Алый цветок во тьме

Шана освежилась, сполоснула руки, немного распушила причёску, потянув за прачку локонов, заплетённой челки. Выходя машинально поправляла одежду, одёрнула пиджак. В голове, как набат, «не выходи из класса» — сливался её внутренний голос и слова Шу. «А если уж вышла стремиться зайти обратно» Юи не одна теперь. Шана смутилась, увидев незнакомые фигуры в школьной форме. Четыре парня. Они были в нескольких метрах от Шаны, всё же она увидела аккуратные черты их внешности. Лишний повод относится к ним со опаской. Красота теперь ассоциировалась с демонами, демоны с опасностью. Сейчас перемена, но они не на обеде, не просто во дворе, хоть где — они около не самой обычной ученицей Юи Комори. Один возвышался, будто гора Фудзи над маленькой Комори. Шана скорее отвела взгляд, боясь, что заметит. Когнитивные связи юной Омори-сан работали на славу. Она стала волноваться за Юи. Незнакомые парни всегда пугали девушку, схоже со стаей собак. Особенно такие, как они. Неизвестно, что от них ожидать, что они могут сделать. Показывать страх нельзя. Хищники чувствуют страх. Хищники чуют адреналин в крови. Не раз за эти несколько дней Шана вспоминала эту мудрость. Никому нельзя показывать страх, ни животным, ни людям, ни вампирам. Веди себя нормально, спокойно. Красивые, очень красивые. Одного взгляда на их квартет хватило, чтобы понять Шане одно: пора обратно в дамскую комнату. Руки обледенели от тревоги, как раз Шана решила включить кран и отогреть их. Шана стала поворачиваться к двери по часовой стрелке. И где-то на «9 часах вечера» её круга, послышалось: — Оу, — по-японски «ара» — あら Это произнёс брюнет, Шана заметила как он чуть вскинул голову. «あら», «Ara» — это звук, который означает удивление. Если бы он был написан одним из сотен кандзи: «荒» — это означало бы «грубый», «дикий». Лёгкое, резкое междометье было сигналом Шане, что её заметили. Во время короткой паузы, у неё родилась идея проигнорировать и скрыться, но… Хах, это «荒» — грубо. И, главное, поздно. — Это и есть новенькая? — подходя вальяжно говорил юноша. — Я Муками Руки. Будем знакомы, — демонстрируя изысканно-дежурную улыбку, сказал он вежливо. «Голос у него невероятный» В дополнение к внешности у Шаны это вызвало резкую волну смущения. Сильного, будто само смущение превратилось в Посейдона, сделало своими угодьями моря и океаны, и добрую половину вылило на Шану тот час, а потом и заморозило. Шквал по силе был равен, где-то около пяти баллам, ведь существовали воздействия на Шану сильнее, чем голос. Её улыбка обозвалась сама собой. Хорошо, чтобы как-то бы не быть ледяной статуей, а статуей смущённо-улыбающейся. Она иронично изогнув брови, показала, что понимает от чего смущение и предала ему комичные капли, которые её растопили. — Шана Омори. Здравствуйте. То, чувство, когда называешь своё имя другому человеку, и как бы открываешь частичку себя, его не было, словно это какая-то пьеса, игра, даже немного досадно. Ощущая взгляд тёмных, серых глаз, девушка, как бы невзначай, опустила свой на левый манжет, который немного подёргала, отвлекая внимание. Шана думала о кое-чём, смотря на обычных человеческих парней. Хорошо, что мысли никто не читает: «Если он нормальный человек, я бы могла с ним переспать». Её мысль, которую ей не хватало желания и времени развить раньше теперь взяла верх. Потерять девственность с тем кого выберешь сама, в этой академии. Сакамаки ничего не сделают, главную ценность для них она не потеряет. Как и для Генри впрочем. Генри… Он очень хорош. Вот только вряд ли она сможет ему отказать — и это омрачало возникшее влечение к демону. Шанс того, что он даст ей выбор или время, — что уже не выбор, — не казались стопроцентными. — Это мои братья, — продолжал брюнет, довольный застенчивостью девушки. «Не похожи», — пронеслось в её голове. — Юма, — бросил высокий шатен, щурясь на неё. Шана и трёх секунд не проглядела на юношу, который казался старше школьного возраста лет на пять. Как и его старший брат. — Я Коу! Рад знакомству с красавицей, — обаятельно улыбаясь и приспуская веки произнёс блондин, заставляя дыхание Шаны сбиться вновь. Коу своему возрасту подходил как деталька какого-то точного механизма, сделанная на заказ, лучшим мастером. Смущённо стоять невежливо. Шана показала, как усмиряет иронично-смущенную полуулыбку и сконфуженно сдвигает брови, как бы показывая реакцию на легкий комплимент. Мимика девушки заменяла ей слова, иногда предельно удачно. Сейчас она либо мимолётна, либо еле заметна, и, как она посчитала удачна. Она чуть успокоилась за эти секунд пять невербального ответа и тихо произнесла: — Спасибо. Следом тихо представился последний Муками: — Здравствуй. Я… Азуса, — чуть поклонился последний. Шана спрятала руку в карман пиджака. Она увидела, что все силуэты повернуты к ней, оробев, чуть закусила губу. — Здравствуйте, — дежурно-нежным голосом ответила Омори-сан, чуть шевельнув головой, почти что, не сгибая спины. — Вы, все. Шана дала понять, что не знает с чего начать диалог. Руки знал, ему было много чего интересно на счёт Шаны. Его брат оказался шустрее в затевании диалога: — Так вот какие у них невесты… — звонко начал Коу, рассекая туман. Глаза девушки расширились, тут же она сосредоточенно взглянула на блондина, а тот в ответ продолжал мягко улыбаться. — Коу, — глубоким тоном произнёс Руки. Отчитал. Выведение на чистую воду произошло слишком быстро. «Их невесты дохнут как мошки» Нет. Он не про это. Он просто про Сакамаки, про сыновей японского политика. Один, из них, как придумал этот эксцентричный мальчик Коу нашёл себе «женушку». Шана улыбаясь, уже собралась отвечать свою «легенду». Руки очень заинтересованно смотрел на девушку. Особенно любопытно ему было узнать как хорошо она врёт. — Избалованные аристократы не могут найти еду сами, — выпалил Юма, потирая шею. «… не невеста. Наши семьи близкие давние друзья. Я живу у Сакамаки, пока родители занятны в другой стране бизнесом». Старшего брата лишили шоу. Заключительный виновник этого, Юма, повернулся к Руки и наивно спросил: — Она же не… типа не Ева версия два ноль, нет? Интересное действие оказывалось на Омори, взгляды, лица, пустые коридоры, куда бежать, что бросить в одного из них. Прекрасный с горьковатой ноткой страх украсил кровь Шаны. Помчался по венам, заставляя ноги оцепенеть. Немного давления и начнётся паника. При этом она очень хорошо услышала и поняла что сказал Юма. Произнесено имя. «Ева… Ева? Что за Ева? Раньше, тут жила…? Нет…» Сакамаки, на сколько помнила Омори, ни разу не произнесли это имя. Старший Муками на секунды замер от предположения брата. — Нет, — ответил Руки, ещё думая, и томно изучая стоящую перед ним. Шана, за это время набравшись смелости решила приступить к плану по уходу. На вздохе она начала: — Ну, что ж, — лёгкая пауза, — ладно, — брови вспорхнули вверх. — Кажется, мне пора, до свидания, — вкрадчиво и учтиво проговорила Шана уже продвинувшись шагов на пять от стаи вампиров. — Юма, — мурлыкнул Руки. — Ага~ — довольно отозвался тот. Юма никогда не церемонился и задержал девушку, схватив за косу. Попыталась вырваться, скорее инстинктивно. Вампир больно дёрнул волосы, запрокинув ей голову. Шана от боли коротко протянула звонкое «а». — Стой спокойно. Девушка замерла. Комори что-то ахнула на заднем плане, но её быстро приструнили. — Разговор ещё не окончен, — ядовито прыснул брюнет за спиной Шаны, но ответа не последовало. — Омори-сан.

***

Её возмущение атрофировалось из-за неожиданного контакта руки Юмы с её косой. И от заставляющего остеречься голоса старшего Муками. Концентрироваться же нужно было на нём. При попытке вырваться, Юма перехватил её запястье и завёл одну руку за спину. Вскоре показательно отпустил. Шана не шелохнулась, хоть её руки были свободны. Боли от натянутых волос тоже было достаточно. Отпустил Юма её руку так, что было ясно: в любой момент её скрутят ещё сильнее. Руки не торопясь приблизился. Звук его шагов вызвал легкое дрожание в спине. Юноша встал напротив. На её разгорячившееся лицо легла прохладная бледная рука юноши, скользнув по щеке, захватила вздёрнутый подбородок. Её мраморная шея открывалась взгляду. Власть, что нельзя увидеть и потрогать. Только серые узоры его глаз, будто были сплетены из материализовавшейся власти. У них… Если подумать, у всех такой взгляд. При различности и индивидуальности, улавливается тон власти в их образах. Злость Шаны поставили на огонь. Потемневшие, болотные глаза поблескивая гордостью и готовностью к боли или к острым словам, как будто сверху глядели на вампира, но лишь секунды. Взгляд её в мгновение ушёл куда-то в бок, отнюдь не от смущения — непокорно, проявляя строптивость. А презрение, прожигающее горло и грудь, заставляющее глаза сужаться, не уходило, пока девушка не охладила себя всю. Огонь под желанием Шаны старался гореть медленнее и вскоре от него останутся лишь тлеющее искры. Всё зависело от его действий. В сознании образовалось несколько набросков. Он сделает больно, она отойдёт назад, вцепится в лицо Юмы и со всей силы наступит на его ногу, он растеряется и ослабит хватку, и она убежит. Ну, или наступит на туфлю Руки. От чего исход поменяется, но вряд ли в её пользу. Шана хотела ответить им, сделай они что-то. Хотелось так сильно. Только сюжеты набросанные в голове Омори были более фантазийными, чем темноволосый юноша стоящий перед ней. Руки же не спешил, он любил вглядываться в глаза людям. Изучать их. Коридор был светлый, и радужка девушки не сливалась с зрачком, как иногда бывало. Живые — её глаза, а от природы тёмные ресницы добавляют очарования. Ему понравились её глаза. И её внешность. Может запах подкупил? — Юма, ослабь хватку. Она послушная. Наконец её боль в корнях головы прекратилась. «Послушная» — для Шаны это был комплимент. Но послушная сейчас? Хотя может да, сейчас она послушная, а не безысходно покорная, сломанная. Руки прекрасно видел, как зверёк начинал щетиниться. Вампир сбил с толку девушку, выделив её послушание, показанное в молчании и бездействии. Ему нужно было немного расположить жертву к себе. От сомнительного комплимента и прекращения неприятного чувства на голове, лицо Шаны стало менее тёмным. А настороженность возросла. Брюнет вёл себя очень спокойно. Казалось ничто не могло заставить его растеряться. Красота вампира очертилась более явно, наличие её создало лёгкую симпатию. От неё никуда не деться. Это противоестественная тёмная тяга. Или просто сознание Шаны подстроилась под ситуацию. Причудливый механизм в голове, ищущий что-то приятное. — Дай мне, — протягивая руку обратился брюнет к Юме. В следующий миг девушка увидела, что вместо книги в левой руке юноши был кончик её причёски. Правя кисть Руки была занята щекой Шаны. Книгу судя по всему он передал брату. — Красивая грива, — ослепительно улыбаясь заключил брюнет, разглядывая блеск локонов. А затем открывая ждущему взгляду Шаны белоснежные клыки. — Вампиры, да? — как бы между прочем, без намёка на страх, в конце сделав голос мелодичным и тем самым ироничнее, шепнула Шана, но настолько тихо, что человек бы наверняка не услышал. — Да, — так же тихо и спокойно. — Только поняла? — допустив издевательскую нотку добавил Руки. — Ну, теперь уверена, — лояльно ответила она, чуть среагировав на колкость дёрнула брови вверх. Муками не отпускал её лицо, а его изящные пальцы перебирали шелковистые локоны. Разглядывая обжигающим взглядом, вампир узнавал детали её внешности. Такое тело, — просился вывод, — Больше подходит Еве. Более женственное, более репродуктивное… — Как ты попала к Сакамаки? POV — А вас это касается? — резко отвечаю я, уверенно и твёрдо, даже с лёгкой нагловатостью, которая заставляет меня гордится собой. Зря — слишком провокационно. Вампиры. Они вампиры — это всё что мне нужно знать, чтобы понять: «никаких реакций, холодность и уйти отсюда скорее». Может быть такое, точнее скорее всего, что в контакт с ними входить запрещено. А значит и говорить нельзя, да и нет желания. Только придётся, похоже на то. Его бледная рука сделала резкое и ловкое движение, эквивалентно моему ответу ему. Намотал сильнее косу ещё одним оборотом. Он эксцентричен. Долго мне не пришлось думать зачем: мои волосы полностью намотаны на его кулак и руку, он дёрнул, мой корпус нагнулся. Вторая его рука, что не отпускала лицо и теперь вздёрнула его вверх. — Не люблю повторять дважды, — ровно поведал он, буравя меня серыми глазами. Сердце стало биться чаще. Он с такой поразительной лёгкостью всколыхнул внутри самый разные чувства. Я, видимо, надолго онемела, так как он легко подёргал косу. — М-м, — наигранно понимающе издала я. — Все что-то не любят. Я не люблю дом Каца, — я показательно подняла брови. Ох, я в ударе, поймёт ли он этот прекрасный, колючий намёк о том кто я? И кстати это правда, я не люблю дом Каца, не люблю жесткого, от которого зависела моя судьба, Каца. А его брат Роан… Или он сам… он запросто мог положить меня в свою постель. — Каца? — вскинул он удивленно брови и раскрыл глаза, отвлекая меня от всплывших образов недавнего прошлого. — «Барона крови?» — я покивала, почувствовав его заминку. — А две другие откуда? «Барон крови» так вот как его зовут. — Всё оттуда же, — ответила я, зафиксировав новую информацию. На самом деле я не знаю откуда они, мне толком никто не сказал. Надо бы спросить. Устало вздохнув произнесла: — Я всё сказала, отпусти. — Используешь повелительное наклонение? В подобном положении? Я промолчала. Можно сказать проигнорировала. Да и не поспоришь. Моё положение не подразумевает приказы. Он только сбросил с руки половину косы, оставив в руках самый кончик, я смогла выпрямиться. Пришлось включить свои волевые качества, дабы выдержать стресс. Незнакомый брюнет явно задумался о моих словах. В его взгляде догадки и факты сплетались между собой, но лишь секунду, он быстро это скрыл. — Кац? Кто это? — звонко спрашивал Коу. — Один торгаш кровью. Его отличает от других торгашей, то что он дорого ставит, — в конце брюнет окинул меня своими серыми оценивающими глазами. От Руки Муками исходит угроза. Правда, я не боюсь сильно… Даже слово «боюсь» не подходит. Я опасаюсь. Потому что могу крикнуть, и дети из классов выбегут? Или крикнуть имя Шу? Слишком стыдно, кричать его имя на такую тихую академию. И не будет же он идти против принцев? Я сделав ироничный взгляд повела плечом. На секунду увела взгляд. — Дорого, да. Ну для кого как, конечно, — нежно произнесла я в конце переведя глаза прямо в его серые. Мои брови чуть подпрыгнули. Руки на секунду замер. Поднял усмирительный взгляд на брата, сзади меня. На лице брюнета заиграла лёгкая улыбка. Тогда я поняла, что было рисковым решением отклонятся от тактики молчания и послушности. И всё же, я этому рада. Он довольно прищурился. Какие же длинные тёмные ресницы. Руки отпустил гортанно-тихую ноту смеха. Конец POV Шана не сомневалась в превосходстве Сакамаки над бонусными вампирами. Она была уверенна в Шу, в его силе, хоть никогда не лицезрела. И, чёрт дери, он же, Руки Муками, старше её максимум на два года… Уж Кац с его пассажем: «я демонический Лорд с целым состоянием и тростью, которой он ровнял спину паре девчушек». А Сэр Генри, к примеру, вёл, и выглядел в своих идеально сидящих костюмах, как… как наследник древнего, английского, благородного рода, параллельно владеющий прибыльной компанией. А кто он? Он ставит себя так… — Точно не Ева номер два? — переспросил Юма с извечной непосредственностью. — Эта версия поубедительней, — тихо проговорил Юма, стреляя глазами на тело Шаны. Руки понимающе кивнул. — Да. Всё же, скорей, обычная скотина. Номер два. «Скотина?» — ауч» «Номер два…» Юи номер один, я номер два, получается. Обычная…? Ну, да… я человек» «Kachiku» — девушка слышала это слово, обычно так говорили красивые, гордые аристократы в японской анимации. Шана узнала кандзи этого слова усердно подумав о них дольше пяти-семи секунд. «家畜». 家 — «дом», 畜 — «скот». Кровь обиды проявилась, но душевная ранка мгновенно зажила. Это слово не на её родном языке. А этот мальчишка-то ей никто — даже не её хозяин и не временный хозяин. И… это прозвище явно обладает неким интимным намёком… И слишком звучное, даже забавное. Существовали обзывательства, которые могли разозлить её за считанные секунды, если бы он сказал это слово по-русски, то да было обидно. И «家畜» — это коровы, свиньи, овцы, курицы. Даже олени. Кролики, собаки. Список обширный до невозможности. — Руки-кун, прекрати, пожалуйста, отпусти Шану-сан, — возмущённым, но всё же просящим тоном, изрекла Юи, подчёркивая напряженную обстановку. — Помолчи, — ответил тот, не отрывая взгляда от краснеющего предмета изучения. Шана улыбнулась, не вызывающе, скорее прозаично и смиренно-иронично. В голове парила и хлопала крылышками одна мысль: «Они не смогут убить». Руки внешне не показал реакции. А вот реакции девушки его забавляли. Зрачки расширились, сердце бьётся, дыхание сбивается, она резко чувствует его сексуальность. И, если Юи даже подумать не могла о таком, у Шаны сознание начало трубить, как только Руки к ней приблизился. А вампир с лёгкостью почувствовал. — Не знаю… пахнет она… очень… приятно, — склонив голову протянул Азуса. — Азуса, кажется, прав… — раздумывая говорил Коу. — Необычный у неё запах. А значит… — прильнул к ней вампир, улыбаясь, и чуть ли, не упираясь в висок, прикрывая глаза, вдохнул аромат. — Кровь тоже. Левое плечо от мурашек невольно поднялось вверх, а лицо девушки съёжилось. Глянув на Руки, она увидела его насмешливо-очаровательную улыбку. Состояние Шаны можно описать словосочетанием: камень на солнцепёке. Горячая и неподвижная. Однако, она пыталась уловить каждое слово. — М-м, может Он не посветил нас в это? — Шана услышала каким тоном Коу произнёс «он». Брюнет всё ещё держал Шану. Его улыбка плавно и легко растворилась. С серьёзным видом глянул на Коу. Тот отошёл. В том взгляде было нечто более глубокое и многозначное. Не просто взгляд: «не отвлекай её от меня, мне нужно разузнать ещё». Шана заметила это слишком хорошо. Руки совсем отпустил Шану, она сразу же отступала на шаг, стараясь создать невидимую стену. Перед ним это оказалось невозможным. Она также осталась окружена. — Скотина номер два, чья ты? — Что? — боясь ошибиться в предположении о чём это, бросила она. — Кто твой хозяин из Сакамаки? Шана сразу же ответила: — Шу, — с непроницаемым лицом, словно вела деловые переговоры. Почти не думая о молчать, она, нахмурившись с толикой притворства, и приправляя слова лёгкой незаинтересованностью, спросила: — А вас должен был кто-то посвятить, что я тут появлюсь? — уже после того как спросила поняла, что могла бы воздерживаться, а с другой стороны смена темы — это хорошо. — Кто довольно важный, так? Руки за несколько секунд изменился. «О, это я зря» — Оу, это… — Шана выставила руки перед собой, улыбка объявилась, немного нервная, но удивительных процессов в сознании искренне весёлая. — Видимо. По вашему виду, я вижу, это очень личное дело. Понятно. Извините. Брюнет только-только подался в её сторону, Шану окотила волна страха и адреналина. Он втянул руку к ней и изящным пальцем бледной кисти, дотронулся до шеи, чуть отодвигая застёгнутый ворот рубашки, он повёл палец вверх, вдёргивая подбородок Шаны и приказывая смотреть на себя произнёс: — Осторожнее со своими языком. Он может резануть по собственному горлу. Думаешь: здесь академия, много людей и мы ничего не сделаем? Думаешь кто-то из них спасёт тебя? Не зазнавайся. — Тело Шаны оцепенело, в нескольких местах пронеслась холодная дрожь. «А, так он сдерживался» — Кобылка. Та часть опасности и режущего тона оказалась крохотна по сравнению с тем, что он может. Он, у Шаны не осталось сомнении, может лучше в сотню раз — вызывать инстинктивные чувства. Девушка тихо выдохнула. — Две другие выбрали себе хозяев. Имена? — Луиза и Майя. Руки вопросительно приподнял брови. Имена хозяев. — Рейджи и Субару — Хорошо. У тебя ещё не пили кровь? Шана показала, что вопрос едва ли можно причислить к важным и нужным. Руки лишь чуть кивнул, ожидая её нежного голоса. — Нет. Не пили. — Заметно. Удачи в скором открытии новых горизонтов. Шана чуть покивала, чуть поводила головой, с оттенком иронии. — Да, — протянула она. — Большое спасибо. Ну, что ж, — вскинула брови, — раз уж мы всё выяснили, — исподлобья глянула она на Руки, — До свидания. — Эй, Мазо-кошечка, а ты куда собралась? — остановил брыкнувшуюся блондинку Коу. — Я хотела показать Шане академию. Шана плавно повернула шею, взгляды Юи и её встретились. Как-то печально даже. — Зачем? Она всё равно долго тут не протянет. Юи сразу же залепетала что-то осуждающее, что-то типа этого: — Что ты такое говоришь Коу-кун, это не смешно! «Кто он такой, чёрт его дери?» — а это реакция Шаны. — Прости-прости… Просто неудачная шутка, — сказав он взглянул на шатенку. Сказал это для Юи — Ничего, пока, — на губах мелькнула тень ядовито-злобной улыбки. — Паскуда, — уже отворачиваясь спиной, шепнула она на русском, прищурив глаза. Убирая уже видную ухмылку, которая послужила защитой и успокоением, уголок губы дёрнулся вверх, это так называемая «презрительная мышца». Только стоило кому-то лишь намекнуть о её провале, сразу же Шану окутало неистовое желание выжить. Скорее желание доказать, что переживёт всех вокруг и увидит, как умирает, тот кто усомнился. Шагнув три шага, девушка обернулась, Юи уже спускалась с ними по лестнице. Что она могла сделать? «Судя по всему, Юи знает их. (и у них относительно тёплые отношения, она почти что их не боялась) Мне не о чем беспокоиться». Крики подсознания: «Они вампиры». Логика: «Если бы они были опасны Юи бы вырвалась и показывала свои страх намного ярче». «Долго не протянет…» — как будто отражается от стенок мозга. — «Гад» — Сука, — шикнула она, остановившись, съёживая нос, походя на скалящуюся собаку. Однако, Шана была отходчива. И её быстрые мысли остановились на: «Ну, что с него взять, демона». Нужно не распалять разрушающе чувства. POV Я вошла в класс, где царила безмятежность школьных дней и заметила Лайто, сидевшего на своём месте, увидев меня, он тут же заговорил: — Шани-тян, ты не видела сучку? На самом деле видела, одну точно. А хотя, пожалуй, четверых.