За минуту до рассвета

      Простуда приходит ожидаемо и вполне объяснимо. Мама злится, но заботливо приносит горячий чай с мёдом в комнату сына, клубочком съёжившегося в своей кровати под толстым одеялом, пытаясь согреться, дрожа от появившегося озноба. Есть совсем не хочется, но чай выпивается залпом, голова раскалывается, но больше не от высокой температуры, а от того факта, что слухи о пропавшей школьнице, скорее всего, правдивы, и имя этой девушки — Чон Еин. Табличка с именем не выпускается из рук, мысли запутываются в огромный клубок, а душа наизнанку и сердце в растерянности.       Ближе к вечеру удаётся встать с постели и, включив ноутбук, вбить в поисковике: «Пропавшая год назад школьница на Синей Аллее». Джису открывает первую попавшуюся ссылку, и на экране появляется фотография милой улыбчивой девочки в школьной форме и волосами цвета пшеницы.       «16 октября 20** года бесследно пропала ученица старшей школы Чон Еин. Известно, что девушка жила вдвоём с отцом после смерти её матери, умершей семь лет назад от тяжёлой болезни. По словам очевидцев, которые последними видели девушку, Еин направлялась в сторону Синей Аллеи ближе к полуночи, после чего её никто не видел. Свидетели утверждают, что Чон плакала. Подробности неизвестны. Поиски девушки продолжаются, но полиция до сих пор не нашла ни единого следа Еин».       Джису иронически смеётся, прочитав статью на сайте, ведь в его руках сейчас находится вещественная улика, которую по каким-то необъяснимым причинам не смогли найти стражи порядка, хотя она была практически на самом видном месте. Но тут в голову Хона приходит неожиданная мысль: а вдруг Еин специально подкинула ему табличку со своим именем? Этот вопрос накрепко засел в мозгу парня, создав вместе с этим ещё с десяток новых. Однако теперь есть логичное объяснение грустным глазам девушки, её печальной улыбке и хрустальным слезам.       — «Я и сама зачарована».       Слова Еин внезапно всплывают в памяти, и теперь Джису понимает, что она имела ввиду. Чон Еин не нимфа, она такая же школьница, как и он, только каким-то образом она оказалась запертой в ночном волшебстве Синей Аллеи, не способная покинуть зачарованное место, став его частью, но так мечтающая вернуться домой. Она не лишняя в том волшебном месте, не иная, она просто обычный человек, принадлежащий миру людскому, а не миру зачарованному. Но красота Еин настолько невероятна, что даже нимфы, феи и русалки принимают её, как одну из них, а перед её танцами они просто млеют, восхищаясь и превознося её. Только им невдомёк, чего на самом деле желает Еин. А Джису, кажется, знает, и теперь постарается исполнить её желание.       Ночь сегодня тихая и тёплая, только Хону жутко холодно из-за простуды, но он стойко терпит, уверенно шагая к Синей Аллее на встречу с прекрасной Чон Еин. Но юноша вновь не находит её, прячущуюся где-то в этом волшебном месте. Сил практически нет, и Джису неспешно садится на бортик белоснежного фонтана, устало прикрывая глаза.       Тёплые пальцы нежно касаются лба, и юноша открывает глаза, видя перед собой прекрасное лицо Чон Еин. Джису резко подскакивает на месте, и от этого начинает кружиться голова, и если бы не руки девушки, он бы точно упал прямо в фонтан.       — Что с тобой случилось?       С ходу начинает Джису, понимая, что время вот-вот ускорит свой бег, приближая рассвет, растворяющий в своём свете цветочную Еин. Девушка грустно улыбается, но не видит смысла и дальше играть в молчанку, поэтому рассказывает всё, что целый год держала в себе. Чон поведала Хону о том, как тяжело они жили вдвоём с отцом, которому платили настолько мало, что едва хватало на продукты; как её красоте завидовали одноклассницы, постоянно издеваясь над ней и отстригая прекрасные пшеничные волосы; как тяжело заболел отец, но денег на лекарства просто не было; как она услышала легенду о Синей Аллее, где есть фонтан с живой водой, избавляющей от любого недуга или болезни; как она решила проверить это днём, но ничего не найдя, вернулась ночью и попала на пышный бал волшебных лесных созданий; как без спроса набрала живой воды и вылечила отца, но за это была заперта внутри зачарованного места в наказание, и как целый год она ждала хоть кого-нибудь, кто бы пришёл на этот бал и спас её, вернул домой, помог вновь жить как человек.       — Как я могу спасти тебя?       Душа болит, сердце разрывается от боли, а на щеках заблестели серебряные капельки, в свете ярких роз отливающие синим. Еин тепло улыбается, но слова будто острыми ножами разрезают воздух, в кожу глубоко впиваясь: «Это невозможно». Джису не верит, не хочет верить и резко хватает девушку за руки, устремившись на окраину аллеи, чтобы вывести её из этого зачарованного места, чтобы оборвать её связь с волшебством, чтобы вырвать её из сказочной клетки. Только Еин не может сделать и шага, остановившись напротив прозрачного барьера, скрывающего от посторонних глаз пышный красочный бал волшебных существ. Нежные пальчики поднимаются в воздух и прикасаются к невидимой стене, сквозь которую ей не пройти, которая толще любой стены, которая прочнее любого металла.       Еин совсем грустно улыбается и сквозь слёзы говорит, что на протяжении целого года не раз пыталась сбежать из этого зачарованного места, ставшего для неё проклятым. Она человек, и смешение души мечтательной с чарами волшебными сделали её сердцем пышного ночного бала, центром всеобщего танца, хранителем сказочного времени. Резные стрелки цветочных часов подвластны лишь её изящным движениям, но они всегда замирают за минуту до шести, и сколько не пыталась Чон в ручную подтолкнуть время, каждый раз она исчезала вместе со всеми лесными обитателями и синими розами, едва первые лучи утреннего солнца золотом начинали играть в пшенице её волос. Она заперта между закатом и минутой до рассвета, постепенно теряя в себе человеческое, заменяя зачарованным.       Яркие огоньки фей приближаются к девушке и усыпают её открытые плечи, отражая свет своих крыльев в её золотых глазах.       — Я заберу её отсюда.       Голос Джису непривычно строг и настойчив, но в ответ слышится лишь приглушённый смех маленьких светлячков, а затем и их звонкие голоса, твердящие в унисон: «Мы её не отдадим. Она принадлежит этому месту».       Стрелки часов ускоряют свой бег и замирают за минуту до шести. Сегодня не будет прекрасных танцев, красивых песен и чарующих мелодий. Сегодня всё пропитано грустью, тоской, сожалениями и слезами. Еин пятится назад, постепенно растворяясь в леденеющем воздухе, роняя на землю жемчуг из своих глаз, а Джису смотрит ей вслед, стараясь не закричать от отчаяния, заполнившего душу и разрывающего сердце.       Простуда накрывает с новой силой, только юноше всё равно — от боли душевной нет лекарства. Осознание собственной беспомощности бьёт больнее любого удара, сердце запуталось в колючей проволоке собственной бесполезности, а душа пронизана непрекращающимися грозами. Только вот мысли о Еин всё равно тёплые, нежные и трепетные. Джису очарован ею, он зачарован ею, он влюблён в неё, печально-прекрасную Чон Еин.