Дневник Яндере

    11 мая, пятница.     С самого утра начал накрапывать мелкий дождик, который, судя по синоптическим прогнозам, готовился перерасти в масштабную грозу. Однако занятий в Старшей Школе Академи никто не отменил. Из-за непогоды те ученики, что обычно проводили время во внутреннем дворике, разошлись по помещениям. Семпай был в своём классе; он читал очередной рыцарский роман, подперев щеку ладонью, и выглядел просто потрясающе. Я решила проверить горе-медсестру и, как оказалось, поступила совершенно правильно: Муджа только-только собрала свои пожитки и направилась к выходу. Для проформы я решила проследить за ней и с трудом сдержала возмущённый возглас, когда увидела, что она остановилась у шкафчика семпая. Как она посмела? После всего, что произошло; после того, как её выгнали из этой школы, она решила, что недостаточно опозорила любовь всей моей жизни... Такой наглости можно только позавидовать! Подождав, пока она не уйдёт, я приблизилась к шкафчику и вытащила письмо, что она оставила. Надо сказать, медсестра постаралась: она вложила своё послание в противный розовый конвертик, сбрызнутый духами со сладким цветочным запахом. Я прошла в ближайший туалет (чтобы меня ненароком не заметили) и, запершись в одной из кабинок, разорвала конверт. В письме неудавшаяся медсестра приглашала семпая на свидание у вишнёвого дерева на холме, упоминая, что будет ждать там, пока не закончатся уроки. Если же Ямада-сан не придёт до четырёх часов дня, она «готова будет принять его волю и отступить в сторону». Я усмехнулась и, разорвав надушенную записку, спустила в сточную трубу и само послание, и претенциозный конвертик. Увы, Муджа-сан, вам будет не суждено быть вместе с человеком, которого я люблю. Вы можете ждать под дождём у дерева столько, сколько вам угодно, но семпай не придёт. Никогда. Он принадлежит только мне, и все попытки похитить его у меня будут сурово пресекаться. Я смогу победить кого угодно, потому что верю и в себя, и в силу своих чувств. Я обязана выиграть, чего бы мне это ни стоило. Поднявшись на второй этаж, я села за свою парту и начала методично доставать из сумки тетрадь, пенал и учебник. Кохару Хината, покосившись на меня, наклонилась через ряд и прошептала: – Говорят, Муджа-сан занималась проституцией и даже пыталась заработать на ком-то из учеников. – Неужели! – подняла брови я. – Я слышала, что она предлагала директору бесплатное свидание, если он никак не зафиксирует в её трудовой книжке причину её отстранения. – Какой ужас! – девочка прижала ладонь к щеке. – Представляешь себе, чем она могла болеть?! А я ведь ходила к ней за обезболивающими таблетками... – Это ничего, – махнула рукой я. – Сами же пилюли она не трогала... – Надеюсь, я не умру от какого-нибудь опасного инфекционного заболевания, – хмыкнула моя одноклассница. – Кто бы мог подумать... Нашу беседу прервал внезапно прозвеневший звонок. Этот день пролетел быстро. На большой перемене я, взяв коробочку с бенто, решительно направилась на третий этаж,чтобы пообедать вместе с Ханако и семпаем, но так и не смогла подойти к ним близко. Простояв на пороге класса 3-2 добрых пять минут, я вернулась в свою аудиторию. Да что со мной не так? Я разрабатываю сложные планы, претворяю их в жизнь, постоянно рискую, не боюсь ничего и – пожалуйста! – пасую перед человеком, с которым собираюсь провести всю свою жизнь! Когда-нибудь я должна буду преодолеть это последнее препятствие, ведь иначе семпай так и не узнает, что я испытываю к нему такое неповторимое по силе чувство. Что ж, начиная с понедельника, я обязательно стартую свою кампанию по завоеванию моего любимого, чтобы наше чувство стало взаимным! И, приняв такое решение, я со счастливым выражением лица вгрызлась в рисовый шарик с начинкой. После того, как уроки закончились, я, проследив за потомками семьи Ямада (для того, чтобы семпая случайно не занесло в сторону холма с сакурой), направилась домой. С очередной противницей было покончено, и теперь я ничего не страшилась: будущее передо мной снова стало радужным. В понедельник я, наконец, начну сближаться с семпаем, а потом, разумеется, мы начнем встречаться. Иначе просто и быть не может.