1.
Ночь полнилась тяжелым падающим снегом — и тревогой. Лианна ходила по лагерю, даже не помышляя о сне. Неду удалось убедить ее остаться, да она и сама понимала, что в ее положении — а ее срок уже ощутимо приближался, и время от времени она чувствовала, как шевелится ее маленькая дочка, — она будет только обузой и для него, и для его воинов, но думала она только о предстоящей им битве. Алин, командир маленького отряда из десяти человек, оставленного охранять лагерь, попытался было уговорить Лианну вернуться в шатер, но она только упрямо помотала головой. Снег засыпал палатки и землю между ними, заглушал все шаги, отчего лагерь казался еще более пустым и совсем заброшенным. Редкие тусклые огни костров не могли развеять это ощущение. Десять гвардейцев рассредоточились по периметру лагеря, находясь на достаточно большом расстоянии друг от друга. Этого должно было бы хватить, чтобы уберечься от внезапной атаки, если бы нападающие были людьми, но Лианна знала, насколько неожиданно и бесшумно могли приблизиться мертвецы. — Надо собраться всем вместе, — сказала она Алину. — Нельзя так разделяться в пустом лагере. Если мы будем стоять спина к спине, и вокруг нас будут костры, Иные не подберутся к нам незамеченными. — Но как же шатры и все вещи в них, — растерялся Алин. — Мы не можем оставить имущество лорда Старка без охраны… — Мертвецы не будут посягать на наше добро! — возразила она, поражаясь, что кто-то мог этого не понимать. — Они придут за нашими жизнями, за теплом наших тел, и лишь держась вместе, мы сможем защитить себя. Но старый гвардеец, к ее удивлению, продолжал упираться, не желая снимать охрану с разных концов лагеря: — Вы не должны об этом беспокоиться, м'леди Лианна, лорд Эддард никогда не пропустит этих упырей так далеко. А вот если одичалые сбегут из своего загона, как эта пигалица, — он кивнул на Рябинку, которая с того момента, как нашла Лианну, неотступно следовала за ней, — и доберутся до нас, то без охраны вокруг стащат все, что не прибито… Девочка громко фыркнула, а Лианна огорченно вздохнула. Как же люди упорно держатся за старую вражду и предрассудки! Даже такие достойные, как Алин. Она коснулась его руки. — Я нисколько не сомневаюсь, что Нед сделает все возможное, чтобы не допустить продвижение мертвецов на юг, но ты сам знаешь — боги охотнее прислушиваются к молитвам тех, кто и сам заботится о себе. Сделай, как я прошу. Если вдруг кто-то из вольного народа и доберется до лагеря, я поговорю с ними. И поговорю с Недом, когда он вернется, скажу ему, что вы все выполняли мои распоряжения, и вся ответственность лежит на мне. Обещаю. Алин еще поколебался, но, когда Лианна, отпустив грубый рукав его камзола, будто бы невзначай положила руку на свой живот, смутился и закивал. — Конечно, м’леди, вы только не переживайте. Мы сделаем все для вашей безопасности, я сейчас соберу всех… Когда он направился к своим воинам, чтобы отдать распоряжения, рука Лианны скользнула под плащ — на эфес «Разящего врагов», как она называла свой маленький клинок, точная копия которого была и у Джона. Носить меч на поясе становилось с каждым днем все неудобней, но она и помыслить не могла с ним расстаться. Ее мир, и все, что его составляло, вновь, как и пятнадцать лет назад, разлетелся на мелкие куски, и меч был одной из немногих вещей, что остались с ней и помогали скрепить его заново. Младенец, ворочавшийся в ее чреве, давал ей волю к жизни, а меч в руке — надежду на выживание. Свое, еще не рожденной дочери и шестерых крохотных существ, которых сейчас Рябинка помогала устроить на меховой шкуре, постеленной прямо на снег, в то время как гвардейцы уже разжигали костры. Потом они встали вокруг с обнаженными мечами, всматриваясь в темноту. Лианна хотела было стоять на страже вместе с ними, но ей уже было тяжело долго находиться на ногах, и она дала себя уговорить сесть на меха ближе к костру. Потекли часы длительного ожидания, когда оставалось только подбрасывать ветки в огонь, следить, чтобы лютоволчата не расползлись, и слушать, как гвардейцы обмениваются односложными репликами. Этого было недостаточно, чтобы удержать Лианну от погружения в собственные невеселые мысли, и она, рассеянно перебирая мягкую шерстку маленькой самочки, прижимавшейся к ее животу, все глубже уходила в себя, вновь бередя еще не зажившие раны: потерю Серой Звезды и Манса. Смерть лютоволчицы была несомненной, но какая-то часть ее души все еще оставалась с Лианной, их связь — человека и зверя, в чем-то оказалась сильнее смерти, выдернув эту частицу из умершего тела. А может, сильнее оказалась любовь Серой Звезды к ее детям — прижимая к себе мохнатые тельца, Лианна явственно слышала внутри себя довольное и умиротворенное ворчание их матери. Потеря Манса ощущалась по-другому. Лианна не была свидетельницей его смерти, не видела разрубленного мечом тела, и где-то подспудно в ее сердце продолжала тлеть надежда на чудо. Усилием разума она пыталась обуздать эту беспочвенную надежду. Так уже было, пятнадцать лет назад — когда Рейгар ушел от нее на войну и погиб, а она захлебывалась слезами, нося под сердцем сына, но продолжала втайне надеяться, вопреки всему, пока остатки той надежды не вытекли из нее вместе с кровью на родильном ложе. Ее глаза высохли, а пустоту в сердце заполнила любовь к новорожденному сыну и воля к жизни ради него. После до нее дошли вести о том, что тело Рейгара было сожжено, как всегда делалось у Таргариенов. Но тела Манса так и не нашли… Что, впрочем, ничего не значило, тут же одернула себя Лианна. Скорее всего, случилось худшее: его мертвой плотью овладели Иные. Она попыталась представить своего второго возлюбленного и мужа в виде синеглазого упыря и не смогла: он весь, все его тело, от смелых проницательных карих глаз и каштановых волос, упорно сопротивляющихся инею седины, который их коснулся лишь кое-где, до сильных и теплых, надежных рук, широкой груди, к которой она так любила прижиматься, и быстрых ног, которые холодными ночами под жаркими шкурами так часто сплетались с ее ногами, был полон жизни. Казалось немыслимым, что вся эта жизнь могла исчезнуть, уступив место вечному холоду. Пламя костров и нечеткие контуры иссеченных метелью холмов за ними стали расплываться. Лианна смахнула с ресниц солоноватую влагу. Но очертания заснеженных вершин продолжали колебаться, то поднимаясь, то опускаясь, будто земля под покрывавшим ее снегом и льдом внезапно разверзлась, и ее сменили волнующиеся морские глубины. — Во имя всех богов! — ахнул кто-то из гвардейцев, и Лианна поняла, что ей это не примерещилось. — Что это еще за чудовища?.. — Стройтесь! — скомандовал Алин. — Оружие к бою! Миг — и гвардейцы уже стояли плечом к плечу, наставив мечи в сторону неведомой пока опасности. Лианна осталась сидеть, а ее клинок не покинул ножен. Она не сводила взгляда с медленно приближающихся огромных холмообразных фигур. Резкий порыв ветра донес до нее их сильный мускусный запах, перебивающий морозный аромат свежевыпавшего снега. Рябинка ухватила ее за руку и что-то горячо зашептала на ухо, но Лианна и так уже знала, с кем им предстоит встретиться. Великаны, которых Манс когда-то — теперь казалось, что это было тысячу лет назад, хотя прошло всего несколько недель, — отправил на восток, чтобы они смогли обойти Стену по мелководью Тюленьего залива. Похоже, им это удалось.2.
— Уберите оружие, — велела Лианна. — Нам оно не поможет. Против великанов с мечами не выстоять. Но нам и не нужно с ними драться. Алин, не опуская меча, перевел на нее хмурый взгляд. — Нам нужно будет разделиться, м’леди. Я с частью ребят останусь здесь, чтобы их отвлечь. Великаны они там или нет, но с северянами им так просто не сладить. А вы возьмите Шадда и Уэйна, седлайте лошадей и скачите, предупредите лорда Эддарда. Нельзя, чтобы эта нечисть подобралась к нему со спины. Двое гвардейцев, на которых он указал, уже направились было к лошадям, но Лианна остановила их резким взмахом руки. — Великаны — не нечисть. Они когда-то жили здесь, на Севере, вместе с Детьми Леса. Они не говорят на общем языке, но говорят на древнем, и они знают меня. По крайней мере, я знакома с их вождем, Мегом Могучим. Я встречусь с ними, они послушают меня и не причинят нам зла. На самом деле она не была полностью уверена. Великаны уважали оборотней, но сочтут ли они ее оборотнем теперь, после смерти Серой Звезды? Она общалась с Мегом, когда была женой и спутницей Манса, захочет ли он говорить с ней, когда за ее спиной стоят солдаты-поклонщики с холодной сталью? Но другого выхода не было — нельзя было допустить столкновение, из которого вряд ли вышел бы живым кто-нибудь из людей. Алина тоже одолевали сомнения, правда, другого рода. — Вы, м’леди Лианна, хотите пойти к ним? Одна? — Он решительно замотал головой. — Я не могу этого допустить. Лорд Старк оставил нас охранять вас, если с вами что-то случится, я даже представить боюсь, что он тогда сделает… Да я сам тогда скорее на свой меч брошусь, чем пойду ему объяснять, почему мы вас не уберегли. Лианна, наконец, поднялась с недовольным и нетерпеливым вздохом. То, что Алин сохранил свою преданность к ней после стольких лет ее отсутствия в Винтерфелле, грело душу, но времени спорить с ним и убеждать уже не было: великаны приближались. Они, скорее всего, еще не видели людей в темноте и метели, поскольку были подслеповаты. Но рано или поздно либо они все-таки заметят костры и блестящую сталь и решат, что перед ними враги, либо их мамонты просто затопчут людей, не разглядев тех под своими ногами. И то, и другое может закончиться одинаково плохо. — Алин, мой брат никогда не поступит несправедливо, — сказала Лианна, — даже если речь будет идти о жизни его родных, и ты сам это прекрасно знаешь. Алин поджал рот, но угрюмо кивнул. Другие гвардейцы неуклюже топтались рядом с ним. — Если у меня ничего не выйдет, и великаны на нас нападут, — продолжила Лианна, не ожидая возражений, — то докладывать Неду будет уже некому. Поэтому я пойду к ним, и ты не станешь мне мешать. Великаны страшны в бою, и это наш единственный шанс — сделать их своими союзниками. Алин сглотнул так, что кадык дернулся на шее. По его глазам она видела, что почти убедила его, но все равно он продолжал сопротивляться: — Все так, м’леди, вы все верно говорите, но чтоб идти одной… Давайте хоть я с вами пойду, прикрою спину… Лианна коснулась его плеча. — Прости, Алин, но нет. Никто из великанов не знает тебя, но они сразу поймут, что ты… северянин, — она чуть было не сказала «поклонщик», но вовремя прикусила язык. — Если они решат, что ты им враг, переговоры могут кончиться, так и не начавшись. Алин тяжело вздохнул, так что даже под доспехом было видно, как ходит грудь вверх-вниз, а потом с несчастным видом кивнул. Лианна погладила его по руке. — Присмотрите пока за щенками, чтобы они не расползлись, — попросила она. Попыталась вытащить из-за пазухи маленькую темную самочку, но та жалобно заскулила, вцепившись коготками в рубашку, отказываясь вылезать. Лианне пришлось устроить ее там поудобнее и плотнее запахнуть плащ. Она зажгла факел и уже направилась навстречу приближающимся неторопливой тяжелой поступью мамонтам, на спинах которых покачивались их огромные наездники, когда позади раздался звонкий голосок Рябинки: — Волчица не пойдет одна. Я прикрою ей спину. Я-то точно не похожа на поклонщицу! Лианна обернулась. Девочка гордо выпрямилась, сжимая в руке нож с костяной рукоятью — наверное, стянула где-то в лагере, как бы хорошо Лианна за ней не приглядывала. Но никто из гвардейцев, как ни странно, ничего не сказал про тащащих все, что плохо лежит, одичалых. Только Уэйн качнул головой: — Вот отчаянная девка! — Настоящая копьеносица, — без улыбки подтвердила Лианна и приобняла подбежавшую к ней Рябинку за плечи. — Пойдем.3.
Великаны, огромные и волосатые, как мамонты, на которых они восседали, выезжали попарно из заснеженной мглы. Лианна, подняв факел повыше, ощупывала взглядом их мощные звероподобные тела с покатыми плечами, из которых торчали тяжелые головы, пытаясь определить, кто из них — Мег Могучий. Один из мамонтов, проходя мимо, повел хоботом в ее сторону и остановился на миг, будто в раздумье. Вдруг ее тело сотрясла непроизвольная дрожь. В памяти промелькнули картины из прошлой жизни, теперь казавшейся сном: Серая Звезда, живая, мчится, раскидывая мягкий снег и весело обтявкивая этих огромных, но неповоротливых зверей. Воспоминания были удивительно яркими. Чтобы удержаться и самой не броситься на четвереньки, забыв, что она человек, Лианне пришлось крепко обхватить себя руками, и лютоволчонок за пазухой тихо пискнул. Глаза защипало, и она смахнула слезинку с ресниц. Рябинка, державшаяся у ее бока, вертелась и подпрыгивала от возбуждения, высматривая старейшего из великанов. Наконец, она дернула Лианну за плащ, показывая на огромную фигуру, возвышавшуюся над своими соплеменниками, подобно страж-дереву над елками и осинами. Великан был сед, как и его мамонт, и припорошенная снегом белая шерсть делала их обоих похожими на огромный движущийся сугроб. Все великаны были вооружены дубинами, Мег же в своей мощной лапе держал целое дерево с привязанным к нему камнем. Лианна запрокинула голову, приложила руки ко рту и закричала: — Мег Мар Тун Доб Вег! — таково было полное имя старейшины великанов. Мамонт остановился, его громадный бивень покачивался почти над головой Лианны. Всадник наклонился всем телом в ее сторону, шевеля ноздрями и принюхиваясь. — Молодая Волчица приветствует тебя! — продолжила Лианна на древнем наречии, в который раз помянув про себя добрым словом матушку Гутрун, которая обучила ее в том числе и языку Первых Людей, — ведь великаны не говорили на общем языке Вестероса. — Рада видеть, что ты и твой народ благополучно обошли Стену. — Мы лишились многих, — пророкотал старик. — Мой племянник Ран Тар Лин Фах Нар и двое его сыновей провалились под лед вместе со своими зверями, когда мы пытались обойти логово проклятых ворон на берегу Тюленьего залива, а те вовсю поливали нас своими проклятыми черными стрелами. Жалят они, ровно комары кусают: одну не замечаешь, от нескольких чешется кожа, но когда летят со всех сторон, жди беды. Моя шкура такая старая, что по крепости не уступит скалам в Клыках Мороза, где осталась моя родная пещера, но кое-кому из молодых эти черные жала стоили жизни. Мар Тан Нор Дун Вей, внучку дочери моего дяди, утыкали ими так, что она стала похожа на ежа. — Великан хохотнул, показав в разверстом дупле своего рта два ряда огромных прямоугольных зубов, но Лианна почувствовала горечь в этом хрипящем и грохочущем смехе. — И еще пятерых утопших в ледяном крошеве мы оставили у стен вороньей крепости, не сжегши, и даже не прикрыв их тел камнями. Белые ходоки дышали нам в спину, и мы не могли повернуть назад, чтобы достойно соединить наших мертвых с землей… Он замолчал, покрытая седой шерстью грудь вздымалась и опадала, а изо рта вырывались вздохи, подобные ветру, воющему между скал. К этому моменту остановилось уже все великанье войско: всадники прислушивались к их беседе и нюхали воздух, мамонты топтались на месте, некоторые раскапывали снег в поисках пожухлой травы и веток кустов. — Я скорблю вместе с тобой, старейший, — мягко проговорила Лианна. — Но это было необходимо, чтобы спасти остальных. — Угмх… — Мег издал горестный вздох, прозвучавший громче других, очевидно, признавая ее правоту, и тут же продолжил: — Мы спаслись, да. Белые ходоки остались по ту сторону Стены, и ворон мы больше не встретили, хоть и чуяли их следы и помет их лошадей. Я боялся, что мы сбились с пути в этих незнакомых холмах, но боги вывели нас на правильную дорогу. Ведь Манс здесь, с тобой, Волчица? Лианна сглотнула. — Манс мертв, — ответила она. Наступит ли день, когда она сможет произнести его имя без боли в сердце?.. — Мертв?! — крик великана был подобен удару грома. Рябинка присела от неожиданности, закрыв ладонями уши, Лианна рядом с ней тоже вздрогнула всем телом. Мег потряс в воздухе своей огромной дубиной, и другие великаны поддержали его возгласами. Лианне приходилось лишь надеяться, что Алин и другие гвардейцы не решат, что великаны собрались причинить ей зло, и не кинутся на них очертя голову. — Кто убил его? Скажи, Волчица, чье кишащее блохами тело я должен разорвать на части, чтобы отомстить за его смерть? Лианна молчала, не зная, что ответить. Сказать правду: «Его убил мой брат», — невозможно, ведь она хотела привести этих великанов к Неду, а не делать их его врагами. А никакая складная ложь на ум не приходила, кроме того, она боялась, что боги накажут ее, скажи она неправду этим простодушным созданиям. Тут Мег наклонился к холке мамонта, принюхиваясь. — Это они? — вопросил он. — Те мелкие человечки, что бегут сюда, наставив на нас свое железо. Они — убийцы Манса? — Нет! Они мои друзья! — Лианне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что выдержка все же отказала Алину. Она услышала его команду, приглушенный снегом топот ног, бряцанье стали. Мег с сомнением засопел, но не тронулся с места, и тогда она повернулась, размахивая рукой и крича на общем языке: — Стойте! Алин, Шадд, Уэйн, уберите оружие! Это друзья! Гвардейцы, тяжело дыша, остановились в паре десятков ярдов. Их мечи и копья все еще были нацелены вперед, но они хотя бы не пытались пустить их в ход. — Друзья? Вы уверены, м’леди? С вами все в порядке? — Я жива и здорова, — Лианна повернулась так, чтобы Алину и другим гвардейцам это было видно. — Опустите оружие. Гвардейцы нехотя повиновались. Маленькие крысиные глазки Мега перебегали с одного из них на другого. — Они — не вольный народ, — наконец, пробурчал он. — Не тенны, не моржовые люди, не людоеды, и уж точно не люди-белки. Они поклонщики. И ты утверждаешь, что они — твои друзья, Волчица? Великаны пока не проявляли агрессии, но их мамонты шаг за шагом приближались, беря гвардейцев в широкое кольцо. Алин и его товарищи нервно на них косились и сжимали рукояти мечей и древки копий, готовясь в любое мгновение пустить оружие в ход. Лианна на миг задержала дыхание, подбирая слова, которые решили бы дело миром, а не войной. — Они сражаются с Иными, как и мы. — Но за Стеной нет Белых ходоков, — громыхнул великан поменьше и помоложе Мега, приблизившийся к нему так близко, что их мамонты соприкоснулись хоботами. — Но их сила уже проникла сюда, а следом могут пройти и они сами. По эту сторону Стены уже поднимаются мертвые. Мой брат отправился на битву с ними, и это — его люди. У вас с ними одна цель. — Мертвые поднимаются здесь?! — плечи Мега горестно поникли, и дубина в его руках уперлась в землю. — Мы искали здесь спасения, а нашли только прежних врагов. — Они — наши общие враги. — Лианна потянулась вверх, чтобы подслеповатый великан мог ясно ее видеть. Мамонт вытянул свой шерстистый хобот в ее сторону, и она оперлась о него. — И если они закрепятся здесь, к югу от Стены, спасения нам не найти нигде. — Это верно. — Мег снова громко посопел. — Говоришь, твой брат сражается с ними? Мой народ шел за Мансом, и тебя и твою родню, Волчица, мы не оставим. Эти человечки знают, где идет битва? Лианна перевела это Алину. Старый гвардеец продолжал смотреть недоверчиво, но от неожиданной помощи отказываться не стал. И, переводя его ответ на древний язык, понятный Мегу, Лианна почувствовала, как в ее израненной душе пробуждается надежда.