***
Ходят слухи, что на заброшенной Синей Аллее каждую ночь пышный бал устраивают нимфы, феи и русалки, танцуя и веселясь, на многочисленных кустах диких роз распускаются большие ароматные синие бутоны, а за минуту до рассвета можно увидеть призрачную нимфу в синем платье, с мраморной кожей, с тонущими в волнах пшеничных волос бархатными лепестками цветов, с золотыми глазами и тёплой улыбкой на нежно-розовых губах, танцующую изящный танец любви своему возлюбленному. В серой реальности всегда есть место волшебной мелодии, появляющейся из нот искренних чувств влюблённого сердца, и зачарованному танцу, создающемуся из нежных лепестков переполненных любовью душ.Закат и рассвет.
19 октября 2016 г. в 19:47
Ночная прогулка не пошла на пользу ни физическому, ни моральному состоянию Джису, отчего три дня он не мог подняться с постели, с каждым часом всё сильней скучая по Чон Еин и боясь, что больше никогда не увидит её. Температура постепенно отступала, только головная боль и не думала проходить, мучая хозяина мыслями о том, как можно помочь попавшей в зачарованную клетку девушке.
На пятый день Джису не отходит от ноутбука, в интернете прочитывая все возможные сайты, посвящённые зачарованным лесам и их мистическим обитателям, в надежде отыскать хотя бы подсказку, как освободить из плена чар попавшего в них человека. Только день потрачен впустую, и от этого опускаются руки, пропадает аппетит и иссякают силы физические вперемешку с духовными.
На восьмой день Джису возвращается в школу, где на перемене пугает своего одноклассника резко кинутой на его парту десяткой тысяч вон из пятнадцати тяжело накопленных денег Хона на новый спортивный велосипед. Он проиграл спор и признаёт это, только друг как-то удивлённо сморит на юношу, сам не веря в небылицу, где-то услышанную, но уже в следующую минуту ошарашенно глядит на Джису.
— Ты знаешь, как спасти человека из плена зачарованного места?
Будь это кто-нибудь другой, одноклассник залился бы звонким смехом и с гордым видом сказал бы, что всё это выдумки и глупые слухи, которые он выдаёт за чистую монету посредством своих актёрских способностей и природного обаяния, только серьёзный вид Хона даже намёку на улыбку не даёт появиться, и друг судорожно начинает вспоминать, слышал ли он что-нибудь по этому поводу.
Перемена подходит к концу, и Джису раздражённо бьёт кулаком по парте одноклассника, до конца учебного дня погружаясь в свои мысли. Друг слегка напугано иногда оборачивается и смотрит на товарища, тут же отворачиваясь и тяжело дыша, всё ещё с трудом веря в то, что увидел всегда спокойного Хона таким разъярённым и не похожим на себя. А по пути домой парень догоняет Джису и возвращает ему деньги, говоря, что всё это было в шутку, смеха ради, и извиняется за то, что тот так серьёзно к этому отнёсся. Хон лишь тяжело вздыхает в ответ и уходит, с силой сминая купюры в руке.
— Я где-то слышал, что обитатели зачарованных лесов питают слабость к человеческому чувству искренней любви, ведь они существа, всё-таки, романтичные.
Джису на минуту замирает на месте, пытаясь осознать слова одноклассника и придти к решению, способному вызволить Еин из волшебной клетки. А ещё он пытается понять, что же чувствует к прекрасной девушке, чьей красотой он просто покорён, чьими танцами заворожён, в чьи глаза влюблён. Влюблён?.. Да, это именно то слово, которое больше всего подходит нынешнему состоянию юноши. Чувство первой любви всегда возникает неожиданно и накрывает словно цунами, заставляя тонуть в расцветающих чувствах и задыхаться в ожидании новой встречи. Но что чувствует сама Еин по отношению к нему? Джису не знает, но сделает всё, чтобы донести свою любовь до сердца девушки, чтобы показать ей свои настоящие чувства, чтобы доказать, что самое великое в мире волшебство — это чистая и искренняя любовь.
Ночь холодная и ветреная, но Джису уверенно шагает в сторону Синей Аллеи, собирая всю волю в кулак и бережно храня в сердце тёплые чувства, предназначенные Еин. Пышный красочный бал в самом разгаре: нимфы кружатся в волшебном танце, яркие птицы щебечут красивые мелодии, огоньки фей поют сладкие песни, русалки играются с водой и разрезают воздух нотами своих прекрасных арф, но Еин нигде нет. Хон смиренно ждёт её на бортике фонтана, наблюдая за яркими красками зачарованного места, наслаждаясь чарующими мелодиями и необычными танцами, в ожидании теребя край куртки, чувствуя волнение, которое испытывает человек перед первым свиданием.
Стрелки часов ускоряют свой бег, и Джису с ужасом осознаёт, что время вышло, но он не спешит возвращаться назад, вскакивая на ноги и озираясь по сторонам, всё ещё надеясь увидеть девушку сегодня. Юноша кричит, зовёт Еин по имени, но никто не откликается. Хон опускает глаза, пытаясь не расплакаться, как вдруг к его рукам подлетают с десяток разноцветных огоньков, и крошечные феи тянут юношу за рукава, ведя на другой конец аллеи. Там, на одной из обвитых вьюнком лавочек, спит девушка в цветочном платье, с пшеничными волосами, мраморной кожей, нежно-розовыми губами и пушистыми ресницами. Джису аккуратно касается её руки и с ужасом чувствует, что она ледяная, будто в самом деле мраморная, его голос дрожит, с мольбой произнося имя девушки, и она устало поднимает веки, потускневшими глазами смотря теперь на юношу.
— Сегодня 16 октября. В этот день год назад я оказалась запертой здесь. В этот день три года назад я сломала ногу, и врачи запретили мне когда-либо снова танцевать. В этот день восемь лет назад погибла моя мама...
Из глаз Еин полились жемчужные слёзы, и Джису совсем растерялся, охваченный страхом: Чон Еин — обычный человек, она не способна жить среди сказочных существ, её тело не выдерживает волшебства, насквозь пропитавшего ночную аллею, отчего она постепенно слабеет и с рассветом исчезнет окончательно и безвозвратно.
Неосознанная ярость накрывает Хона с головой: он понимает, что ничем помочь девушке не может, понимает, что бессилен перед чарами Синей Аллеи, понимает, что с рассветом потеряет Еин навсегда, понимает, что просто не вынесет этого. Чувства выходят из под контроля, и Джису больше не может сдерживаться, вихрем проносясь по всей аллее и разрушая окружающую красоту: цветущий вьюнок безжалостно срывается со скамеек; одна из досок с резной лавочки с третьей попытки поддаётся и оказывается в руках отчаявшегося юноши, уже в следующую минуту с треском разбивая оказавшийся таким хрупким бортик цветочного фонтана; цветы на лужайках впечатываются в землю под тяжестью мужских кроссовок; кусты ярких синих роз руками ломаются и острыми шипами впиваются в ладони, а затем разорванными в клочья лепестками тонут в серебре воды, окрашивая ту в некрасивый, тёмно-синий, мутный цвет.
Джису в отчаянии, сказочные обитатели напуганы, а Еин со слезами на глазах смотрит на юношу, кричащего во весь голос и обезумевшего от накрывших его чувств. Чон вскакивает с места и из последних сил бежит к Хону, крепко обнимая его со спины и дрожащим голосом шепча: «Остановись». Девушка чувствует, как бешено бьётся его сердце, как тяжело он дышит, как горячи его горькие слёзы, росой капающие на мрамор её рук, как искренне он любит её. И юная душа, почти полностью ставшая зачарованной, насквозь пронизывается настоящими, тёплыми, волнующими, человеческими чувствами, заставляя щёки вспыхнуть огнём, глаза загореться надеждой, а губы растянуться в нежной улыбке.
Еин выпускает юношу из своих объятий, но он тут же, резко развернувшись, обнимает её по-новой, ещё сильнее, ещё ближе, ещё чувственней. Её волосы пахнут цветами, его кожа пронизана ароматом ночных дождей. Джису слегка отдаляется и с теплотой в глазах смотрит на лицо прекрасной Еин и до последнего пытается сопротивляться её манящим нежно-розовым губам, только она первая не выдерживает, окутанная расцветающим в душе трепетным чувством, медленно приблизившись вплотную и нежно своими губами касаясь губ юноши, чувствуя вкус ванили. А у Еин губы со вкусом лилий, такие же невинные и бархатные.
Стрелки часов замираю за минуту до шести. Влюблённые глаза двоих юных созданий с волнением устремляются на замершие стрелки, и Еин с силой сжимает куртку на спине Джису, не желая расставаться с ним, ведь она понимает, что навсегда растворится в тёплом воздухе зачарованной аллеи с этим рассветом, без возможности когда-либо вновь появиться с закатом на пышном балу. Хон в ответ сильней прижимает хрупкое тело девушки к себе, желая никогда больше её не отпускать, осознавая, что это их последняя встреча.
В воздухе повисла мёртвая тишина: всё замерло, будто в мгновение ока заледенело. До ушей начинает доноситься лёгкий звон колокольчиков, а на серебре воды постепенно появляются круги, шагами приближающиеся к застывшим часам. С каждым новым водяным кругом всё отчётливей становится видно идущую по зеркальной глади женщину в длинном платье, усеянном различными цветами. В её волосах радугой переливаются огоньки ярких фей, а на плечах щебечут сказочной красоты птицы. Лицо у неё приятное, безумно красивое и очень доброе, глаза искрящиеся и кожа бархатная — вот она, истинная хозяйка этого зачарованного места. Нимфа открыто улыбается, глядя на нежно обнимающих друг друга молодых людей, и лёгким взмахом правой руки возвращает Синюю Аллею в прежний красочный вид, а затем легко касается пальцами стрелки цветочных часов.
— Нет ничего прекрасней первой, чистой и искренней любви. Это самое волшебное, что может создать человек. Спасибо за столь чарующий подарок, я с благодарностью приму его и бережно сохраню.
Мелодия голоса хозяйки Синей Аллеи ласкает слух, пробирается в самые отдалённые глубины сознания и теплом заполняет трещины в юных сердцах. Изящные пальчики левой руки нимфы легонько толкают большую стрелку часов, и Еин утыкается в грудь Джису, зажмурившись и с силой вцепившись в его куртку, окутанная страхом осознания, что ещё секунда, и она исчезнет навсегда.
Наступил рассвет. Еин всё ещё чувствует тепло тела Джису и медленно поднимает веки, заглядывая в глаза напротив, видя во взгляде юноши отражение золотистых лучей восходящего солнца вперемешку с нежно-розовыми нотками чувства, которое он испытывает к ней. Цветочное платье сменяется школьной формой, мраморная кожа вновь обретает привычную ей теплоту, на щеках виднеется лёгкий румянец, а на губах счастливая улыбка, тёплая и нежная. Силы постепенно возвращаются, но Еин даже и не думает покидать трепетных объятий Джису, легко обнимая его и всем сердцем благодаря.
Даже волшебные создания бессильны перед искренними человеческими чувствами, восхищаясь ими, благотворя и превознося как Великий Божий Дар. И это единственное волшебство, которое им не подвластно, но которое способно сотворить любые чары. Хозяйка Синей Аллеи заточила Еин на своём ночном балу не в наказание, а для того, чтобы получить от девушки частичку её души, пропитанную искренней любовью, и, получив желанное, нимфа отпустила Чон к тому, кто каждый день будет наполнять её жизнь истинным волшебством.