Алый цветок во тьме

Капли искажёнными зеркалами отражали колышущееся листья, ветки и нависающие над всем тучи. Серое, тяжёлое облако тянулось на дымчатом белом фоне. Оно проливало знатную часть дождя на сад у поместья принцев. Шане было видно, как оно ползло по небу, занимая собой пространство, делая всё вокруг мрачнее, тише и спокойнее — такая обстановка подходила. Окружающая тусклость мягко обнимала Шану. Рейджи обнимал её более крепко. Благодаря её послушности достаточно бережно. Шана думала он быстро справится. Нет, вампир не торопился, будто на зло. Более того, он не сделал ни одного глотка. Не пустил ни единой капли крови. Лишь целовал. Иногда подкусывая. Чуть сжимал её руку. Намекал лёгкими прикосновениями к плечу подставить ему то одну, то другую часть шеи. Кого он пытал больше её или себя? Когда же последний раз у него в висках стучало набатом от предвкушения? Юи, только Юи. До неё — пять лет назад, может быть. Имя той девушки уже стёрлось, если она его назвала. Юмико? Тёмный переулок, школьная форма, прохлада позднего вечера, его одолела жажда, кажется, это было за два дня до полнолуния, он был уверен, что накат жажды его минует — Рейджи ошибся. На сей раз полнолуние более, чем через неделю, только ощущение желания сильнее троекратно. И чем глубже он выдыхал запах её каштановых волос, тем пуще раздирало горло, клыки будто становились острее. С чего их отец так расщедрился? Они же ничем не заслужили. Значит ли это что придётся услужить в будущем? Вытаскивать братьев на светские, политические рауты и заставлять их вести себя прилично? Или что-то хуже? А что может быть хуже? Рейджи мимолётно задумался о подлинной цене девушки в его спальне. Ему оказалось не нравится ответственность как будто за чужую вещь. Не за вещь Шу — вещь отца. Отец будет недоволен, как он предупредил, если гостья пострадает. Отец, отец, отец. Если бы Шана принадлежала ему всецело, с самого начала… Свобода действий с ней опьяняет. Отчитываться бы не пришлось. Удивительно, заметил он для себя — ощутить недоступность, скованность в прихотях — наслаждение, в какой-то мере. Насколько сильно будет наказание за то, что он схватит её той же рукой что гладил сейчас белую шею, ловя дыхание и движения горла. Схватит, сожмёт и будет жать, чувствуя, как жертва рыбкой пытается вырваться из роковой хватки. Рвёт его рубашку, пытаясь расцарапать руки до крови, ей удаётся, только Рейджи каменным монументом душит её, пока в итоге она не обмякнет. Он ослабит нажим и станет смотреть как она на тонкой ниточке бессознательно висит над бездной тьмы, а нить в его руках. Это лишь один эпизод, описанный очень куцо. В изощренном уме Рейджи тёмным углём очертились несколько картин, более подробно. Всё равно что разбивать ценную вазу, выбранную и купленную тобой или топтать взращённые с трепетом свои цветы — дикость и варварство. Откуда такие порывы? О, Боже. Нет. Такого не случиться. Железно. Тактильность к её бархатной коже обострилась, рассудок стал твёрже — Рейджи вернулся. — Шана, я, — влился в тишину спокойный тон, — кажется я надолго погрузился в грёзы. Те секунды, перебравшие за шестьдесят, Шана ощущала его дыхание в шею. Рейджи впал в негу — так думала Шана. Предполагая, что в его мыслях была она. Или совершенно ничего — только аромат. То, о чём вампир мог думать — вспыхивало в сознании жертвы. Только Шана никогда бы не осознала до конца о чём и как грезил Рейджи. Она тихо отвечала: — Ничего, всё хорошо. — Я приступлю. — У меня там… На шее, две родинки, слева, кажется, — решилась сказать Шана, в середине фразы хватая воздух. Упоённо рядом с её виском он произнёс: — Да, идеальны для моих клыков, — и потянулся к левой стороне шеи. — Господин Рейджи… — на тихом придыхании позвала она его. — Что? — в его голосе играли ноты удовольствия. — В родинки же… Нельзя… — медленно протянула Шана, слабым голосом, опасаясь всего. «Нельзя» — с опозданием думала она — «нельзя говорить им слово «нельзя». — «Нельзя», — стальной тон. Шана опустила веки. Да, это было неправильное слово. Рейджи тихо вдохнул, издав лёгкий гортанный стон. Сосредоточенная девушка почувствовала в голосе Рейджи каплю игривости. Она надеялась, что не ошиблась. Всё же ей не хотелось чтобы её травмировали. Больше чем необходимо. Шана молчала секунды, нащупывая тот баланс — не разозлить его, но и получить желаемое. Она ощутила потребность извинится и скорее сгладить эту шероховатостью Начать говорить жертва не смогла. Вдруг извинения будут его раздражать. Вдруг он вообще не хочет слышать её голос, и Шана должна молчать. Она уже составила примерную фразу. Что делать? Рейджи избавил её от метаний. Прикосновение к подбородку, резкий рывок, Шана издала стон от неожиданности и испуга. Её глаза теперь смотрели ровно, наполненные дикой первобытностью страха и внимания. — По реакции, я вижу, ты понимаешь свою оплошность. Скажи мне в чём она заключилась. У Рейджи были другие глаза, заметила Шана, они не слишком её пугали. Могла ли она знать что отличались они тем, что в них накаливалось желание. — Я жду твой ответ, — тон звучал спокойно. — Извините. Вы можете всё, что вы захотите, господин Рейджи. — Совершенно верно, молодец, — тихо произнёс Сакамаки. В следующий миг, по голосу она поняла, что он начал уже о немного другом: — Ну, в самом деле, — легко вздохнул брюнет, будто что-то было всегда ясно, а Шана не догадалась, — я оставлю твои родинки нетронутыми, — мягко разъяснял Рейджи. — Не собираюсь непоправимо портить тебе кожу и её индивидуальные особенности. — Спасибо. — Подставь правую сторону шеи, — Рейджи чуть приласкал её своим голосом. Шана плохо различала, что нравится ей, а что нет. Она почти не думала. — Да, — шепнула она, исполняя. Его пульсирующий клык коснулся кожи, но он не рвал её, Шана ощутила, насколько остры его белые лезвия. — Ты покрылась испариной, Шана, отчего? — его губы задевали нежную шею, дыхание и вожделенный тон, заставили спину чувствительной Шаны изогнуться под ударом приятной дрожи. Его ответом на реакцию была лёгкая искристая усмешка. Затем Рейджи протянул рядом с её виском: — М? Так как ты считаешь отчего? «Гад» — ухмыльнулась она про себя, осознавая, что Рейджи кристально понимает каждый свой шаг, выверенный, как танец на балу — бросок, подхват, круг. — Это всё волнительно. — Скоро привыкнешь. Я помогу тебе. «Он? Я не его» — подумала Шана. Хотя сейчас… Да, глупо отрицать — он может сделать всё. — Так любезно с вашей стороны, — сказала она. Проскочила колкость, только её голос и его темп были такими нежными, что оказало смягчающее влияние. Нельзя было позволять себе вольность, но порыв её одолел. — Я слышу остроту, мисс Браунд? «Ах, ты…» — она не сдерживала уголки губ, создающих очаровательную улыбку, но растворяющуюся как дым от свечи. Внутри Шаны не погасал азарт, странный, разжигающий весёлость. — Немного, Сакамаки-сан. Оба имени были украшены липовыми цветами лжи. Минор просечься сам собой. Барунд. Имя всколыхнуло его образ в податливом сознании Шаны. Его взгляд, голос, ощущение прикосновения его тёплых рук, его запах, шелковистые волосы. Всё пронеслось порывом ветра перед Шаной. Лишний раз заставив понять насколько ей понравился Браунд. Девушке хотелось, чтобы вместо Рейджи был Генри. Подобное стремление может испортить Шане настроение, поведение и времяпрепровождение с Сакамаки. Она даже может сорваться. Нельзя так думать. И почему Рейджи его вспомнил? Неужели понял, когда они втроем стояли в холе. Когда Генри привёл её сюда. Понял, что между ними что-то большее, чем формальная транспортировка. Образ Браунда заполнил сознание Шаны. Она поняла, что нужно развеять его, сейчас. Рейджи красивый, его индивидуальные черты, голос. Шана искала приятное, скорее, то за чтобы уцепится, а на остальное закрыть глаза. Концентрироваться на одном огоньке, когда вокруг сотни. Размывать фон, видя крохотную деталь. Так она делала в детстве разглядывая игрушки, бусинки. Так она поступала и с Генри, только с ним проделывать это было легче. Робкие рассуждения лишь слегка показывались через пелену накрывающую Шану. Его руки всё ещё гладили её кожу. А его голос только сильнее заставлял фокусироваться на нём: — Иногда я не против охоты. Одно только полное повиновение — это пресно. Улыбнувшись, Шана издала гортанный стон. — Да… Это… — она чуть ухмыльнулась, — Это понятно, — приподымая брови, плавно, с лёгким весёлым вздохом, тихо произнесла Шана. Его клыки порвут её кожу, но что значит второй раз, когда был первый? Второй — всегда второй. «Хах, если бы я могла это сказать, я полетела бы в горизонтальное положение через три секунды или через пять?» — Хотя в строптивой нотке тона… охоты, хм, нет, пожалуй, — заключила она. Рейджи отстранил свои губы от кожи — сердце Шаны подпрыгнуло. Гостья с нетерпением ждала его слов, решающих упадёт ли оно. Она слишком откровенна, слишком много сказала? Почему он отдалился? — Правда. Думаю, у нас будет шанс её ощутить. «Вряд ли» — ответила Шана мысленно. Проведённый между всем анализ подсказывал — Рейджи посягает на чужую собственность, специально. Ясно, что такой поступок нечто недолжное. «Шу и Рейджи не ладят» — эту истину девушка держала на фоне, иногда и на переднем плане. Шана понимала: говорить об одном мужчине в объятиях другого не слишком разумно. Особенно та тень призрения в остром взгляде брюнета при упоминании Шу, прояснила, что о старшем брате нужно говорить в последнюю очередь. К тому же, какая разница? Будет пить он или Шу, или Аято? Главное — безопасность. Главное их аккуратность с её телом. А Рейджи безусловно аккуратен. — Сочетание страха и адреналина в твоей крови. М-мх, — он глотнул, только желаемой крови в его горле не оказалось. Это пора исправить. — Похожий был, когда ты шла за мной по коридорам к той зале. Сейчас же… Купаж из страха, адреналина и… возбуждения, его я хочу сильнее. К тому же, тебе он идёт. Шана вздохнула, глаза её были направлены вниз на лакированное дерево, но только направлены. Она почти не различала окружающего убранства. — Шана, спокойнее, — приказал он нежно. После глубокого, но тихого вздоха, Шана вся замерла. Несколько секунд, оказалось, она не дышала. Теперь Шана стараясь восстановить дыхание и не забыть о нём через десять секунд. — Охота… — Рейджи принялся поглаживать её бедро. Белье начала прошлого века достаточно прикрывало тело, только оно было тонким, а ладони Рейджи хватило напористого прикосновения к колену, чтобы Шану накрыл шквал смущения. Она откинулась от удивления, но Рейджи был сзади — девушка сильнее прижалась к его торсу. Вампир положил вторую руку на её лоб, напористо предлагая Шане лечь на его плечо, Шана приняла предложение. С колена рука двинулась по внутренней стороне бедра, он произнёс: — Что же, — в следующую секунду Рейджи резко дёрнул руку, раздвинув её расслабленные ноги. Шана издала ёмкий полувдзох. Прильнув к её горлу Рейджи, ухмыляясь прошептал: — Может на днях попробуешь сбежать — это всегда забавно. Тогда наша связь будет с огоньком, Шана. Его губы плотно легли на кожу, рот открылся. От его языка пронеслась дрожь, она опять повела плечом. Рейджи захватил её запястье сильнее, это означало «не шевелись». От страха Шане заломило колени. Сейчас. Шана гортанно застонала, полуосознанно сжав его руку. Глаза зажмурились от боли. Её будоражащие, тонкие, сдавленные стоны так и пестрили «Больно, больно». — М-м, больно… Рейджи позволял Шане столько-столько всего. Она поняла, что свободно может касаться его бледной руки, ведь он мог запретить. Шана давала слушать ему её сдавленные стоны. Он мог что-нибудь сказать сразу, только не в силах был оторваться, как не позволил бы упустить и крошечную каплю. Жутко, её кровь поглощали, реальное тёмное существо, получая удовольствие — ведь его глубокий голос срывался. Дыхание сбилось — он точно наслаждался. Кровь принадлежащая Шане теперь была в нём. В сознание укололо понимание — столь же интимно, сколько и страшно. Шана заметила, что его кожа разгорячилась. И сама она пылала. Ощущения в сравнении с Шу были другие. Шана поняла, что ослабла в разы быстрее, уже перестала держать спину и обмякала на его торсе. Мышцы ослабли. Прошлое, настоящие, будущие, окружающее — всё размылось, остались лишь он и она. Его клыки, погруженные в плоть. Его рука. Кровопитие… Оно вышибает всё. — Так горячо, — прошептала Шана. Только происходящее. Мысли, проклятые мысли Шаны наконец исчезли окончательно. С рычанием Рейджи оторвался от шеи. — Мх… — протянул он, срываясь на более тонкую тональность. — Ты превосходна, — тёмный и манящий голос Рейджи так же украшался наслаждением. — Твои стоны… Они… Мне нравятся. — Рейджи осознал, что не в состоянии подобрать слова, в разуме пульсировало возбуждение, остальное на его фоне превратилось в шум. Шану волнами атаковала дрожь. А какой силы волна последует зависело от его томного вздоха. — У вас тоже приятные. Рейджи самозабвенно ухмыльнулся, затем она услышала гортанный легкий и нежный смех, гонящий новые мурашки по коже. Предчувствие укололо, что он скажет? — «Вкусная» — сколько раз ты слышала такую рецензию? — изогнув бровь поинтересовался Рейджи. — Немало. — Я сделаю твою кровь лучше. Фраза Рейджи ассоциировалась у Шаны с острым металлом, что оканчивает все недомолвки и путаницы.