Освобождение

      Это была тёмная, поздняя ночь. Небо затянуло облаками так, что даже Луна была скрыта от глаз. Единственными источниками света являлись зажжённые факелы, висящие на сырых, грязных стенах старой крепости, располагавшейся на возвышенном скалистом побережье. Здесь была тюрьма, известная многим своей жестокостью по отношению к пленникам. Очень часто оттуда доносились леденящие душу крики заключённых, которые постепенно сходили с ума от абсолютно неприспособленной для жизни атмосферы. Это было место для людей, которым не повезло навсегда распрощаться с миром и умереть долгой, мучительной смертью. Туда попадали пираты и прочие преступники, которые предпочли бы умереть сразу, если бы только знали, что их ждёт. О нормальной еде и чистой питьевой воде можно было только мечтать. Между образом жизни обыкновенных свиней и тех заключённых была тонкая грань. Влажный, холодный воздух удерживал гнилой смрад, от которого не хотелось дышать. Трупы могли лежать неделями, пока бесчеловечные стражники не сбрасывали их вниз на острые камни, где тела потом безжалостно прибивало сильными волнами. Это был Ад на Земле.       Один из заключённых — бывший друг Джеймса, Эдвард Коттон, который был схвачен, когда помогал Моргану в ограблении губернаторской кареты много месяцев назад. Джеймсу удалось сбежать, но он не помог Эдварду, которого отправили в эту тюрьму по желанию самой жертвы ограбления. Первое время нахождения в грязной, зловонной камере далось Коттону очень непросто. Впрочем, как и всем. Он исхудал, оброс бородой и немного поседел, несмотря на то, что был ещё достаточно молод. Цинга "выбила" ему большое количество зубов и не позволяла ранам заживать, а повышенная влажность и отсутствие тепла держали Эдварда в постоянной дрожи из-за озноба. Первое время он садился возле ржавой решётки, смотрящей в сторону моря и с надеждой ждал, что Джеймс придёт за ним. Но Джеймс не пришёл. Надежда растворилась, а на её месте быстро появилась ненависть. Он продолжал смотреть через решётку каждую ночь, уже не зная, зачем. Из его гнилого рта слышались гнусные мычания, а в последствии – нервные хихиканья. Каждый день он слышал, как кричат другие пленники, и он слышал, как их затыкает стража, поэтому старался держаться тихо.       Той ночью было холоднее обычного, и Коттон забился в углу своей камеры, пытаясь согреться и поспать. Он уже привык засыпать в такой обстановке, и крики пленников из соседних камер ему совсем не мешали, если спать действительно хотелось. Сон потихоньку забирал Эдварда в свои объятья и плавно уносил из этой суровой реальности, отвлекая от сумасшедших криков приятными сновидениями. Один за другим пленники заткнулись, и стало слышно только медленные, тяжёлые шаги в коридоре, которые становились всё громче, что привлекло внимание Эдварда. Он слегка приоткрыл глаза и приподнял голову. Шаги всё приближались — Эдвард приготовился увидеть, кто пройдёт мимо, и внезапно услышал, что шаги остановились прямо в его камере. Коттон испуганно посмотрел в сторону оконной решётки и увидел перед собой высокого незнакомца.       — Дьявол! — завопил бедолага и плотно прижался к стене, не сводя взгляда с неизвестно, как проникшего в камеру, страшного человека.       Это был Хессельберг. Он стоял перед Эдвардом, осматривая его своим холодным, призрачным взглядом. Его кожа была по-прежнему бледно-синей, как у утопленника, которым он, по сути, и был. Вся одежда выглядела грязной и мокрой, словно Хессельберг только что вышел из воды. Свет факела из коридора лишь слегка освещал его, но даже этого было достаточно, чтобы увидеть его неживое, жуткое лицо.       — Кто ты такой?! — выкрикнул дрожащим голосом напуганный пленник.       — Не лучшее место... — спокойно сказал Бьорн своим спокойным, ледяным голосом, осмотрев камеру.       Его голос звучал неправильно с точки зрения акустики. Хессельберг говорил так, что казалось, словно его голос звучал прямо в голове собеседника – на любом расстоянии громкость не менялась, да ещё и с еле заметным эхо.       — Да кто ты, чёрт побери, тако...?!       — Встань. — рявкнул мертвец и схватив Коттона за шею, поднял его на ноги. — Удели мне немного времени.       — Че-чего... Чего ты хочешь? — спросил Эдвард, стараясь не смотреть в бледные глаза, которые были настолько жуткими, отчего становилось только холоднее и страшнее.       — Расскажи мне про того ублюдка, который оставил тебя здесь. Про ту грязную, самовлюблённую свинью, что наслаждается жизнью, в то время, как ты потихоньку отбрасываешь копыта в этом смраде. — с явным отвращением говорил Хессельберг. — Расскажи мне про Джеймса Моргана.       — Я... Вижу, ты и так о нём знаешь достаточно... — ответил Эдвард, будучи в неудобном положении. Ведь Бьорн всё ещё держал его за шею. — Что ты хочешь про него узнать?       Мёртвая рука отпрянула, Хессельберг развернулся лицом к оконной решётке и прохрипел:       — Он наделён какой-то невиданной силой. Рассказывай всё, что знаешь.       — Я не знаю, о чём ты говоришь. Что ещё за...? – не договорил Эдвард, как вдруг гость схватил его за руку.       Несильно, просто взялся. Сначала Эдвард почувствовал покалывания в мышцах руки, а потом она онемела и приняла такой же мёртвый цвет, как кожа Хессельберга.       — Аааай! Отпусти! Умоляю, отпусти! Я всё расскажу! — завопил человек, и капитан отпустил его. — Чёрт! Что ты сделал?! — крикнул Коттон, не в состоянии пошевелить отмершей рукой.       — Не затягивай. — хладнокровно буркнул Бьорн.       — Ладно, ладно... Чёрт...       Эдвард рассказал про все случаи, когда ему доводилось наблюдать неординарные поведения Джеймса, хоть их было и не много. Он рассказал, также, и то, чем Морган делился с ним по пьяни. А именно — слабости, которых и нет, как кажется на первый взгляд. Но они были. И Хессельберг был счастлив услышать о них. И тут голодающий рассказчик всё понял. Он понял, что в живых ему не остаться ни при каком раскладе.       — Так это он сделал тебя таким? — ухмыльнувшись спросил Коттон и уже ничего не боясь, посмотрел на Хесселберга, который, напротив, встретил его недовольным взглядом.       Буквально, через секунду стену пробил мощный пушечный залп, разрушив часть стены со стороны моря и намертво снеся Эдварда в сторону клетки.       — Да. — ответил мертвец.       Выстрел был произведён с тёмного «Сокола», который было видно через образовавшуюся дыру. Хессельберг переступил через каменные обломки и выпрыгнул из тюрьмы в море.       Тем временем, на корабле Хана, «Тёмной судьбе» обстановка была куда приятнее и уютнее. Команды Джеймса и Хана спокойно спали, теснясь на нижней палубе, а капитаны сидели в каюте, за столом, на котором лежали карты ближайших островов и морей, деревянная линейка, навигационный циркуль, карандаши, две бутылки рома и прочие необходимые вещи. Каюта освещалась множеством свечей, которых было не меньше дюжины, включая фонарь, висящий прямо над столом. Пока Хан задумчиво делал очередной глоток из небольшой, зелёной, матовой бутылки, его сын Джеймс рассчитывал курс корабля, поглядывая на компас. Мог ли он знать, что в один солнечный день, который и не обещал быть плохим или неудачным, его корабль будет украден неизвестными людьми, которых даже никто не успел увидеть? По словам некоторых членов команды Моргана, которые стали первыми, кто увидел, как «Сокол» стал покидать бухту, всё произошло слишком быстро. Даже в тот момент, сидя в капитанской каюте своего отца и прокладывая курс, Джеймс ещё не знал, кем был похищен его корабль. Прошло чуть больше недели после того, как «Сокол» посетил Тортугу, отобрав жизни у многих людей. С отрывом в несколько часов «Тёмная судьба» прибыл в тот же порт. Джеймс и Хан расспросили горожан, не попавших под смертельный дождь, о том, что произошло, и теперь они имели хоть какое-то представление о том, кто управлял украденным бригом.       — Да что же это за червь?! — раздражённо воскликнул Джеймс, звонко положив карандаш на стол и, взяв металлический бокал, осушил его от воды, которая ещё не успела стухнуть.       — Спокойно, сынок. Ты чего завёлся, как вихрь? — спросил Хан с акцентом выпившего человека и посмотрел на Джеймса расслабленным взглядом.       — Мне надоело бегать за ублюдком, что украл мой корабль! А ещё больше мне надоело проходить через тот ритуал, чтобы понять, куда он отправляется в данный момент. — возмутился Морган, а затем поднялся со стула и, став ходить около стола, продолжил. — «Сокол» похитила какая-то нечисть, из-за которой много людей погибло одновременно.       — Я знаю, я тоже слышал эти рассказы. — невозмутимо пробубнил Хан.       — Ты знаешь! — подчеркнул Джеймс, подняв указательный палец на отца. — Ты знаешь достаточно много, я по глазам вижу. Ты всегда был не таким, как все в моих глазах. Ты знаешь очень много, но не хочешь рассказывать. — договорил Джеймс и отошёл от стола в сторону стены, у которой стояла ещё одна свеча, а рядом — сундук средних размеров.       — Джимми... — выговорил Хан, слегка отклонившись в бок и протянув руку в сторону сына. — Джеймс, подойди ко мне.       — Несколько лет назад я понял, что не такой, как все. — вновь заговорил Джеймс, всё так же стоя спиной к отцу и рассматривая закрытый сундук. — Когда я злюсь, становлюсь таким, что люди кричат "Демон". Я становлюсь сильнее раз в сто, если не больше. Ничто не способно победить меня, когда я в таком состоянии. Я вытворяю действия, которые принято называть магией. — продолжал Морган, в то время, как Хан слушал и не перебивал. — И ты... — наконец он повернулся лицом к своему отцу. — Ты имеешь такие же способности. Я видел, что ты делаешь. Конечно. От тебя я и перенял это. Я жду, что ты мне расскажешь всё прямо сейчас!       — Сядь на стул. — сказал Хан трезвее и серьёзнее, чем минутами ранее.       Джеймс послушно сел за стол, где сидел, напротив отца и заглянул в его глаза, приготовившись внимательно слушать.       — С чего бы начать...? — поморщился Хан, потерев нос.       — С самого начала. — вставил Джеймс и, встретившись с недовольным, очень выразительным взглядом отца, наконец замолк.       — Всё началось с метеорита. Да, всё началось как раз после того дерьма. Теперь я уже абсолютно уверен, что всё началось именно с метеорита.       — Метеорита? — уточнил Джеймс, не зная, что это такое.       — Джимми, постарайся поверить во всё, что я сейчас расскажу, ибо это правда.       — После всего, что со мной произошло за последние годы, я готов поверить во что угодно.       — Хорошо. — сказал Хан и продолжил подробно рассказывать историю своей насыщенной жизни.       Он рассказал ему абсолютно всё, что Джеймсу стоило знать. Морган узнал подробнее про личность, зародившуюся в Хане и зовущую себя Олосом, и про то, как он захватывал контроль над носителем в опасных ситуациях. С трудом Джеймс поверил в то, что его родной отец прибыл из другого времени, из будущего. Иногда он задавал вопросы, а Хан доходчиво объяснял всё, что было недоступно для понимания жителя восемнадцатого века. А вопросов у Джеймса было очень много. Они просидели так всю ночь, до самого утра.       — Выходит, все эти сказки, что ты рассказывал мне, когда я был мальчишкой, — заметил Морган. — Это всё происходило в действительности? Та девушка, верный питомец и большая металлическая повозка без лошадей? Как же в это сложно поверить.       — Да. Выходит, что это не сказки. — спокойно прохрипел Хан, а затем, выпив ещё немного рома, поперхнулся и откашлялся раза с четвёртого.       — Чёрт, как же много я узнал сегодня. — проговорил Джеймс уставшим голосом.       — А это далеко не всё... – сказал Хан, взяв в руку яблоко и откусив кусочек.       — Почему же ты мне раньше не рассказывал?       — Я думал, что должно прийти подходящее время. Или что-то типа того.       — Ну ладно, — вздохнул Морган и потёр глаза. — Ты сказал, что это не всё...       — Да, — вспомнил Хан. — Что касается именно тебя, Джеймс... — не закончил он, услышав громкий крик с открытой палубы. — Что там?       Они оба вскочили со стульев и выбежали из каюты. На открытой палубе ещё никого не было, все спали. И вдруг кто-то опять закричал. Хан поднял взгляд на марсовую площадку, где стоял вперёдсмотрящий.       — Корабль! Слева по борту корабль! — кричал он, пытаясь доложить о торговом судне, что проходило мимо в десяти милях и не представляло никакой опасности.       — Ну-ка заткнись, идиот! — грозно рявкнул Хан. — Ты не должен сообщать обо всём, что видишь. Слезай оттуда, имбицил!       Пока матрос спускался вниз, Джеймс напомнил отцу о том, что тот так и не успел договорить:       — Ты хотел что-то рассказать обо мне...       — Давай потом. — потягиваясь и заразительно зевая, ответил Хан. — Нам надо поспать. А уже скоро все проснутся. Пару часиков...       Сказав последнее, Хан ушёл в свою каюту.       — Ну что я не так сделал? — неожиданно возник тот самый вперёдсмотрящий, что испугало Джеймса. — Мне поручили смотреть вперёд и докладывать о важных вещах.       — Новенький? — зевая спросил Джеймс.       — Да, только недавно попа...       — Разбуди следующего вахтенного. — перебил Морган и тоже пошёл спать.       Утром погода была прекрасной. Светило яркое солнце, а небо было почти совсем чистым. Лишь несколько небольших белоснежных облаков держались с одной стороны идущего под всеми парусами корабля «Тёмная судьба». Это было раннее утро, команда только выпала из коек и выползла на открытую палубу, где их ждал завтрак, приготовленный корабельным поваром, или коком. Дело это было непростое. Если обычная вахта, вроде стоянки у штурвала, распределялась на всех остальных матросов по очереди, и всего на пару часов, то повару приходилось просыпаться раньше всех, а засыпать позже. Каждый день. Разумеется, одной пары рук было маловато для того, чтобы прокормить всех на корабле, поэтому он получал помощников, которые помогали раскладывать еду по тарелкам, а потом мыть их после трапезы. Помощники сменялись каждый день, это была их вахта на камбузе. И они всегда могли получить добавку к своей порции, если им хотелось. А им всегда хотелось. Хан был особенным капитаном. Если все остальные пираты были вынуждены есть солонину с галетами всего лишь два раза за сутки, а то и один раз, и пить затхлую воду, то на «Тёмной судьбе» матросы должны были быть крепкими и здоровыми. Еда, зачастую, была в достатке, потому что запасы пополнялись часто. А пресная вода, на удивление команды, просто появлялась. Никто не знал, откуда. Никто, кроме Хана, который, на самом деле, фильтровал морскую воду, без всякого волшебства. Да никого это и не волновало. Капитан предупредил, что еда и питьё будут всегда в достатке, но матросы не должны задавать лишних вопросов. Тем утром было тепло. Матросы завтракали, сидя на палубе, и наслаждались ранним наступлением весны.       Из каюты капитана вышел Хан, потягиваясь после неудобного сна за столом, а за ним — Джеймс, в который уже раз зевая и прикрывая рот рукой. К ним тут же подскочил кок с двумя тарелками утренней похлёбки и как всегда, весело проговорил:       — С добрым утром, капитан, мистер Морган. Погодка — что надо. Нутром чую, день будет отличным! — сказал он с улыбкой и вручил капитанам по тарелке.       — Спасибо, мистер Оуэн. — негромко пробубнил Хан, щурясь от солнечного света.       — Благодарю, сэр. — кивнул Джеймс.       Капитаны встали возле леера, а повар уселся в скрученный канат, доедать свою порцию.       — Ешь побыстрее, сейчас будем снова искать "птичку". — негромко сказал Хан и начал есть.       — У меня от этого уже скоро крыша поедет. — ответил Джеймс и зачерпнув похлёбку ложкой, принялся завтракать.       Буквально, через несколько минут, кок Оуэн внезапно подавился и привлёк этим внимание всех, кто услышал кашель.       — Оу, дружище, аккуратнее, — сказал матрос, сидящий рядом с поваром и похлопал его ладонью по спине. — Не торопись, когда ешь.       Но Оуэн никак не мог откашляться. Еда попала ему в дыхательные пути, и не в состоянии их прочистить, он уже запаниковал.       — Он подавился! Сделайте что-нибудь, нам ещё нужен повар! — прозвучал голос из толпы "остроумных" матросов.       — Молчать! – рявкнул Хан в ответ, и сделал шаг навстречу к бедолаге, чтобы помочь.       Но неожиданно, какая-то невидимая сила подняла Оуэна на ноги, быстро свернула ему шею и выбросила за борт тело повара. У всех сердце в пятки упало. Никто не понял, что вообще произошло. Затем, нечто взялось за матроса, что стоял рядом. Ну, по крайней мере, так казалось, словно его схватил кто-то.       — На помощь! Что происходит?! — завопил он во всё горло.       Потом сила убила и его, резко сломав позвоночник. Матроса приподняло на пару метров над палубой и так же швырнуло в море.       — Ты это видел?! — громко спросил Джеймс у отца и стал осторожно подкрадываться в ту сторону.       — Джимми, стой! Не ходи туда! — крикнул Хан.       Невиданная аномалия взялась за следующего матроса. А Джеймс, медленно приближаясь к ней, схватил тарелку и выплеснул похлёбку туда, где сейчас находилось зло. И он не прогадал. Еда осела на спине и затылке невидимого человека, который пытался убить матроса. Яростно прорычав, Джеймс схватил нечисть обеими руками и увёл под лестницу, ведущую на капитанский мостик. В тот момент там была тень, и когда Морган спрятал невидимку с солнечных лучей, стало отчётливо видно, что перед ним стоит обезображенный мертвец с бледно-синей кожей — член команды Хессельберга.       — Кто ты такой?! — сердито вглядывался в него Джеймс, крепко держа руками за мокрую одежду.       — Ни хрена себе... — проговорил ошарашенный Хан, вставший позади сына.       — Не ожидал, да, Морган? — вдруг захрипел мертвец. — Смотри. Из загробной жизни есть выход.       — Кто ты?! Я тебя не узнаю! — продолжал Джеймс.       И тогда мертвец схватился холодными руками за запястья Моргана, за чем последовало отмирание кожи Джеймса в тех местах. А мертвец, при этом, получил достаточно жизненной энергии, чтобы его лицо стало более узнаваемым. Едва не ослабив хватку от острой боли, Джеймс узнал в нежданном госте доктора Клауса с корабля «Лив», затонувшего пять лет назад.       — Доктор? — поморщившись от недоумения, спросил Морган. — Вы тот доктор с затонувшего корабля! Как такое возможно?!       — Капитан Хессельберг ждёт тебя, парень. — серьёзно произнёс Клаус. — "Сокол" уже принадлежит ему, как и должно быть. Хочешь забрать — продолжай вынюхивать след.       Спустя пару секунд переваривания всего, что сказал мертвец, Джеймса охватила ярость. Его глаза загорелись пламенным цветом, он, вытащив шпагу из ножен, зверски отрубил Клаусу голову и с гневным рычанием выбросил тело в море вместе с головой. Руки Моргана быстро восстановились, а глаза приняли обычный вид. Команда стояла в полном непонимании ситуации. Кто-то даже забился в угол, трясясь от страха.       — Что это, чёрт побери, было? — спросил Хан, наблюдая за Джеймсом. — Кто этот упырь? Он убил моих людей!       — Старый знакомый. — ответил Морган, хмуро всматриваясь в одну точку. — Теперь мне всё понятно. Я знаю, кто стоит за кражей корабля.       — И кто же?       — Давай выясним, где сейчас "птичка", — сказал Джеймс, собравшись с мыслями. — Я всё расскажу тебе позже.       Хан согласился, слегка разведя руками и приказал команде приступить к своим обязанностям. Джеймс отошёл в сторонку, а за ним — отец. И поиск начался. Как обычно, взяв сына за руки, Хан погрузился в транс, а Олос позволил использовать силы для их цели. Но в этот раз поиск затянулся на длительное время. Джеймс чувствовал, что его связь с "Соколом" слабее обычного. Перед глазами быстро мелькали волны, поверхность моря, яркий солнечный свет. И вот, почувствовав знакомое, весьма неприятное ощущение, словно от всех мышц одновременно отлилась кровь, Джеймс наконец увидел потемневшую корму своего похищенного корабля. Картинка продолжала трястись, когда он пытался разглядеть корабль получше, поэтому он обратил внимание на то, где «Сокол» находился в данный момент.       — Ооаххх... — Выдохнул Морган, отпустив руки отца и устало сел на палубу, чтобы перевести дух.       Тяжело дыша, Хан медленно сел напротив и спросил:       — Ну что там?       — На севере. — Вытирая холодный пот со лба, пробубнил Джеймс. — Корабль далеко на севере. Я всё расскажу...

***

      Наступила ночь. Большой чёрный якорь спустился с носа «Сокола» на морское дно вблизи небольшого острова. Двое матросов-мертвецов зашли в капитанскую каюту, которую освещали лишь Луна в окне и две свечи, отчего обстановка казалась слишком уж мрачной. Посреди каюты стояла украденная ванна, наполненная какой-то полупрозрачной жидкостью. В ней лежал Хессельберг, прямо в одежде.       — Якорь спущен, капитан. — гнусно проговорил мертвец по-норвежски.       — Якорь спущен. — подтвердил другой, с большой раной на половину лица, которую он получил во время скоропостижной смерти, как и все остальные, кто был на борту "Лив".       — Превосходно. — ответил капитан, держа глаза закрытыми и массируя висок пальцами. — Будем ждать его здесь.       — И ещё кое-что, капитан...       — Я слушаю.       — Клаус до сих пор не вернулся.       — И не вернётся. — невозмутимо сказал Хессельберг, наконец открыв свои белые, слегка светящиеся в темноте глаза. — Его забрало море. Я рассчитывал на это. Но он выполнил свою миссию, донёс информацию до нашего старого знакомого.       Матросы переглянулись, будучи немного удивлёнными словам своего капитана. А капитан сипло вдохнул полной грудью и высунул из воды другую руку, от которой в тот же момент отвалилась плоть, оставив только кости.       — Принесите... — прохрипел Бьорн, посмотрев на матросов.       Те быстро удалились, а потом вернулись с живым человеком, которого они недавно взяли в плен и держали в карцере.       — Прошу вас! Умоляю! Отпустите меня! — кричал несчастный, которого крепко держали с двух сторон.       Хессельберг приготовился. Он вытянул руку за бортик ванны, а матросы опустили бедолагу на колени, рядом с капитаном.       — Что вы хотите со мной сделать?! — испуганно закричал человек, увидев приближающуюся руку мертвеца к его шее.       Решив, что это последние минуты его жизни, человек зажмурился и принялся молиться, шустро проговаривая слова. Хессельберг схватил его за шею и жадно поглотил жизненную энергию человека, который моментально скончался и упал. И рука, и общий внешний вид, и самочувствие Бьорна улучшились. Он поднялся, вышел из ванны, переступив через края и направился в сторону открытой палубы. А матросы взяли труп за руки и ноги и понесли выбрасывать за борт.       — У меня скоро руки отвалятся. Сколько нам ещё носить этих покойников? — тихо заныл один из матросов.       — Поэтому мы и ждём Моргана. — ответил другой.       — А как мальчишка изменит ситуацию? Он вместо нас трупы будет таскать?       — Ох, лучше заткни свою тупую пасть и тащи. — раздражённо проговорил второй. — Если план капитана сработает, клянусь, я сделаю всё, чтобы больше тебя не видеть.

***

      «Тёмная судьба» остановился в Портленде, на северо-востоке Северной Америки. Команда высадилась на берег, чтобы пополнить запасы и обсудить дальнейший план действий. Поздним вечером они собрались в углу какой-то таверны.       — А где Хан? — спросил Джеймс у Сэмюэля, подойдя к команде.       — А как ты думаешь? — с улыбкой задал встречный вопрос Сэми и ответил, подняв взгляд на потолок. А точнее, на второй этаж. — Он всё ещё развлекается с куртизанкой.       — Уже час прошёл... — недовольно промычал уставший член команды.       От потолка доносились сумасшедшие крики девушки, которую ублажал старый добрый Хан. В свои годы он продолжал быть любимцем женщин. И вот, через несколько минут, когда раздался финальный, звонкий возглас экстаза куртизанки, часть кутящей таверны радостно зааплодировала Хану и залила очередную выпивку за воротник.       Тяжело дыша, с бутылкой в руке, Хан спустился по лестнице на первый этаж и медленно подойдя к команде, упал на табурет.       — Начинай, сынок. — пьяно пробубнил он.       — Как вам всем уже известно, «Сокол» похитили. — начал высказываться Джеймс. — Наша цель – найти и вернуть его. На днях мы узнали, кто стоит за этим. К сожалению, придётся побороться. С такими опасностями мы ещё не...       — А можно спросить? — вдруг возник кто-то из матросов, подняв руку.       — Да, конечно. — ответил Морган. — Что у тебя?       — Я и ещё несколько человек из нашей команды слегка напуганы последними событиями, которые крутятся возле вас, сэр. За одно только утро были убиты несколько человек. Убиты чем-то немыслимым. Если это дело настолько опасное, то... То мы, пожалуй, откажемся.       — Согласен! — внезапно воскликнул пьяный, но ещё здравомыслящий Хан и с трудом поднялся на ноги. — Вы, ребята, наверное думаете: "А за каким хером я тут?". Когда я собирал вас под своё командование, я обещал вам свободную жизнь. Ой... Может быть я просто пьяная свинья, вы думаете? Может быть. Но я живу полной жизнью. И стараюсь проживать её без каких-либо ограничений. Я полезен для себя. Так и должно быть. Жизнь слишком коротка, чтобы кому-то угождать. — закончил он и выпил остатки рома из бутылки.       — Да, ребята, — поддержал Морган. — Если не хотите, можете уйти прямо сейчас. Вы не обязаны отдавать свои жизни, если не разделяете наших общих целей. Но если же вы остаётесь с нами, то будьте готовы к тому, что это приключение может стать для вас последним. Теперь всё серьёзно. И нам поможет только чудо.       Команда задумалась. Матросы стали переглядываться, размышлять.       — Я всегда с тобой, Джеймс. — сказал Сэми, выйдя из толпы.       — Я тоже.       — И я, сэр.       — Да, капитан, я с вами. — вымолвил басом Боцман. — Для меня будет честью, если я погибну ради нашей общей цели.       В итоге, из команды ушла лишь малая часть людей. А все, кто остался приготовились слушать план, который капитан Морган собирался поведать.       — Итак, что нам известно... — начал Джеймс, положив карту на круглый стол, вокруг которого собрались преданные члены команды. — Во-первых, корабль сейчас находится где-то вот в этой области. — показал он пальцем на близлежащие канадские острова. — Во-вторых, те, кто его украл – не люди. Под солнечными лучами не видно даже одежды, в которой они ходят. Вероятно, они очень сильные. Мы знаем о них практически ничего. Но с одним из них нам, всё же, удалось столкнуться.       — А как их убить?       — Хороший вопрос. — заметил Морган. — Боюсь, что пули их могут не взять. Обычные ранения – тоже. Я отрубил тому упырю голову. Так что, положитесь на свои клинки и постарайтесь быть безжалостными по отношению к врагу. Рубите их на куски, в прямом смысле, и не давайте прикасаться к своей коже. Ни в коем случае!       Команда всё размышляла о ближайшем будущем. Хан сидел в сторонке и дремал. А Джеймс мучился от недостатка информации. Ведь, если подумать, то, что он затеял, равносильно выстрелу вслепую.       — Дерьмоед!!! — вдруг послышалось со стороны и привлекло внимание всей команды, и даже разбудило пьяного Хана, который приоткрыл глаза. — Я тебя сейчас тухлой рыбой накормлю, станешь калекой. Хотя, ты уже калека, ещё какая!!! Утка недоделанная!!!       Яростный крик принадлежал какому-то пьяному здоровяку с густыми усами на лице. Одет он был в грязную поношенную форму королевского флота. Судя по всему, раньше он служил на корабле. Офицерских нашивок у него не было, так что, можно было предположить, что он служил по хозяйству. Или боцманом, максимум.       — Шутки со мной шутить вздумали?! Ты на что ставил?! — продолжал человек, схватив собеседника за воротник двумя руками. — На что, я спрашиваю?! Ааааа!!!       — Бвахахахах! — не сдержался Хан, наблюдая за происходящим, что, кстати, напомнило ему об одном алкаше, которого он встретил очень давно, ещё в молодости.       — Чего тебя так рассмешило, а, инвалид?! — вдруг переключился мужик на Хана, услышав смех, и быстро подошёл, чтобы ответить.       — Постой, не заводись! — воскликнул Джеймс, вскочив с табурета и встав между отцом и неизвестным. — Прости его, он много выпил. Он даже не над тобой смеялся.       — А над кем?!! — проорал усатый, достав большой поварской нож из внутреннего кармана и уверенно вонзив его в стол, между пальцев руки одного их матросов.       — Давай забудем про это недоразумение? У нас есть ром. — с улыбкой проговорил Джеймс.       — Ну ладно. Живите пока. — успокоился незнакомец и сел за их стол.       — Как тебя зовут? И кто ты? — спросил Хан.       — Джонатан Гетт I. Для друзей просто Джонни. Но вы не вздумайте меня так называть. — начал мужик, перед этим успев сделать три хороших глотка из бутылки. — Я был Адмиралом целой флотилии когда-то.       — И что с тобой случилось? — поинтересовался Джеймс.       — Против меня подняли бунт.       — Да врёт он всё! — закричал весёлый голос из толпы. — Он обычный кок!       — Да пошли вы! Уррродыы!!! Предатели! Иуды! — мощно вспылил Джонни и швырнул одну из пустых бутылок в толпу, где она разбилась об чей-то лоб. — За обычного кока вы все умрёте мучительной смертью! Подонки!       — Послушай, Джонни! — заговорил Хан.       — Джонатан! — поправил его злой Джонни.       — Джонатан, — исправился Хан. — Нам как раз нужен хороший кок на корабле. Не хочешь присоединиться к нашей команде?       — Я не хороший повар! Я самый лучший повар из всех, что вы встречали! — нескромно возмутился Джонни.       — Зря вы берёте его на борт, господа! — вновь послышался голос пьянствующих моряков. — Он состряпает вам только беды!       — Да вы заткнётесь наконец?! — рявкнул Джеймс, и толпа отвернулась.       — Ну, что скажете, мистер Гетт? — вновь спросил Хан и протянул свою руку в сторону Джонни. — Вы с нами?       Ничего не ответив, Джонни гордо пожал Хану руку, тем самым, вступив в экипаж «Тёмной судьбы».       — Ну что же, друзья, — обратился Джеймс ко всем. — Отдыхайте, набирайтесь сил. Завтра утром мы отплываем!       Команда начала расходиться. Джеймс взял бутылку с недопитым ромом и осмотрев её, незаметно помотал головой, отказывая себе в лишнем глотке.       — Ну здравствуй, красавчик. — вдруг послышался женский голос из-за спины Моргана.       Он обернулся и увидел перед собой знакомую куртизанку очень приятной наружности. На вид ей было 24 года, что всего на год старше Джеймса. Но ему это ни о чём не говорило. Девушка она была очень даже привлекательная. Красивые черты лица, каштановые волосы, большая грудь и идеальная фигура, которой она гордилась. Все эти качества делали девушку "букетом сексуальности". Для Джеймса она была не только одной из любимых куртизанок, но и хорошим другом. Они прекрасно понимали друг друга.       — Ну что, так и будешь смотреть? — улыбнувшись, спросила она. — Ты совсем не меняешься в этом плане.       — Софи! — улыбнулся Джеймс и радостно обнял куртизанку. — Какая приятная встреча. Что ты тут делаешь?       — То же, что и ты. — ответила Софи. — Ищу приключения на свой красивый зад.       — Ах, но твой зад смотрится намного лучше, чем мой. — заметил Морган, посмотрев вниз, через плечо девушки.       — Ахахах, Джеймс. — рассмеялась девушка и немного отстранившись, но не выпуская Джеймса из объятий, заглянула ему в глаза. — Я соскучилась по тебе.       — А я по тебе. — признался Джеймс.       За последние несколько месяцев Морган пережил много проблем. Разумеется, ему не хватало обыкновенного отдыха с хорошим другом, которым являлась Софи.       — Какие планы? — спросила девушка, смотря прямо в глаза Джеймсу.       — Да, вот, завтра отчаливаю на север. — устало ответил Морган.       — Хм, значит, скоро вновь расстанемся на долгое время... — продолжила куртизанка, опустив взгляд. — Пойдём тогда, хоть, проведём ночь вместе!       — Ну, я даже не знаю. — улыбнулся Джеймс для показухи. — Надо же выспаться хорошенько. Завтра ведь рано отплывать.       — Выспишься в море! — воскликнула девушка и освободившись из объятий, взялась одной рукой за руку Джеймса, а другой захватила закрытую бутылку рома. — Пошли наверх!       Абсолютно не сопротивляясь, с искренней улыбкой на лице, Джеймс Морган проследовал за куртизанкой на второй этаж таверны, в комнату для постояльцев, и закрыл дверь. Первую половину ночи они общались, попивали ром, рассказывали друг другу о недавних приключениях, в которых они побывали, и рассказывали о своих дальнейших планах. Ну, а во второй половине ночи они хоть и не были особо разговорчивы, но занимались не менее интересным делом. Вся одежда валялась в сторонке, на полу. Рядом с пустой бутылкой, в которой недавно был ром. А на кровати Джеймс, удерживая девушку крепкими руками, страстно ублажал Софи, которая не могла и не сдерживала диких воплей от такого удовольствия. Кто бы что ни сказал, но Джеймс был в этом деле прирождённым мастером. Он даже не задумывался, как и что нужно делать. Всё как-то само собой шло, как по маслу. Разгорячённая, вспотевшая куртизанка крепко держалась одной рукой за шею Моргана, а другой сжимала простыню. Только иногда впиваясь в губы Джеймса с поцелуем, она немного заглушала сумасшедшие крики оргазма, которые слушал весь первый этаж таверны. Жители Портленда услышали такое впервые. Мужики, завидуя, иногда почёсывали рукой ниже пояса и представляли себе происходящую наверху картину, а женщины завидовали куртизанке, делая, впрочем, тоже самое, что и мужчины.       Под утро, Софи наконец прокричала финальным дрожащим, хриплым голосом и расслабленно развалилась на мокрой простыне, на которой тоже ничего подобного ещё не происходило. Джеймс лёг рядом с девушкой и буквально через минуту уснул.       На рассвете, когда запас продовольствия и питьевой воды был пополнен, корабль отчалил от берегов Портленда и взял курс на север.

***

      Вечером на открытой палубе «Сокола» находились живые пленники. Они стояли на коленях в ряд, вдоль правого борта. Их руки были связаны за спинами. И они не понимали, что происходит. Паникуя, они перекрикивались друг с другом, но это их не спасало. Всё, что они видели, так это то, что какая-то невидимая сила схватила их на суше, вырубила чем-то тяжёлым по голове и принесла на борт неизвестного корабля. И только тогда, когда заходящее Солнце скрылось за горизонтом, стало видно всю команду отвратительных мертвецов, которые стояли напротив пойманных людей. Когда пленники пришли в ужас от увиденного, команда нетерпеливо схватила каждого за шею своими холодными руками и поглотила жизненную энергию до последней капли. После таких ритуалов мертвецы принимали более живой вид, но это было не насовсем. Поэтому, убивать живых приходилось довольно часто. Таким образом, они питались, чтобы не развалиться вновь. Убитые пленники полетели за борт и камнем пошли ко дну.       Капитан Хессельберг стоял на капитанском мостике и размышлял, любуясь розовато-оранжевыми облаками, освещаемыми уже зашедшим за горизонт Солнцем. В такие моменты он мысленно уносился от всего плохого, что произошло с ним. Навряд ли он был глупым, скорее он был сумасшедшим. Ведь всё, что он творил казалось ему праведным делом. Сначала он слишком далеко зашёл с юным Джеймсом Морганом. Пытаясь украсть чужой корабль и едва не убив Джеймса руками своих подчинённых, он обратил всё против себя. Его корабль, команда, любимая дочь, которой он так дорожил, и он сам — всё это скрылось под толщей воды на дне моря. Только Изабель, чья жизнь оборвалась так рано, нашла своё место на небесах. А для других судьба приготовила мучения, с которыми они борются уже пять лет. Пять лет души этих мертвецов метались по морям, пока, наконец, не нашли способ избавиться от мучений. И тогда они стали убивать кого попало. Их не волновало, что было за плечами их жертв: грязное прошлое или святая жизнь. Хессельберг убивал не раздумывая.       — Где сейчас мальчишка, капитан? — спросил старший помощник Бьорна, который подошёл незаметно.       — Осталось немного. — прохрипел Хессельберг, посмотрев сначала на своего человека, а потом на появившиеся снежинки, что спустились с неба в неожиданный момент. — Пока что всё идёт по плану.       Мёртвые лица команды обратили свой взор в небо, наблюдая за начавшимся снегопадом.

***

      — Уйди отсюда, мышь мелкая! Уйди!!! — прозвучал яростный голос Джонни из камбуза (кухни), откуда тут же выбежал один из матросов, который хотел поесть раньше времени.       Это была середина следующего дня. Хан бродил по открытой палубе и следил за матросами, которые занимались парусным вооружением. За штурвалом стоял Сэми, а Боцман следил за поставленным курсом. Матросы устали, им хотелось есть.       — Ты вообще смотришь, как складываешь этот конец? — вдруг наехал Хан на одного из матросов, которого он уже недавно отчитывал за неправильную вахту вперёдсмотрящего. — Конец должен ровно лежать спиралью на поверхности палубы, чтобы им можно было воспользоваться в любой момент и не запутаться.       — Простите, сэр. — ответил матрос. — Просто я немного устал.       — Устал? Тут все устали, и все хотят есть. — заметил Хан. — Ты мужик или кто?       — А где мистер Морган? — вдруг позволил себе спросить матрос.       — Отсыпается.       — После чего?       — Не твоё дело. Может тебе ещё в капитанской каюте постелить, раз ты такой важный? — возмутился Хан. — Давай работай!       — Да понятно всё. — тихо ответил матрос и обиженно отвернулся.       — Что же ты не остался на берегу, если всё так плохо? — спросил капитан, уходя дальше.       Чуть позже команда уже наслаждалась тем, что приготовил им новый кок. Джонни Гетт хоть и был буйным, глуповатым, но готовил он, как Бог. Такой повар очень полезен в команде Хана. Да и Гетту всё, в принципе, нравилось. Наконец-то, он теперь хоть где-то обитал, и пить разрешали, что было запрещено на службе в королевском флоте.       Шли дни. До цели оставалось уже не так много. Дух команды был на относительной высоте. В одну из ночей небо было чистым и усыпанным множеством звёзд, что очень любил Джеймс. Той ночью он стоял наедине со штурвалом и изредка поправляя направление «Тёмной судьбы», думал о ближайшем будущем. Волнение было слабым, корабль почти не качало. На открытой палубе никого больше не было, Джеймс отпустил всех вахтенных спать, взяв всю ответственность на себя. Но зато ему было спокойно. Он услышал, как кто-то открыл дверь под мостиком. Это был Хан. Он вышел из своей каюты, держа в руке зажжённый фонарь и поднявшись по лестнице на мостик, повесил его на утку на мачте.       — Ни спится? — спокойно спросил Джеймс.       — Да, ерунда. — ответил Хан. — Ещё успею выспаться. Сейчас не время.       — Ты так и не договорил... — напомнил Морган о том, что Хан хотел ему рассказать, но забыл.       — Точно. — кивнул Хан. — Сейчас расскажу. А на чём мы там остановились?       — Ты рассказал свою историю, но не успел рассказать обо мне.       — Верно. Извини, это довольно эгоистично с моей стороны. Но, без моей истории ты бы не понял свою. Поэтому я рассказал её вначале. — пробубнил Хан.       — Да расскажи уже.       — Ну хорошо! Так... Про то, что во мне сидит я тебе рассказал, да? Про Олоса.       — Да. Какое-то волшебное существо, что прилетело издалека и вселилось в тебя.       — А что же тогда сидит в тебе? — спросил Хан.       — Ну... Тоже самое, наверное... — сказал Морган, нахмурившись.       — Правда? А ты слышишь голос внутри себя?       — Ну...       — Да или нет?       — Нет, голосов не слышу! Что это значит?! Объясни уже мне!       — Ты мой сын. — наконец ответил Хан. — В этом и суть. Каким-то чудом тебе перешли эти способности, но без "ошейника". Ты получил всё, что могу я, но тобой никто не управляет. Ты сам творец своей судьбы.       — А ты разве нет? — удивлённо заметил Джеймс. — Ты ведь живёшь так, как твоей душе угодно. Получаешь всё, что ты хочешь. Разве нет?       — Нет, Джимми. — выдохнул Хан. — Если бы всё было так, как хочу я, ты бы даже не родился. Нет, ты не подумай ничего плохого. Я рад, что ты у меня есть. Я к тому, что ничего бы этого не случилось, если бы только я владел собой.       — А я, значит...       — А ты не такой, как я. Ты свободен.       — Тяжело всё это понять. — сказал Джеймс, устремив взгляд вперёд и слегка повернув штурвал.       — Ты поймёшь со временем.       — Надеюсь. Это ведь наш не последний разговор по душам.       — Если только ты опять мой корабль не угонишь. — рассмеялся Хан.       — Ахахах, ну, ты уж извини. — улыбнулся Джеймс. — Ты меня спустил на шлюпке. Я год провёл на острове.       — Зато возмужал-то как! — воскликнул Хан. — Ладно, иди, поспи. Я тут сам порулю.       — Уверен? Сейчас вообще очередь новенького.       — Ты серьёзно? Да пошёл он к чёрту. Ничего не может сделать нормально. — едва не завёлся Хан. — Нет, я лучше сам.       — Хорошо. — ответил Морган и ушёл отдыхать.       Взявшись одной рукой за ручку на штурвале, другой рукой Хан прикоснулся к своей шее и нащупал пульс, который колотился, как ненормальный. Благодаря этому он и не мог уснуть.       — Дьявол! — негромко рявкнул Хан. — Хочешь сказать, что мы уже близко? Ответь мне!       Олос ничего не сказал. Но Хан прожил с ним очень много. Знакомое чувство подсказывало ему что-то нехорошее.       — Почему ты всегда молчишь, когда мне что-то нужно? — продолжал Хан, но ответа так и не поступило, а сердце продолжало ускоренно биться. — Ну ладно. Надеюсь, ты хоть включишься, когда нужна будет помощь.

***

      Вечером следующего дня было достаточно холодно. В воздухе ощущался небольшой мороз. Море было спокойным, а ветер умеренным. Вокруг «Тёмной судьбы стоял туман, расположившийся над поверхностью моря на многие мили вокруг. И лишь ярко-оранжевый солнечный свет с трудом пробивался, создавая необычную, редкую красоту. Корабль Хана приближался к берегам Канады.       — Чёрт побери, как же здесь холодно. — проворчал Джеймс, выдыхая тёплый воздух на ладони и подходя к отцу, который стоял в этот момент у штурвала.       — Я чувствую, что мы уже близко. — сказал Хан с серьёзным, уставшим лицом.       — Ты мало спишь в последнее время, почему? — спросил Морган, посмотрев на отца.       — Я не знаю. Внутри кое-кто возмущается тем больше, чем ближе мы приближаемся к цели. — тихо произнёс Хан.       — Он что-нибудь говорит тебе?       — Нет...       — Дьявол! — выразился Сэми, стоявший рядом, пытаясь что-нибудь увидеть впереди через подзорную трубу. — Из-за этого чёртового тумана ничего не видно. Как бы не сесть на рифы.       — А они здесь встречаются? — спросил Джеймс.       — Конечно. — мигом ответил Сэм. — Наш курс лежит рядом с побережьем Канады. Здесь и рифы могут попасться неожиданно, и острова.       — В таком случае, можно будет услышать, как волны бьются об камни. — прохрипел Хан, а потом неожиданно раскашлялся. — Чёрт...       — Тихо! — воскликнул Джеймс и с серьёзным лицом попытался прислушаться к чему-то.       — Я вообще-то кашлял. Ты чего? — возмутился Хан.       — Да подожди ты! Послушай! Всем тихо! — приказал Джеймс команде, что работала на открытой палубе.       Когда все наконец замолчали, стало ясно, что не слышно ни волн, ни ветра. Поковыряв немного в ухе, Джеймс наклонился через фальшборт в попытке услышать море, но ничего, кроме скрипа корабля так и не услышал.       — Что-то не так... — прошептал Джеймс с настороженным лицом.       — Какой инвалид взял мой ром?! — вдруг заорал на весь корабль Гетт.       — Джонни, заткнись! — рявкнул Джеймс.       — Земля! Прямо по курсу земля! — прокричал вперёдсмотрящий, который стоял высоко, на марсовой площадке. — И корабль!       — «Сокол»? — негромко произнёс Джеймс и быстро побежал к носу корабля.       Подбежав к самому краю и схватившись за натянутый конец, Морган устремил взгляд вперёд. Туман плавно рассеялся, и Джеймс увидел знакомые очертания своего брига, но с чёрными парусами. Он стоял на якоре неподалёку от острова, а «Тёмная судьба» была в, всего-лишь, какой-то миле от «Сокола». На лице Джеймса засветилась искренняя улыбка.       — Да!!! Это он! — радостно воскликнул Джеймс и развернулся. — Мы нашли...!       Но когда он оглянулся, его ждал сюрприз. Перед ним стоял большой, крепкий матрос-мертвец из команды Хессельберга, который направлял острие ржавой шпаги на Джеймса. К шее каждого из команды Хана было приставлено по лезвию. Они стояли неподвижно и с ужасом смотрели на бледнокожих мертвецов, которые появились слишком неожиданно. Спокойным, размеренным шагом Бьорн Хессельберг прошёл от кормы до носа «Тёмной судьбы», не сводя взгляда с Моргана.       — Да, нашли. Наконец-то. — прохрипел Хессельберг и подошёл к Джеймсу, встав сбоку от своего матроса.       — Эээ... — демонстративно попытался вспомнить, как зовут гостя Джеймс. — Бёрн, кажется?       — Перед тобой капитан Хессельберг! — злобно пробубнил мёртвый, тупой громила и с силой прижал лезвие шпаги к шее Моргана так, что тому пришлось приподнять голову.       — Да знаю я, тупая ты горилла! — недовольно прорычал Морган.       — Прикажи своим бросить якорь. — спокойно сказал Бьорн, думая, что Джеймс капитан «Тёмной судьбы.       — С чего бы это вдруг? — смело поинтересовался Джеймс.       В ответ на вопрос Хессельберг взглянул на одного из своих матросов, который стоял возле Джонни Гетта, и тот, поняв намёк своего капитана, тут же снёс бедолаге голову и выбросил тело за борт. Все члены команды с ужасом приняли эту потерю.       — Ну ты и ублюдок. — зарычал Морган. — Ты убил лучшего кока!       — Если не хочешь, чтобы такая участь постигла всех остальных "лучших" членов твоей команды, ты сбросишь якорь и отправишься с нами один. — ясно выразился капитан Хессельберг, заглядывая в глаза Джеймса своими белыми очами.       — Чёрт с тобой... — выдохнул Морган. — Сбросить якорь!       Под постоянным надзором, матросы сначала просушили паруса, а потом осторожно спустили якорь на дно. Корабль Хана встал.       — Что теперь? — спросил Джеймс.       — Пойдёшь с нами. — коротко ответил Хессельберг.       Неожиданно, кто-то из ублюдков команды Бьорна ударил Джеймса по затылку чем-то тяжёлым, отчего тот потерял сознание и очнулся уже на «Соколе». С трудом открыв тяжёлые веки и пытаясь привыкнуть к ноющей шишке на затылке, Джеймс огляделся вокруг. Он сидел посреди капитанской каюты. Его каюты, которая успела стать тёмной, мрачной, влажной и холодной. Попробовав пошевелиться, Морган понял, что он привязан к стулу.       — Ну и что тебе от меня нужно, упырь? — спросил Джеймс у Хессельберга, который стоял напротив вместе со своими людьми. — Сначала ты угнал мой корабль, а потом уже я сам тебе понадобился. И как ты вообще выжил? — поморщившись удивился Морган.       — Когда мы тебя чуть не убили, пять лет назад, мы погибли сами, но ты каким-то образом оставил наши души в море. — заговорил капитан Хессельберг. — Позже выяснилось, что ты не просто везунчик с крепкими рёбрами. Ты наделён уникальными силами. И даже не осознаёшь всей прелести этого.       Тем временем, на «Тёмной судьбе, вся команда собралась возле Хана с зажжёнными фонарями. Солнце давно успело скрыться за горизонтом. Наступила ночь.       — Грязные ублюдки держат у себя мистера Моргана! Нам нужно спасти его! — грозно проговорил один из матросов.       — Согласен. — воскликнул Сэми, который искренне переживал за друга. — Они же убьют его. Мы должны пойти туда сейчас же!       — Да! Так и сделаем!       — Капитан, вы-то что молчите?! — возмутился боцман, посмотрев на Хана.       — Чёрт... Ну что же ты... Эх... — тихо бубнил про себя Хан, а потом посмотрел на команду и решительно сказал. — Да. Мы пойдём туда и отправим ублюдков в Ад!       — Да-а-а!!! — смело закричали матросы почти хором.       — Значит так! — начал командовать Хан. — Все на реи! Поднять паруса! А вы — затащите якорь обратно на борт!       Матросы моментально принялись выполнять приказы, а Хан высказал последнее:       — И выбросьте меня за борт!       Команда встретила данную просьбу с большим недоумением на лице.       — Доверьтесь мне! — закатив глаза воскликнул капитан.       Хан быстро привязал к своим ногам цепные ядра, которые представляли из себя два пушечных ядра скреплённых цепью, а двое крепких матросов затем взяли капитана на руки, перебросили через леера и перекрестились. Хан упал в ледяную воду, и ядра потянули его на дно. Дно оказалось не близко. Первым делом, Хан еле вытерпел невыносимый холод, а потом, чуть глубже, давление воды взяло своё — из ушей пошла кровь. Наконец, Хан опустился на самое дно, подняв "облако песка" невысоко вверх. Инстинкт самосохранения заставлял Хана дёргаться, извиваться, пытаться всплыть, но ядра этого сделать не позволяли. В конце концов, он рефлекторно вдохнул холодную, морскую воду, которая мгновенно обожгла стенки лёгких и трахеи. От такой боли Хан запаниковал и вдохнул ещё раз, полностью позволив организму умереть и проснуться тому, кто вернёт его к жизни.       — Посмотри на всех этих людей. — вымолвил Бьорн и показал на тех, кто стоял рядом с ним. — У них у всех были семьи. А ты разом отнял у нас всё.       — Вы пытались меня убить. — ответил Джеймс с серьёзным лицом. — Вы сами нарвались своими варварскими действиями! Помнится, вы ненавидели пиратов. Так вот...       — Вот только посмей сейчас сровнять меня с грязью! — перебил Хессельберг, повысив тон. — Ты — грязная свинья без чести и совести. Наконец-то, сегодня ты нам за всё заплатишь.       — Как? — устало улыбнулся Морган. — Убьёшь меня? Как-то глупо. Ты мог это сделать и на том корабле. Не пришлось бы этот театр устраивать.       — Нет, ну что ты. — махнул мёртвой рукой Бьорн. — Убивать тебя действительно было бы глупо. Пока что. Если я тебя убью, кто вернёт меня к жизни?       — Ну, а как я тебя к жизни верну? — не понял Джеймс. — Ты ведь... Ну, живой уже. Просто страшный. И пахнешь плохо.       — К сожалению, мы нуждаемся в постоянной подпитке, чтобы держаться в такой форме. — объяснил Хессельберг. — Без жизненной силы мы вновь станем духами, странствующими в морях. Нам постоянно приходится убивать живых, чтобы дожить... Ну, до этого момента, в принципе. — закончил капитан-мертвец, улыбнувшись.       — Эй! Что вы со мной собираетесь сделать?! — закричал Джеймс и пошевелился в надежде освободиться от пут.       — Ты поможешь нам вновь стать живыми, а сам умрёшь. — гордо произнёс Бьорн. — Думаю, что это идеальная месть.       На корабле Хана команда готовилась вступить в схватку со "смертью". Все приготовили шпаги. Кто-то захватил с собой по пистолету. На всякий случай выкатили орудия, но использовать их — значит уничтожить цель столь долгого путешествия, поэтому положиться на них решили в самый последний момент, если придётся.       — Совсем скоро мы подойдём к «Соколу»! — кричал Сэми, который в этот момент стоял за штурвалом и отдавал команды, будучи Старшим помощником.       Матросы Хессельберга схватили Джеймса вместе со стулом, к которому он был привязан и потащили на открытую палубу, чтобы провести необходимый им ритуал. Бьорн же направился за ними, наблюдая за лицом Моргана.       — Подождите! — запаниковал Джеймс. — А что вы вообще со мной сделаете? Как я верну вас к жизни?       — Один твой друг любезно поведал мне о твоих слабостях. И я понял, что смогу поглотить твою энергию только в условиях холода. — ответил Хессельберг.       — Кто бы это ни был, он мне уже не друг! — возмутился Морган.       Хессельберг оказался прав. В условиях холода способности Джеймса не пропадали совсем, но становились уязвимыми. Об этом знали лишь те, кому Морган мог доверять. Он и подумать не мог, что однажды кто-то предаст его. И вот, когда его вынесли на открытую палубу и приготовились бросить за борт, он всерьёз запаниковал.       — Послушайте! — завопил Джеймс. — Можно ведь договориться! Хессельберг!       Но капитан, ничего не ответив, лишь кивнул своим матросам, которые сразу же толкнули Моргана за борт. Упав в ледяную воду, он почувствовал ужасное ощущение, словно в него вонзили тысячи кинжалов. Он закричал во всё горло, принялся дёргать ногами и вытягивать голову из воды. Через секунду, Бьорн уже был напротив него, в воде. Он приблизился к нему и разрезал верёвки, чтобы освободить Джеймса от стула.       — Ублюдок! — прорычал Джеймс и схватил Хессельберга за шею.       Глаза Моргана загорелись непривычным синим цветом. Кожа побледнела. Он попытался сломать Бьорну шею, но руки оказались слабыми, как у младенца. Хессельберг сначала рассмеялся, а потом уже сам взялся своими мёртвыми руками за Джеймса, крепко прижал его к борту «Сокола» и плавно принялся поглощать жизненную энергию.       — Нет... — еле слышно промычал Джеймс, потеряв все силы на противостояние врагу.       — О, да... Получается. — произнёс Бьорн, чувствуя, как что-то в нём начало меняться.       — Капитан! — вдруг кто-то прокричал с палубы, что привлекло внимание Хессельберга.       На мгновение он прервал связь с Джеймсом, убрав от него руки, и посмотрел наверх.       — Капитан, к нам приближается корабль!       — Чёрт! — разозлился Хессельберг увидев «Тёмную судьбу, которая уже была метрах в ста. — Поднимай якорь! Нам нужн...! — не успел договорить Хессельберг, как вдруг кто-то резко свернул ему шею сзади и отбросил в сторону метров на десять.       Сквозь полуопущенные веки, Джеймс разглядел перед собой отца, но глаза его светились ярко-пламенным цветом, кожа была бледной, а под глазами появились тёмные синяки, что придавало ему поистине жуткий вид. Хан схватил Джеймса за одежду и молниеносно доплыв до «Тёмной судьбы, забрался на палубу вместе с сыном.       — Что они с тобой сделали, Джеймс?! — забеспокоился Сэми, стоявший за штурвалом, когда увидел ослабленного друга.       — Руль лево на борт! — громко скомандовал Хан непривычным голосом, в котором в данный момент ощущался некий мрак. — Они попытаются уйти.       — Слушаюсь, капитан! — прокричал Сэми в ответ и повернул штурвал влево.       А тем временем, на «Соколе» уже успели поднять якорь и приготовить чёрные, как уголь паруса.       — Провалиться мне через морское дно! — взобравшись на борт «Сокола» выругался Хессельберг с лицом, повёрнутым назад.       Схватившись за голову обеими руками, он развернул её на сто восемьдесят градусов, вернув в нормальное положение и сказал:       — Это ещё кто такой?!       — Капитан, корабль готов. — доложил Старпом. — Ждём ваших приказаний.       — Нам нужно увести корабль подальше. Полный вперёд! — скомандовал Хессельберг и выхватив у Старпома трубу, устремил взгляд на Хана, который сначала что-то говорил, стоя возле приходящего в себя Джеймса, а потом, словно почувствовав, посмотрел прямо на Бьорна и помахал рукой. — Дьявол! Это в планы не входило! — воскликнул Хессельберг, на секунду потеряв свою драгоценную уверенность.       — Сэр! Они на подходе! — прокричал всё тот же помощник. — Скоро будут у нас по левому борту!       — Пушки в боевую готовность! — решительно крикнул их капитан.       Мертвецы выкатили орудия по всем бортам и приготовились открывать огонь по «Тёмной судьбе, которая находилась уже в пятидесяти метрах от «Сокола» и шла на левый разворот параллельно захваченному кораблю.       — Нельзя дать им разогнаться! Иначе потом уже будет не догнать! — выкрикнул Хан мощным голосом сидящей в нём личности.       — Отец! — воскликнул Джеймс, поднявшись на ноги и наконец придя в себя. — Этому Хессельбергу нужен только я. Он хочет забрать у меня...       — Я знаю! — резко перебил Хан и так же резко влепил болезненную пощёчину сыну, от которой у Джеймса засветились глаза — ярким, пламенным цветом, подобно тому, что было у Хана. — Теперь пусть попробует. — Закончил Хан.       — Они разворачивают корабль, чтобы пойти по ветру! — прокричал Морган, кинув взгляд на «Сокол», который уже расположился практически перпендикулярно.       — Шкот на правый борт! — скомандовал Хан.       — Нам потребуется быстрый разворот. — решил Джеймс и отдал приказ. — Выдвинуть вёсла по левому борту!       «Сокол» сбавил скорость, чтобы сократить время разворота, который, к несчастью Бьорна, получился и так достаточно размашистым, и когда он уже пересекал курс «Тёмной судьбы, проходя мимо его кормы метрах в пятнадцати, Хессельберг отдал приказ:       Открыть огонь!       Снаряды полетели в сторону корабля Хана, сопровождаясь оглушительным грохотом. Отдельная часть ядер сломала пару выдвигающихся вёсел в щепки, а основное количество пробило корму, благодаря чему, корабль хоть и не получил значительных повреждений, но капитанская каюта была не слабо повреждена и погибло три человека.       — Вот дьявол! — выругался Сэми.       — Всем приготовиться к развороту! — прокричал Джеймс, словно не обратив внимание на произошедшие выстрелы. — Сэм, штурвал на левый борт до упора! Левый борт табань!!!       Сэми крутанул штурвал до предела так быстро, как только смог, а матросы, сидящие внизу, на вёслах, опустили их в воду и изо всех сил стали удерживать их против течения. Благодаря этому ходу, «Тёмная судьба» сумела совершить максимально резкий поворот, и теперь «Сокол» уже находился в тридцати метрах по левому борту.       Пушки заряжены, сэр! — подбежал старпом к Хессельбергу.       Огонь! — рявкнул он в ответ, не сводя взгляда с Джеймса и Хана.       Огонь! — громко повторил старпом.       И из орудий вылетела новая порция убийственных снарядов, которые на этот раз охватили весь левый борт «Тёмной судьбы, знатно продырявив корпус.       — Нам нужно ответить залпом! — закричало несколько матросов Хана.       — Или хотя-бы что-то сделать, пока они нас не потопили! — согласился с ними Сэми, выравнивая штурвал.       — Джимми, мы пойдём туда. — проговорил Хан, сверля огненным взглядом неосвещённое, тёмное судно, шедшее параллельно.       Хан схватил два каната со стальными кошками на концах и один вручил сыну.       — Сэм, подведи нас поближе! — крикнул Морган. — Идём на абордаж!       — Сэр, они идут на сближение. — доложил старший помощник Хессельберга.       — Пушки заряжены? — яростно спросил капитан.       — Почти, сэр! — прозвучало с нижней палубы.       — Чёрт! — рявкнул Бьорн, ударив по фальшборту. — Огонь!!!       — Вперёд! — выкрикнул Хан и разбежавшись, прыгнул на пару с сыном через обрыв между кораблями, который плавно сужался.       Орудия «Сокола» выстрелили одновременно с прыжком Хана и Джеймса. Пока отец с сыном летели на борт «Сокола», неся за собой два каната, под ними пролетели снаряды в сторону «Тёмной судьбы, безжалостно врезаясь в деревянный корпус, разрушая мощные шпангоуты. Красиво упав на вражескую палубу, Хан с Морганом быстро зацепили кошки за фальшборт «Сокола» и вытащили оружие из ножен, оценивая обстановку. На них тут же налетели два матроса, которые находились в данный момент на открытой палубе, в отличие от тех, кто был на палубу ниже, заряжая пушки. С диким рёвом один из мертвецов замахнулся на Хана со своей шпагой, но Хан, оказавшись быстрее, сильно ударил своей саблей по шее здоровяка. От первого удара противника лишь оттолкнуло в сторону, и тогда Хан приложил больше усилий и сумел отрубить матросу голову, отчего тот замертво упал. Второй мертвец яростно ударил Джеймса по плечу своим клинком, но того это не покалечило. Морган вытащил пистолет и выстрелил в голову матросу. На секунду это заставило противника получить шок, чем Джеймс и воспользовался, нанеся смертельный удар шпагой по голове, которую разрубило на две части.       Тем временем, «Тёмная судьба» приблизилась и столкнулась с «Соколом» борт о борт, создав неожиданное сотрясение для всех, включая Хессельберга, который широкими шагами, молча подходил к Джеймсу сбоку, но абордаж сбил его с ног, и Морган с Ханом это заметили. Затем, все матросы-мертвецы поднялись на открытую палубу, чтобы встретить врагов в битве за жизнь.       — Бери на себя капитана, а я разберусь командой! — быстро проговорил Хан и с громким рычанием накинулся на мертвецов.       Крепко сцепив корабли дополнительными канатами, команда Хана смело пошла на помощь своему капитану, доставая приготовленное оружие. Поднявшись на ноги, Хессельберг встретился своим мёртвым взглядом с пламенными глазами Моргана, который осторожно подходил к нему.       — Тебе не одолеть меня, мальчишка. — прохрипел Бьорн.       — Посмотрим. — ответил Джеймс и быстро замахнулся на Хессельберга шпагой.       Ударив несколько раз по плечу, по бёдрам, проткнув туловище, Джеймс никак не мог почувствовать полезность своих действий. Хессельберг спокойно сдерживал хлёсткие удары лезвия по своему мёртвому телу. Потеряв терпение и относительное спокойствие, Морган прокричал во всё горло и яростно замахнулся шпагой по кривой шее капитана-мертвеца, который успел подставить руку, схватить шпагу за лезвие и выхватить её из рук противника. Оставшись без оружия, Джеймс отошёл на шаг назад, приготовившись получить от врага, но Хессельберг просто отбросил шпагу в сторону. А на вопросительное выражение лица Моргана он ответил:       — Ты мне ещё нужен.       Между тем, наступила глубокая ночь. Море завелось в такт битве, а ветер заполнил паруса обоих кораблей, которым стало значительно тяжелее держаться сцепленными. Но спустить паруса уже не было времени ни у кого. Два мощных деревянных борта тёрлись друг об друга, издавая громкие скрип и треск. Кое-как помогая Хану, люди не жалели сил и рубили мертвецов, как сумасшедшие, а капитан с трудом убивал каждого из матросов Хессельберга. Яркая Луна освещала все эти действия, как прожектор.       С каждым разом Хану становилось всё труднее и труднее. А мертвецов ещё было не мало.       — Если твоих людей можно убить, чем ты лучше? — спросил Джеймс и договаривая последнее слово этого предложения, набросился на Хессельберга, подпрыгнув с места, крепко схватился за его плечо одной рукой, а другой совершил серию мощных ударов кулаком по лицу.       Бьорна повалило на спину и после очередного удара, он пнул Моргана сапогами в живот, отбросив парня на несколько метров от себя, поднялся на ноги и ответил, вправляя челюсть:       — Я сильнее их всех вместе взятых. Поэтому они и подчиняются мне.       — Ах, вот, как. — улыбнулся Джеймс и налетел на Хессельберга с новой порцией ударов, что тому уже стало надоедать.       Неожиданно, Джеймсу прилетело сбоку. Бьорн сильно врезал костлявой рукой по виску Моргана, отчего того слегка повело. Но Джеймс быстро пришёл в себя, улыбнулся, как ни в чём не бывало и схватив Хессельберга за голову, познакомил мёртвое лицо со своим коленом.       — Отец! Ну как у вас там дела?! — прокричал Джеймс, не сводя взгляда с противника, который уже начал потихоньку звереть.       — Ах!! — прорычал Хан, с заметным трудом отрубая голову очередному матросу. — Их слишком много! Мы не справляемся! Держись, Джимми!       Несколько человек из команды Хана уже успели погибнуть от рук мертвецов, которые бесчеловечно наносили смертельные удары. Обычным людям такого не выдержать.       — Грязный мальчишка! — разозлился Хессельберг. — У меня почти получилось. Ты уже был слаб, как щенок. Ну ничего. — продолжил он поспокойнее. — На рассвете останемся наедине. Тогда и закончим начатое.       — Нельзя тянуть до рассвета, Джеймс! — жалобно прокричал Сэми, сдерживая перед собой натиск противников. — Мы... Мы проиграем, Джеймс!       "Чтобы одолеть, нужно ослабить" — подумал Джеймс. Хессельберг собирался заполучить силы Моргана, предварительно ослабив его тело. А если тело мертвеца такое неуязвимое, значит нужно нанести удар по душе. Не долго думая, Джеймс прыгнул на Хессельберга, схватив его руками за голову и как можно быстрее сконцентрировался, пытаясь повторить ментальный ритуал, подобный тому, что он совершал, когда искал местоположение «Сокола». И у него получилось. С крайне большим усилием, Джеймс проник в мысли Хессельберга. Это было сложно. Морган почувствовал знакомое чувство, словно все мышцы разом онемели. Но спустя секунды, это прекратилось. Должно быть, мертвец перестал сопротивляться, когда отвлёкся на воспоминания, как во сне. Джеймс добрался до самых личных воспоминаний Хессельберга...       — Бьорн, что ты делаешь? — радостно спросила светловолосая девушка в платье, которую освещало Солнце.       — Дорогая Лив, — не в состоянии скрывать улыбку сказал молодой Бьорн Хессельберг, встав на одно колено, как полагается. — Ты станешь моей женой?       — Ах, Бьорн! — расплакалась Лив от счастья. — Да! ...       — Наша девочка самая прекрасная на всём белом свете. — улыбаясь проговорила Лив, лёжа в кровати с новорожденным ребёнком на руках.       — Самая прекрасная. — подтвердил Бьорн, ласково поцеловав младенческую ручку. — Как мы её назовём?       — Изабель. — ответила Лив. ...       — Изабель! — закричал Бьорн. — Быстрее, позови доктора! ...       — Прошу, не покидай меня, Лив. — прошептал Бьорн со слезами на глазах, поглаживая жену рукой по волосам и стоя на коленях возле её кровати.       — Я всегда... — хрипло заговорила Лив слабым голосом. — Всегда буду с тобой, мой милый. Позаботься о нашей дочери... ...       — Вылезай из моей головы, мерзавец! — бешено прокричал Хессельберг и отшвырнул от себя Моргана так сильно, что тот пробил собой две палубы и остановился в трюмном отсеке.       Ещё бы чуть-чуть, и в «Соколе» образовалась бы пробоина.       — Вот чёрт... — поморщился Джеймс от боли, которая пришла не только от удара об палубы, но и от внезапного разрыва ментальной связи. — Похоже, его это только взбесило...       — Да как ты вообще посмел сделать такое со мной?! — не на шутку завёлся мертвец, у которого в итоге выделилась слеза, перемешанная с кровью.       Хессельберг прыгнул в образовавшуюся дыру и упал прямо на Джеймса.       — Дже-е-еймс! — завопил Сэми с открытой палубы.       Мертвецов осталось немного, но живых — ещё меньше. Хан был уже на последнем издыхании. В какой-то момент он вдруг почувствовал сильнейшую боль в голове, отчего он упал на колени и схватился руками за виски. Его глаза загорелись ярче обычного. А вражеские матросы воспользовались случаем и набросились на Хана со всех сторон. Но они даже ничего не успели сделать, потому что произошла яркая вспышка, которая разнесла их в разные стороны, а из Хана выделился бесформенный, угольно-чёрный дух размером, превосходящим человеческий почти в два раза со всех сторон. Большое, чёрное облако, принявшее облик, отдалённо напоминающий человеческий, вдруг обрёл нечто вроде глаз, заглянув в которые испугались не только люди, но и матросы-мертвецы, которых он незамедлительно принялся убивать необычными движениями своих конечностей, похожих на дымовые щупальца.       — Это... Это он... — широко раскрыв глаза, пробубнил Хан, когда ему помогали подняться его люди. — Олос!       Срезав очередную мёртвую голову, словно бритвой, Олос обернулся, посмотрел на Хана и ответил своим устрашающим голосом. — Да. — а потом, выждав некоторое мгновение, добавил. — Спрячься. Ты сейчас уязвим.       Осмотревшись по сторонам, Хан даже и не подумал возражать. Теперь он чувствовал каждую рану, которую получил в той битве. И даже немного постарел внешне. С него, словно сняли доспехи. Хромая на левую ногу, пытаясь устоять от усилившихся качки и ветра, он дошёл до лестницы, ведущей к капитанскому мостику на корме корабля. Там он встретил того самого новичка со своего корабля. Он сидел под лестницей с пистолетом в дрожащих руках, а когда увидел Хана, занервничал ещё больше. Ему стало стыдно. Хан сел рядом с ним, тоже спрятавшись таким образом.       — Как тебя звать, парень? — спросил Хан, посматривая за происходящим.       — Нил, сэр. — трусливо проговорил новичок. — Линкольн Нил.       — Ты первый раз в море?       — Как вы узнали?       — Ну, я догадался. — ответил Хан и достав свой пистолет, принялся его заряжать.       Джеймс лежал в трюме, в холодной луже, приходя в себя. А прямо над ним, придавив сверху, сидел Бьорн, схватив Моргана своими разлагающимися руками за воротники.       — Ты заплатишь мне за это, ублюдок. — сквозь зубы прохрипел Хессельберг. — Клянусь, когда ты станешь смертным, я буду пытать тебя очень долго.       — Чёрт побери, Хессельберг... — поморщившись промычал Джеймс. — Как же ты воняешь.       В очередном приступе ярости, Бьорн замахнулся на Моргана с кулаком, но Джеймс опередил его, оттолкнув от себя вперёд, а затем мощно ударил ногами по грудной клетке, отчего мертвеца отбросило в бочки с ромом и завалило сверху.       В этот же момент, сквозь шум ветра и соударяющихся сабель все услышали громкий деревянный треск, сопровождающийся сильной тряской под ногами. «Тёмная судьба» наткнулась на острые рифы правым бортом, получив большую пробоину ниже ватерлинии. Но это заметили не сразу. А лишь тогда, когда Хан увидел, как нос его корабля принялся стремительно погружаться под воду.       — Вот чёрт! — закричал Хан, с ужасом наблюдая за «Тёмной судьбой, державшейся последние минуты на поверхности воды.       С трудом выбравшись из укрытия, Хан прохромал к фальшборту, за который крепко вцепились канаты с крюками, связавшие два корабля вместе. И в этот же момент, Джеймс выбежал на открытую палубу, услышав пугающий треск древесины. Увидев отца возле абордажных канатов, а затем и его погружающийся корабль, он быстро оценил обстановку и подбежал к Хану.       — Что случилось с «Тёмной судьбой? — прокричал Джеймс, а потом увидел тёмный силует, убивающий вражеских матросов. — А это ещё кто?!       — Похоже, корабль наткнулся на рифы. — негромко ответил ослабший Хан и вытащил свою саблю из ножен. — Нужно быстро перерезать концы, иначе «Сокол» потянет за ним.       Не думая долго, Джеймс выхватил саблю из руки отца и тремя хлёсткими ударами разрубил шесть канатов. Частично освободившись от связки, «Сокол» откренило на левый борт. Но был ещё один конец, чуть дальше. Джеймс не успел сделать к нему шаг, как вдруг, большая часть фальшборта «Сокола» оторвалась вместе с последним крюком. Большинство людей повалило с ног, от неожиданного толчка. «Тёмная судьба» стала погружаться быстрее, а «Сокол» вырвался вперёд. Лёжа на палубе, Хан и Джеймс проводили взглядом погибающий корабль.       Неожиданно, Хессельберг возник прямо за их спинами и крепко схватил Хана прямо за шею.       — Нет! — закричал Джеймс и быстро поднялся на ноги.       — Это из-за тебя всё пошло не так, как я хотел. — проговорил Хессельберг, осматривая Хана с явной ненавистью.       — Капитан! — вдруг донеслись жалобные крики матросов-мертвецов, которые уже потеряли надежду на победу, пытаясь выстоять перед Олосом, который убивал их с устрашающей улыбкой. — Капитан, помогите нам! Капитан!       — Бьорн, отпусти его! — злобно прокричал Морган, но тут же был отброшен далеко в сторону кормы.       — Нет-нет-нет, — спокойно пробормотал Бьорн и приготовился поглотить жизнь несчастного Хана. — Мне всё это уже осточертело.       Глаза Хессельберга загорелись мутным, бледным цветом, но вдруг, что-то вновь помешало ему. Откуда-то сзади появился тот трусливый матрос Нил, который пустил пулю в спину мертвеца. Бьорн удивлённо обернулся, отпустил Хана и пошёл на парнишку, вытащив саблю.       — Не лезь в бой, если молоко ещё не обсохло на губах. — произнёс Хессельберг и размахнувшись, повёл лезвие в сторону молодого матроса.       Трусливый Линкольн зажмурился, приготовился к смерти. Но в нужный момент, Хан вскочил, оттолкнул Нила в сторону и принял удар на себя.       — Не-е-ет!!! — донёсся громкий крик Джеймса с кормы.       Удерживая двух оставшихся мертвецов за шеи, Олос обратил внимание на случившееся. Матросы-мертвецы моментально превратились в тлеющий уголь и рассыпались по палубе. Красные, пламенные глаза Олоса засветились ещё ярче. Его чёрные, дымчатые щупальца задёргались, как ненормальные. Он дёрнулся с места со скоростью пули, оставив за собой трещины в палубе, и налетев на Хессельберга, схватил его за туловище и выпал вместе с ним за борт.       Джеймс, Сэми, Линкольн и остальные члены команды подбежали к Хану, вытащили саблю из его тела и положили на спину.       — Чёрт... Отец! — запаниковал Морган и крепко прижал руки к кровоточащей ране. — Скорее, принесите что-нибудь! Нужно остановить кровь!       Тем временем, под толщей ледяной воды, Хессельберг отчаянно вырывался из хватки Олоса. Он держал его так крепко, своими руками, что плоть мертвеца буквально разрывалась. Олос, с присущими себе беспощадной резкостью и жестокостью, принялся наносить проникающие удары щупальцами.       — Нет! — запаниковал мертвец, чувствуя, что это его последние минуты. — Пощади!!!       Но Олос пропустил это мимо ушей. На этот раз... Каждый удар вырывал из души Бьорна Хессельберга по кусочку, пока от него наконец ничего не осталось.       На борту «Сокола», вся команда склонилась над капитаном. Хан лежал возле грот-мачты. Под его голову подложили свёрнутую ткань. А рана уже была плотно перевязана. Но, очевидно, смысла в этом уже не было никакого.       — Джимми... — прохрипел побледневший, дрожащий от холода Хан, у которого уже показывалась кровь на зубах. — Для меня это конец.       — Не говори так. — промычал Джеймс. — Мы тебя спасём.       — Нет, Джеймс. На этот раз, это точно конец. — ответил Хан слабым голосом.       На фальшборт легла чёрная рука, а затем и весь Олос показался вновь. Он забрался на палубу и посмотрел в сторону толпы.       — Ты! — воскликнул Джеймс, увидев существо. — Это же ты сидел в нём? Как тебя там?... Олос?       — Джимми... — хрипло пробубнил Хан, пытаясь успокоить сына.       — Помоги ему! Я же знаю, что ты можешь! — загорелся Морган. — Сделай хоть что-нибудь!       — Джимми, не надо. — сказал Хан и заглянул Джеймсу в глаза. — Я даже не знаю, сколько раз мог уже погибнуть, если бы не он. Когда-нибудь этот момент должен был настать.       — Нет... Нет, ну пожалуйста... — заговорил Джеймс. — За всю жизнь я почти не видел тебя. А недавно... Чёрт.       — Я не могу вселиться в умирающее тело. — вдруг сказал сам Олос. — Но я могу кое-что другое.       — Что?       — Вернуть сознание к жизни. — ответил Олос и подошёл к Хану поближе.       — Подожди, в каком смысле...? — вставил Джеймс, но ответа не получил.       Матросы побоялись стоять рядом и отошли на другую сторону. А Олос протянул свои длинные руки к голове Хана и пробубнив что-то на непонятном языке, выпустил некую вспышку, которая всех ослепила на мгновение. Его красные, пламенные глаза засветились белым светом, а угольно-чёрный дым, обволакивающий всё его тело, постепенно стал бело-золотым и перетёк куда-то в сторону Хана по рукам Олоса. Удивлённые лица молча наблюдали за всем происходящим, за Олосом, за Ханом. Всё произошло достаточно быстро, меньше, чем за минуту. В конце ритуала Олос отошёл назад, принимая какой-то незнакомый вид.       — Отец? — воскликнул Джеймс, вернув взгляд на Хана, но тот уже лежал бездыханно. — Отец!       Хан лежал с закрытыми глазами. Кожа совсем побледнела, губы посинели. В душе у Джеймса, словно всё разом упало. Он наклонился к его рту, а потом к груди, но не услышал ни дыхания, ни пульса. Члены команды сняли головные уборы и приложили к себе. Сэми не мог поверить, и просто увёл взгляд куда-то.       — Отец... — прошептал Джеймс, не в состоянии поверить, что всё это происходило на самом деле.       Олос стоял в стороне, возле фальшборта и держался за глаза. Он больше не был похож на то, чем был раньше. Он выглядел, как человек, хоть и намного выше и больше, и тело его было покрыто необычными, лёгкими доспехами золотого цвета, украшенными камнями вокруг шеи.       — Что ты сделал?! — яростно закричал Джеймс и набросился на Олоса, но каждый раз, когда он пытался нанести удар кулаком, его силы пропадали именно на эти мгновения.       Олосу доставались лишь лёгкие прикосновения. Он даже не пытался отшвырнуть от себя Моргана. В итоге, Джеймс успокоился и просто упал на колени рядом.       — Ты обещал спасти его. Он умер! Ты обещал вернуть его к жизни, а он умер!!! — кричал Джеймс.       — Я не обещал вернуть его к жизни. А всё, что обещал, я выполнил. — ответил Олос, убирая руки от своих глаз, которые теперь несильно светились, как чистые облака на дневном Солнце, и лишь слегка показывались некие зрачки.       И, кстати о Солнце. Никто не заметил, как начался рассвет. Утреннее Солнце показалось из-за горизонта и осветило всё вокруг яркими, согревающими лучами. Поверхность воды была спокойной, а ветра и след простыл. Чёрные паруса «Сокола» висели неподвижно.       — И что же это, чёрт побери, значит, а?! — всё не мог успокоиться Джеймс, поднимаясь на ноги и не сводя взгляда с Олоса, который уже развернулся в сторону моря, к рассвету.       — Я никогда и никому ничего не объяснял, если ещё не время. А когда время наступало, и объяснять не приходилось. — Проговорил Олос и повернул голову к Джеймсу. — Когда придёт время, ты сам всё поймёшь. Как и твой отец.       Солнце поднималось всё выше. Джеймсу больше нечего было сказать. Он вернулся к телу отца, сел рядом и посмотрел на Олоса, который наблюдал за восходящим Солнцем. В какой-то момент, он плавно пошёл вдоль правого борта, а команда продолжала за ним наблюдать. Он зашёл за мачту и не показался вновь. Матросы вскочили, подбежали к тому месту, но Олос исчез. Возможно, навсегда. По крайней мере, никто из них больше не видел его.

***

      Мёртвое тело Хана, завёрнутое в мешок из старого паруса было сброшено в море, по пути в южный порт. На протяжении всего возвращения Джеймс ни с кем не хотел разговаривать. Он просто сидел в своей капитанской каюте, попивая ром и пережёвывая последние события у себя в голове. Первые несколько дней он, бывало, взрывался в гневе и бил своей саблей по стене каюты. Никто не вмешивался, не пытался его как-нибудь утешить. Ему надо было пережить это самому. Он был крепким, ничего такого. Дело только в том, что он вновь чувствовал себя совершенно одним. Но, со временем, он всё-таки успокоился.

***

      Через несколько недель «Сокол» пришвартовался в Монтего-Бэй, на Ямайке. Остановка, на этот раз, была запланирована на долго. Нужно было набрать людей, отремонтировать корабль, собрать запасы еды и прочих вещей. Предстояло выполнить много работы.       — Уверен, что не хочешь остаться? — спросил Джеймс Линкольна, но чисто из вежливости. Конечно, он понимал, что парень не годится в матросы.       — Да, сэр. Я уже всё решил. — ответил Нил с лёгкой улыбкой. — Думаю, я найду себя в другом интересном деле.       — И в каком же? — поинтересовался Морган.       — Уверен, из меня выйдет неплохой писатель. — застенчиво проговорил парень. — Напишу книгу о приключении, в котором побывал. О вас.       — Она будет на вес золота. — посмеялся Джеймс и похлопав Линкольна по плечу, попрощался с ним.

***

      — Ну что, братцы, — заговорил капитан Морган, взбираясь на борт своего корабля. — Слыхал я, что есть один остров, где можно красиво провести вечер и проснуться грязными свиньями. Настоящие веселье и хаос всю ночь. Ну, всё, как вы любите.       — Наконец-то! — воскликнула толпа "голодных" моряков.       — Первая приятная фраза за долгое время. — улыбаясь сказал Сэми, стоя возле мачты.       — Так, ну, тогда полный вперёд! — радостно скомандовал капитан. — Отдать швартовы, поднять паруса и так далее!       — Есть, капитан! — откликнулись матросы.       Идеальная мотивация помогла морякам быстро выполнить все приказы. Отремонтированный, перекрашенный «Сокол» расправил новые, белоснежные паруса и двинулся с места, плавно выходя из порта в открытое море. А капитан Джеймс Морган встал за штурвал и устремил взгляд далеко вперёд, навстречу новым приключениям.