***
Когда Кристине снятся кошмары, то она бросается в гостиную в поисках Эрика и неизменно находит его там — ему самому не спится. Эрик всегда обнимает ее и произносит что-нибудь привычное и спокойное — и от этого ей становится спокойнее. Кристина редко плачет в его объятиях, чаще всего он помогает ей удержаться от слез... и она, смутившись, уходит, не решаясь произнести что-либо еще. Когда Эрику снятся кошмары, то его крик неизменно будит Кристину. Он обычно не в силах встать — лежит в гробу и больше всего мечтает, чтобы она была рядом. Кристина приходит почти всегда — с горячим молоком и теплым пледом. Она кутает его в плед, просит выпить молоко и сидит рядом с гробом, пока Эрик снова не заснет, напевая ему что-нибудь совсем-совсем тихо. Они оба никогда не говорят ни о чем из этого.***
Филипп де Шаньи не понимает ни саму Кристину Даае, ни любви его брата к ней. Он неоднократно пытается с ней заигрывать, обещая золотые горы и покровительство, но получает в ответ лишь веселый смешок. Он не знает, что в эти минуты Кристина обливается холодным потом от мысли о том, что Эрик узнает об этом. Она боится однажды найти Филиппа мертвым на берегу подземного озера... Как смотреть потом в глаза Раулю? Эрик знает об этой игре с его подопечной и знает, что убьет его, если Кристина когда-нибудь согласится. Он смотрит на их разговоры, и отчего-то его успокаивает смех ученицы. Он еще верит ей.***
Эрику нравится пугать директоров. Он испытывает почти ребяческое наслаждение, когда они ежатся от каждого звука и грозятся поймать неуловимого Призрака Оперы. Он — как большой ребенок, в детстве не наигравшийся в войнушку с друзьями. Он объявляет им войну и грозится уничтожить их, но при этом будто осознает, что все это не всерьез и что он еще может отступиться. Отчего-то он наивно верит, что и они так думают, потому что иначе бы давно натравили на него полицейских ищеек. А так... он все еще жив и свободен. Какой смешной баланс...***
Эрику одиноко. Это вовсе не необычное событие, но ему ужасно одиноко и тоскливо, и от этого хочется взвыть. Кристина — дома, у матушки Валериус, а он — снова один. Мужчина поджаривает хлеб. Когда он держит в руках горячие кусочки, то на какой-то момент ему чудится, что это так же прекрасно, как и держать Кристину за руку. Они теплые, но это тепло в подземельях слишком быстро улетучивается. Он не может больше выносить свое одиночество, но ничего другого ему не остается. Эрик был рожден для этого.***
Она дарит ему свитер на Рождество. Конечно, Кристина со смехом заявляет, что подарки принес Санта и просит его не наговаривать на нее — она ведь весь вечер провела с ним, а подарки внезапно появились в носке на камине, так какое она имеет к этому отношение? Эрик не верит ей, потому что знает, что чудес не бывает. В любом случае, Эрик удивленно принимает этот подарок, не вполне понимая, как и почему он попадает в его руки. Разрывает обертку — нетерпеливо, как будто бы сверток может раствориться в воздухе, — и видит внутри теплый шерстяной свитер. Мягкая серая пряжа совсем не колет руки, как покупные шарфы. Это магия — особенная магия специально для него. Кристина смеется, глядя на него. Эрику наконец-то тепло — он все время мерзнет, но никогда в этом не признается, а сейчас он словно спрятался от холода подземелий и наслаждается долгожданным теплом. Он обещает себе, что если вдруг решится умереть, то наденет перед смертью этот свитер. Он хочет всегда иметь частичку Кристины с собой...