Сборник реакций

Стоило тебе отворить дверь, в квартиру ворвался лёгкий ветерок, заставляя «Музыку ветра» приветливо заиграть, напоминая своим позвякиванием поле колокольчиков. Устало привалившись спиной к двери, ты подёргала наспех завязанные с утра шнурки, пытаясь ослабить узелки, и когда те не поддались, раздражённо стянула обувь. Подхватив упавшую с глухим звуком школьную сумку, с недовольным вздохом водрузила её обратно на плечо и направилась на кухню. Та была достаточно просторной, но с прошлого вечера прочно оккупирована твоей мамой, поглощённой разбросанными по полу разноцветными лоскутами, и судорожно выискивающей подходящий цвет к почти готовому панно. — Солнышко, ты уже вернулась? — поправив на переносице очки, женщина бросила мимолётный взгляд на появившуюся в дверном проёме худощавую фигурку. — Ага, — привалившись плечом к косяку двери, ты улыбнулась, наблюдая, как женщина перебирает разноцветные квадратики и, прикладывая то один, то другой к почти завершённому покрывалу, недовольно хмурится. Подхватив с пола ярко-красный лоскут, ты подошла к матери и положила его рядом с остальными. — То, что нужно! Приготовишь себе поесть? Я немного занята. — Конечно, но сначала посплю, — приобняв женщину за плечи, чмокнула её в щёку и направилась в свою комнату. — Только не кричи на Умэ, — устало пробормотала женщина, наливая в высокий стакан воды. — Она снова играет в твоей комнате. Девчушка сидела на полу в окружении своих куколок и заплетала им то косички, прихватывая их разноцветными резиночками, то закалывала жёсткие прядки волос маленькими заколочками с россыпью камушков. Когда дверь в комнату приглушённо скрипнула и на пороге появилась старшая сестра, малышка схватила с пола первую попавшуюся куколку и протянула её тебе, довольно улыбаясь. — Смотри, Т.И., я играю в парикмахерскую! Присев рядом с малышкой, ты какое-то время наблюдала, как та аккуратно расчёсывала кукольные волосы маленьким гребешком, расплетая спутанные пряди и сотворяя с ними причудливые причёски. Потрепав кроху по волосам, кое-как поднялась на ноги и, покачиваясь от усталости, принялась стягивать с себя школьную форму. Подцепив пальчиком резинку, осторожно стянула её с волос, позволяя тем свободно струиться вдоль спины. Твоими волосами цвета чайной розы, доходившими до поясницы, восхищалась почти вся старшая школа Кайдзё. Одноклассницы завистливо шушукались в стороне, тыкая пальцами, и сравнивали густую копну твоих волос со своими редкими паклями цвета вороньего крыла и ревниво косились в сторону всеобщего любимчика Кисе Рёты, на уроках задумчиво подпирающего рукой голову и смотревшего в твою сторону. За что тот и получал нагоняй от учителей, когда вместо ответа на поставленный вопрос, начинал что-то смущённо бормотать. Этот взбалмошный баскетболист как-то протянул тебе на уроке белоснежную записку, прошептав одними губами «Прочитай». Заалев словно маков цвет, ты быстро сунула её в карман и уткнулась носом в тетрадь, стараясь не привлекать к своей персоне внимание учителя и ревнивых одноклассниц, коршунами следящих за девочками, приближающимися к Рёте ближе, чем на два метра. Расправив после уроков уже достаточно помявшийся в твоём кармане листочек, ты моментально вспыхнула и привалившись спиной к холодной стене, пару раз шлёпнула себя ладошками по щекам. «У тебя красивые волосы». Если бы не они, в тебе не было бы ничего такого, на что можно обратить внимание. Узкие смазанные губы, будто неосторожный художник, рисовавший зашедшее солнце, случайно мазнул лишнюю красную линию. Узкий вздёрнутый нос и синие глаза добавляли лишь неуверенности в итак переполненную чашу недовольства собой. Расчесав волосы, аккуратно придерживая их, отложила гребень в сторону и заползла под одеяло, натягивая его до макушки. Подоткнув ладошки под щёку и довольно улыбнувшись, ты наконец-то прикрыла глаза. Нетерпеливый Морфей мягко обхватил твои плечи своими руками и медленно потащил в царство, улыбаясь желанному гостю. Какое-то бормотание над ухом слегка ослабило хватку Сонного Царевича и ты, промычав что-то в ответ, вернулась в его объятия. Кто-то вплетает тонкие пальцы в твои волосы и прижавшись к макушке губами, нашёптывает приятные слова. Раздаётся щелчок, и вокруг появляются тощие фигуры без лиц. Приподнимаешься на локтях и смотришь в лицо незнакомца, но вместо тонкой прорези глаз, узкого носа и губ видишь лишь ровный овал. Касаешься его ладонью и чересчур резко одёргиваешь руку, незнакомец будто хмурится, но в месте бровей лишь слегка съезжается серая кожа. Слишком гладкий. Овал приближается ближе к твоему лицу и мягко касается нижней частью твоих губ, скользя по ним всей ровной поверхностью. Ещё щелчок. Снова. Вокруг раздаётся лёгкое шипение, изредка прерываемое быстрыми щелчками. Прислушиваешься. Толпа сгущается, обступая тебя со всех сторон, и вытягивает руки, начиная мычать какую-то мелодию. Безлицый же, крепко прижав тебя к себе, одичало рыкнул на подступающие фигуры и те, закрутившись в клубок нитей, с очередным щелчком, исчезли. Распахнув глаза, ты шумно выдохнула и перевернулась на бок. Сердце пропустило пару ударов, но потом в считаные секунды наверстало их, отбивая чечётку. Прохладный ветерок, проскальзывающий сквозь приоткрытое окно, остужал разгорячённую кожу, холодным языком слизывая маленькие капельки пота и рассыпая по коже мурашки. Спустив ноги с кровати и укутавшись в одеяло, словно гусеница в кокон, засеменила к окошку, чтобы прикрыть его и задёрнуть коралловые занавески, удачно вписывающиеся в общий интерьер комнаты. Сестры не было, но куклы все ещё лежали на полу, улыбаясь друг другу застывшими виниловыми лицами. В темноте это выглядело достаточно жутко и ты, тряхнув головой, попыталась отогнать скверные мысли. Белые простыни кровати, когда ты скользнула по ним взглядом, являли собой маленькие облака, скучившиеся в одно большое, готовящееся к дождю. «Что это?» — лёгкое беспокойство кольнуло в области рёбер, когда рядом с облачённой в цветочную наволочку подушкой ты увидела длинные светло-розовые прядки. Сбросив с себя одеяло, начала медленно ощупывать волосы на своей голове, больше похожие на какую-то подиумную авангардную причёску: некоторые пряди еле доходили до плеча и торчали во все стороны, умудряясь заползать змеями в глаза и рот. «НЕТ! НЕТ! НЕТ!» Сжав волосы в кулак, подскочила к зеркалу и хлопая ртом как рыба, выброшенная на берег, бегала взглядом по отражению, бездумно повторяя одно и то же. «НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ! Этого не может быть! НЕТ!» Сжав голову стальными тисками, осела на колени и вперила одичалый взгляд в своё отражение. То бездумно повторило твои действия, плюхнувшись на пол и словно насмехаясь над тобой и пародируя, раскрыло свой рот. Ползая по полу и бережно собирая отрезанные пряди в кулак, жмурилась от проступающих на глазах слёз и закусывала до крови губу, стараясь не разрыдаться в голос. «Что во мне теперь особенного?» Шлёпнувшись на попу и поджав под себя ноги, зарылась в клочки волос лицом, скуля как обезумевший от боли дикий зверь. «Как же мне больно.» Несколько секунд спустя, когда внезапно колыхнувшая вспышка гнева и разочарования улеглась, ты подавлено разглядывала свои волосы, истерично подхватывая отдельные прядки. Слева волосы были длиннее на несколько сантиметров, что делало причёску нелепо-ассиметрично­­й и вызывало желание откромсать оставшиеся волосы. Подхватив валявшиеся рядом с кроватью маникюрные ножнички, обнаруженные тобой когда ты ползала вокруг, собирая волосы, истерично вставила пальцы в колечки и занесла их над шевелюрой, зажимая под корень толстую прядку между лезвиями. Смягчилась. Аккуратно скользнув ниже, произвольно щёлкнула ножницами. С каждым щелчком причёска становилась более симметричной, а в глазах до этого плескавшееся безумие утихало, сменяясь вымученным спокойствием. — Мам, я в школу! — перепрыгнув последние три ступени лестницы, как ураган влетала на кухню и схватила приготовленный матушкой на скорую руку бенто. Та, отвлекшись от своего разноцветного панно, в котором не хватало последних трёх кусочков, наливала в стакан апельсиновый сок, разнёсший по маленькой кухоньке лёгкий цитрусовый аромат. — Т. И, а завтр… — начала было женщина, но её слова потонули в звуке разбитого стекла. Ёмкость с соком разлетелась на мириады маленьких кусочков, на гранях которых поблёскивали в свете кухонной лампы оранжевые капли. — Что… с твоими волосами? — Ничего, — пожав плечами, ты выдавила из себя улыбку и попыталась поскорее закончить этот разговор, — я просто решила что-то изменить в себе. — Как бы в подтверждение своих слов, ты легонько тряхнула головой, отчего розоватые волосы слегка подпрыгнули. — Не нравится? — Очень даже… — отставив стакан в сторону, женщина круговыми движениями потёрла виски и деланно улыбнулась, — неплохо. — Тогда я пойду? — выскочив из казавшейся крохотной кухоньки, давящей на сознание белоснежными стенами, ты ухватилась за ручку входной двери и, улыбнувшись растерянной матери напоследок, скрылась за дверью. — Странно, — еле слышно пробормотав под нос, женщина смела осколки в совок и высыпала в мусорное ведро. — Кто бы мог подумать? — Выставив на стол тарелку с ломтиком бекона, обжаренным в яйце, женщина позвала дочку. — Умэ, девочка моя, иди завтракать, — кроха как-то затравлено выглянула из-за двери и, потоптавшись некоторое время на месте, проскользнула в комнату. Уткнувшись носом в тарелку и ковыряясь слишком большой для её маленьких ручек вилкой в беконе, девчушка болтала ногами и не поднимала от тарелки взгляд. Обычно смешливая девчонка сейчас сидела погруженная в свои мысли, отчего в голове женщины загорелась жёлтая лампочка. — Умэ? — поинтересовалась женщина, с беспокойством наблюдая за ребёнком. — Это ты сделала? Та как-то затравленно кивнула, продолжая гонять по тарелке зелёный горошек. Шумно выдохнув, мама прикрыла глаза. — Она сама разрешила, — жалобно пропищала девчушка, поднимая настороженный взгляд. — Я её спросила. — Когда? — разрезав кусочек бекона на тарелке дочери, женщина случайно выдавила желток, расплывшийся в ехидной улыбке. Зелёный горошек был похож на глаза. — Когда она спала. Я спросила, можно ли я буду её парикмахером? Ей не понравилось? Женщина­ скованно улыбнулась, мягко погладив девочку по тыльной стороне ладошки. «Чего надо?» Злобно зыркая по сторонам и источая убийственную ауру, ты шла по школьному коридору в сторону своего класса. Ребята, до этого оживлённо болтавшие, стоило тебе войти в школу, как-то поутихли и перекинулись удивлёнными взглядами. Девочки, прикрыв ладошкой рот, хихикали, вероятно, радуясь, что твои волосы больше не будут доставлять им столько неприятностей. Ты же, ссутулившись, нервно одёргивала свои прядки, непривычно лезшие в рот, и пыталась подвязать их красной лентой, упорно соскальзывающей с коротких волос. Резко сдёрнув ослабевшую ленту, недовольно сунула её в боковой карман сумки и прибавила шаг. «Что с волосами, что без — всё равно пялятся!» Кисе со звонком влетел в класс и, скинув одним движением сумку с плеча, уселся за парту. Все его действия сопровождались томными вздохами одноклассниц, мечтательно подпиравшими ладошками головы, и недовольным шипением одноклассников. Выпростав пишущие принадлежности откуда-то со дна сумки, и сделав вид, что он пишет вслед за учителем, Кисе было устремил мечтательный взгляд в твою сторону, как резко подорвался и уставился на тебя, широко распахнув глаза, словно увидел привидение. Прилетевшая в голову меловая губка и оклик учителя ничего существенно не изменили — Кисе продолжал стоять и хлопать глазами. — Т. И. — чи-и? — удивлённо распахнув глаза, баскетболист внимательно вглядывался в твоё лицо, заставляя то бледнеть, то краснеть и бегать глазами по классу. Все пристально смотрели на тебя, затаив дыхание и ожидая твоего ответа. Внутри тебя всё сжалось, сливаясь в напряжённый комок, а в голове острой болью запульсировала мысль «Хочу. Исчезнуть» Резко подорвавшись с места и побросав принадлежности в сумку, ты ухватилась за её ремешок и, закинув на плечо, вылетела из класса под разочарованные стоны одноклассников, ожидавших что-то весёленькое от вечно нелюдимой буки. Все уже было развернулись к доске, как баскетболист, ловко покидав все свои вещи в сумку, рванул следом за тобой под недовольные возгласы учителя. Баскетболис­т нагнал тебя около выхода из школы и вцепился руками в твои плечи. — Т. И.-чи-и-и, — охнул парень, удивлённо разглядывая мокрые отпечатки на твоих раскрасневшихся щёчках. — Ты ч-ч-чего? — испуганно пробормотал Рёта, ослабляя хватку и прижимая тебя к себе, поглаживая по непривычно коротким и топорщившимся в разные стороны волосам. Скидывая его ладони со своих плеч, которые он упорно возвращал на место, наконец-то сдалась и обхватила его руками, крепко сдавливая, выпуская всю обиду и разочарование последних дней. — Ты из-за меня… — крепко сдавив на спине ткань его рубашки, сильнее уткнулась лицом в его грудь и помотала головой. Тепло его тела постепенно успокаивало, отчего твои рыдания сменились громкими всхлипами. Пустой коридор школы услужливо впитывал твои громкие стенания, обещая молчать. А огромная ладонь Кисе, поглаживающего твои волосы, обладала невероятной успокаивающей силой. Немного отстранившись, ты утёрла рукавом кофточки влажность под глазами и подняла голову, вглядываясь в обеспокоенное лицо всё ещё обнимающего тебя Кисе. — Ты не виноват, Рёта-кун, — ты тряхнула головой и короткие прядки подпрыгнули. — Из-за этого, — указав пальчиком на то, что осталось от некогда длинных волос, ты всхлипнула. — А что не так? — Кисе виновато опустил голову, задумчиво почесывая макушку. — Ну они как бы короткие… — Ты выбралась из хватки баскетболиста и, окончательно успокоившись, крутанулась несколько раз вокруг своей оси. Кисе сначала нахмурился, а затем громко засмеялся, хлопнув себя по лбу. — Вот оно что… Глупая. — твои насупившиеся губки вызвали на лице баскетболиста неловкую улыбку. Тот, покраснев, замахал руками. — Ну, я не то хотел сказать, Т.и.-чи-и-и. Я удивился. Мне не важно, какой длины твои волосы. Дело даже не в них. Ты нравишься мне любой. И не смей обращать внимание на остальных, кто говорит, что тебе не идёт. Что взять с глупых людей?