать, что же делать, что же делать, что же…» Около входа в её комнату хвостами махали два несговорчивых русала, которых туда привела королева Рителлека. Её мама все просчитала и от своих слов не отнекивалась: раз сказала, что Велесса сегодня никуда не поплывет, значит, Велесса никуда не поплывет. Ну, это она так думала. На самом деле Велесса поплывет, да ещё как… Скажи русалке, что ей делать, и она сделает все наоборот. Тем более, если у этой русалки есть цель. Достойная цель, каковой считала свою Подводная принцесса. Стражники, как никогда четко соблюдающие свои обязанности, из комнаты Велессу отпускать никуда не собирались, это она уже проверила. Несчастной русалке, несмотря на ее мольбы, не дали сходит даже в столовую: сказали, мол, назови то, что тебе нужно, и все принесут. Как будто она сама не может взять в столовой то, что ей нужно. И она не голодна вообще-то. Только им это знать было не обязательно. Из комнаты можно было выйти ещё одним способом: через окна, широкие и просторные. Велесса только сейчас осознала все великолепие окон. И они, к счастью русалки, охранялись не так бдительно, как хотелось бы: около них хвостом махал всего один русал, да и тот — неплохой знакомый Велессы. Если бы она его попросила, он бы с легкостью ее пропустил. Так она считала сначала. Но, к ее же несчастью, этот самый неплохой знакомый никуда русалку пускать не собирался. Велесса уже подплывала к нему пару раз, но он на ее просьбы отвечал с заумным видом: — Не положено. Подводный бог троицу любит, и прямо сейчас Велли хотела подплыть к стражнику третий раз. Может, именно благодаря этой попытке ей повезет, и он все-таки даст Велессе выплыть из комнаты?.. — Киир! — воскликнула она, приблизившись к окну. Русал обернулся к ней и смерил Велессу уставшим взглядом. Русалка чуть не взвыла от досады: сразу видно, что своего решения он не изменил! — Что, Велесса? — поинтересовался Киир. Каменный, словно статуэтка. И такой серьезный, что даже маме до него далеко! — Ты подумал над моей просьбой? — с улыбкой поинтересовалась Велесса. — Может, все-таки… — Все-таки что? — спросил Киир мрачно. Что, что, что. Зачтокал. Чтокалка. Не знает как будто. — Все-таки дашь мне сплавать к Тимиру? Я забыла отдать ему кое-что очень важное, то, что ему очень нужно. Очень-очень нужно. Он жить без этого не может, честное русалочье! — К Тимиру — не дам. — А просто так? — глаза Велессы загорелись. — Ты можешь дать мне просто так куда-нибудь сплавать, например, на прогулку? — русалка совершенно не обращала внимания на то, что время сейчас не слишком располагает к прогулкам. — К Тимиру я точно не поплыву, клянусь! Переживет он без той важной вещи… Тоже мне, выдумал, я же не подводная служба доставки! — Велесса, — проговорил Киир серьезно. — Ты пойми: если я тебя куда-нибудь отпущу, то королева с меня потом чешую счистит. — Я понимаю, — Велесса покивала, и волосы ее покивали в такт. — И мне очень-очень тебя жаль. Бедный-бедный Киир. Но сам подумай: королеву ты слушаешься и выполняешь ее приказы, так почему бы хоть один разок не послушаться меня? Я тоже не последний хвост в этом Дворце, и… Ну правда, Киир! Мы же не скажем ей, что я ушла… А я быстро сплаваю на прогулку. — Не сегодня, принцесса. От досады Велесса чуть не плюхнулась на пол. Лучше бы плюхнулась: глядишь, она пробила бы его, а этаж под ней не охраняется, а это значит, что она сможет быстренько отсюда уплыть… Нет, пока что она для таких подвигов слишком легкая. О, а что, если ей сейчас попросить, чтобы принесли все пирожные, что остались в зале после бала? Она быстренько все их съест, станет тяжелее раза в полтора, а лучше два, и сможет пробить пол! Велесса тут же отдернула себя от глупых мыслей. Лучше пусть голову себе пробьет, угу, может, хоть чуть-чуть умнее станет. Но на свободу так хочется! Она же не устрица с жемчужиной, чтобы находиться под вечным просмотром, а вполне себе взрослая и самостоятельная русалка! Нормальных идей по высвобождению не было, и Велесса со злости прилегла на кровать. Может, лежа думать будет лучше. — Ты спать? — поинтересовался за спиной Киир. — Да, — отозвалась Велесса. — Ты же не даешь мне погулять, — укоризненно добавила она. В ответ Киир ничего говорить не стал, и Велесса решила, что он наверняка успокоился. Решил, пожалуй, что сегодня Велесса мудрая и никакую чушь рыбешью творить не собирается. Но мудрой русалка быть не собиралась. Молодая, чтобы мудрой быть. Про молодую говорила мама, так что тут все по-настоящему! Велесса уже придумала: ей надо дождаться подходящего момента. Сейчас все успокоятся, снизят бдительность, а Велесса — раз! — и тут как тут. В комнате погасли светлячки, зато улыбка на лице Велли стала яркой-яркой и довольной. Наивные стражники, привыкшие к тихой и мирной русалке, решили, что та успокоилась и больше стремиться к свободе не будет. Но как можно быть тихой и мирной, когда внутри тебя захлестывает волнами любовь? Одно упоминание этого чувства навеяло в мыслях Велессы образ её первой настоящей любви. О, эти золотые, королевские волосы, сияющие ярче, чем хвост Велли! Может, этот турист там, на суше, тоже принц? Для Велессы он был принцем. Тем, из сказок, который освобождал настоящих принцесс, каковой и являлась Велесса. А глаза! Такого чистого голубого оттенка глаз Велесса не встречала ни у одного из «чудесных и замечательных» русалов! Велесса перевернулась на другой бок и мимоплавом взглянула на статую-Кира. А как турист на нее посмотрел! Сейчас русалке казалось, что в этом взгляде была и нежность, и тепло: в общем, то же самое, что чувствовала она. И это необычайно радовало, и хотелось подплыть как можно выше, словно «птица» на «сушу»! И там смеяться, вновь вспоминая того «парень». Нет, «парень» звучит не так красиво. Бесхвостый русал — вот кто он, ее любовь. А бесхвостый русал — это тот же русал, только особенный. Он — особенный. Он — свобода. И она — тоже, разве можно ее, принцессу, назвать обычной? Принц и принцесса. Обычно такие сказки заканчиваются тем, что все живут долго и счастливо. Они обязательно будут отличной парой и у них обязательно будут самые лучшие икриночки! Хотя об икриночках думать было ещё рано: сначала нужно хотя бы выбраться из золотой ракушки, в которую ее посадили. Велесса чуть приподнялась на локтях и сощурилась, смотря в сторону Кира. Русал находился на месте, вот только голова его была опущена, а глаза — будто бы закрыты… Велли еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Уснул! Ну надо же! Она и не думала, что он преподнесёт ей такой подарок! Русалка тихо поднялась с кровати и, почти не двигая хвостом, подплыла к Кииру. Он никак не отреагировал, даже не шелохнулся, а это значило, что Велесса сейчас протиснется в окно и очень легко и просто уплывет. Ты обязательно добьешься своей цели, если постараешься — так считала Велесса. И она — добилась. Смогла. Почти… Схватив с лежащей рядом тумбочки средних размеров драгоценный камень насыщенного синего цвета и крепко зажав его в ладони, Велесса без труда выплыла в окно, оказавшись по ту сторону стены дворца. Она, все ещё не веря тому, что все удалось, посмотрела на Киира, а потом, не медля ни секунды, резко рванулась вперед, к обители Виксинии. И она верила — все получится. И знала, что свобода близко. Только позови…***
Тимир, устроившись на одном из диванчиков, сидел в гостиной вместе с мамой, сестричками, господином и госпожой Римини, непрерывно делящуюся, несомненно, важными вещами, а также — Лимирой. Только Лимира за все то время, что они сидели здесь, уплыв из комнаты, ни разу не подняла на него взгляд. Обиделась. А что обижаться? Что такого плохого во фразе «может быть»? Может быть — это как половина целой ракушки, и есть много вероятностей, что ракушка все-таки соединится в одну, а «может быть» перерастет в «да». Но Лимира, видимо, посчитала, что эта фраза означает «нет». Наверное, она думала, что как только Тимир услышит ее признание в любви, так сразу растворится от счастья. Её надежды были не безосновательны — Лимиру считали одной из самый красивых русалок Подводного королевства, да и многие русалы проявляли к ней всякие чувства… Но Тимир сейчас думал только о том, что Велесса, скорее всего, посчитала бы, что «может быть» — это почти «да». И постаралась сделать все так, чтобы две половины ракушки стали единым целым. — Тимир, — обратилась вдруг к русалу госпожа Римини, когда закончила рассуждать о том, какой, дескать, дорогой стал жемчуг, одновременно с этим поглаживая объемное жемчужное ожерелье. — Не мог бы ты ответить, моя милая рыбочка, не нашел ли ты себе невесту? Вы с Лимирочкой так смотрите друг на друга, что я уж боюсь, как бы скоро я не узнала приятную новость, — она рассмеялась. Ха-ха, как смешно, ага. И вообще, не смотрят они сейчас с Лимирой друг на друга. Вот уже десятую часть прилива точно не смотрят. — Не нашел, — ответил Тим. Госпожа Римини пару раз хлопнула глазами, а потом вновь растянула губы в улыбке и объявила: — Значит, скоро найдешь! Какая радость, только посмотрите. Тимир не успел сказать что-либо в ответ, хотя был готов сказать очень многое: ему показалось вдруг, что там, в окне, блеснул очень знакомый рыже-золотой хвост. Или это был не хвост? Но что ещё может быть в воде одновременно и золотом, и рыжинкой, отражая свет от светлячков? Тимир нахмурился и, не обращая особо внимания на удивленные взгляды гостей, подошел к окну. Потом развернулся, нашел глазами маму и объявил: — Я сплаваю кое-куда. Ненадолго. Ненифина, не понимая, что случилось с сыном, кивнула. Лимира приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но потом только молча проводила Тимира взглядом. А сам Тимир уже быстро плыл по коридору, и через несколько мгновений оказался в темноте, на улице. Потом он, не сбавляя темпа, поплыл туда, где совсем недавно видел Велессу. Или это была не она? Как глупо будет! Вернется он обратно через пару мгновений, рассеянно разведет руками и скажет: «Нет, к сожалению, я ошибся». Нет, он не ошибся. Тоже к сожалению. От неожиданной встречи с Велессой Тиму было и беспокойно, и — почему-то — очень радостно. Принцесса усердно махала хвостом, стараясь плыть как можно быстрее. Но куда уж ей до мастерства Тимира… Русал уже через мгновение нагнал и даже перегнал ее. Когда Велесса пыталась разглядеть в темноте, кто плывет рядом с ней, Тим произнес: — Это я, Велли. — Тим? — вздрогнув, спросила русалка недоуменно. — Правда, ты? Ты что тут делаешь? Мимо них пронесся косяк поблескивающих серебром мелких рыб. И что они, такие запоздалые, ещё не вернулись в свои норы? Тимир плохо видел Велессу, но ему показалось, что она расслабленно улыбнулась. Страшно, наверное, когда за тобой по темноте гоняются всякие… И очень глупо плавать по темноте одной! — Я бы лучше хотел знать, что тут делаешь ты. — А я уплыла. Тайно! — объявила Велесса весело, и Тимир вновь подумал о том, что с русалками сегодня, определенно, творится что-то странное. — Думала, что за мной уже охрана отправилась. А это — ты. — Это я, — подтвердил Тим. — Не хочешь ли ты ответить мне на один вопрос, принцесса, не к Виксинии ли ты сейчас отправляешься? Русалка вновь рассмеялась и ответила: — К ней. А ты-то как тут оказался? — Заметил хвост в окне. Испугал гостей, — не стал он говорить про Лимиру, — и уплыл к тебе, чтобы следить за тем, чтобы ты не натворила ещё большее число глупостей, Велли. — Ох! — воскликнула Велесса. — Меня так сильно заметно? Тимир отрицательно покачал головой. — Не сильно, но я заметил. Велесса нервно махнула хвостом. — Если заметил ты, значит, заметят и другие. И меня поймают, и я не успею доплыть до Виксинии… — Уже успела, — Тимир кивнул вперед, и Велесса не без труда разглядела там пещеру. — Ты глупая все-таки, Велли. — Ой, а ты больно умный, — не стала спорить Велли. — Да, — согласился Тим. — Знаешь… Например, я не собираюсь делать мальков, как выражается твоя мама, с первой русалкой, которая призналась мне в любви. В голову тут же приплыла Лимира и ее грустно-разочарованный взгляд. — А со второй собираешься? И, эй, я тоже не собираюсь! Велесса покраснела, вспомнив свои недавние мечты о ней и том бесхвостом русале… Хорошо, что тут все-таки было темно, а иначе Тим бы точно понял, о чем она думает. — Я знаю, что ты не собираешься. Поплыли уже к Виксинии, меня дома ждут. — И кто же тебя там ждет, Тим? Ненаглядная, ага, и ненаводная. — Мама меня там ждет. А ты про что подумала? — Про вторую, — призналась Велесса. — Я про твоего туриста молчу. Велесса пару раз кивнула, соглашаясь со словами Тима, потом вспомнила, что Тимир все равно не может этого видеть, и направилась к пещере Виксинии. Тим поплыл за ней, и вскоре они уже касались кончиками хвостов водорослей. У пещеры Виксинии всегда росли длинные фиолетовые водоросли, туго обвивающиеся вокруг хвоста. Велессе казалось порой, что и не водоросли это, а настоящие живые существа. Её мысли подтверждались тем, что Виксиния любила приговаривать, обращаясь к водорослям: «Рыбки мои». Она вообще была странной, эта Виксиния. И не только потому, что разговаривала с водорослями и жила, в отличие от всех нормальных русалок и русалов, в пещере. Помимо всего этого Виксиния была ведьмой. Настоящей Подводной ведьмой, такой же, как ее мать, бабушка, прабабушка… Она действительно владела колдовством, и Велесса не раз убеждалась в этом на личном опыте. А ещё она, Велесса, верила, что Виксиния действительно сможет сейчас ей помочь. Если не она — то кто? — Тим, — обратилась к Тимиру Велли. — Ты подождешь меня около пещеры? — Ты не хочешь, чтобы я плыл с тобой? — Ну… — протянула Велесса задумчиво. — Пока мы с Виксинией поболтаем о своем, о русалочьем, пока то, пока другое… Тебе просто будет скучно. Так что жди меня здесь. Честно говоря, о том, что Тимиру будет скучно и снаружи пещеры, Велли не подумала. Она вообще сейчас размышляла о том, как бы сделать так, чтобы Тим с ней не поплыл: рассказывать при нем то, что она собирается сделать, Велесса не хотела. Он ведь ещё не знает, до чего она додумалась. А додуматься до Велли успела до многого. — Ладно, — согласился Тимир. Велесса виновато ему улыбнулась, и, набравшись смелости, поплыла внутрь пещеры.