Освобождение

...Порой мы боимся потерять чьё-то доверие. А если теряем, вернуть его уже сложно. Шесть лет назад семнадцатилетний Джеймс Морган упал в глазах своего отца, которому на тот момент принадлежал самый быстроходный корабль в мире – «Сокол». Джеймс служил на нём матросом, и однажды так накосячил, что Хан принял решение – высадить родного сына на необитаемый остров. Отец знал, что Джеймс выдержит это и найдёт спасение. Он был здоровым, крепким парнем. Практически никогда не болел. Но характер у него был иногда просто невыносимым для окружающих. Поэтому это был очень полезный шаг, как для Джеймса, так и для Хана. Вся команда была в шоке от того, на что готов пойти их капитан, и поэтому уважение к нему только возросло. А молодого матроса ждал серьёзный урок, после которого он должен был вернуться серьёзным, рассудительным, сильным человеком. – Взять его! – злобно прорычал Хан, и двое самых крепких матросов быстро схватили Джеймса под руки. – Отпустите! Я не виноват! – завопил молодой Морган, судя по всему, уже глотнувший рома из каюты капитана. – Спустить шлюпку. – приказал капитан уже тише, не отрывая строгого взгляда от сына. – Что?! Ты серьёзно? – не на шутку возмутился Джеймс. Пока матросы уводили парня к шлюпке, тот смотрел на отца отчаявшимися глазами и ждал, что отец передумает. Но Хан больше не проронил ни слова. Он только наблюдал за тем, как его родного сына сажали в лодку. Джеймс не мог поверить, что всё это происходило в действительности. И вот, когда матрос бросил конец в шлюпку и оттолкнул её ногой от корпуса корабля, Морган почувствовал ненависть к тому, кто его породил. А Хан смотрел на отдаляющегося сына, как на разочарование. – Я не могу поверить, что ты поступил так со мной! – закричал Джеймс во всё горло. – Клянусь, ты заплатишь за это! Ты слышишь?! Сукин сын! Хан почувствовал слабость, осознав, что он сделал, но не показал этого. Сохранив серьёзное лицо, он отправился в свою каюту и пройдя мимо сломанной мачты, строго велел починить её как можно быстрее. Чем дальше отдалялся корабль, тем больше Джеймс начинал верить, что за ним уже никто не вернётся. В тот момент он ощущал целый набор чувств, состоящий из гнева, обиды, отчаяния и страха. Да, он боялся. Никогда ему ещё не доводилось очутиться одному в лодке посреди океана. Но инстинкт самосохранения напомнил Моргану, что нужно спасаться, а не ждать, пока его настигнет смерть. Он осмотрелся по сторонам озабоченными глазами и увидел архипелаг из трёх или более островов. Другого выхода нет, подумал он. К тому же, не просто так его высадили не далеко от суши. Джеймс взялся за вёсла, замахнулся ими в сторону носа шлюпки и навалился, погрузив лопасти в воду. Честно говоря, путь оказался значительно труднее и мучительнее, чем Джеймс мог ожидать. Волны неслабо качали лёгкую шлюпку, течение постоянно сносило не туда – Морган смотрел на острова, которые должны были быть на уровне форштевня, но они оказывались по левому борту, отчего постоянно приходилось выравнивать ход. Брызги солёной воды попадали на руки парня, что совсем нехорошо в такой ситуации. Джеймс грёб изо всех сил, крепко держась за ручки вёсел. А благодаря воде, на его ладонях постепенно образовались мозоли. В последствии, они лопнули от натуги, и соль вызвала болезненное ощущение. Но острова были ещё достаточно далеко. А боль только усиливалась. На глазах Моргана выступили слёзы, но он хотел жить. Поэтому он должен был продолжать грести. Сквозь стиснутые зубы, парень громко проревел и навалился на вёсла сильнее. – Ты сделаешь это, – мотивирующе прокричал Джеймс сам себе. – Ты справишься! Путь был поистине мучительным, но Морган не сдался. Остров был уже совсем близко. Но мальчишку ожидала новая проблема. В восьмидесяти метрах от побережья большие волны ударялись об острые рифы, попасть на которые – верная гибель. Джеймс развернулся, сев лицом к носу лодки и взявшись за вёсла, начал табанить против поступающих сзади волн. Пенные брызги воды увеличивались в определённом цикле. При самых больших волнах, появлялась возможность перескочить через рифы в узком проёме, где острые наросты были ниже соседних. С серьёзным лицом, Джеймс принялся считать волны. Он обратил внимание, что самая большая волна здесь поступает на шестой раз. – Один... Два... Три... – начал считать Морган, плавно приближаясь к рифам, но изо всех сил сопротивляясь каждой волне. – Четыре... Пять... По ручкам вёсел начали сползать капельки крови – так крепко Джеймс держался за свою жизнь, которая в данный момент зависела от правильного подхода к маловероятной возможности. Парень посмотрел назад. Самая большая волна была на подходе, и он начал быстро грести в сторону рифов. – Шесть! – Морган быстро спрятался под банку, крепко схватился за неё и зажмурился. Волна подхватила лодку и пронесла точно над острыми, как бритва кораллами, лишь слегка задев деревянное днище, что резко опрокинуло лодку кормой вперёд. Джеймс выпал из шлюпки. Всё это было слишком быстро, чтобы он успел сориентироваться. Внезапно оказавшись под водой, он захлебнулся и моментально выплыл на поверхность, пытаясь откашляться. В голове была неразбериха. Уши забило водой, в трахею залетели солёные капли, руки щиплет, и глаза ещё не открылись. Мгновение, и новая волна сильно шлёпнула по затылку, а за ней пришёл случайный удар лопастью весла. – Ааай! Что за чёрт! Задёргавшись руками и ногами, одна ступня вдруг почувствовала песчаное дно. Значит, здесь уже было мелко. Немного успокоившись, Джеймс потёр глаза и поднял веки. Он увидел большой остров с протяжённым песчаным пляжем, высокими пальмами и, очевидно, густыми джунглями. А над лесом возвышалась колоссальная скала высотой в более, чем километр. Перевёрнутую шлюпку постепенно прибило к берегу. А стоящего в воде Моргана, волны как-будто подталкивали к суше. Некуда идти. Конечно же, он ступил на остров... ...Так началась нелёгкая жизнь, а точнее – выживание молодого Джеймса Моргана на абсолютно необитаемом острове... – Так... Нужно найти воду. – пробубнил Джеймс. Чуть позже, пытаясь расколоть кокос об острый камень, парень поранил себе руку и с диким воплем упал на спину... ...Солнце уже плавно заходило за горизонт, а ветер усиливался. – Дьявол! Если заболею, точно откину копыта... Минутами позднее, он пытался натереть огонь сухой палочкой, но израненные ладони делали это практически невозможным. В приступе очередного гнева, Морган прорычал и отбросил палку в сторону... ...Шли дни, недели, месяцы. Поначалу, у юного Джеймса всё шло негладко. Не хватало жидкости, чтобы утолить жажду, достаточной еды и тепла. Парень укрывался плотным слоем из веток и больших листьев. Он питался кокосами, которые было легко сбить с пальм. На больших камнях, что омывали волны он каждое утро собирал улиток, которых можно есть сырыми. Через некоторое время, когда руки зажили, у Джеймса появилось больше возможностей. Он смог лазать на деревья и даже построил небольшой шалаш. Однажды, совершая очередную попытку добыть огонь, у него это получилось. И поверьте, этот день был настоящим праздником. Развести костёр не так просто, как кажется на первый взгляд. Много раз парень впадал в отчаяние, теряя веру в то, что он когда-нибудь получит источник тепла, света и приготовленной еды. Теперь он мог жарить рыбу, ловить которую он научился, когда осматривал другие части острова. Рифы оказались опасными не везде. В одном месте на них даже можно было встать. Джеймс придумал, как можно обхитрить больших рыб. Их часто заносило волнами в лагуну через неширокий проём в кораллах, но они могли выплыть обратно. Морган соорудил большую округлую сеть из молодой коры веток. Когда волна заталкивала рыбу в проём, та попадала прямиком в сеть, а Джеймс быстро вытягивал её из воды и стягивал края открытой части. Он постоянно думал о том, как сможет выбраться с острова. Лодка получила небольшую пробоину, задев острый выступ на рифе. Но это не было особой проблемой. Джеймс вытащил её на берег и со временем заделал трещину. Он не хотел уходить с острова на этой шлюпке, потому что она была очень мала. Парень знал, что в осенний период океан переменчив, как характер женщины. Если бы он попал в шторм, моряки наткнулись бы только на лодку. Хотя, и она могла бы затонуть. Джеймс решил оставить побег на крайний случай, полагаясь больше на то, что какой-нибудь корабль будет проходить мимо. ...Итак, прошёл почти один год... – Джонни! Джонни, постой! – пролетел по всему пляжу сумасшедший крик. Слегка бородатый, длинноволосый, полуголый Джеймс, как ненормальный подбежал к проросшему кокосу, которого утягивала маленькая волна, подмывая под ним песок. – Джонни! – вновь завопил Морган, взял кокос в руки и повернул к себе другой стороной, на которой было нарисовано весёлое лицо углём. – Куда ты собрался?! Я же пошутил! Кокос лишь промолчал в ответ, не изменив выражение лица. – И куда бы ты уплыл? Ты же не умеешь плавать. – промычал Джеймс и поднявшись с колен, отправился в пещеру. Да, он нашёл небольшую, но уютную пещеру, в которой стал жить. За год очень многое изменилось. Морган научился жить, получая всё, что ему нужно только от природы. К несчастью, на острове не водилось никаких крупных животных, на которых можно бы было поохотиться. Парень обошёл всю площадь. Но зато он обнаружил даже более необходимое – пресную воду. В глубине острова, из трещины в скале вытекала слабая струйка чистой воды. Проделав небольшое отверстие в кокосах, он получал сосуды для воды. Нужно было взять маленький листик, скрутить его воронкой и поместить в дырочку. Источник наполнял один кокос за пару-тройку минут, ждать долго не приходилось. Джеймс наполнял несколько "фляг", закрывал пробками и уходил к побережью, чтобы поймать рыбу. Даже в диких условиях идёшь на всё, чтобы жилось лучше. От одной только жареной рыбы можно сойти с ума. Поэтому Морган изощрялся, как только мог. Поймав рыбу, он делил её ножом, который сделал из кремния, на тонкие ломтики, которые потом высыхали под палящим солнцем. Также, парень нарезал свежую рыбу на кубики, вымачивал их в морской воде около часа, а потом делал салат, добавляя к рыбным кубикам кокосовое молоко и некоторые душистые травы, которые он постепенно для себя открыл, когда было нечем заняться. Таким образом, на ужин был готов настоящий пир. – Не так уж и плохо. – тихо сказал Джеймс, сидя на входе в пещеру и наблюдая за необычным закатом на горизонте. Джонни сидел рядом и смотрел туда же. Конечно же, в этом не было ничего хорошего. По крайней мере, так казалось и Джеймсу, и кокосу Джонни. Они понимали, что находятся на острове слишком долго. Моргана это напрягало с каждым днём всё больше. Но он не хотел говорить об этом. Не было никакого смысла обсуждать это, потому что попытка побега, которую он совершил летом закончилась неудачей. Лодка разбилась о рифы, когда парень пытался их пересечь. Но побег был не единственным, о чём думал Джеймс. – Ну как он мог поступить так со мной? – вдруг спросил Морган, вспомнив, из-за кого он здесь. За долгое пребывание в заключении на безлюдном острове, гнев и ненависть плавно превратились в сожаление. Юное безрассудство наконец переросло в здравое мышление, что дало понять – с ним поступили справедливо. Джеймс вспомнил, как поругался с отцом, как напился и сломал мачту выстрелом из пушки. Ему могли этого не позволить, конечно. Но всё произошло ночью. – Я бы сказал, что сожалею, – заговорил Морган, посмотрев на единственного, с кем можно было поговорить на том острове. – Но это не значит, что он не ответит за то, что высадил меня здесь. Родного сына. Такое ощущение, что ему дороже его корабль. – А ведь ты прав! – воскликнул Джеймс, после небольшой паузы, во время которой ему казалось, что кокос Джонни принимает участие в диалоге. – Ты прав, Джонни. Я отниму то, что ему так дорого. «Сокол» будет моим! В голове парня пронеслись приятные мысли. Он уверенно решил, что самый быстрый корабль будет принадлежать ему, даже не зная, где он сейчас, как его украсть, и как выбраться с острова, прежде всего. – Я буду самым молодым капитаном самого быстроходного корабля на свете! – радостно завопил Джеймс, не боясь, что кто-нибудь услышит. А Джонни был его другом, так что можно было не стесняться. – У меня будет самая верная, лучшая команда. Лучшие из лучших! Помнишь, я рассказывал тебе про Сэмюэля, моего хорошего знакомого? Если с ним всё хорошо, возьму его своим помощником! Или тебя помощником, а его боцманом. Потом решу. Не волнуйся, ты обязательно будешь в моей команде. Полностью погрузившись в оптимистичные мечты, Джеймс вскочил на ноги, взял кусок вяленой рыбы и попутно откусывая по кусочкам, продолжал рассказывать о своих планах, которые возникали в его голове в тот же момент, и ходил мимо пещеры туда-сюда. А Джонни внимательно слушал: – И я буду самым харизматичным. Женщины так и будут желать меня... – сказав последнее, он почувствовал не очень приятное чувство бесконечного терпения, которое приходилось испытывать. Но от этого его настроение не ухудшилось, практически, и он с улыбкой продолжил. – Эх, к сожалению, сейчас только я их и желаю. Вдоволь насладившись приятными мыслями, Джеймс сел обратно, взял половину кокоса и выпил немного освежающего, вкусного кокосового молока, богатого полезными жирами, калием, белками, и вызывающего диарею. – Я никогда не спрашивал тебя, потому что думал, что вопрос немного неуместный. Как ты относишься к тому, что я ем другие кокосы? – спросил Джеймс у Джонни. Нарисованная улыбка молчуна не спала, и парень, улыбнувшись ему в ответ, дружелюбно кивнул, устремил взгляд в горизонт и сделал ещё глоток... ...Небо затянуло густыми, тёмными тучами, отчего всё казалось мрачным, как в кошмарах. Волны были огромными и постоянно сносили Джеймса. Настоящий шторм. Неудивительно, ведь была зима. Вода не была достаточно тёплой, а ветер отдавал ощутимой прохладой, долго стерпеть которую не может ни один человек. Но Моргану хотелось жить. Он плыл изо всех сил, ни разу не оборачиваясь назад, в сторону острова, на котором он оставил абсолютно всё, что нажил за долгое пребывание в одиночестве. Даже тот кокос. Он остался на берегу, наблюдая за тем, как Джеймс совершает безумный поступок. Всё вокруг было тёмным, мрачным. Чёрт знает, что творилось в голове молодого человека. Он, словно был в панике, но отчего – непонятно. Он просто старался плыть, как можно быстрее. Брызги солёной воды попадали ему в дыхательные пути. Он захлёбывался. А тело стало быстро замерзать. На нём и одежды-то практически не было. Изорванное нижнее бельё и рубашка. Ни обуви, ни тёплой одежды у него, конечно же, уже не было. "У него жар..." – из неоткуда послышался женский голос. Джеймс почувствовал слабость, почувствовал, что плыть усердно у него получается всё меньше. "Очнитесь, сэр! Сэр?!" – теперь уже прозвучал мужской голос, а вместе с ним Моргана ударила волна по лицу, а затем ещё одна, с другой стороны. Плыть стало совсем тяжело и он расслабился. Последняя волна, которой он даже не попытался оказать какое-либо сопротивление, выбила его из крепкого сна... Джеймс резко проснулся, будучи весь в поту, на кровати. Рядом с ним стояли несколько человек: судя по всему, врач, пара крепких мужчин и молодая девушка. Моргану приснился кошмар, напоминающий ему о побеге с острова. Он и вправду покинул остров вплавь, и не взял с собой даже Джонни. Но сейчас его это мало волновало. Он был в тяжёлом состоянии. Высокая температура вызывала озноб, от которого дрожало всё тело. Парню стало плохо ещё в море. К счастью, его подобрало торговое судно. Сев на кровати, Морган посмотрел на каждого, кто его окружал в тот момент. Он попытался вспомнить, что случилось недавно. – Сэр, как вы себя чувствуете? – вновь подошёл доктор. Но Джеймс, почему-то, воспринял это, как угрозу и отодвинулся от него подальше. Дрожащий, мокрый, грязный мужчина с длинными волосами, который испугался врача показался одичалым для всех, кто стоял в каюте. Люди перегляделись, а затем врач, поправив очки на носу, сказал: – Оставим его, господа. Ему нужно время, чтобы прийти в себя. Покидая каюту, девушка ещё раз оглянулась, чтобы посмотреть на нового человека на борту. Джеймс заметил это и посмотрел на неё сквозь длинную сальную чёлку, скрывающую его глаза. С этого дня, Моргана стали посещать ночные кошмары. Джеймс быстро восстановился. Буквально, за пять - шесть дней. Его хорошенько помыли – это была его первая ванна в году. Доктор навещал его каждый день. Приносил еду и различные лекарства. Уже на следующее утро после того вечера в каюте, Джеймс заговорил с людьми и воспринимал всё хорошо. Он был очень рад, что ему удалось сбежать с острова. – Док, позвольте спросить, – однажды сказал Морган, когда врач постригал длинные волосы парня и подравнивал бороду. – Разумеется, Джеймс. – Кто та симпатичная девушка, что была в каюте в тот вечер, когда я очнулся? Я больше не видел её. – Это была Мисс Хессельберг, Изабель Хессельберг. Она дочь капитана этого корабля, – ответил врач, ровно сбрив участок бороды на щеке Джеймса. – Изабель..., – тихо повторил для себя Морган, а потом решил спросить про капитана. – Значит, капитан судна...? – Бьорн Хессельберг. Уважаемый норвежский торговец, мой хороший друг и капитан корабля "Лив", на борту которого вы, молодой человек, сейчас находитесь. – сказал доктор, как-будто с гордостью. – Когда же я смогу отблагодарить его за моё спасение? – Ну, нужно... – Сегодня вечером, – вдруг прозвучал третий голос. Это был капитан собственной персоной. Он вышел из-за спины сидящего на стуле Джеймса, встал на против него и осмотрел с благородной улыбкой. – Доброе утро, Мистер Хессельберг, – кивнул ему доктор. – С добрым утром, Клаус. Представишь мне нашего гостя? – Да, конечно. Это... – Я Джеймс Морган. – самостоятельно представился парень, с уважением глядя на капитана. – Большое спасибо, что подобрали меня в море. Для меня честь быть на вашем корабле. – сказав последнее, Морган протянул руку к капитану, для рукопожатия. Капитан Хессельберг ответил крепким рукопожатием и вновь улыбнулся Джеймсу, который, очевидно, понравился ему. – Вы приглашены на сегодняшний ужин в каюткомпании, в обществе офицеров и меня. – наконец сказал Бьорн, отпустив руку Моргана и переложив её на пояс. – Я обязательно приду, спасибо. – благодарно ответил Джеймс. – Да. И Клаус, одень молодого человека поприличнее. – Слушаюсь, сэр. Бьорн Хессельберг представлял из себя уважаемого человека, знающего правила приличия и будущего отличным мореплавателем. Он был одет в хорошую, всегда чистую одежду, но шляпу надевал только в двух случаях: если находился на суше, или во время атаки на судно, которые случались редко, но всё же случались. Пиратам всегда нужно было только одно – продовольствия, которые мог перевозить корабль Бьорна. Поговаривали, что он особенно ненавидит пиратов. Потому что из-за них однажды погибла его жена Лив. В честь неё он и назвал свой корабль. Поэтому, когда пираты нападали, Бьорн без боя не сдавался. На «Лив» было два ряда пушек, а для каждого члена команды были рассчитаны как холодное, так и огнестрельное оружия. А дочку Изабель он всегда прятал в трюме. Больше всего на свете он хотел уберечь её от грязных, бессовестных рук. Как, впрочем, и любой другой отец, у которого дочь. После обеда доктор разрешил Джеймсу выйти на палубу, подышать свежим воздухом. Честно говоря, Морган и так был достаточно крепким, и поправился он за первые два дня, но он хотел вести себя тихо и послушно. Всё-таки, он почти год пробыл на необитаемом острове, а при побеге мог просто погибнуть. Его спасли, и он был этому несказанно рад. Рад был впервые за долгое время оказаться среди живых людей. Небо было чистым, а прямо над головой светило яркое солнце. На палубе были почти все члены экипажа. Оглядевшись вокруг, Джеймс увидел нескольких матросов, которые чистили палубу. Кто-то висел на реях, поправляя паруса, а кто-то аккуратно складывал длинный швартовый конец или заслуженно дремал после работы, прикрыв лицо головным убором. Уже от этого Моргана переполняла радость. Он был среди людей, значит он смог выжить на острове. С той же улыбкой он покрутился на месте и остановил взор на мостике. Там были офицеры, они работали с картами и что-то обсуждали. И ещё там была она. Изабель. На неё Джеймс не просто посмотрел, как на всех остальных, а именно засмотрелся. Даже улыбка спала сама. Девушка смотрела куда-то вдаль, не замечая парня, поэтому Морган позволил себе рассмотреть её, не сводя взгляда. Джеймс повидал много симпатичных девичьих лиц, но Изабель казалась ему особенной. Конечно, она ведь имела скандинавские корни. Таких и не встретишь на Карибах. Ветер слегка играл с её вьющимися светлыми волосами, выходящими из под шляпы. А через одеяние было видно, что девушка она фигуристая. И у Джеймса вновь появилась улыбка. Такая, немного другая улыбка. На мгновение парень представил в своей голове несколько вероятных событий будущего, где он мог бы быть вместе с Изабель. А когда он вынырнул из своих мыслей, то сразу же поймал на себе взгляд с её стороны. Он смутился, моментально опустил взор в палубу и скрылся под мостиком. Изабель же только негромко рассмеялась. Когда наступил вечер, солнце уже заходило за горизонт, а ужин был готов. Матросы ели все вместе, сидя на бочках, за висящими на верёвках столами. А Джеймса впервые в жизни ждал ужин в окружении офицеров и капитана. Клаус красиво нарядил Моргана в чистые брюки, сюртук, галстук, сапоги, и даже завязал хвостик на голове с помощью неширокой ленты тёмно-синего цвета. И вот, когда Джеймс пришёл в каюткомпанию, его уже ждали. Капитан разговаривал с парой человек, держа бокал вина в одной руке. Когда Мистер Хессельберг заметил гостя, он воскликнул: – А вот и Мистер Морган! Джеймс слегка улыбнулся и почтительно кивнул, держа руки за спиной. Бьорн подошёл к нему и протянул руку. – Благодарю за приглашение, сэр. – сказал Джеймс, пытаясь строить из себя джентльмена, коим и не был на самом деле, и крепко пожал руку капитана. – Мы все с нетерпением хотим услышать вашу историю, – ответил капитан. – присаживайтесь. – Капитан указал рукой на стул. За стол сели все офицеры, включая капитана. Капитан сел рядом с Джеймсом, во главе стола, естественно. Кок привёз тележку с блюдами и выпивкой, и разлил вино по бокалам. Внезапно, в каюткомпанию быстрым шагом вошла Изабель. – Прошу прощения, я немного задержалась. – вдруг услышал Джеймс и сразу же посмотрел на девушку. За столом было только одно место свободно, возле капитана, с другой стороны. Морган понял, что она сейчас сядет напротив него. Кок отодвинул для неё стул и девушка села за стол, и посмотрела она не на кого-нибудь, а на молодого человека, который только совсем недавно появился на борту и , между прочим, несколько часов назад засматривался на неё на открытой палубе. Джеймс немного покраснел, а Изабель улыбнулась. – Итак, расскажите нам, откуда вы, что с вами случилось и как вы оказались в открытом море без ничего? – наконец задал долгожданный вопрос капитан. – Ну что ж, меня зовут Джеймс Морган. Я – …, – Начал Джеймс, но только в тот момент вспомнил, кто он на самом деле. Слово «Пират» он произносить не хотел. Поэтому, всё прошлое, происходившее до попадания на необитаемый остров, он выдумал. Конечно, ничего яркого про свою жизнь он не стал врать, чтобы было меньше вопросов. Единственная правда началась, когда он начал рассказывать про своё выживание в дикой природе, когда не было ни души поблизости. Он рассказывал, а все внимательно слушали, не перебивая. Иногда капитан задавал вопросы, но в основном, тем вечером слово было предоставлено гостю. – И вот, в последнюю ночь на острове, я почувствовал страх. – говорил Джеймс, а вспоминать те моменты было тяжелее, чем он ожидал. – Я тогда подумал, что никогда не выберусь оттуда. Во мне вдруг проснулась какая-то паника. Я потерял голову и... И просто побежал в воду. Понимаю, этот поступок был безрассудным, совершенно глупым. Но в тот момент я больше делал, чем думал. Я помню, как из глаз текли слёзы. Я помню, как мне было страшно. Я оставил на острове все свои вещи, оставил Джонни. – сказав последнее, он немного посмеялся, посмотрев на тарелку. – Для вас это может показаться безумием – разговаривать с кокосом, давать ему имя. Я понимаю, что вы думаете, я и сам бы никогда не сделал ничего подобного в здравом уме. Но... Одиночество меняет всё, что ты считал нормальным или ненормальным. – сказав это, Морган поднял взгляд на собеседников. Изабель с сочувствием смотрела точно на Джеймса своими зелёными глазами, на которых немного выступили слёзы. А рассказчик наконец подошёл к концу. – Я не помню, в какой момент я потерял сознание, но очнулся я уже здесь, на вашем корабле, сэр, – вымолвил Джеймс, взяв в руку бокал и посмотрев на Бьорна Хессельберга. – Вы спасли мне жизнь. Морган поднялся на ноги, всё так же удерживая бокал с вином перед собой и посмотрел на всех, кто сидел за столом. – Я благодарен вам всем и этому кораблю, за то, что я ещё жив. – закончил Джеймс и все выпили. – Неужели это и вправду так сложно развести огонь, Мистер Морган? – спросила девушка. – О, да, Мисс. Оказалось сложнее, чем я думал. – робко ответил Джеймс, лишь изредка посматривая ей в глаза, когда она, напротив, уверенно смотрела ему в глаза. – Мне стоило это больших усилий. К тому же, как я говорил, когда я только впервые оказался на острове, мои ладони были изранены. – Как же наверное сложно выживать изо дня в день в полном одиночестве, – вновь заговорила Изабель. – вы верно скучали по своей возлюбленной? – Изабель, что за вопросы? – строго встрял Мистер Хессельберг. – Нет-нет, Мисс, – с улыбкой, так же неуверенно пробубнил Морган. – У меня нет дамы сердца. Девушка это и хотела услышать. Ужин прошёл очень хорошо, капитан был доволен. – Спасибо, что составили нам компанию, Мистер Морган. Доброй ночи. – сказал капитан Хессельберг уходящему Джеймсу. – Через четыре дня «Лив» причалит к берегу. Я дам вам немного средств, чтобы вы смогли вернуться домой. – Вы невероятно щедры, сэр. Благодарю вас. – ответил Джеймс с уважением и покинул каюткомпанию. Довольный хорошим вечером молодой человек вышел на открытую палубу. Уже была ночь. Море было спокойным, а на небе ярко светили звёзды. Джеймс прогулялся вдоль бортов и вновь подошёл к корме, откуда вышел. Он заметил дверь в каюту капитана и задумался, как там может быть всё устроено, если капитан такой педант. Но вдруг, кто-то прервал тишину. Джеймс обернулся и увидел Изабель с подсвечником в руке. Она быстро прижала Моргана к двери спиной, взявшись за воротник его сюртука. – Изабель, что вы делаете? – Не нужно лишних слов, Джеймс. – ответила девушка и открыв дверь в капитанскую каюту, толкнула парня внутрь и закрыла дверь изнутри на ключ. – Это же каюта вашего отца! – забеспокоился Морган. – Он ещё не скоро сюда вернётся. Будет до поздней ночи глотать ром со своими помощниками. – спокойно проговорила Мисс Хессельберг, подойдя к Джеймсу, что стоял возле стола, и поставила подсвечник рядом. – Ром? – с улыбкой уточнил Джеймс. – А за ужином было только вино. – Ну так давай продолжим. Девушка достала из ящика бутылку хорошего рома, вытащила пробку и сделала пару глотков прямо из горла. А потом дала выпить удивлённому Джеймсу. Парень тоже отпил немного. Но это не особо помогло ему не нервничать. – Что вы хотите сделать? – А как ты думаешь? – спросила Изабель навстречу и растрепав причёску, взялась руками за скулы Моргана и прильнула к его губам. Неудивительно, что Джеймс ожидал этого, но он ещё никогда не был с дамой. А дама эта – дочь капитана, который застрелил бы любого за такие действия. Да ещё и происходило это всё в его каюте. Но очень быстро все эти мысли улетучились. Морган страстно ответил на поцелуй и ловко подняв девушку над собой, повернулся на сто восемьдесят градусов и посадил её на стол. Изабель сама расстегнула верхнюю часть вечернего платья и оголила свою грудь. Джеймсу нравился этот вечер всё больше. Тем временем, Мистер Хессельберг выиграл очередную партию в покер. – Я сейчас вернусь. – сказал капитан и двинулся в сторону выхода. – Куда ты, Бьорн? – Принесу ещё выпить. У меня в каюте есть хороший ром. – Ой, да ладно, не уходи. У нас тут ещё есть. – пьяно пробубнил Старший помощник, подняв из под стола открытую бутылку. – Давай ещё разок. Теперь я должен победить. – Ну мы это ещё посмотрим. А в каюте капитана уже стало жарко. Страсть горела в воздухе. Джеймс с оголённым торсом и приспущенными брюками горячо ублажал Изабель на столе. Девушка еле сдерживалась, чтобы не закричать. Уже в свой первый раз Джеймс Морган вёл себя, как настоящий мастер. Девушке никогда ещё не было так хорошо. Чуть позже, капитан Хессельберг всё же решил отправиться отдыхать. Но каждую ночь он проведывал Изабель в её каюте и желал доброй ночи. Потирая уставшие глаза, он прошёл по коридору и остановился у двери. – Изабель, милая, ты уже легла? – спросил он негромко через дверь. Но ответа он не услышал и подумал, что может быть она уже спит. Он проверил дверную ручку – дверь должна быть закрыта. Дверь открылась, а в каюте оказалось темно. – Изабель? Внезапно, сверху послышался женский крик экстаза. Джеймс удовлетворил девушку идеально. Но вдруг, молодая пара услышала шум за дверью. Возле каюты капитана уже несколько минут подслушивали «голодные» матросы, а через них пробился разгневанный Бьорн Хессельберг. – Пошли прочь, трюмные крысы! – проревел капитан и яростно схватился за дверную ручку. Дверь была заперта, и тогда он изо всех сил пнул её ногой. Девушка тут же прикрылась платьем, а парень напялил брюки. Капитан вошёл в каюту и с ужасом увидел эту картину. – Изабель! – посмотрел отец на дочь, а потом перевёл взгляд на Джеймса. – Ах ты ублюдок! Хессельберг вытащил пистолет и с силой вбил Моргана спиной в стену, приставив дуло к его подбородку. – Молись Господу, щенок. – Стойте! Пожалуйста, не убивайте меня! Это вышло случайно! – Случайно?! Ты случайно изнасиловал мою дочь? – после этого, большой палец капитана зарядил пистолет. – Папа, он не насиловал! – завопила девушка. – А ты вообще молчи! – прорычал капитан. – Капитан, клянусь, я даже не собирался её... Ну... Она сама это затеяла! – Ну ты и мразь. Ты думаешь, что я поверю, что моя дочь могла пойти на такой грязный поступок? – Умоляю, не стреляйте, Мистер Хессельберг! Я могу предложить вам нечто более полезное, чем моя смерть. – Нет ничего, что могло бы заглушить мою ярость, как твоя смерть за то, что ты сотворил с моей дочерью! Я спас тебе жизнь. Оставил тебя на своём корабле. А ты поступил, как свинья! Как... пират. – сказав последнее сквозь зубы, Бьорн сильнее вдавил дуло пистолета в подбородок Моргана. – Слыхали про «Сокол»? – Что? – Ну, «Сокол» – самый быстроходный корабль из всех. – Ну, что-то слышал, да. И что? – Я обещаю вам этот корабль, если вы не станете меня убивать. «Сокол» станет вашим, если вы уберёте пистолет. – Капитан, – вдруг встрял старпом. – Я знаю, о чём он говорит. Этот корабль «Сокол», он ходит быстрее ветра. Однажды мне довелось его увидеть. И... Такой скорости я ещё не видел. – Да-да, это правда. – нервно поддакнул Джеймс. – Бьорн, послушай, если мальчишка не врёт, то самый быстрый корабль будет у нас. – Ну что ж, – сказал Хессельберг. – Я не стану тебя убивать, сегодня. Ты приведёшь меня к «Соколу», и если что-то пойдёт не так, клянусь, я пущу пулю тебе в лоб. – Я приведу вас к «Соколу». – Бросить его в карцер! – скомандовал Хессельберг, отпустив Джеймса из мёртвой хватки, и пара крепких матросов увели его в трюм. С тех пор, к Джеймсу относились, как к животному. Он дневал и ночевал в сыром карцере. Ему приносили еду лишь два раза в день, и только иногда капитан вызывал его на мостик, чтобы он указывал верный курс. Морган рассказал про основное место стоянки «Сокола», где он останавливался вместе с отцом. И вот, через три дня, «Лив» зашёл в порт Бухты Святого Дрейка и встал на якорь на отдалённом расстоянии. – Смотрите, сэр! Морган не обманул! – звонко проговорил старпом, увидевший «Сокол», пришвартованный к пристани. – Ну что ж, мальчишка, ты не соврал. – вымолвил Хессельберг, повернувшись к Джеймсу. – Приведи мне его сюда. – Что? – воскликнул Джеймс. – В одиночку? – Ну конечно же нет, идиот. С тобой пойдут боцман и четверо матросов. Вздумаешь убежать – они тебя схватят и вернут ко мне. А я тебя пристрелю. Понял? – Понял. – ответил Джеймс низким тоном. Была спущена шлюпка, в которой сидели боцман, матросы и Джеймс в кандалах. Пока они приближались к бухте, на «Соколе» было спокойно. Большая часть команды отдыхала в городе. На борту находилось столько человек, что можно было бы их сосчитать на пальцах одной руки. Среди них был и капитан «Сокола» – Хан. Но и он не собирался провести весь день на качающемся судне. – Да отвали ты! Я хочу выпить! – крикнул Хан спускаясь с корабля по трапу и ушёл в город. А шлюпка уже близко подошла к причалу. Матросы вышли вместе с Джеймсом, который всё это время внимательно осматривал корабль. – Значит так, ребята. Я пойду первый, по трапу. А вам нужно забраться с другого борта, где нет вахтенного. Пока он будет отвлечён на меня, вы вырубите всех, кто будет мешать. – неохотно рассказал им свой план Джеймс. Так они и поступили. Один из матросов следил за поднимающимся по трапу Джеймсом, а остальные уже взбирались на корабль по правому борту. – Джеймс? Джеймс Морган?! – воскликнул вахтенный, который увидел старого знакомого. – Всё-таки сумел выбраться с ос... – не договорил он. Его неожиданно ударили рукояткой пистолета по затылку, и он упал без сознания. Джеймс забежал на палубу, а вслед за ним и другой матрос, карауливший его сзади. На открытой палубе больше никого не было, но были слышны голоса из трюма. Вражеские матросы не теряли времени. Как можно быстро, они отшвартовались и увели корабль из порта. Никто даже и не обратил на это внимание. А те, кто был в трюме, случайно увидели через пушечные порты, что пейзаж изменился. Их это встревожило и они быстро поднялись наверх, где их встретили бойкие противники, которые быстро выбросили их за борт. «Сокол» шёл к Хессельбергу. – Смотри-ка, насколько дорога жизнь этому парню. – прохрипел Бьорн, посматривая в подзорную трубу. В тот момент он даже опять зауважал Моргана, хоть и гневался за то, что тот растлил его дочь. Капитан Хессельберг приказал поднять якорь и «Лив» выровнялся по курсу «Сокола», который довольно быстро оказался справа по борту от норвежского корабля. – Спустить паруса! – крикнул Бьорн своим матросам, находившемся на захваченном корабле, и те принялись выполнять. Но Джеймса такой исход не устраивал. Он схватил пистолет у одного из матросов и выстрелил в боцмана, который собирался сложить парус. На него сразу же набросились остальные. Выстрелить Джеймс больше не мог, а защищаться от четырёх громил он даже не попытался, поэтому повалился на палубу и закрыл руками лицо от поступающих ударов ногами. На «Лив» подняли все паруса, чтобы Хессельберг не упустил добычу, и торговому судну пока что удавалось держаться сбоку от «Сокола». – Будем ждать! – крикнул Бьорн своему помощнику. – Сейчас они его добьют, и остановят бриг. Несчастный Джеймс Морган получал сильные удары со всех сторон. Рёбра уже были сломаны, изо рта текла кровь. Подонки безжалостно отбивали ему всё, что только можно. И когда парень уже перестал дёргаться от боли, они прекратили. – Готов! – крикнул один из них Хессельбергу, и тогда они выбросили тело Джеймса за борт и быстро спустили паруса на «Соколе», готовясь соединить судна канатами. Бьорн Хессельберг, ненавидивший пиратов, не понимал, что сам поступает, как самый настоящий пират. Возможно, он хотел таким образом встать на борьбу с такими, как Джеймс. На «Сокол» перекинули канаты с крюками, которые прочно вцепились в фальшборт брига. Когда «Сокол» притянули на безопасно-близкое расстояние, матросы приготовились к абордажу. Они повисли на канатах руками и ногами и осторожно поползли на захваченный корабль. А Хессельберг смотрел на всё это и чувствовал себя победителем. Но вдруг, что-то пошло не так. Канаты, сцепляющие два корабля каким-то образом в миг рассыпались в пепел вместе с висящими на них людьми. Оба судна отпрянули в противоположные стороны друг от друга. Ошеломлённый Хессельберг схватился за леера, чтобы устоять на ногах и с ужасом посмотрел на место, где секунду назад были его матросы, а теперь там не было ничего. От них не осталось абсолютно ничего. С непониманием Бьорн посмотрел на своего помощника, который был в таком же шоке, как и его капитан. – Что это было?! – судорожно спросил Бьорн, а старпом только развёл руками и помотал головой. Практически сразу после этого, с чудовищной резкостью норвежский корабль что-то сломало посередине, втягивая под воду. Хессельберг не устоял и упал в разлом. Корабль начал тонуть под звуки кричащих от ужаса людей. За считанные секунды «Лив» пошёл ко дну, унося с собой жизни всех людей, что были на корабле. Спустя несколько минут, на борт «Сокола» поднялся Джеймс Морган. Что-то вернуло его к жизни и моментально восстановило. И это «что-то» сидело внутри него...