Alea jacta est

Земную жизнь пройдя до половины. Я кончил жизнь трагически — как истинный поэт! На цифре 26 — один шагнул под пистолет, А я же — откупорил вены.*

Дома нет никого. Только часы мерно считают секунды. Из всех звуков лишь гул процессора, движение шестеренок, стрелок и мое сердцебиение. Жизнь - тлен. Скоро какой-то шум исчезнет. Первым уходит процессор. Я выключаю компьютер. Осталось трое. Красивое число. Земную жизнь пройдя до половины "Чушь" - мысль бьется набатом в моей голове. "Мне всего девятнадцать", а на губах расцветает усмешка. "Мне еще жить и жить" - об этом говорят в сети, родители, посторонние. И никто не дает ответа на вопрос: "Зачем?" А он бьется в голове, стучит по вискам, кричит в сердце и падает к ногам. Не дает выйти из дома, не дает встать с кровати, висит, словно дамоклов меч. Давит-давит-давит. Качается от малейшего дуновения ветра. От каждого моего движения. И кажется, что вот сейчас, сию минуту, через одну сотую миллисекунды он упадет. И я замираю. Продлеваю свое существование на несчастные мгновения. А потом снова. И снова. И снова. А он качается. Качается. Качается. "Мне страшно" скулит что-то внутри. "Спасите меня!" вопит что-то в тишине комнаты. - Я... Голос хриплый с непривычки. Сколько я уже молчу? День? Два? Три? "Не-пом-ню" О последнюю мысль разбиваются все доводы. Дома никого нет. Тихо тикают часы. Бьется мой нитевидный пульс. Рука не дрожит. Кровь течет ровно. До аптечки идти далеко. Глаза закрываются. Меч падает вниз. Дома никого нет. Тихо тикают часы. ... Боль приходит резко. Она расцветает под моими веками сочным апельсиновым цветом. Она оранжевая, яркая, цитрусовая. И я кричу. КРИЧУ. Срываю голос. Открываю глаза, и в апельсиновую симфонию вплетается белый свет, темнота вокруг него и голос. Тихий голос. Радостный голос. "Мальчик" Мне что-то вкалывают. И я падаю вниз. Падаю-падаю-падааааю вниз. К осколкам старого меча. .... В этот раз я доживаю до десяти.