Башня астрономии

Драко Малфой и Теодор Нотт сидели на ветке дерева, что росло во дворе лучшей в мире школы чародейства и волшебства Хогвартс. Драко окинул взором беседующих о чём-то хаффлпаффцев, находящихся по другую сторону двора и презрительно осмотрел яблоко, что держал в руке. — Драко, — повернулся к другу Нотт. — Я вот думаю… — Не стоит, — покосился на него второй аристократ. — Хватит на эту тему! — О, Мерлин! Мы же должны держаться друг за друга, — с серьёзным видом продолжил лучший товарищ. — Ты ведь попусту теряешь время! А это для тебя критично. Я читал о чём-то таком в книгах о заклинателях. — Знаю я! — бросил Драко, вновь вернув взгляд к фрукту. — Не сейчас! Сейчас не время! Как раз в этот момент почти пустой двор начала пересекать гриффиндорка. В руках у девушки — разумеется — была небольшая стопка книг. Гермиона шла одна, как всегда немного опустив слегка грустный взгляд вниз и полностью погружённая в мысли о том, чем была наполнена литература, что она держала в руках. Со стороны казалось, что она специально не хочет быть замеченной. Но это было только видимостью, так как никто, кроме Седрика и МакМиллана, оживлённо беседующих о чём-то не мог отвлечь её. Они не стали бы — как раз в этот момент юноши обсуждали по их мнению неадекватные действия Снейпа и козни слизеринцев. Нотт тут же обратил внимание на появление магглорожденной и ткнул в бок соседа: — Драко, это она. — Не сейчас! — процедил Малфой, специально задержав взгляд на яблоке и прищурившись. Он словно выискивал на нём хоть какую-то мелочь, чтобы отсрочить событие, с неизбежностью которого уже смирился. — Драко, сейчас лучший момент, — настойчиво подталкивал друга Нотт. — Или ты хочешь, чтобы это случилось где-нибудь в общем зале прямо за обедом на глазах у всей школы?! — недоумевал собеседник. Он указал пальцем на хаффлпаффцев и добавил: — Смотри, тут никого нет, кроме тех двух дурней. А хаффлпаффцы тупые и ничего не видят! Никто и не заметит. Ну, а про мою надёжность ты прекрасно знаешь! Драко, глупо отказываться от такого подарка судьбы! — Меня от неё тошнит! — уже с долей безысходности ответил Малфой. Теодор хмыкнул и сам задумался может ли в его возрасте юношу «тошнить» от девушки такого возраста, комплекции и с подобными чертами лица. Пусть даже магглорожденной. Тем более, в таком невинном деле. Он хмыкнул: — Драко, хватит юлить! Я серьёзно беспокоюсь за тебя. В следующий раз выбора может не быть! Понимаешь?! Он отобрал яблоко одним резким движением, вернув Малфоя в реальность. — Знаешь, — окрысился Драко, — я это сделаю… — Да-да, — Нотт с ухмылкой вытянул руку с яблоком, — ты это «делаешь сейчас» только по той причине, что об этом никто не узнает. Теодор разжал пальцы. Глаза Малфоя немного печально проводили летящий вниз фрукт. После его удара о землю, слизеринец нахмурился. Он часто в своих проделках ощущал себя небольшим животным — вроде кошки — которое где-то нашкодило, и, поджав уши, уходило от ответственности в прямом смысле этого слова — рысцой. Но сейчас бледная шея Драко начала покрываться красными пятнами от злости. В этот раз «уйти от ответственности» он не мог. И вот, гриффиндорка поравнялась с деревом. Затем — она уже сделала несколько шагов в направлении входа в замок. Однако, весьма неожиданно, с ветки тут же десантировался Драко. Он протянул руку, слегка сжав пальцы, будто пытаясь ухватить ускользающую мантию Грейнджер со столь большого расстояния. На мгновение могло показаться, что это и не Малфой вовсе, а сам Лорд Вольдеморт, пытающийся дотянуться до «Философского Камня» в руках Гарри Поттера. — Сюда иди, Грейнджер! — тряхнул вытянутой рукой Драко, постараясь придать как можно больше властности в голосе. — Грязнокровка, сейчас же! Разумеется, на девушку этот «приказ» не возымел предполагаемого действия. Однако, она остановилась. Голова ошарашенной магглорожденной неспешно, словно при замедленной съёмке в кино, слегка повернулась в левую сторону, к чистокровному волшебнику. Её карие глаза округлились, отражая степень крайнего испуга и доли возмущения. Это был взгляд, пронзающий душу Малфоя. Взгляд, который пойманная врасплох девушка бросила невольно, инстинктивно. Взгляд, смысл которого сразу бы стал понятен любому юноше. Взгляд, идущий откуда-то из глубин её загнанного в угол подсознания. Взгляд, означающий: «Слизеринцы в конец оборзели». — Что таращишься, как кошка, понявшая, что съела булавку?! — процедил всё ещё находящийся в состоянии ярости аристократ. Он снова перешёл на приказной тон: — Сюда иди! Оглянувшись на сидящего на ветке Нотта, Драко хмыкнул и сам быстрым шагом подошёл к Гермионе. — Если не станешь дёргаться, — процедил он гриффиндорке, уже находясь рядом, — то всё закончится быстро! «То есть как, — пронеслось в голове Грейнджер, — я „могу дёргаться“ чтобы продлить некое неизвестное „удовольствие“, что ты приготовил мне?! Спасибо, что разрешил, Малфой»! Девушка слегка напрягла руки, сжав сильнее учебники, стремясь отгородиться ими от чистокровного волшебника и сделала шаг назад. Тем временем, МакМиллан и Диггори слегка отвлеклись от диалога, обратив внимание на творящееся в центре двора, поскольку услышали фразы слизеринца. А руки девушки, сжимающие книги, не справились с задачей. Ведь книгами наивная гриффиндорка отгородила грудь. В то время, как Малфой, небрежно схватив магглорожденную за голову обеими руками, потянулся к её губам своими. Возможно, его план бы удался на славу, ведь казалось, что Гермиона не имела никакой возможности выбраться из этой ситуации. Дело даже не в физической силе, а в беспрецедентности происходящей картины, что чёрной тенью отражалась в её расширенных от испуга зрачках… Быстрое движение Грейнджер сгибающейся в колене ногой вверх… И вот, во дворе замка, просматривается картина, какую даже не видел сам Альбус Дамблдор за всю свою долгую жизнь: аристократ, элита среди элит, стоит перед магглорожденной волшебницей на коленях! И это происходит посреди самого Хогвартса! Нотт сразу же спрыгнул вниз, к другу. Разумеется, нападать на Грейнджер в отместку юноша вовсе и не мыслил. Просто по воплю Драко он решил, что без своевременного заклятия его лучший друг до каникул может разговаривать женским голосом. Тем не менее, этот прыжок и приближение к участникам конфликта было расценено Седриком и Эрни совсем иначе. — …Ты про Снейпа говорил, — заметил Седрик. Он кивнул головой в сторону Драко: — Смотри что сами слизеринцы творят! — Нет… — медленно, немного удивлённо, рассудил МакМиллан, подводя итог всем событиям. — «Слизерин» — это не факультет, это сексуальная ориентация… Оба хаффлпаффца вытащили волшебные палочки и быстро направились в сторону слизеринцев и гриффиндорки… *** «Прошу прощения, — наверное, прервёт читательница или читатель. — Но такое повествование не грамотно! Каким же удивительным образом началась эта история? Разве может быть так, что вообще случилось подобное по восхитительности событие? Что привело к возникновению столь необычного стечения обстоятельств? Рассказ, конечно, слегка любопытен… Но позвольте»… «Не позволю! — последует авторский ответ. — Но начало истории, пожалуй, действительно, следует описать». История берёт своё начало с лаборатории профессора Снейпа. На этом занятии находились только слизеринцы. Лишние часы для своего факультета выделил профессор Снейп неспроста — ведь он хотел, чтобы именно факультет Салазара Слизерина получил наилучшие знания по его предмету. Успехи других студентов зельевара волновали меньше всего. Разбившись на небольшие группы, ученики с усердием готовили снадобье по заданию преподавателя. Нотт, Драко, Кребб и Гойл входили в одну из них. Разумеется, «интеллектуальная знать» по большей части давала советы; а «плебеи» только выполняли физическую работу. — Аконит клади! — скомандовал Нотт Гойлу. — Добавь немного Низзловой шерсти, — руководил Драко Креббом. «Слуги» усердно выполняли приказы, хотя частенько и получали по рукам от руководителей. Со стороны могло показаться, что «начальники» слишком жестоки, но это было обманчиво — не раз Нотт и Малфой спасали своих «холопов» от смерти при добавлении неверного ингредиента. — Теперь шерсть оборотня! — продолжил Теодор, протягивая ингредиент Грегори. — Нет, — попытался передать Гойлу нечто неприятное на вид Драко. — Печень гиппогрифа. Подчинённый замешкался. Несчастный, обделённый интеллектом, Грегори не знал правильный рецепт и не мог выбрать, кому подчиняться. Драко повернул голову в сторону Теодора: — В рецепте ничего нет про шерсть оборотня, — заметил он. — Рецепт с ошибкой, — пояснил Нотт, имеющий в предках потомственного зельевара. — Мне дед рассказывал. Это защита от полукровок; делается зельеварами в таких книгах по негласному договору ещё со времён самого Слизерина! Салазар думал, что магглорожденные и полукровки не должны иметь такие знания, а получи их — расплачиваться по полной, — он указал свободной рукой на раскрытую книгу с рецептом. — Видишь, прочерк стоит?! Значит, подразумевается подвох. — Неужто?! — покосился Малфой. Он не имел в предках зельевара, но признавать перед «свитой» своё невежество ему не хотелось. — Не слышал, чтобы Слизерин о таком говорил! — Салазар считал, что если грязнокровка надумает взяться за серьёзную книгу, то будет слепо следовать рецепту из-за своей бездарности! — Теодор начал злиться на друга. Всё же, он решил объяснить: — Зельевар сделает всё по рецепту и — опа — одной грязнокровкой меньше! Слизерин вообще весёлый парень был… В этот момент дверь неспешно отворилась и в кабинет прошёл Дамблдор. Глядя на отвлёкшихся учеников, он улыбнулся и сказал: — Пожалуйста, не обращайте на меня внимания! Она подошёл к Снейпу и начал диалог тихим голосом: — Северус, милейший, прошу уделить мне минуту. Снейп мгновенно вскочил, оторвавшись от пергамента и отошёл с директором в сторону. — Вы хотели что-то спросить, директор? — медленно, в привычной манере, изрёк учитель. — Да, Северус. Понимаешь, я не так давно переписывался со своим старым другом — Горацием Слизнортом. Ты ведь знаешь про него? От изумления, у зельевара расслабились все мышцы на лице. Конечно же, это могло означать одно — Дамблдор хочет принять в штат нового преподавателя по зельям! Снейп никак не желал допускать того, что в паре с ним будет работать кто-либо ещё. Ведь власть декана слизерина распространялась на всех студентов только пока он единственный зельевар в замке. Вместе с Горацием, он перестанет быть таковым. — Я наслышан о нём, — наконец, ответил преподаватель. С лёгкой недоброй улыбкой, он добавил: — Как и наслышан о последних его неудачах в карьере… Дамблдор, будучи бывшим гриффиндорцем, не одобрил такого направления диалога, прервав учителя фразой: — Северус, прошу! Будто у вас не случается неудач! «Так вот оно что! — подумал Снейп. — Похоже, мои подозрения вовсе не так беспочвенны»! Он добавил, с надменным выражением лица: — Мне что-то подсказывает, что Совет Попечителей внимательно следит за качеством преподавания в замке. Успехами моих учеников, все довольны… В этот момент Гойл, всё-таки, принял хуже образованного в зельях Малфоя как более авторитетного руководителя и взял ингредиент. Нотт только и успел, что отскочить в сторону; Малфой, краем глаза заметив это, последовал примеру друга. После того, как ингредиент коснулся зелья, произошёл маленький взрыв и горе-зельеваров — Крэбба и Гойла — окутало чёрным туманом. Альбус, по-доброму усмехнулся, поняв, что ученики отделались лёгким испугом. Снейпа затрясло от ярости и он мигом подскочил к студентам. — Очень любопытно! — оценил Дамблдор. Он обратился к Снейпу: — А что они готовили? — «Зелье для отпугивания нежити», — буркнул Снейп, уже собираясь схватить за уши Кребба и Гойла и жалея, что у него только две руки и Теодор с Драко придётся ждать очереди. — А похоже на «омлет из Низзловых усов», — прокомментировал Альбус. — Директор, — развернулся зельевар. — Ведь вы, как мудрый волшебник, не станете судить о чём-либо по одному-единственному случаю. Готов поспорить, что мои студенты способны приготовить зелье любой сложности! — Каков же их «потолок», с вашим усердием в их подготовке? — посмотрел мимо очков директор. — Они могут сделать даже яд, способный убить… …феникса, — вырвалось у начавшего волноваться зельевара. — Вот как? — изумился директор немного приподняв брови. Северус пожалел о сказанном. Теперь ему было не достаточно что-то доказывать только на словах. Теперь он должен был подтвердить их действием! — Тогда, давайте же завтра взглянем на это, — с улыбкой продолжил директор. — Как раз мне подарили второго феникса мои друзья из Франции. Вряд ли феникса вообще возможно убить ядом, но раз уж вы так настаиваете на этом, профессор, спорить со специалистом я не стану. Попрощавшись с ошарашенным зельеваром и студентами, Дамблдор вышел из кабинета, осторожно прикрыв дверь. — Какого Мерлина тут произошло?! — стремительно развернулся Северус к Нотту и Малфою. — Да-да, я вас спрашиваю! Ведь вы руководили этими дуболомами! — он указал пальцем на Кребба с Гойлом. — Неверный ингредиент, очевидно, — меланхолично произнёс Теодор. Снейп, сверкнув глазами, перевёл взгляд с Нотта на Малфоя. — Вы двое останетесь тут, — сказал он провинившимся. Не желая отчитывать собственных учеников в присутствии остальных, Принц-Полукровка, повысив голос, скомандовал остальным: — Студентам покинуть помещение! Немедленно! Наконец, когда кроме профессора и двух «виновников торжества» в классе не осталось никого, он процедил: — Твоя была идея, Драко?! Разумеется, тот лишь поджал губы и замолчал. Тогда Снейп изрёк: — …Теперь, это не важно! Вы слышали Дамблдора! — он сделал паузу, набрав побольше воздуха в грудь. — Если вы не сумеете сделать завтра зелье, способное убить феникса, то получите взыскание до конца учебного года! — Профессор, это не справедливо… — отметил Теодор. — Молчать! — резко прервал Принц-Полукровка. — Ваша, пришедшаяся как раз к визиту Дамблдора распря — была справедлива?! То-то же! Он хотел ещё что-то добавить, но передумал, закончив простой фразой: — Библиотека этого кабинета в вашем распоряжении! Ко мне не приставать — сами справитесь! Последнее предложение Северус произнёс специально. Ведь он лично не был уверен, возможно ли хоть каким-то ядом убить феникса окончательно. Закончив диалог, зельевар удалился из класса. — Что-ж, Драко, — покачал головой Теодор. — Тебе пора начинать готовить зелье. — Твоя была идея с «шерстью оборотня», чудо ты наше, тебе и делать, — нахмурился Драко, в очередной раз попытавшись уйти от ответственности. — Если бы Гойл не отвлёкся, ничего бы не произошло. К тому же, ты у нас «лучший зельевар». Ты ведь, как внук знаменитого Кантанкеруса Нотта, можешь сделать снадобье? Можешь же? Драко давил на самое слабое место — происхождение аристократа. Он знал, что друга можно вывести из себя сомнением в величии его предков. — Легко! — фыркнул Нотт в ответ. — Только вот, что с тобой делать? В этот раз, я «тащить» тебя не желаю. — Думаешь, я не могу сделать этот яд сам? — попытался блефовать Драко. — Думаю, что не можешь, — хмыкнул Нотт. Он поджал губы: — Будем откровенны. Малфой ухмыльнулся и задумался, покачав головой. — А если я сделаю зелье? — наконец, произнёс он. — Вряд ли. Тебе не сравниться с моим мастерством. Драко рассмеялся: — Готов дать «непреложный обет»? — И что будет в случае, если ты сделаешь зелье? — необдуманно спросил Теодор. А такого выбора предоставлять Драко было нельзя. Жалить в больные места он умел. Малфой прекрасно видел, как Нотт смотрит на Дафну. Но «отвернуть» друга от девушки было по мнению сына Люциуса мало — нужно было ещё и «повернуть» к монстру; причём, событие должно быть как можно более унизительным. — Если я сделаю это зелье, то ты поцелуешь Пэнси, прямо на глазах у всей школы! …прямо во время обеда! Фраза подействовала ожидаемо — Нотт замешкался. В нём происходила какая-то внутренняя борьба. — Ты ведь точно уверен, что внук своего деда? — хмыкнул так, «между делом», Драко, предвкушая злорадство. — Я просто обдумываю условия в случае своей победы! — парировал Нотт. — Какие же? — ухмыльнулся Малфой. — Аналогичные, — Теодор развёл руками. — Ты целуешь… грязнокровку! Нотт вполне мог бы предложить более выгодные для него условия. Однако, раздражение, вызванное нападками Малфоя сыграло злую шутку. На некоторое время слизеринец был ослеплён яростью, оттого и пришлось сказать первую аналогию, которая пришла в голову. Такое предложение уже заставило задуматься Драко. Тем не менее, юноша поверил, что Теодор остепенится и продолжил играть свою роль. — Грязнокровку?! — хмыкнул Драко. — «Легко»! Типа, как кого? — Типа как… — первое, что пришло на ум слизеринцу — девушка, которую Нотт часто видел в библиотеке и которая была с враждебного факультета. — Грейнджер! — Надеешься, что меня вывернет?! Смешно! Так значит, «непреложный обет»? — с прищуром сказал Драко, мысленно надеясь, что Нотт передумает. — Да, — неожиданно ответил собеседник. Нотт не хотел унижать Драко окончательно. Поэтому не ставил условия для него выполнять требования на виду у всех в случае выигрыша. Тем не менее, магический контракт был заключён… *** Сегодня Гермионе пришлось задержаться в библиотеке. Всему виной — разумеется — оказался Пивз, который, бесцеремонно проник в помещения и раскидал все книги, что находились на столах посетителей. Некоторые он, словно специально, перепутал с лежащими на полках. В итоге, пострадавшим от его кривых рук студенткам и студентам пришлось разгребать завалы, выуживая собственную литературу. Разумеется, Лонгботтом попробовал использовать заклятие «Акцио», однако, в итоге оказался погребён всеми изданиями «истории магии», что были в комнате. Студенты, закончив с поисками своей литературы, помогли выбраться Невиллу и махнули рукой на незаконченные работы — физического труда с них было достаточно. Гермиону же, тяга к знаниям вынуждала остаться допоздна. Кроме того, Грейнджер решила выполнить задание для Рона. В конце-концов, она могла поставить себя на его место и понимала, что ругань из уст Снейпа — не подарок. Тем не менее, зельевар, будто почувствовав, что Грейнджер помогает гриффиндорцу, выдал тему для работы такого сложного уровня, что девушка с трудом с ней справилась, уже мысленно пожалев, что взялась за это. Уже возвращаясь назад, девушка чувствовала чудовищную усталость. Тем не менее, гриффиндорка не винила Пивза в том, что он сильно задержал её в библиотеке. Во-первых, по её мнению это было глупо. Во-вторых, мысль о том, что она сделала полезное дело для Рона, всё-таки, заставляла её улыбнуться. Произнеся пароль и пройдя в гостиную, магглорожденная обнаружила, что кроме Гарри и Рона, сидящих спиной к ней в креслах, никого нет. Пока она решала, как правильнее передать уже выполненную работу гриффиндорцу, чтобы не поощрять его безделье, она умудрилась услышать обрывок диалога. — …то же самое у Гермионы, — продолжил Рон высказывать Гарри свои мысли. — Что я не делаю — она всё усложняет. Не то, что Лаванда — тут всё просто и понятно! Раз — и готово! Глаза магглорожденной округлились и она стояла, приоткрыв рот и не зная что делать в такой ситуации. Гриффиндорцы, тем временем, продолжали: — Ты ещё придерись к знаниям нашей «всезнайки», — по-доброму улыбнулся Гарри, который в чём-то был не согласен с Роном. — Конечно усложняет! Она же не может жить без интеллектуальной нагрузки. У неё просто мышление такое. Поставь себя на её место… — Между прочим, — прервал друга Уизли, умудряясь во время разговора набивать рот конфетами, — про знания ты ошибаешься. Вспомни Трилони! С прорицаниями у Гермионы туго. А они даже мне даются легко. — Ну, прорицания не показатель, — отмахнулся Гарри. Вон, у Чжоу тоже с ними неплохо, но Гермиона всё равно лучше разбирается в магии. — Она же не чистокровная, чтобы жить одной лишь магией! — хмыкнул Рон, недовольный ответами собеседника. — Иногда нужно и от реальности не отрываться. Впрочем, порой я думаю, та же самая Трилони верно сказала про неё: «её сердце не способно на любовь — душа сухая, как страницы учебников, к которым она привязана навсегда»… Повторения этой фразы, некогда прозвучавшей в укор магглорожденной, было довольно. — Рональд Уизли! — не выдержав, воскликнула девушка, заставив гриффиндорцев подскочить на креслах; конфеты изо рта Рона так вообще вылетели фонтаном в разные стороны, когда юноша разворачивался. — А ты хоть что-нибудь пытался, кроме как списывать задания по предметам у меня?! Она швырнула в юношу его задание по зельям. В образовавшейся тишине, девушка продолжила: — Хоть что-нибудь… …прежде чем утверждать подобное?! …пытался?! Гарри просто замолчал, поскольку не желал портить отношения с магглорожденной. Ещё бы — ему ведь с ней не раз приходилось бороться с Тёмным Лордом! Мальчик-Который-Выжил экстраполировал такие случаи и справедливо полагал, что помощь Грейнджер понадобится ему впредь. Гермиона ждала ответа, не отрывая взгляд от лица собеседника. Хоть какого-то, но ответа. Однако, Рон только лишь развёл руками в стороны, не в силах выдать хоть что-нибудь. Эта картина уже не могла спасти ситуацию. Подбородок магглорожденной задрожал. Она бы многое сейчас хотела сказать. Только вот мысли почему-то перепрыгивали от одной темы к другой из-за их количества. Не желая, чтобы её видели плачущей, девушка стремительно метнулась в сторону спальни. Забежав туда, она прямо в одежде бросилась на кровать и только потом разрыдалась. Слова Трилони назойливо крутились в голове. Гермиона бы многое отдала за то, чтобы профессор их никогда не говорила. «Хоть что-то было хорошее сегодня, — наконец, промелькнула мысль у гриффиндорки. Она ударила кулаком по подушке: — По крайней мере, все в спальне спят и не видят этого»… *** Вечером, слизеринцы в обычное время разбрелись по спальням. Фактически, в гостиной остались только Дафна, Теодор и Драко. Все трое уткнулись в книги. Только вот юноши читали учебники по зельям, а девушка — по заклинаниям. У Гринграсс были причины сильно интересоваться магической литературой — в конце-концов, она порой испытывала неудобства из-за своей неконтролируемой магии. Девушка сама точно не знала, в чём причина своего магического недуга; наверное поэтому Гринграсс столь много времени уделяла изучению теории. Слизеринку можно было понять, ведь проблема несчастной проявлялась в самый неподходящий момент — при смене настроения. Все последние годы она тщетно пыталась научиться это контролировать. Малфой, немного полистав литературу и не найдя подходящего ответа, мысленно прикинул вариант сильного яда и махнул рукой на дальнейшие поиски. В конце-концов, то, что он попросил прислать ему совой, уже являлось ядом и мучиться с вариантом его улучшения было нецелесообразно. К тому же, он всё ещё блефовал. Только теперь уже перед самим собой. Юноша надеялся, что если его задумка с зельем не сработает, то вряд ли Нотт сможет изобрести снадобье убойнее; поэтому «непреложный обет», согласно его тексту, станет ничтожным, так как в состязании никто не выиграет. Демонстративно зевнув и пафосно пожелав спокойной ночи друзьям, слизеринец отправился в спальню, оставив юношу и девушку наедине. — Теодор, ты спать вообще собираешься?! — поинтересовалась Дафна, отложив книгу. — Уже поздно, а завтра вам с Драко перед Снейпом объясняться. Уж лучше выспаться сегодня, чтобы не наделать глупостей, засыпая в его кабинете. — Сон для слабаков, — немного заторможенно прокомментировал Нотт, продолжив читать. — Нарколепсия — для сильных?! — поддержала беседу блондинка, приподняв бровь. — Дафна, мне нужно сделать этот яд, о котором говорил Снейп, — пояснил Теодор. — Какая разница, получите ли вы с Драко взыскание от Снейпа?! — недоумевала собеседница, прикидывая причину столь странного поведения. — Если бы только от Снейпа, — прошептал Нотт и тут же осёкся. Однако, Гринграсс прекрасно расслышала фразу. Быстро переместившись поближе к юноше, блондинка спросила: — А что произошло? — Ничего особенного, — ответил слизеринец. — Просто… мне нужно решить эту проблему. Однако, интерес Дафны не утихал. Словно подозревая что-то, нежным голосом, она попросила уточнить: — Что именно, Теодор? Нотт отвлёкся и взглянул на самую симпатичную девушку в школе чародейства и волшебства. — Э-э-э… не важно, — отмахнулся он и вновь уткнулся в учебник. — Скажи мне! — слизеринка пододвинулась вплотную к юноше настолько, что её рука коснулась его плеча. Это подействовало волшебно на аристократа, и, он, нехотя, произнёс, тщетно пытаясь обойти неприятную для него тему: — Понимаешь, тут… спор «кто сумеет сделать то самое зелье», потом «непреложный обет»… …В общем, не важно. Гринграсс мгновенно вскочила и нахмурилась. Она-то хорошо знала Драко и прекрасно представляла, что он мог потребовать нечто чудовищное! Дружба сестёр Гринграсс и Малфоя оставила прекрасные воспоминания с раннего детства. — Драко просил тебя сделать… …что? — обеспокоено переспросила Дафна. Теодор покосился на собеседницу. У способной случайно заколдовать без палочки Дафны кончики пальцев сейчас покрылись языками своеобразного сиреневого «пламени». Знакомый с Гринграсс уже 6 лет, слизеринец знал, что красивые коронные разряды сигнализируют о наличии лёгкой тревоги у девушки. — Драко требовал «непреложный обет», — недовольно принял участие в «допросе» юноша. — А я не мог оскорбить память моего предка-зельевара… Мысленно возмущаясь глупости друзей, слизеринка стала расхаживать из стороны в сторону, удерживая своё воображение от онейроидных картин, которые оно рисовало, стоило ей только подумать о том, что Драко мог захотеть. Её взгляд беспорядочно метался по гостиной. Нотт продолжил, поняв, что лучше рассказывать как есть: — …Я ведь лучше него разбираюсь в зельях; но он не хотел уступать! Теперь, если я проиграю спор, то мне придётся целовать Пэнси прямо перед всей школой в общем зале, а я этого не хочу… — Делать с Паркинсон… …что?! — воскликнула блондинка, резко остановившись и едва не подскочив. Со стороны могло показаться, что бедная девушка начала задыхаться: — Прямо перед… …чем?! Боковым зрением, Теодору почудилось, что аристократка с этим возгласом подпрыгнула на полметра. Нотт поторопился добавить: — Понимаешь, я ведь думал, что легко справлюсь с этим… …К тому же, я не хотел упасть в грязь лицом перед… остальными, — признался юноша, утаив часть правды. — Я теперь жалею обо всём… Дафна ничего не ответила. Она продолжила расхаживать из стороны в сторону. Судя по всему, ранимая слизеринка начала успокаиваться, так как коронные разряды с её рук пропали. «Это хорошо, — отметил про себя Теодор. — Видимо, она по-дружески сочувствует мне, несмотря на мой глупый поступок»… — В общем, я не знаю, какой ингредиент нужно добавить в ядовитое зелье, чтобы убить феникса… — покачал головой слизеринец. — Похоже и в книгах никто не знает. Он опустил взгляд на учебник по зельям. Ему было очень грустно. Мало того, что обстоятельства сложились неприятным образом; так ещё и девушка, в которую он был тайно влюблён, узнала о его глупости. Теперь, ему придётся исправлять ещё и это впечатление о себе. Спустя пару минут, Дафна, всё-таки, остановилась. Она замерла, словно статуя и затем случайно произнесла мысли вслух тихим голосом, глядя завороженным взглядом куда-то в пустоту: — …эта очаровательная вещь… …оно содержится только у тех странных людей… — Ты о чём? — переспросил Теодор. Однако, Гринграсс, ничего не объясняя, подскочила к слизеринцу, и, схватив его за шиворот, попыталась поднять. Теодор не сопротивлялся, гадая, что хрупкая девушка от него хочет. Он встал сам, следуя движению руки аристократки. Дафна поволокла его в сторону выхода. — Который час?! — слизеринка покосилась на часы. Узнав время, она открыла дверь и толкнула в коридор юношу: — Если ты не хотел упасть в грязь лицом перед другими, значит, ты не упадёшь! Ты ведь лучше нас всех разбираешься в зельях! — процедила блондинка, вкладывая весь свой маленький вес. Она повысила голос: — Филч сейчас должен сидеть в каморке… — Девушка прикрикнула, топнув ногой: — Живо в кладовку за мётлами!!! *** Следующим утром Директор Дамблдор с улыбкой вошёл в кабинет, где уже находились слизеринцы в ожидании состязания. Ведь, как только что выяснил профессор Снейп, каждый из провинившихся решил сделать свой вариант «зелья». Узнав о таком положении вещей от учителя, Альбус с улыбкой разрешил подобное «соревнование», только поощрив рвение студентов. Затем он выставил клетку с фениксом посреди класса. Волшебник прекрасно знал, что птицу отравить невозможно, так как имел подтверждение слухам, что даже слёзы этого существа способны исцелять заражённых ядом василиска. Поэтому директор нисколько не сомневался в безопасности своего «подарка». Снейп, удостоверившись, что оба оппонента не подстроили друг другу ловушек, отобрал у них палочки. После этого, он распределил юношей на местах и отошёл подальше, наблюдая, как закончится «соревнование». Первым завершил приготовление Драко. Он, недолго думая, сварил простейшую отраву для плотоядных слизней. После этого, добавил принесённый с собой яд акромантула — крайне редкий ингредиент, не имеющийся в личной кладовой Снейпа. Похоже, что сова с трудом успела доставить его к утру. Не удивительно, что почтовая птица находилась в столь ужасном состоянии по прибытии — Люциус был щедр и брутто-вес посылки составлял не менее килограмма. Разумеется, Драко не был глупцом, чтобы израсходовать яд целиком — оставшуюся часть он планировал передать Снейпу в дар на случай, если тот продолжит злиться на него. Но, всё равно, создавалось впечатление, что слизеринец просто решил добавить как можно больше паучьего яда, поскольку вряд ли кто-либо из живых существ выдержал бы подобную дозу такой отравы. Таким образом, Малфой, закончив приготовление, осторожно зачерпнул чашей из котла, и, под присмотром преподавателей, осторожно налил яд в поилку феникса. Как только он отошёл назад, Альбус Дамблдор взмахнул палочкой, повысив температуру в клетке. Студентки затаили дыхание в ожидании результата. Однако, Нотт даже не поинтересовался тем, что происходит с предложенным Малфоем вариантом зелья. Во-первых, он был уверен в провале Драко; а во-вторых, Теодор очень волновался за свой «секретный ингредиент», которого даже немного побаивался. Феникс, тем временем, смекнул, что отведать поило, предложенное волшебниками, лучше, чем мучиться от подобной жажды — Дамблдор хорошо владел заклятиями стихий. Он придвинулся к поилке и испил растворённого в воде зелья. Спустя пару минут, птица вспыхнула и сгорела. Однако, «подарок Дамблдора» тут же воскрес, и, как ни в чём не бывало, устроился на своём месте. Директор заколдовал животное, ускорив его рост и вернув к начальным размерам. Альбус заменил поилку. Зельевар же, занервничав пуще прежнего, подозвал Малфоя к себе и усадил на стул. А Нотт, между тем, заканчивал своё снадобье. Последним действием в приготовлении яда, Теодор достал таинственный ингредиент, один вид которого заставил оцепенеть Дамблдора и Снейпа, а студентов удивлённо вздохнуть. Это была некая странная по виду ёмкость. Жидкость, находящаяся в колбе, светилась ярко-зелёным светом. Теодор, произнеся щитовое заклятие «Протего», открыл склянку, отперев все замки по периметру. Держа источающую чары палочку, юноша осторожно вылил жидкость в котёл. Удивлению студентов не было предела — жидкость, которая светилась в колбе, вне её оказалась прозрачной! Словно сама ёмкость имела некое чудесное покрытие, заставляющее предмет испускать свет если там находится странный ингредиент. Так или иначе, Теодор закрыл пустую причудливую склянку и отложил в сторону. Когда приготовление было закончено, Нотт спокойно зачерпнул зелье и поднёс чашу в клетку Феникса. Юноша вылил зелье в поилку и отошёл в сторону. Дамблдор, скептически улыбнувшись, наложил чары увеличения температуры на клетку. Студенты напряглись в ожидании результата. Через несколько минут, животное захотело пить и подошло к поилке. Студенты смотрели на результат в ожидании зрелища. Слизеринки перешёптывались: — Я верю, что Нотт справится, — улыбнулась Миллисента. — Ведь должен же хоть кто-то с нашего факультета сделать это! — Неужели Теодор это сделает?! — громко прошептала Трэйси, с восхищением глядя то на юношу, то на клетку. — Если он провалится, — демонстративно закатив глаза, произнесла Пэнси, — я умру. «Поговори мне тут…» — стиснув зубы, подумала Дафна, покосившись на Паркинсон. После этого, она перевела подозрительный взгляд на Трэйси, внимательно наблюдая за её эмоциями. Отведав разбавленного зелья, феникс начал преображаться. Сперва он словно умер. Однако, его последующее воскрешение имело некоторое отличие от оригинала. Он мгновенно вырос до прежнего размера и умер повторно. Следующее создание уже слабо походило на феникса — наличие ног, характерных для насекомых испугало впечатлительных студенток. А может, их заставило поёжиться и то, что животное, при своём удивительном виде, передвигалось походкой прямоходящего животного. И снова череда смертей и воскрешений, в результате которых птица изменилась настолько, что окончательно отошла от своего самого последнего признака. В итоге, создание погибло и больше не воскресало; фениксом оно уже однозначно не было. Образовалась пауза. Дамблдор обеспокоено поглаживал бороду. Он понял, что «если слизеринцу надо, он и феникса убить может». Идея звать в школу Слизнорта на должность преподавателя улетучилась сама собой. …как и идея вообще ограничивать в чём-то Снейпа. — Хорошо, Нотт, — без эмоций прокомментировал Северус, нарушив тишину. Зельевар был удивлён не меньше директора. Он вытащил записную книжку и, взяв перо, подошёл к Теодору. — Назовите ингредиенты этого зелья, — строго попросил преподаватель. — Это, «всего лишь», смесь соли аконитовой кислоты, спинномозговой жидкости гиппогрифа и кое-что из редких вещей. — А именно? — уточнил Принц-Полукровка, записывая. Теодор подошёл поближе и шепнул преподавателю название компонента. Увидев, что Северус нахмурился, Нотт посчитал нужным поправить кое-что в его записях. Слизеринец, с позволения учителя, осторожно взял перо в руки и дорисовал на листе книжки странный знак. Любой волшебник охарактеризовал бы его как «похожий на знак „Даров Смерти“: в центре большого треугольника имелся круглый „Воскрешающий Камень“, окружённый тремя почти треугольными „Мантиями Невидимости“». Принц-полукровка, разглядывал знак нахмурившись, около минуты. Затем он, будто вспомнив нечто из маггловского мира, удовлетворённо кивнул и закрыл записную книжку. — Вот видите, директор, — повернулся к Альбусу зельевар. — Мне следует признать, что порой мой ученик превосходит мастера, — с долей показного восхищения произнёс он. Северус, немного меланхолично, добавил: — …чего о других преподавателях не скажешь. — Я понял, Северус, — прошептал завороженный произошедшим Дамблдор. Он развернулся, собираясь выйти из кабинета: — Всем заниматься! *** С тех пор, как Драко получил сперва от Гермионы, а — затем — от хаффлпаффцев во дворе замка, настроение его ухудшалось всё больше и больше. Только теперь ему окончательно стало понятно, какую глупость он совершил, решив потягаться с Теодором в зельях ради удержания статуса и «свиты» — Кребба и Гойла. Поправив повязку, наложенную Мадам Помфри на гематому на руке, он отправился в гостиную. Слизеринец всё-таки был рад тому, что Нотт остался ему другом после того глупого «состязания». Иначе бы просто никто не смог дипломатически решить проблему с некстати появившимися хаффлпаффцами. Что-то подсказывало Малфою, что в больничном крыле он мог остаться надолго. Теперь, проходя в гостиную слизерина, он машинально поздоровался с Блейзом и окинул взором находящихся студентов, внимательно наблюдая за реакцией на его появление. Пэнси, Астория, Трэйси и Миллисента шептались о чём-то, совершенно не обратив внимания на появившегося Драко. Кребб и Гойл изображали из себя успешных охотников, с удовольствием поглощая «добычу», украденную у домовиков из столовой. Судя по всему, Нотт сдержал слово и не растрепал всем подряд о произошедшем. Дафна и Теодор сидели за столом отдельно от всех. Они что-то весело обсуждали вместе. Про себя Драко отметил, что сам факт диалога Гринграсс и Нотта — невиданное событие. Столь искреннюю улыбку на лице Дафны при общении с кем бы то ни было, он видел вообще впервые. — Вы что-то празднуете? — поинтересовался Малфой, подойдя к ним. — Нет, — сказал Теодор. Он ухмыльнулся: — Просто она недавно меня спасла. — …От смерти, — чуть серьёзнее добавила Гринграсс. Её взгляд на долю секунды метнулся к Пэнси и девушка добавила: — И не его одного. Поскольку подошедшего аристократа реплика слизеринки запутала окончательно, он мысленно махнул рукой на слова блондинки и попросил Нотта отойти для конфиденциального разговора. — Теодор, — сказал Малфой, убедившись, что их не услышат, — я не знаю, что делать с этой грязнокровкой! — Твоя была идея с «обетом», — ответил друг, уже поворачиваясь и намереваясь вернуться назад, к Дафне. — Нотт! Это серьёзно! — он схватил друга за руку, пожимая её и проверяя действительна ли магическая клятва. Разумеется, неудача Драко никак не сказалась на магическом контракте и пока оба юноши пожимали руки, их кисти окружила магическая дымка, означающая, что клятва ещё в силе. — Видишь?! — громко прошептал Драко. — Ты меня поставил в условия, из которых нет выхода! — Так поцелуй Грейнджер и всего делов! — хмыкнул Теодор. — Мне кажется, ты сам всё усложняешь. — Я сделал всё, что мог, но ты лично видел — ей не понравилось и она… — Надо полагать! — прервал Нотт. — Любой девушке не понравится такое! Если сомневаешься, у Дафны спроси. …Кстати, а почему бы у неё совета не спросить, если сам не можешь решить свою проблему? — Не буду я у неё спрашивать и вообще говорить на эту тему! — возмутился Драко. — Мне с ней общения с детства хватило! Она ненавидит, когда шутят с магией, потому что страдает из-за неё. А «шутки с магией» — это как раз наш случай с «обетом»! Обычно, если ей что-то не нравится, она касанием поджигает и подбрасывает! — Дафна?! — недоверчиво переспросил Нотт. — Да! Теодор не смог сдержать истеричный смех. Юноша понял, что прецеденты были и представил картину. — Ничего смешного! — нахмурился Малфой. — Знаешь, каково, когда вместо того, чтобы тушить одежду, приходится тратить драгоценное время, чтобы понять где верх, где низ?! …и вообще, я думаю, она врёт и это делает вовсе не случайно! Новый приступ смеха заставил Теодора согнуться пополам. Драко поджал губы и продолжил: — Ничего-ничего. Я напомню тебе об этом, когда сам окажешься в такой же ситуации, разозлив Гринграсс! Успокоившись, наконец, Теодор посерьёзнел: — А вообще, ты прав. Тебе ведь нужно поторопиться. — Кстати, с чего вдруг? — произнёс Драко с хитрым прищуром. — Мы не ставили условия по времени выполнения клятвы. Стало быть, я до конца своих дней могу просто игнорировать её. — Нет. Мне как-то Трэйси рассказывала, что в случае аналогичного «обета» время всё равно может быть ограничено. Да и в книгах я натыкался на подобные уточнения. — Ограничено? Например, почему? — Сам подумай — можно было бы догадаться, — ответил более сообразительный собеседник. — В тексте клятвы есть указание на Грейнджер. Она ведь может перестать существовать и ты не сможешь выполнить обещанное — ты тоже умрёшь! Кроме того, обстоятельства могут сложиться таким образом, что у Грейнжер что-то случится и на каком-то этапе ты не можешь этого сделать как бы оно ни было… …по любой причине. Это зависимость от неё… — Во имя Салазара Слизерина! Нотт! — меньше всего Драко желал, чтобы его запугивали. — Я понимаю, что тебе плохо. Но кто тебя тянул за язык?! Драко только отвёл взгляд, а затем прикрыл лицо ладонью. Да, юноша в полной мере понял, какой ад сам себе создал. Наконец, наплевав на оставшуюся надменность, он, с долей безысходности, изрёк, уставшим голосом: — Нотт, подскажи хоть что-нибудь! Войди в положение. Теодор задумался. Он не желал смерти Драко, поскольку планировал, что после выпуска из Хогвартса их дружба может сильно повлиять на отношения в работе. Пожалуй, Малфои были самыми выгодными партнёрами Ноттов в бизнесе и терять такого товарища было просто глупо. — Мой дед — Кантанкерус — очень много работал с магглами и грязнокровками, — наконец, произнёс Теодор. — Не знаю, чем он был с ними связан, это не столь важно. Но его опыт я считаю авторитетным. А он всегда говорил, что грязнокровки очень примитивны и склонны к самым простым переживаниям. Может, если ты ей расскажешь как есть и попробуешь надавить на жалость, Грейнджер не будет сопротивляться и пойдёт тебе на встречу сама? *** Всё свободное время следующего дня Гермиона провела в библиотеке. В гостиную Годрика Гриффиндора девушка идти не хотела. Это место магглорожденной казалось омерзительным. После позавчерашнего диалога с Роном она даже побаивалась лишний раз заглядывать туда, так как Уизли мог вполне растрепать о произошедшем остальным. Девушке казалось, что тот случай сейчас обсуждается всеми подряд. Ещё одного сравнения с Лавандой или упоминания Трилони Грейнджер переживать не хотела. Хоть в пустой библиотеке было немного спокойнее. По крайней мере картины, которые рисовались перед глазами при чтении «истории магии» немного отвлекали девушку от всех проблем. — Грейнджер? — голос Малфоя заставил её оторваться от чтива. — Чего тебе? — испуганно подняла глаза на аристократа волшебница. Память о его «подвиге» была ещё свежей. — Просто зашёл в это, — юноша поморщился, оглядывая стены и полки с книгами, — с позволения сказать, «помещение», чтобы поговорить с тобой. — Я советую тебе идти дальше, не задерживаясь, — девушка предусмотрительно закрыла книгу, даже не положив закладку. — Я бы прошёл мимо, но мне нужна ты… — Драко, я буду кричать, — предупредила магглорожденная. — О, Мерлин! Грейнджер, это не смешно! — Согласна полностью, — кивнула Гермиона, прикидывая пути к бегству. — Ты можешь меня, хотя бы, выслушать?! — начал злиться слизеринец. — Не могу дать слово — не сдержу, — дыхание девушки участилось от страха. Малфой начал цедить слова от злости, переходя к главному: — Грейнджер, всё что мне сейчас нужно — всего лишь поцеловать тебя. Если бы ты не мешала в предыдущий раз, нам бы не пришлось разговаривать тут… — Драко, Мунго работает круглосуточно. Говорят, у них есть мощные зелья на такой случай; например — «галоперидоловый настой»… — Грейнджер! — разозлился собеседник. — Мне тоже не нравится что происходит! Всё из-за «непреложного обета». В общем, мы с другом заключили «обет» и теперь мы с тобой должны поцеловаться! Девушка замерла, мысленно уже переваривая тот кошмар, с которым так бесцеремонно пытался познакомить её чистокровный волшебник: — То есть… ты и твой друг… просто так, не предупредив меня, решили, что неплохо бы поиграться со мной, заставив участвовать в ваших похабных развлечениях? — Нет, Грейнджер, если бы не Снейп… — начал Малфой в очередной раз убедившись в глупости собеседницы. — Это он вас надоумил?! — с нотками ужаса уточнила магглорожденная, раздумывая, как ей следует преподнести это МакГонагалл. — Нет! — рявкнул Драко и опёрся двумя руками на стол, приблизившись к собеседнице, — Снейп хотел, чтобы кто-то из нас двоих сделал сложное зелье! Мы с другом поспорили кто сварит его правильно. Мне не удалось победить. Поэтому, я должен выполнить требования товарища! — То есть ты считаешь, что я обязана пойти тебе на встречу, просто потому, что вы заключили некий договор, пусть даже смертельный? – ошарашенно произнесла магглорожденная. — Грейнджер, разве это сложно?! Я раскаиваюсь в опрометчивом обещании, если тебе это важно. Ты… — он запнулся, — не представляешь, как это унизительно для меня, как чистокровного волшебника. Так что, давай быстро покончим с этим. Девушка только и смогла, что безэмоционально напомнить: — Драко, ты думаешь, для меня это не унизительно? Особенно, в свете того, что я на это не подписывалась?! — Грейнджер, ты же магглорожденная! Что тебе стоит?! — не унимался Драко. — Почему ты из этого делаешь проблему?! — он задумался. Внезапно, в очередной раз вспомнив о происхождении девушки, слизеринец добавил: — А, я понял! Я тебе заплачу. Думаю, ста галлеонов будет достаточно… Гриффиндорка, возмущённо открыв рот, с полными ужаса глазами поднялась и схватила свои учебники со стола. По её мнению, кошмар заключался в том, что собеседник поражал своим догматизмом в сентенциях. — Ты… ты… — у не хватало слов, чтобы выразить все эмоции, посетившие девушку. — Ты… знаешь, что?! Я готова сочувствовать многим! Грин-де-Вальду… может, даже некоторым «Пожирателям Смерти», что сидят в Азкабане! Я готова им сочувствовать. Готова, правда! Но ты, Драко, заслуживаешь иного «сочувствия»! Девушка успокоилась и добавила ледяным тоном: — Я не позволю тебе того, что ты просишь! Пусть и в результате ты умрёшь. Это только избавит тебя от страданий, — она хмыкнула и покачала головой. — Мне даже тебя не жалко! …кроме того, многим будет гораздо лучше без тебя! Гриффиндорка прижала учебники к груди и направилась в сторону выхода. Пожалуй, никогда ни один чистокровный волшебник не слышал таких пренебрежительных слов в свой адрес от магглорожденной колдуньи. Ситуация наоборот была в порядке вещей. Но подобное положение дел являлось неслыханным. «Возьми себя в руки, — пронеслась мысль в голове слизеринца. Ему словно шептал голос Люциуса: — Что ты перед этой грязнокровкой распинаешься?! Ты наследник древнейшего рода чистокровных волшебников или хрен фестралов»?! — Нет, грязнокровка! Так не пойдёт! — не выдержал юноша, выхватив волшебную палочку. Он взмахнул ей, указав на Гермиону: — «Империо»! Девушка не успела даже обернуться, чтобы отразить нападение. Заклятие подчинения воли волшебника беспрепятственно настигло её…