Марк молча смотрел на нежеланного гостя, пытаясь осознать происходящее. Почему Лиам здесь? Ведь он же сам обвинил его во всех земных грехах, а теперь абсолютно спокойно ужинает в компании его лучших друзей. Не слишком ли нагло?
— Марк…
— Ты что здесь делаешь? — омега резко прервал зажравшегося альфу, злобно прожигая взглядом. Как он только посмел после всего, что высказал ему, появиться здесь?!
— М-марк, я приехал поговорить… — Лиам виновато опустил глаза и нервно поправил челку.
— Мы все обговорили и на прошлой встрече, разве не так? — холодно отрезал Свен, продолжая сверлить его взглядом.
— Марки, ну перестань, — Найл обеспокоенно смотрел то на одного, то на другого, чувствуя, как резко накалилась атмосфера. — Он ведь всего лишь хочет поговорить, не нужно так сразу рубить с плеча…
— Найл, ты мне лучше скажи, почему он здесь? Я не помню, чтоб я вас знакомил.
— Ну, — омега виновато склонил голову, — когда ты вчера вечером ушел в ванную, у тебя зазвонил телефон. Я не хотел брать трубку, но увидев имя «Лиам», вспомнил, что ты о нем рассказывал, и… — он замялся.
— И что?
— …поднял, чтобы попросить его перезвонить через несколько минут, — договорил Найл, стыдливо пряча глаза.
— И?.. — Марк наседал на бедного испуганного омегу, который прижался всем телом к мужу, ища поддержки.
— Малявка, не будь таким жестоким. Найл ведь не хотел ничего плохого, — Лей нежно приобнял супруга, успокаивающе поглаживая его по плечам.
— Найл, почему он здесь? — твердо спросил Марк, не обращая внимания на Лея.
— Он рассказал, что поссорился с тобой и хотел бы поговорить. Его голос звучал настолько виновато и умоляюще, что я сказал, где ты сейчас находишься…
Найл чувствовал себя ужасно неловко и пристыженно. Он не имел привычки вмешиваться в чужие дела, но настолько сильно хотел, чтоб Марк вернулся в свое прежнее счастливое состояние, что не стерпел. Он уже догадался, что причина подавленного состояния его друга — это Лиам. Судя по его рассказам, больше никто не мог настолько повлиять на него, чем этот новоявленный друг.
— Марк, он ведь не просит ничего сверхъестественного, всего лишь поговорить, — Лей с укором посмотрел на злого омегу, пытаясь его вразумить.
Марк тяжко вздохнул:
— Я понял. Идем, — он раздраженно посмотрел на притихшего Лиама и направился в сторону террасы.
Марку было немного стыдно за свой напор, но он имел причины для злости. Его отношения с Лиамом, это его личное дело, Найлу не следовало туда лезть. Но в любом случае он не хотел еще больше накалять обстановку, так как понимал, что они просто беспокоятся за него и не хотели ничего дурного.
Омега включил свет, и темная терраса красиво засветилась приятным мягким светом, освещая плетеную мебель и кусочек чудесного Найлового сада.
Марк оперся о деревянную балку и посмотрел на Лиама:
— Так что ты хотел мне сказать?
— Эм-м, прости. Я не знал, что настолько сильно тебя обидел… — альфа примирительно улыбнулся, но побоялся подходить ближе, так и оставшись стоять в дверях.
— Лиам, ты обозвал меня корыстной подстилкой. Конечно же я не обиделся, меня ведь каждый день так обзывают люди, которых я считал лучшими друзьями, — зло съязвил Свен.
— Марк, я просто был шокирован. Я и подумать не мог, что ты омега… Почему ты сразу мне об этом не рассказал?
— Я тебе уже говорил: ты меня не спрашивал. Между прочим, именно ты настоял на более близком общении, помнишь?
— Ну да, но… Я знаю, что виноват. Я был слишком резким, не смог удержать себя в руках, — Лиам немного осмелел и плюхнулся в плетеное кресло. — Просто у меня в голове не укладывается…
— Лиам, я не понимаю тебя. Зачем ты приехал?
— Извиниться, — альфа слегка взлохматил волосы рукой и посмотрел на Марка. — Когда я немного остыл, то понял, что перегнул палку. Знаешь, я всегда жил в окружении меркантильных и эгоистичных омег, которым было важно только твое положение, деньги и внешность. С самого детства, абсолютно все до единого, возле меня находились именно такие особи. И хотя умом-то я понимал, что ты уже давно показал мне, как не похож на них, но во время того разговора я доверился скорее собственному опыту, нежели тебе.
— Лиам, ты знаешь, что слишком самонадеян? Все вы, альфы, одинаковы. Ставите свою гордость превыше всего, что отец, что ты…
— Не сравнивай меня со своим отцом! Я бы никогда так жестоко с тобой не поступал, даже если бы выявилось, что ты меня все это время обманывал.
— Да ну, что ты говоришь… Тебе напомнить, чем закончилась наша прошлая встреча? — Марк уже был не просто раздражен, а откровенно зол. Да он сам себе противоречит. Он говорит не сравнивать его с отцом, но у самого даже манера речи изменилась! В его голосе больше не слышалось то безграничное уважение и доверие. Не было мягких, ласковых ноток, не было явной симпатии. Теперь Лиам говорил с ним если не как с равным, то как с чужим нижайшим существом. Не надо ему его вымученных извинений! Не надо ему подобных отношений, пускай катится на все четыре стороны.
— Лиам, ты бы не мог уйти? Один твой вид меня до жути раздражает, — Марк холодно посмотрел на альфу, глаза которого удивленно расширились от такого недоброжелательного тона. — Не нужно мне твоих уступок. Я всю жизнь боролся за уважение и признание. Хотя бы то, что меня приняли на такую важную должность без каких-либо протестов насчет моей сущности, говорит о многом. Лиам, я взрослый, опытный и, не побоюсь этого слова, умный человек. Я не собираюсь терпеть пренебрежительное отношение ко мне, — омега смотрел прямо и уверенно. Он не сомневался в своих словах.
Лиам затих, удивленный столь враждебным отношением к себе. Альфа не знал, что говорить. Он не мог за секунду изменить свое подтвержденное годами мнение об омегах. Вся его сущность этому противилась. Но и отказаться от этого человека он не мог. Это же его кумир, его лучший друг… человек, который знает все его слабости, все его мечты.
Подумать только: его пример для подражания, наиболее уважаемый им человек — омега. Это просто в голове не укладывалось. Альфа до сих пор был в полном смятении, ведь все его годами выстроенные убеждения рухнули, словно карточный домик на ветру. Но одну вещь Лиам понимал абсолютно отчетливо: этот омега слишком ему дорог, чтобы факт его истинной сущности мог повлиять на его отношение. Он не мог отказаться от Марка Свена. Не мог потерять его. И ради того, чтобы этот человек все еще оставался подле него, он готов на все что угодно.
— Марк, пренебрежения нет и не будет. Я сейчас немного в смятении, но я целиком и полностью уверяю: мое мнение о тебе не изменилось. Я знаю, что сейчас ты не поверишь моим словам, но, надеюсь, поверишь действиям. Мое уважение твоего ума, твоего опыта, твоей независимости и открытости новым знаниям… это все никуда не исчезло. Я все еще считаю тебя самым удивительным человеком в моей жизни, — Марк хотел что-то съязвить в ответ на это, но Лиам остановил его взмахом руки и продолжил: — Да, мне тяжело принять тот факт, что ты омега, но только из-за собственных предубеждений. Я искренне извиняюсь за свое поведение, поверь мне. Если это будет нужно, я готов унижаться, только бы ты простил меня.
— Лиам, зачем такие жертвы? — омега был шокирован. Он ведь сказал «унижаться»? Унижаться? Такой гордый и самоуверенный альфа сказал, что будет унижаться перед омегой? — Почему ты это делаешь?
— Почему? Все просто. Я позволил эмоциям и предрассудкам взять верх, а когда понял, что натворил, когда вышел из этого наваждения, то было уже поздно. После нашего разговора я сразу же пошел домой и так и не смог уснуть в ту ночь, — Лиам устало потер глаза и бессильно улыбнулся. — Я думал и думал, и думал… я перебирал каждую фразу, каждое слово, сказанное тобой, пока не понял… — альфа замолк и прикрыл ладонями лицо.
— Что ты понял? — Марк замер. Несмотря на собственную обиду, он хотел услышать, что в нем изменилось. Что стало причиной таких несвойственных ему слов в сторону омеги. — Лиам, что ты понял?..
— Я люблю тебя, — альфа так и не убрал рук с лица, но Марк видел, как он дрожал.
— Что?..
— Я люблю тебя, — он, наконец, открыл лицо и уверенно посмотрел на Свена. Марка будто прошибло этим взглядом, отбило почву из-под ног, и тот бессильно плюхнулся в кресло неподалеку. В этом взгляде было все: страх, боль, вина, надежда, облегчение, признание; это все плескалось, искрилось, играло в слабом свете дешевых лампочек террасы…
— Лиам, я не верю тебе. Зачем ты так говоришь? — Марк не мог позволить эмоциям захватить себя. Если он сейчас поверит этим словам, дальше может быть очень больно. Гораздо больнее, нежели в прошлый раз.
— Потому, что это правда. Неужели ты думаешь, что я, такой самоуверенный и самонадеянный, могу решиться так резко измениться ради какого-то чужого человека? — Лиам смотрел прямо в глаза, не сбегал, не сомневался. — Неужели ты думал, что меня, кроме тебя, может кто-то так сломить? Настолько выбить из колеи? Нет, Марк, только ты. Если ты будешь со мной, я готов меняться. Готов признать свои ошибки, и двигаться дальше… вместе с тобой.
— И по твоему сценарию, я сейчас должен броситься тебе на шею? Благодарить за такие жертвы? — Марку до ужаса хотелось именно так и сделать, но страх и недоверие говорили вместо него. — С чего ты взял, что у меня есть какие-либо чувства к тебе? С чего ты взял, что я могу согласиться?
— Нет, я знал, что так сразу ты меня не примешь. Я ожидал подобное, когда ехал сюда. Сегодня я пришел, только чтобы признаться и извиниться, не более, — в противовес своим словам, Лиам слегка приуныл, но быстро взял себя в руки. — Ты спрашиваешь, с чего я взял, что у тебя есть какие-либо чувства? Твои взгляды. Временами я замечал явно не дружеские взгляды в мою сторону, но не придавал этому значения, ведь в моей голове было слишком много восхищения. Свою ошибку и истинное значение этих взглядов я понял только вчера, когда размышлял о наших отношениях в целом.
— Взгляды? И ты думаешь, что это веская причина утверждать мою симпатию к тебе? Ты уж точно слишком самонадеян… — Марк был удивлен. Так он все-таки заметил.
— Не буду спорить. Но… эти взгляды — единственное, что дает мне надежду на ответные чувства. И пока у меня есть эта надежда, я от тебя не отстану. Будь то год или два… я подожду столько, сколько понадобится.
— Л-лиам, да ты… — У Марка не было слов. Ему только что призналась его первая любовь, первый альфа, которому он доверился, но… омега и сам не знал, рад он этому или нет. Он впервые понял, насколько слаб. Он боялся боли, боялся предательства.
— Прости, я шокировал тебя. Поверь, это чистая правда. Ты меня знаешь, я бы не стал врать о такой серьезной вещи, тем более тебе. Подумай об этом, — Лиам поднялся и направился в сторону столовой, где все еще находилось семейство Меллетов. — Мне уже пора. Пойду попрощаюсь с хозяевами, все-таки они так радушно меня приняли… — альфа в последний раз окинул Марка внимательным взглядом и зашел в дом.
Омега и сам не понял, сколько времени еще просидел на террасе не шевелясь. В голове было абсолютно пусто, тело будто сковало невидимыми путами, а эмоции переполняли через край. Ему признался Лиам. Лиам Нилл признался ему в любви. Он абсолютно не мог поверить в подобное, это слишком невероятно. Этого ведь не может быть, правда?
— М-марки, с тобой все в порядке? — в дверном проеме боязно показалась голова взволнованного Найла. — Ты здесь уже два часа сидишь…
— Два?! — да уж, вот так задумался. — Лиам уже ушел?
— Да, давно уже… — Найл слегка осмелел и осторожно приблизился к Марку. — Марки, прости. Я больше не буду трогать твой телефон, просто…
— Это ты прости, Найл. Я слишком вспылил. Я был настолько зол на Лиама, что просто скинул свою злость на вас с Леем, — омега примирительно улыбнулся и поднялся на дрожащих ногах. Все-таки этот разговор слишком выбил его с колеи.
— Нет-нет, все в порядке, — Найл искренне обрадовался и слегка приобнял любимого младшего братишку. — Просто… что Лиам, что ты, выглядели такими напряженными…
— Прости, Найл. Я сейчас немного не в себе, поэтому не могу объяснить всей ситуации. Обещаю, что расскажу все немного позже, но не сейчас, — в его голове было слишком пусто, чтоб он сам мог хоть что-нибудь понять.
— Я подожду. Если ты так говоришь, значит на это есть веские причины, — Найл смиренно улыбнулся и направился в сторону столовой. — Пойдем, я накормлю тебя твоим любимым бефстроганов со спаржей.
— У тебя оно всегда шикарно получалось, — Марк был искренне рад, что у него есть такой чудесный человек, как Найл.
***
— Марк! — зло рявкнул взбешенный Найл, щелкая пальцами перед глазами испуганного омеги. — Сколько можно «виснуть»? Ты ведь обещал помочь мне сегодня с приготовлениями, а сам будто в другой вселенной. Да что ж это такое…
Марк впервые видел настолько злого и разъяренного Найла. Сегодня был его день рождения, и они вместе готовили праздничный ужин. После того злосчастного признания прошло несколько дней, а Марк все никак не мог собраться. Он постоянно об этом думал, но к точному ответу так и не пришел. Впрочем, одну вещь он все-таки понял: так просто ничего не будет. Лиам должен понять, насколько сильно он его обидел.
Марк пристыженно склонил голову:
— Прости, я уже в норме.
— Ну, я надеюсь, — омега недоверчиво посмотрел на Свена, продолжая нарезать картофель для запеканки. — Гости уже скоро должны подойти, а у нас еще ничего не готово.
— Кстати, а кого ты пригласил? — Марк вспомнил, что Найл ему об этом так и не рассказал.
— Будем только мы, сыновья Лея, Раян. Больше мне некого приглашать.
— А? Ты и папу пригласил?!
— Ну да, а что такого? Все-таки мы с ним неплохо сдружились… — не отрываясь от готовки, удивленно ответил Найл.
— Да нет, ничего, — в общем-то, Марк был даже рад этому. С того самого дня, он еще не разговаривал с папой. Он немного переживал, так как оставил его тогда наедине со взбешенным отцом…
— Марк, опять?! Перестань тупить и приготовь уже этот баклажан! — Найл метнулся к духовке, проверяя готов ли вишневый пирог, одновременно помешивая медленно кипящий на плите бульон. — Через час все должно быть готово!
— Ах да, прости, — такого Найла лучше не злить. Марк попробовал выбросить из головы упрямо вылезающего Лиама, полностью окунувшись в готовку, но тот все равно слабо напоминал о себе в закутках сознания.
***
— За именинника! — Лей поднялся вместе с бокалом вина и гордо посмотрел на супруга.
— За именинника! — подхватили остальные, так же поднимаясь в знак уважения.
За столом царила атмосфера абсолютного счастья и домашнего уюта. Сыновья Лея, — двое рослых альф, — притащили Найлу в подарок новенькую навороченную электрическую плиту, которую тот уже давно хотел. Марку казалось, что он их просто раздавит, слишком сильно сжимая в объятиях от радости. Лей же подарил любимому мужу путевки в дорогостоящий санаторий в горах, так как знал, что тот просто обожает такие места, но ничего не говорит из-за собственной неуверенности. Раян подарил ему отличный набор для садоводства, а сам Марк отыскал ему в подарок несколько редких книг, которые тот так хотел прочесть.
— Боже, боже… Сколько чудесных подарков. Я так счастлив, спасибо… — Найл откровенно плакал от радости, обнимая всех по сотому разу и активно приглашая к столу.
— Ну дак шестидесятка же, круглая дата, — отозвался Ник, старший сын Лея, радостно похлопывая по спине отчима. — Я рад, что вам понравился подарок. Мы с Крисом старались.
— Ох, мальчики. Я очень-очень рад, эта плита просто идеальна… Но она, наверное, очень дорогая…
— Все нормально, для вас нам ничего не жаль, — усмехнулся Кристиан, — просто наслаждайтесь.
— Какие же хорошие дети, — Найл зарыдал с новой силой, а все окружающие тихо прыснули.
— Найл, тебя уже полностью развезло, а выпил ты ведь всего ничего, — Марк со смехом приобнял «старшего брата», а тот, в свою очередь, уткнулся лицом в его рубашку. — Блин, Найл, всю одежду слезами намочил!
— Прости-прости, но я так рад, — именинник отлепился от младшенького, и сел на свое место жестом приглашая всех к столу. — Ну что же мы забыли о еде… Давайте, ешьте, мы с Марки целый день на кухне провели.
— Ха-ха, мне даже странно, что Марк Свен, известный профессор, целый день на кухне стряпал, — Ник уселся за стол вместе с остальными и с интересом рассматривал зардевшегося омегу. — В телевизоре такой серьезный ученый, а здесь совсем простой, — альфа хрипло рассмеялся и сразу же получил смачную затрещину от отца.
— Я, конечно, понимаю, что ты не имел ввиду ничего плохого, но нельзя же быть таким невежливым, — Лей начал отчитывать тридцатипятилетнего альфу будто маленького ребенка, а гости вокруг весело рассмеялись.
— Да ну, я только комплимент хотел сделать, а ты… — разобижено буркнул тот.
— Да уж, Ник никогда культурой не отличался, — хихикнул Кристиан, щедро накладывая себе картофельной запеканки. — Вы уж простите, Марк.
— Да ничего, все в порядке. Я оценил этот своеобразный комплимент, сын явно пошел в отца, — Марк весело расхохотался, уклоняясь от щипков сидящего напротив Лея.
— Эй, что значит весь в отца?! Ну Марк, вот шкодник… Сорокалетний мужик, а пороть тебя как дитё нужно! — несмотря на собственные угрозы, Лей добродушно посмеивался, пытаясь добраться до уворачивающегося омеги.
— Так, ну все, хватит, — Найл деловито хлопнул в ладоши, все же не прекращая счастливо улыбаться. — Здесь все остывает, пообщаться можете и потом.
— Да уж, твоя правда, — Лей с аппетитом набросился на свою любимую лазанью и, наконец, оставил Марка в покое.
Свен с искренней радостью рассматривал счастливое семейство Меллетов. Вот такой должна быть идеальная семья. Марк был действительно счастлив, что Найл, несмотря на свою непростую жизнь, сумел познать это чувство. Омега обернулся и посмотрел на улыбающегося папу, который умостился за столом между ним и младшим Меллетом. Раян выглядел радостно, но Марк все равно заметил легкую грусть в его глазах.
— Пап, ты как? — пока все были увлечены ужином, Марк попытался его разговорить.
— А? Со мной все хорошо, — Раян удивленно посмотрел на сына.
— Тогда… все было нормально? Он тебе ничего не сделал?
— Нет, ничего. После того, как ты ушел, он собрал вещи и сказал, что его не будет около месяца… — радостная улыбка исчезла с лица омеги, и тот начал неуверенно колупаться в собственной тарелке.
— Прости, я не знал, что так выйдет.
— Нет-нет, все в порядке. Я был очень рад, что ты пришел… — Раян слегка подскочил, начиная сбито оправдываться.
— Слушай, пап… у меня к тебе есть одно предложение, — Марк подвинулся немного ближе и серьезно посмотрел на омегу. — Ты бы не хотел переехать ко мне?
— Что?! — Раян настолько громко выкрикнул это слово, что к их разговору прикрепилось внимание всех гостей. — П-переехать?
— Ага. Я думаю, что со мной тебе будет лучше. Все-таки нельзя быть постоянно одному в таком большом доме, а отца и братьев кроме их самих больше ничего не интересует. Да и в городе ты сможешь найти себе что-нибудь для души, какие-нибудь новые интересы, — Марк уверенно смотрел на шокированного омегу. Он в тот же день принял такое решение.
— Да-да, Марк прав, — поддакнул Найл. — С ним тебе будет намного лучше!
— Н-но, как же Мил? — было заметно, что Раян очень рад предложению, но прошлая жизнь держала его слишком крепко, чтоб он мог так просто отказаться от нее.
— Забудь о нем. Этот недоальфа не стоит и капли твоих переживаний, — Лей твердо посмотрел на Раяна и ласково положил руку на плечо супруга. — Ты не животное, чтоб с тобой так обращаться. Я знаю, что это трудно, но ты должен решиться.
— Но… разве я не буду мешать? — Раян покраснел и неуверенно опустил глаза.
— Папа, я ведь сам тебе предложил, конечно же не будешь! Тебе всего шестьдесят три, поживи для себя хотя бы немного!
— Я бы так хотел, но… но… — Свен-старший разрыдался и уткнулся головой в уже пострадавшую от слез Найла рубашку Марка. — Какой у меня хороший сын…
— Ну-у, сначала Найл, теперь ты, папа, — омега слегка поглаживал содрогающегося от рыданий папу под добродушные смешки домочадцев дома Меллетов.
— Так что, Марк, теперь ваша очередь, — расхохотался Ник. — Вы единственный среди омег еще не поплакали…
— А он умеет? — в один голос воскликнули Найл с Раяном, удивленно косясь на Ника.
— А что, нет? — похоже, это изрядно его удивило.
— Марк и слезы — это что-то несовместимое, да он любому альфе фору даст, — Лей добродушно стукнул Свена-младшего по спине, и тот резко подался вперед от силы «добродушного удара».
— Да уж, мой Марки — лучше всех, — Раян вытер слезы и обнял любимого сына.
— Тогда решено, — Марк искренне улыбнулся. — Я уезжаю послезавтра, у меня уже отпуск заканчивается. Поедешь со мной?
— Ага, поеду, сынок, — Раян улыбнулся в ответ и накинулся на уже остывшую еду. — Как же вы все вкусно приготовили!..
Марк был доволен сегодняшним вечером. Он чувствовал себя родным и нужным, чувствовал себя частью этой семейной идиллии. Проблемы с Лиамом он с чистой душой оставил на потом, искренне наслаждаясь ужином. Они все — его настоящая любимая семья.
