Маринетт рассказала то, что узнала от богини, с которой виделась внутри «ледяной» оболочки.
— Стоп, а почему богиня Смерти была в белом? — Элона непонимающе уставилась на мать, откинувшись в кресле.
— Дитя мое, мы рождены во тьме, и идем по жизни к смерти — к свету… Брр, это снова богиня была, — Маринетт устало прикрыла глаза, а Элона понимающе кивнула и перевела взгляд на резной подоконник, задумчиво поглаживая ровные неглубокие впадинки подушечками пальцев. Вдруг девушка откинула голоку на спинку кресла и прикрыла глаза рукой, словно не решаясь что-то сделать.
— Мам, — все в том же положении тихо позвала Элона, — можешь спросить как там Эрик?
Так и не озвученное имя того, кому адресовался вопрос повисло в воздухе. Тело Маринетт дернулось, но в том-то и дело, что лишь тело.
— Твой друг в порядке, он встретился с теми, с кем должен был встретиться, — Маринетт прокашлялась. Такой низкий голос все же был непривычен связкам женщины, пусть и певицы. Элона же задумалась — а с кем он мог встретиться…
Вдруг на экране включенного телевизора, поставленного в режим «без звука», появилась заставка новостей. Элона сразу подхватила пульт и прибавила громкости. Ведущая, обычно одетая и весьма оптимистичные цветные костюмы, сегодня выбрала стиль «total black». Неспроста это…
— Добрый день, вас приветствует Манон Шамак и сегодня, к сожалению новости будут весьма печальны. Прошлой ночью погибла любимица всего Парижа — ЛедиБаг. У мерла героиня достойной воина смертью — от руки врага. Все мы скорбим по этой прекрасной девушке, спасавшей тысячи, а то и миллионы жизней, — дальше Элона не выдержала и, быстро нащупав ярко-красную кнопку выключения, попыталась нажать на нее.
— Погоди, тут еще что-то, — Маринетт выхватила пульт из пальцев дочери и уставилась в экран.
— Но на этом грустные новости не завершаются. Этой ночью с крыши многоэтажного здания спрыгнул молодой семнадцатилетний Алексей Заминов, — на экране появилось лицо юноши, как две капли воды похожее на мордашку Нуара. Тут уже не выдержала Маринетт, которая, выключив телевизор, бросила пульт подальше от себя. Повисла тяжелая, тягучая тишина. В этой тишине можно было просто-напросто задохнуться, утонуть…
На берегу Сены в сумеречной тиши стоит высокий, статный, белокурый парень. Одет он по-простому, но достаточно тепло, чтобы не окоченеть холодной ночью. Людей на улицах уже нет, что удивительно, ведь еще не позднее время. По дороге изредка проносятся автомобили, в воздухе витает запах тины, слышно журчание воды. Взгляд парня устремлен вверх, в сиреневое небо, уже усыпанное великим множеством звезд. На плече у блондина уютно устроилось маленькое почти незаметное существо с рыжей лоснящейся в свете фонаря шерсткой, острыми ушками с черными кисточками и пушистым хвостом с таким же черным кончиком. Черные глаза были устремлены в то же небо, но видели совершенно иную картину. Созвездия, знаки судьбы, планеты — все это существо видело и раньше, но теперь оно видело, что запутанный клубок судеб, закрепленный жизнью его хозяина, как заколкой, сейчас потихоньку распутывается, уже не сдерживаемый ни одной «заколкой». Особенно ярко выделялись три нити — белая, черная и синяя. Они сплетались в удивительную косу, в самом начале которой белая и синяя нити были переплетены настолько плотно, что казалось, что они образовывают единую голубую нить, но вскоре обе эти нити оплетает черная, будто в стремлении сохранить и защитить.
— У вас с Элоной будет все хорошо, как и с Маринетт. Ты — нечто вроде единственной оставшейся родни для Маринетт, ведь вы оба порождения Повелительницы Смерти. Присматривай за ней и не бросай Элону, сейчас ты ей особенно нужен, — раздался женский голос, принадлежащий этому существу.
— Хорошо… Что ж, пора прощаться, — Дэн, являющийся сейчас скорее Сапфиром, перевел взгляд на боевого друга. — Счастливого пути. Я надеюсь, ты сможешь восстановить разрушенный храм… И, думаю, это твое, — Сапфир раскрыл кулак, в котором покоился тот браслет-талисман, подаренный Маринетт Адриану и перешедший в наследство Эрику. — Вселение прошло безболезненно?
— Да, я точно следовала подробным указаниям в книге покойного Мастера. Мне пора, — существо вспорхнуло с насиженного места и, бережно подхватив свой талисман, развернулось к Сапфиру. Подлетев к «брату», квами провела лапкой по его щеке и проговорила:
— Береги Элону, потому что перевоплощение в стандартную форму квами весьма неприятно… Удачи тебе, Сапфир, — развернувшись, квами устремилась в сумеречное небо, усеянное грустно мигающими звездами.
— И тебе удачи, Афра…
***
Холодный, пронизывающий насквозь ветер яростными порывами подхватывает распущенные волосы, образовывая крылья за спиной у владелицы волос. Тучи набежали на ночное небо, скрыв свет миллиардов звезд, но даже так девушку, сидящую на крыше своего дома, не накрыла темнота, так нужная ей сейчас. На прикрытые глаза упала холодная большая капля, но девушка даже не вздрогнула. Морось прошлась по всему лицу и оголенным плечам, после чего девушка открыла глаза.
— Почему? — ладони сжались в кулаки, ногти впились в нежную кожу, уставляя болезненные полумесяцы на руках. Эта боль прокатилась по венам девушки, помогая осознать то, что девушка жива. Еще жива. — Почему ты ушел так рано?
Тихие взывания девушки к небу остались без ответа. Плеча коснулся холодный нос, в воздухе появился запах мокрой собаки. Вскоре нос сменился на теплые руки, поднявшие девушку на ноги и обхватив тело сильными руками, Сапфир прижал его к себе, пытаясь хоть немного согреть, передать частичку своего тепла. Девушку била мелкая дрожь. Внезапно она пошевелилась и медленно развернулась лицом к Дэну, уткнув лицо в грудь парня. В таком положении они не задержались долго. Вскинув голову навстречу холодным каплям, девушка глубоко вдохнула. По округе разнесся нежный, полный боли голос.
They all think I have it all.
I have nothing without you.
All my dreams and all the lights mean
Nothing without you.
***
Все окна зашторены, светильники выключены, зеркала завешаны. В этой темноте в глубоком кожаном кресле сидит одинокий мужчина в компании стакана виски. Взгляд его направлен на лаковую поверхность стола, чуть-чуть правее стакана с алкоголем, но на самом деле устремлен это взгляд глубоко в душу мужчины, в которой в данный момент посеян хаос и раздор. Рука мужчины взлохмачивает и без того растрепанные белокурые жирные волосы своей пятерней. Давно пора принять душ, но у него нет сил. Любимая женщина никогда не будет с ним, дорогой, пусть и приемный, сын погиб, брат предал. У него не осталось сил для жизни. В этом мире держит лишь компания, переданная ему отцом. Он не знал, почему отец отдал дело всей его жизни не гаду-брату, а ему… В мужчине внезапно взыграло упрямство. Нет! Он должен оправдать ожидания отца, чтобы он не жалел, что отдал компанию ЕМУ. Мужчина резко смахнул со стола стакан и встал, покачнувшись.
***
Проинструктированные элоксы, приняв вид обычных людей, рассредоточились по всему миру, скрывая свое необычное происхождение.
