Между прошлым и настоящим

Ничей POV /так же внезапно даже для меня/ « — Сяо. — Кихён. — Сяо. — Кихён! Я хочу, чтобы у нашего ребенка было корейское имя. — Я понимаю твое желание сделать так, как понравится мне, но я хочу, чтобы у нашего сына было китайское имя. — Почему? — Неужели ты так и не понял, что мне нравятся китайские имена, Сычен?»       Юте очень нравился ВинВин. Не как друг, а как омега. Он восхищает японца своей невинностью и целеустремленностью. С каждым днем узнавая омежку все больше, Юта влюблялся в него. Он знал, что омега не его, но ничего не мог поделать со своим желанием быть рядом.       Каждый раз Юта получал маленькие подсказки, которые с каждым разом становились все более конкретными. Они бы и не бросались в глаза, если бы японец не наблюдал так внимательно за Сыченом.       Первая подсказка была тогда, когда китайчонок мог в любой момент прерваться, чтобы бросить взгляд на проходящего мимо Тэёна. Сам того не замечая, мальчишка начинает слегка улыбаться, а потом поворачивается, как ни в чем не бывало.       Еще одна подсказка — это китайские танцы ВинВина. Юта, ищущий из толпы взгляд Вина, находит его быстро, но не на себе… Эти двое — Вин и Тэён — не разрывают зрительного контакта на протяжении всего номера. Сычен не танцует для всех, он танцует только для одного человека, и Юта знает для кого.       Тэён для Юты тоже ходячая подсказка. Тот даже не скрывает, что омега целиком и полностью принадлежит ему, прожигая дырку во всех, кто слишком близко к Сычену. Только сам Сычен и не замечает всего этого, обычно витая в своих мыслях.       Между этими двумя какая-то странная химия. Она словно осязаемая, такая, которую невозможно не заметить. Особенно влюбленному в одного из них Юте. И японец ничего не может с этим поделать… Да и не хочет он этого. Ему мазохистски интересно наблюдать за этой парочкой, в чьи отношения он вмешиваться попросту не имеет права.       Японцу достаточно стать другом для мальчишки, коим он уже стал. Юта вовсе не против помогать ему, как например с теми книгами, по истории, которые он уже нашел, но решил сначала сам изучить, прежде, чем отдать их ВинВину.       Вся эта история действительно оказалась для японца очень захватывающей. Тем более, что она напоминала задачку, где нужно сложить два и два. Как бы бредово не звучала для Юты эта мысль, но Вин искал не простые исторические сведения, а свою историю. Бармен верит в мистику, так же как и верит в то, что нет ничего нереального. Особенно после того как в сохранившихся древнекитайских портретах принцев он узнает черты Сычена и Тэёна. Вот только Сычен был альфой, а Тэён омегой.       Из источников японец узнал, что обручились, когда Сычену было уже 14 лет, а Тэёну всего 12 лет. Даже сын у них был, но почему-то всего лишь один, что странно для того времени. Умерли в один день… Пока Юта читал, то не заметил, что с глаз уже давно текут слезы. Не сама история была трогательной. Да и сам по себе Юта не любитель слезу пустить. Задело парня то, какая сильная была любовь между этими двумя, которую они смогли перенести и сохранить через века. А они перенесли, Юта в этом уверен. Сам видит. — Босс, я Вас люблю. — Что хочешь, подлиза? — это было сказано беззлобно. Тэёну нравился Юта. Он был не только хорошим работником, но и собеседником. Да и просто ценный и незаменимый человек. — Сяо. Красивое имя, неправда ли? ВинВин попросил меня поискать некоторую информацию. Я ее прочитал прежде, чем отдал ему. — Не уверен, что понимаю то, к чему ты клонишь. — Вин, кстати, уже знает, что вы парные. Недавно спрашивал, чем Вы пахнете и состроил серьезную мордашку. Вы, кстати, его сегодня уже видели? — Что я должен на все это ответить? — Что Вы тоже меня любите? — Предположим… — О, Вы же, получается, еще не выходили, да? Тогда новый цвет ВинВина не единственный сюрприз!