Робкая надежда
31 мая 2017 г. в 22:59
В это время Ильсор часто вспоминал нового знакомого и поневоле возвращался в мыслях к юному менвиту. Иногда мальчик порывался бежать к той иве, где, по словам Кау-Рука, он будет ожидать его. Кроме того, он ни разу с тех пор не посетил могилку Тии. Маленький арзак даже иной раз уже выбегал за ворота, но вспоминал отправленного в лагерь отца и слова матери о природе менвитов - и останавливался, и возвращался домой, опустив голову и охваченный непонятной грустью. Ильсор ловил себя на мысли о том, что хочет снова увидеть Кау-Рука, посмотреть в его глаза и поговорить с ним о том, что он думает и чувствует - и поделиться своими мыслями. Но помнит ли тот его, ведь уже почти месяц прошёл. Не был ли он в его глазах действительно всего лишь живой игрушкой? Проходили дни, и Ильсор всё сильнее убеждал себя в том, что им с Кау-Руком не стОит встречаться, но всё-таки не мог совсем изгнать мысли о нём и снова и снова выбегал за ворота господского сада.
Однажды Ильсор не выдержал и, старательно убеждая себя в том, что ему наконец нужно навестить могилку любимицы, прибежал к иве и сразу же широко раздвинул ветви. Всё осталось таким же, как и месяц назад, раскидистые ветви дерева с длинными узкими листьями ниспадали до самой земли, мягко шелестела серебристая трава, темнел у ствола маленький могильный холмик с лежавшим на нём камнем, только Кау-Рука не было. Ильсор одновременно испытал и облегчение, и разочарование, как бы он ни старался его прогнать. Подойдя к могиле любимицы и склонившись над ней, мальчик увидел на камне увядший полевой цветок, очевидно, специально положенный на могилу некоторое время назад, а не принесённый сильным ветром. Ильсор поднял его, коснулся стебля и лепестков и поднёс к глазам, словно опасаясь, что этот цветок сейчас растворится в воздухе, затем несколько раз моргнул и ущипнул себя за руку, думая, что он спит и вот-вот проснётся. Но цветок и не думал исчезать. Так значит, Кау-Рук всё-таки не забыл его и оставил знак, что также иногда вспоминает о нём? Ильсор осторожно положил цветок обратно на камень, поклонился могиле и тихо вернулся домой.
Алвена успокоилась, осознав, что Ильсор уже не встречается с тем юным менвитом, но всё же при виде сына порой грустно вздыхала, понимая природу противоречий, которые одолевали мальчика. Как бы она хотела оградить Ильсора от опасности, которую несли в себе все менвиты. Но увы - женщина понимала, что не сможет этого сделать и её мальчику придётся так же служить избранникам, как служит и она сама. Впрочем, он ведь уже служит, стараясь быть как можно тише и незаметнее, к счастью для Алвены, не заходя в господский дом и не попадаясь на глаза госпоже, для маленького арзака нашлась работа в саду - подметать дорожки, выпалывать сорняки, собирать упавшие фрукты и срезать увядшие цветы, собирать насекомых-вредителей. Алвена понимала, что может прийти момент, когда её мальчика господа могут продать в другой дом, и сердце арзачки тревожно сжималось в ожидании этого момента.
Вскоре Ильсор пошёл в школу, где дети-рабы получали начальные знания. Здание этой школы располагалось на территории школьного корпуса для детей-избранников, поэтому юные менвиты и арзаки постоянно пересекались. По иронии судьбы, в этой же школе учился и Кау-Рук. Так снова случилась их встреча. И после они иногда мельком видели друг друга, обычно в общем школьном дворе. Обычно маленькие арзаки стояли особняком, впрочем, подвергаясь гонениям юных менвитов лишь изредка - все понимали, что каждый ученик-арзак является чьей-то собственностью и обидеть его себе дороже, вдруг господин или госпожа придёт и нажалуется учителю, а тот, в свою очередь, родителям. После уроков все арзаки сразу поспешно расходились, чтобы вновь изо дня в день приступать к своим обязанностям. Однажды случилось так, что все ученики-арзаки уже разошлись, только Ильсор задержался по поручению учителя - из всей группы он был самым смышлёным и исполнительным мальчиком и схватывал всё на лету. Выбежав наконец из школьного здания, маленький арзак увидел одиноко стоящего во дворе менвитского мальчика, который, услышав торопливые шаги, мгновенно повернулся в сторону арзакского корпуса - и Ильсор сразу же встретился глазами с Кау-Руком. Он сразу же побледнел и опустил взгляд. Некоторое время мальчики молчали.
- Привет, - первым нарушил затянувшееся молчание юный менвит. - Как живёшь, маленький арзак? Как учишься? Давно не виделись.
- Ясный день, юный господин, - с лёгким поклоном ответил Ильсор. - Благодарю, я живу хорошо... насколько это возможно в моём положении, - прошептал он.
- А я вот всё время вспоминаю тебя, Ильсор. Ну как твои успехи? Читать и писать научился?
- Научился, господин. Простите... прости, мне пора домой, - поспешно заметил мальчик, внимательно изучая камешки у себя под ногами.
- Подожди минуту. Почему же ты бежишь от меня, маленький арзак? По-прежнему боишься меня и не веришь мне? А я так ждал тебя...
- Я знаю... Только мне и вправду пора. Мама волнуется и госпожа рассердится, если обнаружит сегодня в саду сорняки, мне ещё нужно выполоть их.
- Подожди, Ильсор. Скажи мне, тебя никто не обижает? Если тебя кто-то обидел, то я оторву ему голову! - Кау-Рук сжал кулаки.
- Не надо, господин. Я того не стою. У тебя будут неприятности из-за того, что ты защищаешь...
- Что же мне сделать для того, чтобы ты поверил мне? - перебив, практически выкрикнул Кау-Рук. - Почему же ты молчишь? Скажи что-нибудь!
- Ничего не нужно делать, господин, - тихо и серьёзно ответил Ильсор. - Живи как жил. А я буду жить так, как и положено мне.
- Перестань по сотому разу называть меня "господин"! - снова выкрикнул Кау-Рук.
- Но ведь правда от этого не изменится! - в свою очередь воскликнул Ильсор и поднял глаза. Кау-Рука больно кольнуло их выражение. Сколько горечи и недетской серьёзности было в этом взгляде... Юный менвит снова подумал о том, что Ильсор лишён того, что для него является данностью.
- Твои соплеменники лишают меня того, что мне дорого! - дрожа всем телом, отчаянно воскликнул малыш. - Убили Тии, папу отправили в лагерь для рабов, а скоро у меня, возможно, и мамы не будет - меня могут продать в другой дом, другому господину. Как я могу поверить теперь, что до меня снизошёл избранник и что я вам... тебе... понравился как человек, а не как игрушка? Мы не равны. Что тебе до меня, юный господин? Ты тоже подумай над моими словами. Ты понимаешь, что это правда. А теперь прости, мне и правда пора домой и сегодня нужно успеть сделать то, что я должен! - и, не дожидаясь ответа, Ильсор умчался так быстро, как только мог. Кау-Рук не удерживал его, а только с горечью смотрел вслед маленькому арзаку. Он так и бежал всю дорогу, словно опасался того, что менвит погонится за ним и обрушит на него свой праведный гнев или пожалуется господину или госпоже. В боку отчаянно кололо и дыхание прерывалось, но Ильсор не останавливался до самого дома и только у своих ворот перевёл дыхание, немного отдохнул и пообедал, а затем вошёл в сад и начал как ни в чём ни бывало выпалывать сорняки. А Кау-Рук вернулся домой, закрылся в своей комнате и стал собирать новую модель вертолёта, попутно обдумывая слова обделённого мальчика-арзака. И чем больше он думал, тем всё мрачнее представлялось ему будущее. Ра-Лон позвала сына обедать, и он без особого аппетита вышел к столу, а за обедом его мысли были заняты всё тем же, так что мама спросила, чем Кау так озабочен. Мальчик буркнул, что обдумывает план очередной модели вертолёта, и уткнулся в свою тарелку.
На другой день группа Кау-Рука отправилась на экскурсию - побывать на природе, а также ознакомиться с культурой давних лет, посмотреть высеченные из камня древние изваяния. Вместе с учениками-менвитами поехали и арзаки, главным образом на тот случай, если потребуется прислуживать юным господам. Среди них был и Ильсор, и глаза Кау-Рука то и дело обращались в заднюю часть экскурсионного автобуса, где стояли ученики-арзаки. Автобус выехал из города и поехал по проселочной дороге мимо полей и просвеченных солнцем рощ, кое-где попадались невысокие холмы и ручьи. Кау-Рук любил природу и уважительно относился ко всем жизненным формам, будь то растения или животные. А в самых сокровенных мечтах хотел увидеть природу и жизненные формы других планет. Снова оглянувшись назад, мальчик заметил, что Ильсор оживился при виде живописных видов за окном и его глаза вспыхнули восторгом. Юному менвиту снова пришло в голову, что их мысли, желания и стремления сходятся. И ещё раз он несколько раз поворачивал голову назад в надежде поймать взгляд арзака, так что соседка Кау-Рука не выдержала, толкнула его локтем и спросила, почему это он всё время оборачивается и что такого в этих рабах.
Экскурсия прошла как в тумане. Кау-Рук вполуха слушал монотонный голос учительницы, надменной госпожи О-Иен, напоминающий звук пилы, распиливающей полено. Хотя сами изваяния его впечатлили, фигуры животных и птиц были изваяны давным-давно из камня разного цвета, кое-где камень выкрошился от времени, но изваяния сохранили свою форму и были выполнены с потрясающей реалистичностью, как живые. Но юный менвит возмутился, когда услышал "эти скульптуры были гордо изваяны нашими предками, талантливыми менвитскими скульпторами". Он-то прекрасно знал, как и госпожа О-Иен, что эти изваяния были искусно изваяны арзакскими скульпторами предыдущих лет. Мальчик с горечью подумал, что у арзакского народа не осталось никакого права помнить своё достояние и культуру. Кау-Рук оглянулся на стоящую в стороне группку арзаков, Ильсор сразу же опустил глаза. Судя по всему, маленький арзак разделял его мнение - по личику мальчика пробежала тень. У юного менвита появилась мысль, что не все арзаки забыли то, что им полагалось забыть.
Наконец знакомство с древней культурой состоялось. Как раз вовремя - усилился и задул резкими порывами ветер, небо помрачнело и на нём начали сходиться тяжёлые грозовые тучи. Учительница велела всем сесть в автобус, пока не начался дождь, приказала водителю ехать быстрее, и он быстро, как только мог, поехал обратно в город. Дождь начался через несколько минут и вскоре превратился в ливень, начавший лить стеной. Лежащая на просёлочной дороге пыль быстро превратилась в грязь, движение значительно замедлилось. Внезапно дорогу в панике перебежало какое-то животное. В условиях практически нулевой видимости водитель заметил его в последний момент, резко крутнул руль - и съехал под откос, в оросительную канаву, почти пересохшую в недавнюю жару, а сейчас быстро наполнявшуюся жидкой грязью. Автобус резко тряхнуло, с полок посыпались рюкзаки учеников, некоторые дети вскрикнули. От толчка проснулась задремавшая было госпожа О-Иен.
- Осторожней, раб! - гневно воскликнула она. - Не дрова везёшь! - Некоторые ученики поддержали её сердитыми возгласами и заколотили ногами по полу, кое-кто получил ушибы при толчке и сейчас сердито потирал ушибленные места. Некоторые из стоящих сзади арзаков даже упали.
- Смотри мне в глаза, - продолжила менвитка, - и соизволь объяснить, что произошло!
- Простите, госпожа, - пробормотал сам переживший испуг молодой водитель-арзак. - Животное перебегало дорогу, и...
- "Животное перебегало дорогу", видите ли, - сквозь зубы процедила госпожа О-Иен и презрительно продолжила:
- Значит, жизнь какого-то облезлого зверя для тебя ценнее, чем наши, жалкий раб? Сколько этих животных по лесу бегает! Одним больше, одним меньше - невелика разница! А теперь из-за этой твари ты съехал в канаву! Да я тебя за это, косорукий раб... Смотри мне в глаза! - и пребольно ткнула водителя в щёку кончиком своего зонтика.
- Госпожа О-Иен! - послышалось сзади. - Госпожа, вам следовало бы объяснить своим ученикам, что практически все жизненные формы достойны жизни и уважения! Этот зверь не сделал нам ничего плохого, да и сам чуть не погиб. Но всё обошлось, ничего страшного не случилось, все целы.
- Ничего не случилось? - менвитка гневно обернулась назад. - А кто это там возникает в своей привычной манере? Уж не Кау-Рук ли, ярый защитник жизненных форм, а также рабов? Ну конечно, кто же ещё! Больше некому! Совсем от рук отбился! Ничего не случилось, говоришь? Сейчас проверим! А ну-ка выезжай, раб!
Арзак завёл мотор и попытался выехать, но безуспешно - колёса автобуса застряли в жидкой грязи и всё сильнее погружались в неё, под весом пассажиров автобус ещё сильнее стал проседать в грязь и крениться, а дождь всё не прекращался.
- Жалкий раб! - не преминула заметить госпожа О-Иен. - А ну-ка дай задний ход и попробуй выехать снова!
Водитель снова попытался, но безуспешно. Автобус застрял крепко. Очевидно, без посторонней помощи было не обойтись.
- Теперь мы до ночи отсюда не выберемся! - прошипела учительница. - Да я о тебе, раб, в Комитет...
- Госпожа, - прервали её сзади. - Послушайте, никакой катастрофы не случилось! Водитель не виноват! Нам всем нужно выйти из автобуса и помочь водителю вытолкнуть его!
Кау-Рук, а это, конечно, был он, сразу загорелся энтузиазмом помочь водителю-арзаку, а также быстрее вызволить всех, хотя он сам при толчке больно ударился лбом о спинку впереди стоящего сидения. Мальчик сразу обернулся посмотреть, как там Ильсор. Малыш тоже потирал ушибленный лоб и плечо, которым он ударился о поручень, внезапно он поднял глаза, встретившись взглядом с Кау-Руком, и в этом взгляде Кау увидел огонёк робкой надежды.