Алмаз твоих драгоценных глаз

Отступаю назад и глубоко вздыхаю. Что? Да нет, это всего лишь сон, или приятный, восхитительный, исполняющий самое заветное желание бред моего полусумасшедшего подсознания. Сейчас я растаю, обрадуюсь и… проснусь в своей спальне крайнего дома на центральной улице Дистрикта-12. На всякий случай защипываю хороший кусок кожи на запястье, закрываю глаза, и… ‒ Девушка, ‒ ворчливый голос моей соседки по сидению заставляет тело вздрогнуть, ‒ девушка, время дорого, а из-за Вас поезд не двигается дальше. ‒ Простите, ‒ говорю я сконфуженно. Что же делать? Может, в другой вагон перейти? Не потащит же Гейл меня силой на улицу. ‒ Эй, ‒ к возмущенной проповеди соседки добавляется рассерженный голос пожилого тучного мужчины с тростью, ‒ решайте свои проблемы побыстрее. ‒ Поезд должен ехать дальше, ‒ говорю я, заглядывая в серые глаза. ‒ Пока ты не выйдешь из вагона, состав с места не сдвинется, ‒ упрямится он. ‒ А если я не не хочу выходить? ‒ А ты хочешь уехать? ‒ прямой вопрос требует прямого ответа, которого у меня нет. Я не хочу уезжать, конечно же, нет. Как я могу уехать от Гейла? От самого любимого в мире Гейла? Да я бы пожалела о своем поступке уже через пару часов. ‒ Ну, так что? ‒ лукавая улыбка на обожаемом лице приводит мои мысли в смятение. Счастье разливается по груди, баюкая трепещущее сердце, которому хочется взлететь под самые облака. ‒ Да иди уже со своим героем, ‒ голос соседки становится озорным, она подмигивает Хоторну и дергает меня за руку. ‒ Эх, ради меня поезда никто не останавливал. ‒ Хорошо, ‒ делаю шаг вперед, подхватывая чемодан. ‒ Люди ни в чем не виноваты, – иду к тамбуру и позволяю Оуенсу помочь мне спуститься. ‒ Вот видишь, ‒ Дик ударяет Хоторна плечом. ‒ А я что говорил? У моей сестры чудо, какая память. ‒ Долго будешь дуться? ‒ Охотник обхватывает рукой мою талию, а я притормаживаю свой шаг, окидывая его подозрительным взглядом. ‒ Если ты думаешь, что я с криком влюбленной Джульетты, брошусь… ‒ властные губы зажимают мой рот, не позволяя произнести задуманную речь полностью. ‒ Что опять не так? ‒ он поднимает мой подбородок, и я таю от жара знакомых пальцев. ‒ Или ты думаешь, что я нашел тебя, воспользовавшись служебным положением и нарушив распорядок движения поездов, только для того, чтобы затащить в постель, а потом бросить? ‒ Бывает, я не знаю во что верить? ‒ честно признаюсь я, крутя третью пуговицу на пальто с такой силой, что она остается в моих руках. Вдруг это очередная хитрость, подобная фокусу с билетами. Расправившись с вырванной с мясом пуговицей, начинаю убирать из дыры образовавшиеся нити. ‒ Дай-ка мне, ‒ он с легкостью освобождает и ткань, и ножку от узелков, зачем-то разматывая один из них и обвязывая ниткой мой безымянный палец. ‒ Думал, пойдем вместе, но раз ты в обиде, куплю кольцо сам. В понедельник отпросишься с работы: пойдем подавать заявление. ‒ Ты делаешь мне предложение? ‒ нитка рвется от движения кисти. Чувствую, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. На всякий случай делаю еще один щипок и расплываюсь в улыбке. ‒ Да. Я так понимаю, ты согласна? ‒ он крепче прижимает меня к себе. ‒ Пожалуй, я подумаю и посмотрю на твое поведение, ‒ смеюсь я, чмокая его в нос. **** ‒ О, миссис Хоторн, ‒ говорю я, ‒ разглядывая белое муслиновое чудо с широкой юбкой и гипюрными рукавами. ‒ Поверить не могу, что Вы и миссис Дикенс сшили его своими руками. ‒ Ну, я только помогала, ‒ улыбается женщина, а вот Молли ‒ молодец. Только жалко ее глаза. ‒ Но сейчас ей лучше. Она снова шьет, и теперь не потому, что выхода нет, а потому что ей захотелось. – Ты будешь очень красивой невестой, – свекровь вытирает набежавшие слезы. – Хотела сказать тебе еще вчера, – она берет меня за руку, заставляя присесть рядом. – После свадьбы я вместе с детьми возвращаюсь в Двенадцатый. – Почему? – негодую я. – Так нельзя, миссис Хоторн, это Ваш дом, и… – Миссис Хоторн теперь ты, – она проводит рукой по седой пряди, выпавшей из моей косы. – Молодая миссис Хоторн, – щеки начинают алеть от удовольствия. – Это твоя кухня, а когда на кухне две хозяйки, хорошего мало. Да и вдруг, – подмигивает мне, – Пози или Вик опять войдут в неподходящий момент, – чувствую, что сгораю от стыда. – Молодые должны жить отдельно, – встает и подходит к окну, – я знаю, каково жить с родителями мужа. Имей в виду, я буду отвратительной свекровью. – Получается, что я выгоняю Вас. – Не говори глупостей. – Но у Вика здесь больше возможностей выучиться, и Рори будет скучать по Прим. Миссис Хоторн, нечестно лишать их… – Гейл и так ради них многим пожертвовал, Так что теперь их очередь. Тем более, Вик, года через два поедет учиться в Дистрикт-3. Может, даже будет не хуже этого Бити. – Мама, вы никуда не поедете, – прижавшись к косяку двери, говорит Гейл. Никак не привыкну к его невероятно тихим шагам. – В квартире нам всем и, правда, будет тесновато, особенно, когда у меня с Мадж, – многозначительный взгляд заставляет мои ладони покрыться испариной, – появятся дети. Вы останетесь здесь, а мы подыщем себе другое жилье. – Ура, – кричит Вик, прыгая по коридору по подобию воинственного индейца. – Комната Гейла будет моей! – С чего это? – доносится обиженный голос Рори. – Зачем тебе такому тощему двуспальная кровать? – А тебе зачем? – показывает ему язык младший брат. – Марш, к себе – строго говорит им обоим мать. – Гейл еще никуда не уехал. Это его дом. Так что переедем мы. – Мама, – начинает мой любимый Охотник. – Нет, нет, даже слушать не хочу, – грозит она пальцем, – а то соберусь в Двенадцатый. – А вы все здесь! – Эффи Бряк озаряет коридор и нашу с миссис Хоторн комнату улыбкой, напоминающей блеск солнца. – Великолепно. Я нашла потрясающий зал, – закатывает глаза. – В вашем дистрикте таких нет. Платье готово? – едва заметно, киваю головой. – Отлично! Нужно срочно подписывать приглашения. Я купила сто штук, но боюсь, не хватит. – Мисс Бряк, – робко начинаю я. – Сто – это очень много. Мы хотим небольшое торжество, отвечающее традициям нашего дистрикта. Не нужно огромного зала: мы пригласим самых близких людей. – Вы с ума сошли?! – сердится она, – Давайте сыграем свадьбу в квартире. Ты, – показывает на Гейла, – герой революции, ты, – переводит взгляд на меня, – дочка мэра Дистрикта-12, – мы оба молчим. Эффи всхлипывает. – Почему вы все, как Китнисс? – Эффи, – беру за руку, – Мы очень ценим то, что Вы для нас сделали, но мы не хотим устраивать пир на весь мир, в то время, как страну собирают по кусочкам. – Ладно, – она машет рукой, поднося платок к глазам. – Но с твоими волосами нужно что-то делать. Такой красивой девушке нельзя появляться на публике с седой головой. Подберем нужный оттенок, и никто даже не узнает, что с тобой было. – Нет, – резко заявляет Гейл, и все поворачиваются к нему. – Седина ее ничуть не портит. Я полюбил Мадж именно благодаря этой седой пряди. – Я не буду краситься, Эффи, – с нажимом, утверждаю я, чувствуя, что в душе разливается уже хорошо знакомая сладкая нега. – Закроем седину фатой и цветами. Мисс Бряк скулит, но больше не спорит. **** – Можете поцеловать невесту, – говорит полковник Дикенс, пока я любуюсь кольцом, отбрасывающим золотые блики от моего безымянного пальца. – Жену, – поправляет Хоторн, обхватив меня за талию и оторвав от пола, накрывает губы пьянящим поцелуем. Голова кружится, щеки горят, душа парит и сверкает тысячью бриллиантов. – Только не плакать, только не плакать, – шипит сзади Эффи непонятно кому: мне, миссис Эвердин, Хейзел Хоторн или самой себе, – Нельзя, чтобы макияж потек. Кольцо Гейла, наши росписи, танцы, цветы, поздравления, речь Пита, торт, слезы женщин, мягкие, сладкие губы моего мужа – все кружится в бесконечном вальсе счастья, радости и любви. Я не в силах что-либо говорить, боясь расплакаться от умиления. Крепкая рука Гейла удерживает меня от шатания и обморока. Боже мой, это правда, это все по-настоящему. Я миссис Хоторн, я вышла замуж за Гейла. Я люблю и любима им. Это так волшебно, так сказочно, что хочется петь. Я почти ничего не замечаю; цветы, подарки, фейерверк, пожелания семейного благополучия и скорейшего прибавления потомства, объятия – они остаются где-то за кадром. Важными являются только драгоценные глаза цвета неба перед грозой, теплые руки на моей талии и трепетные губы, порхающие по моему лицу. Я не чувствую ни вкуса еды, ни вина, только вкус поцелуев Гейла. – Молодые устали, им пора собираться, – хлопочет Эффи вокруг нас, пока мы поднимаемся. – Счастья вам, – кричит Прим, осыпая нас с Гейлом лепестками роз. – Бесконечно-долгой любви, – смеется Китнисс, обнимая меня и возвращая нежный взгляд Питу. – Миссис Хоторн, – Хеймитч Эбенети пожимает мои руки, задорно усмехнувшись, а я краснею от удовольствия, которое приносит мне новая фамилия. – Мы зайдем завтра, – Пози виснет на мне, целуя в обе щеки. – Нет, – Гейл качает головой. – Завтра мы будем очень заняты. Лучше в конце недели. – Да, – кашляет мистер Эбернети. – Будут вешать шторы. – Шторы давно висят, – удивляется малышка. – Тесто на столе возле холодильника, – шепчет свекровь, обнимая меня за плечи. – Не забудь. – Быстро. Быстро, – подгоняет всех Эффи, – машина уже ждет. Я машу рукой, садясь в автомобиль, Вик напоследок взрывает хлопушку, засыпая нас конфетти. Полсотни ярко-красных шариков в виде сердца взмывают в воздух, представляя собой удивительное зрелище. Это словно материальное воплощение победы любви над скорбью. – Ох, сумасшедший, но невероятно счастливый день, – говорю я, роняя голову на плечо Гейла. – Я так устала. – Неужели? – он грозит мне пальцем, сужая глаза. – Уже начинаешь искать отговорки. – Нет, – чувствую, что сотый раз за этот день превращаюсь в свеклу. – Просто, – он не дает мне договорить, даря тысячный поцелуй. – Еле дождался окончания вечера, – шепот, из которого так и льется желание, заставляет мое сердце участить бег. – Кстати, мой свадебный подарок, – достает из кармана две желто-черные бумажки с надписью «Джейн Эйр». – В конце следующей недели, – тяну я жалобно, разглядывая желанные билеты. – Думаю, это время нам будет, чем заняться, – подмигивает он, прокладывая дорожку из влажных поцелуев по моей шее. – Потому что сегодня в мои планы входит не только созерцание кружевного бюстгальтера.