Сказки пана Зирциса

Добрый вечер тем, кто решил заглянуть ко мне на огонек. К слову, я очень люблю гостей. Наверное, отчасти, потому что мне есть что им рассказать. И с чего бы мне начать? Пан Зирцис. Старый Лис. Пан из тени на ночной улице. Черт на свободном поводке. Как только не называли меня мои друзья и знакомые. Они думают, что я что-то вроде бессмертного существа, что я что-то внеземное; что-то, что невозможно объяснить. Но я могу вам сказать одно: я не вечность, нет. С Вечностью я познакомлю вас в другой главе, в этой же речь пойдет о другом создании, прекрасном, молодом и таком грустном. Моя милая Камелия. Вы думали я продолжу? Ан нет, забудьте на время это имя, я поторопился. Это моя первая глава, поэтому давайте я поближе расскажу о вашем скромном покорном слуге. Видите ли, я действительно долго живу. Сколько себя помню, я всегда был. Я жил и там, и тут, и снаружи, и внутри, и где-то посередине. За свою жизнь я увидел много великих и ужасных людей, и все они были моими друзьями. Удивительно, но большинство из них приняло меня за Мефистофеля. Смешно правда? Вздор! Я ведь гораздо хуже. Как я уже говорил, я не Вечность, я - Тень. Я всегда появляюсь внезапно, внезапно и ухожу. Я простой попутчик в жизнях других людей, если вам так проще. Это самое большое развлечение в моем жалком приземистом существовании. Эй, кажется, я вас утомил. Тогда слушайте историю об огненном цветке, который всегда пытались потушить. Я познакомился с Камелией, когда путешествовал по Берлину. Она сидела в каком-то пабе и грустно смотрела в свою чашку с горячим напитком. Стоит заметить, что единственный мой настоящий талант, это случайно оказываться рядом с интересными людьми, что бы там не говорил Гром. За это я благодарен Небесной Канцелярии больше всего. Я снял свой котелок и положил на стойку. Камелия даже не посмотрела на меня, а ведь я сел рядом. Огненно-рыжая лисица лишь незримо закусила губу, но это было лишь на мгновение, лишь на долю секунды, но я понял все сразу же. - Ты ведь призвана служить, мое дорогое дитя? Проблема всех древних перевертышей. Они призваны для помощи. И если человек просит их, они не вправе им отказать. И некоторые пользуются этим, забирая таких бедняжек в рабство заставляя использовать свои силы не в пользу, а во вред. Я видел, как она вздрогнула, как она вжала голову в плечи и зажмурилась. - Я так больше не могу, мистер. Он заставляет меня делать ужасные вещи. Я всегда питал жалость к Лисам, ведь меня самого так зовут. И именно Кама первая, кто сделал это. - Вы ведь тоже Лис? Серебряный Лис Полной Луны. Меня так поразила ее наивная простота и такие углубленные познания в собственной культуре, что я молча нервно кивнул. Я привык к тому что каждый видит во мне то, что хочет видеть, но во мне никогда не видели перевертыша. С тех самых пор я и могу превращаться в седого лиса, только при полной луне естественно. Тут возле нас возник смутный силуэт. Я знаю это: некоторые умеют мастерски скрывать свое лицо, если они не хотят чтобы их заметили. Люди обычно просто не запоминают таких и говорят что-то типа "непримечательные черты лица". Кама послушно последовала за силуэтом, бросив на меня взгляд. Это был взгляд сестры, которая просит защиты у старшего брата. Второй раз я встретил Камелию, мою милую потрепанную жизнью лисицу, уже в Англии. Мой давний приятель собрал большую компанию в своем поместье в честь какой-то ерунды. Какой там повод бывает у богачей, чтобы собрать свору таких же пузатых, сытых и тупых толстосумов? Никакого. Я ходил туда ради развлечения, ради смеха и только. Они же видели во мне какую-то икону: они относились ко мне с трепетом, уважением и, кажется, страхом. Но когда я бывал на таких приемах, людей, как правило, было больше. И однажды, на одном из таких вечеров, я опять увидел ее. С тех пор она уже немного подросла, но я все еще видел этот невидимый груз на ее хрупких плечах. А еще я видел то, чего не могли видеть другие - ее огненно-рыжий хвост. Она больше не жмурилась от страха, она наплевала на него. Я не видел в ней печали, боли, страданий. Я вообще в ней ничего не видел. Она была пустой, раздавленной, выжженной. - Моя дорогая, что же с вами происходило все это время? Это ведь я, ваш блудный Серебряный Лис. Она подняла на меня свои стеклянные глаза и смотрела примерно минуту. Вспомнив что-то, она как очнулась от долгого сна. Кама громко выдохнула и сжала руки в замок. В замок у своего сердца. - Милый господин, - я ткнул тростью в сторону ее хозяина-силуэта, - я требую, чтобы вы оставили это милое создание в покое. Смех в зале тут же прекратился. Ее хозяин, который теперь очень даже хорошо рассматривался, с недовольством посмотрел в мою сторону. Он скривил свои отвратительные закрученные усы. - С какой это стати, мистер... - Я приказываю вам, мой друг. Иначе я заберу вашу душу, подобно дьяволу. Послышались нервные перешептывания. - Я не удерживаю ее силой. Она может уйти когда ей хочется, но она не уходит, она... - Не может. Видите ли, такие идиоты вроде вас просто не знают, что перевертыш не может уйти от хозяина по своей воле. Она умрет. Отпустите бедняжку, вы и так вытрясли из нее все живое. - Она моя. Я сам ее нашел. Сам. Она должна быть благодарна, что хорошо питается, одевается, что у нее есть крыша над головой. Где ты была, неблагодарная, если бы не я, а?! Отвечай! Бедная Камелия просто закрыла глаза и опустила руки. Я знал, что должен что-то сделать, но здесь я был бессилен - хозяин должен отпустить перевертыша по доброй воле. А этот остолоп просто не понимает, что делает ей больно. - Что вы заставляли ее делать? На какие мучения вы отправляли эту милую девочку? - Вы переходите все рамки приличия, вы... Я поднялся, взял трость и шляпу. Встал напротив этого типчика и заглянул в его глаза своими Глазами. У него перехватило дыхание, он пытался не смотреть, но не мог. Я знаю, что они будут сниться ему, преследовать и всегда появляться перед лицом. Глаза всех цветов и оттенков, всех живых и мертвых. Мои глаза. - Я убивала для него. Камелия смотрела на меня, но не с ужасом. С простым уставшим безразличием, как труженик смотрит тяжелыми зимними вечерами на свою семью. - У него есть старый дядюшка и много наследников, претендующих на его владения. Он решил сократить этот список и сказочно разбогатеть. Он побледнел еще больше, но я и не думал останавливаться. Я знал, что она говорит правду, я ВИДЕЛ это. Но я хотел что бы он сам сказал. - Да, черт побери, да! Пожалуйста, прекрати, не смотри на меня больше! Бедняга вжимался в кресло, по его лицу градом катился пот. - НЕ СМОТРИ НА МЕНЯ! Я сел на место. Гости с ужасом замерли на своих местах и смотрели на нас. Они боялись пошевелиться. - Что вы, черт вас дери, такое?! Я пожал плечами. - Я все и я ничего. - Осталась девочка, - Кама посмотрела на меня, почти умоляюще, - маленькая девочка единственная теперь претендует на наследство. Я не смогу. Я не хочу, что бы она умирала. Она такая маленькая и беспомощная. Он хочет ее смерти, я чувствую. Пожалуйста, брат, пожалуйста... - Я обещаю, что он не тронет девочку. Ты ведь не тронешь девочку? Я медленно повернул голову, и увидел как он закрыл лицо руками. Я знаю, что он не тронет. Глаза будут преследовать его, и он не сможет успокоиться даже в своей постели. Эту девочку в последствии я взял под свою опеку. Я расскажу вам ее историю, но не теперь. После того вечера я надолго потерял след Камелии и ее хозяина. Но я знал что она жива, знал что она с ним. Особенно хорошо я знал это, когда при полной луне бродил по темным улицам, подметая белым хвостом пыль с дорог. Последний раз я видел ее много лет спустя уже зрелой женщиной. Не помню где это было, но бедняжка была прекрасно красива и ужасно мертва. Не телом, нет, а самим сердцем, самой своей звериной душой. - Моя милая. Все что я смог, это только упасть на колени к ее прекрасным ногам. Она, наивно полагавшая, что я ее брат, что я из ее стаи, действительно сделала меня таковым. Я так привязался к ее светлому образу, что до сих пор вспоминаю ее вечерами. Вижу перед собой. Ее огненные волосы, ее прекрасные миндальные глаза. Я не смог защитить это создание, и впервые мне было так больно. - Мой брат. Ты так и не изменился. Ну, чего слезы текут по твоим бледным щекам? Не печалься. Нельзя печалиться по мне, ведь я убийца. Я посмотрел на нее и увидел слишком много крови на ее руках. Она капала на пол, издавая противный звук. Она была на ее прекрасном огненном хвосте, на ее звериных ушах, стекая на щеки. Этого не было видно, но я ВИДЕЛ. И она тоже это видела. Каждый день. Она жила с этим, пачкая кровью все, к чему только прикасалась. - Я Камелия. Красный цветок. И умру, засыхая, подобно крови. - Моя дорогая, он убивает тебя. Пожалуйста. Твоя жизнь была несчастной. Сделай так, что бы твоя смерть стала твоим счастьем. Сбеги вместе с ней. Хоть раз, почувствуй себя свободной. - Найди мою дочь когда меня не станет, брат. Пусть она будет в чужой стае, но все-таки среди своих. Пообещай мне это. Я молча и нервно кивнул. - А теперь иди. На закате, молодая женщина лежала среди колосьев пшеницы. Казалось будто она спала, но женщина что-то шептала, почти бесшумно, неслышно. Внезапно она встала, выпрямилась, расправила свой лисий, огненный хвост и помчалась навстречу закату. Она неслась навстречу ветру, навстречу чему-то незримому, расправляя руки, пытаясь обнять этот грешный мир. Слезы ее капали на землю, а она, грешная душа, смеялась, подобно ребенку. В последний раз выкрикнула что-то Камелия и внезапно все стихло.