1.
Тормунд Великанья Смерть, Медвежий Муж, Громовой Кулак, Медовый Король Красных Палат, Отец Тысяч и Собеседник Богов, ходил в набеги за Стену столько раз, что потерял счет, как не смог бы сосчитать волос в своей седеющей, но еще густой бороде. Он знал, что лучшее время для того, чтобы незамеченными миновать патрули ворон-дозорных — дождаться, чтобы красный глаз Вора поднялся высоко в небо, а луна спряталась за верхушками сосен. Знал не меньше дюжины мест, где Зачарованный лес подходил так близко к Стене, что можно было забраться почти на половину ее высоты по высокому страж-древу, как по лестнице. Нюхом чуял, в какой деревне поклонщиков все мужчины ушли в поля и на пастбища, оставив свое добро и мягких покорных женщин, которых матери не научили даже, как правильно держать нож. Настоящий мужчина крадет женщин в чужих краях, чтобы укрепить свой род, но южных слабачек Тормунд всегда оставлял своим товарищам. Сам он любил женщин горячих и своенравных, как медведицы или сумеречные кошки, а среди поклонщиков, торгующих дочерьми, как репой, таких и не водилось. Зато они ковали сталь, и их мечи и кинжалы были куда острее бронзового оружия вольного народа. А еще у них были шлемы и кольчуги, ожерелья и браслеты, чаши и кубки, пряности и шелка. Земля по воле богов родит для всех людей, но поклонщики захапали ее себе и построили Стену, чтобы отгородиться от вольного народа. Отобрать у них часть — не воровство, а справедливость. Отряд Тормунда состоял из четырех человек. Меньшим числом трудновато перебираться через Стену с добычей, а большой отряд привлек бы черных ворон-дозорных, как брошенный труп лошади со вспоротым брюхом — их крылатых тезок. Косматый Болли был обладателем самых зорких глаз и метким стрелком, Рыжему Хрору едва миновало пятнадцать и на щеках его золотился редкий пушок, но он был настолько силен, что мог бы перетащить через Стену тяжело груженый воз, а Ридн, копьеносица, тощая и твердая, как древесный корень, способна была проползти по отвесной скале, находя упоры для рук и ног там, где для кого другого были лишь гладкий камень и лед. Вор ярко сиял с темных небес, когда они набрели на высокую каменную хоромину, которую Косматый Болли сразу нарек «замком». Никто из них никогда не видел замков, хотя Тормунд подозревал, что замки настоящих южных лордов будут побольше. Обычно налетчики предпочитали залезать в хижины крестьян или ловить путников на пустошах Дара. Но Рыжий Хрор ударил себя кулаком в грудь и прорычал, что настоящим мужчинам страх неведом. Болли с ним согласился, Ридн заявила, что женщины куда храбрее мужиков и поэтому она пойдет первой, а Тормунд прикинул, как будет звучать новое прозвище «Покоритель Замков», и ему понравилось. Им повезло. Хозяева «замка» отсутствовали — наверняка отправились бухаться на коленки перед своим лордом или королем. Стражника Болли снял одной стрелой. В кузнице нашлись две настоящие стальные кольчуги, полдюжины мечей и несколько затейливо украшенных кинжалов. А в погребе — два бочонка сладкого южного вина. — Хар-р-р! — Тормунд выбил пробку, и красная ароматная струя ударила ему прямо в нёбо. Потом бочонок перехватил Болли, но Хрор пнул его под локоть. Вино пролилось, Болли и Хрор сцепились прямо на полу, а Ридн шепотом обзывала их болванами. Наконец, Тормунд разнял их, наградив обоих тумаками. — Спятили, парни? Хотите, чтобы сюда слетелись все вороны из Черного замка?! — Пошли уже отсюда, — поддержала его Ридн, прижимая к себе уцелевший бочонок. — По дороге допьем. — Раскомандовалась тут, — огрызнулся Болли, потирая ушибленное в схватке плечо. — Я свободный человек, где хочу, там и пью! Но наружу все-таки полез, за ним без разговоров отправился Хрор. Тормунд подсадил Ридн и перехватил поудобнее собственный мешок. Второй бочонок они прикончили, устроившись в каменной складке меж двух холмов, укрытой от снега и ветра и заросшей густым боярышником. Сначала старый пень гвардейской сосны почти в полтора обхвата послужил им столом, а затем выемки между его корней — изголовьем. Виноград не растет за Стеной, вольный народ привычен к меду и перебродившему козьему молоку. Неудивительно поэтому, что они упились и не заметили, как вино ударило в голову и сковало ноги. И уснули там же, где и пили, вповалку, и не выставив часового. Тормунду снились замки поклонщиков, один другого выше, он взбирался по отвесной стене, уверенный, что наверху ждет гора золота, но тут прямо над ним возник рыцарь в сверкающих железных латах и взмахнул мечом. Лезвие со свистом рассекло воздух, Тормунд инстинктивно откатился в сторону… и проснулся. Прямо перед носом из земли торчал длинный меч, разминувшийся с его телом лишь на пару дюймов. Тормунд вскочил на ноги, молча благодаря богов за свое почти звериное чутье, в который раз спасшее ему жизнь, но рыцарь, чье оружие застряло в каменистой почве, не дал ему дотянуться до своего меча. Кулак в латной перчатке с размаху обрушился на его голову, и Тормунд снова оказался на земле. Когда он во второй раз открыл глаза, голова разламывалась. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой — тело было туго стянуто веревками. А когда зрение со сна прояснилось, увидел, что его товарищи валяются рядом, окровавленные и неподвижные. Тяжелый сапог ударил его по ребрам. Обладатель сапога был в стальном шлеме и нагруднике, надетом поверх черного дублета, и вся остальная одежда его тоже была черной. «Проклятые вороны!» Тормунд уткнулся в землю, покрытую тонким слоем выпавшего с вечера снега. Летнюю порошу пятнали четкие следы, уводящие к ограбленному ими замку. Следы, которые они позабыли уничтожить. Поняв, что удача его оставила, Тормунд тихо зарычал.2.
Два дозорных ухватили его подмышки и поволокли к тому самому пню, от которого еще исходил винный запах, казавшийся вечером таким дивным, а сейчас вызывавший только рвотные позывы. Одна радость, что мучиться ему оставалось недолго — третий солдат уже обнажил длинный меч. — Кто этот человек, и по какому праву вы собираетесь казнить его без суда? Голос был женский, нежный и повелительный одновременно. «Какая-нибудь южная леди с кожей белой, как молоко, и мягкими беспомощными ручками. Только откуда она тут взялась?» Хватка солдат ослабла, и Тормунд повалился тюком на землю. — Миледи? — голос командующего отрядом был полон изумления. — Кто вы и что делаете в этой глуши одна? — Я — Лианна Старк из Винтерфелла. Еду в Черный замок проведать своего брата Бенджена. Вы не ответили на мой вопрос — кто были эти люди? Тормунд медленно повернул голову. Сидящую на лошади леди — девчонку немногим старше Хрора, закутанную в темный плащ, — уже окружили дозорные. Лианна Старк. Тормунд ни разу не встречал никого из этого надменного и жестокого рода, правившего землями к Югу от Стены не одну тысячу лет, но наслышан был, как и почти каждый из вольного народа. Матери пугают малых детей Старками так же, как и вороньими патрулями, а когда дети вырастают, узнают об Артосе Старке, убившем в битве короля вольного народа Раймунда, о Брандоне Старке, убившем в поединке Баэля Барда, бывшего на самом деле его отцом, о чем южнее Стены предпочли забыть, и множество других кровавых историй. О внешности Старков тоже рассказывали — темные волосы, длинное лицо и серые глаза, и девчонка этому описанию полностью соответствовала. — Это одичалые разбойники, миледи. Они перелезли через Стену и ограбили усадьбу Бранчей. Вам, миледи, не следовало отправляться в Черный Замок одной, без охраны. В Даре ныне небезопасно. Позвольте, мы завершим казнь и проводим вас. — Ты одичалый? — девчонка рассматривала Тормунда с каким-то напряженным любопытством. «А она симпатичная, — подумал он, — особенно если бы улыбалась почаще». — Вы и правда перелезли через Стену? — На колени перед леди, невежа, — один из солдат ухватил его за веревки. Тормунд боднул его в живот и откатился в сторону. — Хар-р-р! — сплюнул он, приподнявшись, насколько смог. Плевок прожег снежное месиво перед ним, окрасив розовым. Он потрогал языком зубы: два передних шатались. — Я — вольный человек, и товарищи мои были свободными людьми. Вольный народ Стеной не удержишь. Можете убить меня, как и их, раз вы такие трусы, что сражаетесь только со спящими и связанными, но на колени перед вами я не встану. — Вы сами видите, миледи, — повторил солдат, поднимая меч, но девчонка остановила его властным движением руки: — Вы хотите убить его, даже не допросив? Может, с ними было гораздо больше людей, чем вы поймали здесь. Может, сейчас они готовятся напасть на других вассалов моего брата, лорда Старка. Вам нужно отвести его в Черный замок или в Винтерфелл. «Экая гордячка!» Тормунд залюбовался ею, забыв на мгновение, что сам находится на волосок от смерти. Командир ворон хмыкнул: — Да он скорее откусит себе язык, чем станет отвечать на вопросы. Знаю я их. Дерутся как герои, и каждый сам себе голова. И потом, леди Лианна, у нас нет лишних лошадей. Его придется вести пешком, а это нас сильно задержит. — Мне и моему сыну тоже тяжела быстрая езда, — девчонка — Лианна Старк — поправила плащ, и Тормунд увидел закутанного в меха карапуза у нее на коленях. — Поедем медленней. На этот раз командир ворон не решился возразить. Пленника подняли и перерезали веревки, стягивающие ноги.3.
— Как тебя зовут? Девчонка придержала лошадь, чтобы ехать рядом с идущим пешком Тормундом. Командир ворон нахмурился, но не стал ей препятствовать. — Хар-р! — один зуб у него все-таки выпал, но такая мелочь никогда не помешала бы Тормунду перечислить все свои титулы: — Перед тобой, девочка, Тормунд Великанья Смерть, он же Краснобай, он же Трубящий в Рог, а также Громовой Кулак, Медвежий Муж, Медовый Король Красных Палат, Собеседник Богов и Отец Тысяч! Девчонка озадаченно захлопала ресницами. Красивыми длинными ресницами. Один из дозорных фыркнул: — Вы больше его слушайте, миледи, он вам и не такое расскажет! Медвежий муж, вот умора! — Тормунд Великанья Смерть никогда не врет! — заявил Тормунд оскорблено. — Могу рассказать, как это было. Стояла холодная зима… Лошадь, к которой он был привязан, ускорила шаг, дернув его вперед, и он чуть не откусил себе язык на последнем слове. Дозорный расхохотался. — Вы его знали раньше? — спросила Лианна. — Нет, но он наверняка один из их атаманов. Такие по большей части беспробудно пьют и бахвалятся своим геройством. А в битве бегут, поджав хвост. Тормунд разозлился. — Развяжи мне руки, ворона, и верни меч, и поглядим, кто из нас подожмет хвост! Дозорный расхохотался, пришпорил лошадь и Тормунд полетел лицом в грязь. — Остановитесь! Голос девчонки прозвучал повелительно, как удар хлыста. Лошадь остановилась как вкопанная. Тормунд с трудом поднялся на ноги. — Езжайте медленней, — сказала Лианна холодно. — Мне трудно за вами успевать. Они снова пошли бок о бок — он пешком, она верхом. — Я слышала о вас много историй. Тормунд прекратил безуспешные попытки очистить бороду о плечо и поднял на нее взгляд. — И что же рассказывают о нас поклонщики? Что мы пьем кровь и едим младенцев? Девчонка кивнула. — А еще, что вы постоянно воруете, убиваете безо всякой причины, торгуете людьми и спите с Иными. — Тьфу! — вот же придумают клятые поклонщики! — Неправда это. — А остальное? — Мы — свободные люди. Никто не правит нами потому, что он чей-то там сын. Хочешь добиться уважения вольного народа — покажи, что ты храбрый, умный и ловкий. Убей врага, вернись из набега с добычей, укради красивую девушку. Вы называете нас ворами и убийцами, а сами только и умеете, что кланяться. — А если девушка не хочет, чтобы ее украли? Тормунд осклабился. — У наших девушек есть ножи, и они умеют ими пользоваться. Свободная женщина не даст себя украсть тому, кого не захочет. Девчонка закусила губу — хорошенькие у нее губки! — и замолчала, задумавшись. Ребенок, сидевший в седле перед ней, завозился и захныкал, и она принялась напевать ему что-то успокаивающее. Лошадь ее прибавила шаг, и Тормунд, цепким взглядом ощупывавший ее закутанную в плащ фигуру, увидел выглядывающие из-под полы ножны меча. На ночь они остановились в деревне. Тормунд вертел головой, высматривая жителей, но дома были пусты, а некоторые — сильно разрушены. Наверно, кто-то из вольного народа побывал тут недавно. Отряд разместился внутри бревенчатой гостиницы с обрушившейся крышей, но сохранившимся очагом, в котором разожгли огонь. Лошадей привязали к стволам яблонь, в изобилии росших вокруг. Тормунд валялся на земляном полу, стараясь поудобнее пристроить стертые веревкой руки. Он вспомнил Болли, Хрора и Ридн, чьи трупы дозорные наспех закидали камнями. Остается надеяться, что по эту сторону Стены несожженные покойники не встанут, чтобы наказать его за то, что он провалил вылазку. Тормунд слегка приободрился. Он, по крайней мере, жив, а значит, не все потеряно. Ночь выдалась темной. В красноватых отблесках очага дозорные поили лошадей, чистили оружие, разогревали еду. Пленнику ни мяса, ни вина из походных фляг не предложили, впрочем, он и не ожидал этого. Девчонка Старков, укрывшись плащом, кормила ребенка. Мужчины бросали на нее заинтересованные взгляды. Среди вольного народа судачили, что воронам отрезают мужское хозяйство, когда берут на Стену, но кое-кто из солдат явно был готов пойти дальше подмигиваний и сальных улыбочек, пока командир не допускающим возражений тоном не отправил всех спать, предварительно выставив у лошадей часового. Костер постепенно угасал. Всякие шорохи прекратились, и слышно было лишь ровное дыхание спящих. Тормунд как раз прикидывал, сможет ли незаметно подползти к еще горячим углям и пережечь веревки, когда девчонка вдруг оказалась рядом с ним. — Как ты перелез через Стену? — спросила она почти беззвучным шепотом. — Тебе-то что с того, пигалица? — огрызнулся Тормунд. Шла бы уже эта леди, которая подкрадывается бесшумно, как разведчик, себе спать. Но девчонка не обиделась. — Я ее видела, — голос ее звучал отчего-то грустно. — Говорят, в ней семьсот футов, она выше самых высоких гвардейских сосен, и везде гладкий, почти отвесный лед. Я проехала вдоль нее почти десять миль и так и не поняла, как попасть на ту сторону. — Тебе — через ворота, — хмыкнул Тормунд. Вот же бедовая девка, за Стену ей захотелось! И куда только братец-лорд смотрит... — У тебя ж брат в Черном замке. Это меня проклятые вороны пропустят обратно только с головой, отделенной от тела. — Мой брат отправит меня обратно в Винтерфелл. А я хочу стать свободной. Даже в темноте Тормунд почувствовал, как исказилось ее лицо. Она помолчала, а потом наклонилась к самому его уху: — Помоги мне перебраться на ту сторону, и я освобожу тебя. Тормунд застыл в изумлении, но только на миг.4.
Веревки она перерезала быстро и споро. Тормунд размял затекшие запястья и принял меч с коротким и тонким, но острым клинком. — Я отвлеку часового, — прошептала девчонка. Лианна, вспомнил он. — Ты его оглушишь. Мы отвяжем лошадей и сбежим. Тормунд покладисто кивнул. Его собственный план слегка отличался, но ни к чему разочаровывать благородную леди, которая тешит себя иллюзиями. Еще успеется. — Иди, отвлекай. Я пока свой мешок найду. Когда он на цыпочках вышел под яблони, с мешком за спиной и двумя мечами, своим и девчонки, в руках, Лианна, неуверенно улыбаясь, объясняла часовому, что ей с ребенком нужно отойти по нужде. — Давайте, я вас провожу, миледи, — оживился часовой. Факел, воткнутый в землю рядом с ним, давал больше копоти, чем света. — Одной в темноте ходить опасно. И он потянулся потрепать ее по щеке. Лианна сделала быстрый шаг назад. — Не стоит. — Леди, путешествующая в одиночестве, не должна быть такой скромницей. Потом, здесь и волки водятся. Лианна встретилась взглядом с бесшумно стоящим за его спиной Тормундом и улыбнулась шире. — Я их не боюсь. Я сама — волчица. Красивая, подумал Тормунд, отводя руку для удара. Красивая и дикая, не скажешь даже, что поклонщица. Но улыбка исчезла с ее лица, а глаза округлились, когда дозорный захрипел, а из груди у него показалось стальное острие. — Ты должен был его оглушить! — Так надежнее, — коротко ответил Тормунд, вытирая меч о черный плащ мертвой вороны. — А если услышат? — Лианна, зло сверкая глазами, кивнула на бревенчатое строение, скрывавшее еще четыре тела. — Не услышат. Некому уже. Убивать ворон было приятно. Острый нож входил в незащищенное горло, как в масло, отправляя их к праотцам прямо из мира снов. Но девчонка вся затряслась, прижимая к себе сына, и с некоторым недоумением Тормунд разглядел, что она плачет. — Среди них, что, были твои родственники? — спросил он. — Старки всегда поддерживали Ночной Дозор. И эти люди не сделали мне ничего плохого! А из-за меня их зарезали во сне, как свиней. — А ты от нескольких капель крови готова упасть в обморок? — разозлился Тормунд. — Таким нежным у нас не место. Вороны убили моих товарищей, а свободный человек имеет право на месть. И потом, если бы я оставил их в живых, они догнали бы нас в два счета. Или леди Старк передумала и хочет вернуться в Винтерфелл? Лианна молчала, слышно было только тяжелое дыхание. Потом резким движением вытерла щеки. — Поехали, — сказала она. — Погоди, девочка. Тормунд выдернул факел из земли и поднес к торчащей между бревен пакле. — Уважим мертвецов. — «Хотя Болли, Хрору и Ридн они такой чести не оказали». — Ты боялся, что нас услышат. А что увидят, не боишься? — Мы уже далеко будем, — проследив за тоненькой золотистой змейкой пламени, вгрызшегося в стену, Тормунд подошел к лошадям. — Кто если и увидит, решит, что само от очага загорелось или молния ударила. И запомни, девочка, Тормунд Великанья Смерть ничего не боится! Лианна на это только фыркнула. Она уже была в седле. Тормунд вскочил на лошадь, и в следующий миг они понеслись прочь. Тучи разошлись, открыв усыпанное звездами небо. Позади всадников распускался огненный цветок, а голубой глаз в созвездии Ледяного Дракона указывал им путь на север.