Я выберусь отсюда

Я открыла глаза и вновь лежу на кровати, в этой на редкость чистой комнате. Осознания произошедшего приходит не сразу, мозг попросту отказывается воспринимать информацию. А вот эмоции работают на все сто процентов: слезы текут из глаз, не переставая. Неужели это конец? Я шевелюсь, а потом прихожу в удивление, когда обнаруживаю, что я не привязана к этой треклятой кровати и улыбаюсь. Почему Трагер не сделал это? Даёт мне шанс на побег? Нет, он знает, что я не убегу в таком состоянии. Вдруг что-то внутри меня вновь говорит «Беги, Салли! Спасай свой зад!» — я через слезы улыбаюсь своим мыслям. «Куда мне бежать? И как? Этот гад наковал меня чем-то. Хах, узнаю Трагера, черт возьми!» Лёжа на дрянной кровати я начала понимать. Что я сделала в этой жизни? Поссорилась с сукой-матерью, с сестрой, которая по моей милости попала под машину. Снюзтвала дорожку одной за одной, курила все без разбору. Никем не стала. Я принесла только страдания. Не даром говорят: «Чем идеальнее человек снаружи, тем больше демонов у него внутри». Хотя мне до идеала примерной жены, матери детей ой как дохуя ползти. Блять, лучше напиться или нанюхаться до беспамятства, нежели думать о все этом дерьме, в котором я нахожусь. Я погрязла в нем ещё давно, а вот выбраться не могу по сей день. Не хочу вспоминать все то, что со мной происходило тогда, хочу встретить свет, а не пустоту в конце туннеля. Кому ты воешь, Салли? Какая-то часть меня говорит об обратном, что нужно бороться и бла-бла-бла. Но зачем? Ради чего? Ради новой жизни? Какая новая жизнь, я ещё старую не закончила. Я, морщась, поднимаюсь и сажусь на кровати. Голова кружится — я уже давно не ела. Давление низкое было у меня всегда, по этому я даже не переживаю. Откровенно насрав на головокружение, я встала на ноги, и чуть не упала на пол, но успела удержаться за кровать. Покачиваясь и опираясь на стены, я подошла к зеркалу. Она висело над раковиной и не было разбито, поэтому я решила посмотреть на себя. Это было мерзко, разорванная и запачканная неизвестно в чем рубашка и юбка, размазанная от слез тушь, и смазанные губы. «Просто чудесно, блять». Я выглядела как дешевая проститутка, которую избил клиент. Но я ведь не шлюха?! Кого я обманываю? Я — шлюха и при этом профессиональная. Я водила мальчиков занос ещё в школе. Теперь все изменилось, ну либо мне так кажется. В любом случае, я уже не девчонка из школы, а женщина, которая водила занос Джереми Блэра. А ведь даже смешно! Внешне человек, который контролирует всех. Человек, в котором нет, по сути, ничего человеческого, лишь садизм и преданность Меркофф. Но даже с этим ублюдком можно было «договориться». Конечно, возможно, он позволял водить себя за нос… А вот все-таки интересно, где сейчас Джер? Он спасся? А хрен его знает, не до него сейчас. На данный момент есть более важные дела. К примеру, выйти из комнаты, не хочу оставаться наедине со своими мыслями. Я, шатаясь, выхожу из палаты и вижу уже знакомый, с хуевым освещением, коридор. Убрав волосы за ухо я побрила. Идти было трудно, тело ныло, голова от давление раскалывалась. И вначале я не поняла, что это, когда почувствовала на губах что-то жидкое и вязкое. Я давно привыкла к насилию и лицезреть кровь мне приходилось часто. Помню, что какой-то пациент откусил своему лечащему врачу ухо, беднягу сделали вариантом для создания Вальридера. А на самом деле парень не был психом, мальчишка был программистом, как Вейлон, просто Блэру он также не понравился. Прощай, парень… Из носа течет эта багровая жидкость, чертово давление… Я обнаруживаю, что моя боль притупилась и стала еле ощутимой. Тогда в голову пришёл вопрос: зачем я вышла? Я ведь хотела остаться в палате. Хотела попросту медленно умирать. Но нет! Я, блять, поперлась искать выход. Все же хочу жить. Чья-та рука ложиться мне на плече и я замираю на месте, а дыхание учащается, прикрываю глаза. «Кому еще от меня нужно?» Медленно поворачиваюсь, наши взгляды встретились. Мой усталый и обремененный страданиями и его, ехидный и пронизывающий меня, как и его ножницы. У меня нет сил кричать или тем более бежать, я просто выдыхаю через нос, который, кстати, уже не чувствует всего зловоние этого проклятого места Кровь… Рик усмехается. Ему приносит удовольствие то, что я боюсь, таких вроде бы энергетическими вампирами называют. Но разве это что-то меняет? — Ну и что тебе нужно?— Я говорю это без какого-либо намека на вопрос. Мне неинтересен ни он, ни его безумные мысли. — Пациенты должны находиться в своих палатах, милая, — ядовито молвит он, протягивая свою длинную руку и… гладя меня по щеке. Я чувствую как он размазывает кровь с руки по моей щеке. Морщусь. Не знаю, что с ним происходит, его настроение быстро меняется с маньякально-депрессивного на заботливое и добродушное. — Я не пациент, — спокойно констатирую я, убирая его руку от лица. Ричард берет меня под локоть. Я не сопротивляюсь. А зачем? Лучше пойти с ним добровольно, нежели получить под дых. Мы с Трагером приближаемся к моей палате. Он насвистывает себе что-то под нос. Исполнительный директор ведет себя как тогда, еще до всей этой хуйни. Когда он был тем Ричардом Трагером. Риком, который любил выпить мартини, и поболтать на обеденном перерыве. Я замечаю, что напротив моей «палаты» находится еще одна. Я не заметила ее, когда выходила, а сейчас дверь этой палаты была открыта настежь. Я бросила мимолетный взгляд. Там лежит привязанный, без кожи, с удаленным носом и глазами пациент, а через несколько минут я убедилась, что у него отсутствует еще один орган — язык. Мужчина завывал и дергался на кровати. Я быстро отвела взгляд, тряхнув головой. Этого не было, тебе показалось. Я как посмотрю, у Трагера какая-то особая любовь к удалению пальцев и языков. Он заводит меня в комнату и я вырываю у него руку, говоря, что могу дойти сама. Он отпускает. Я прохожу в глубь помещения и сажусь на кровать, закрываю лицо руками, и нет, не плачу. Эмоции будто выключили, их нет, совершенно ничего нет. Просто огромная дыра, разрывающая меня изнутри. Слышу, что рядом со мной садится Рик. Я чувствую его взгляд: он изучает меня с ног до головы. От этого взгляда у меня по всему телу мурашки. — Уйди, — тихо говорю я. Ричард отпрянул от меня, изогнув бровь. Он выразительно хмыкнул. Я такого не ожидала, поэтому в недоумение посмотрела на Рика. Что я ожидала? Удара, ну или хотя бы язвительной херни. Что-то с Трагером не так. — Я сейчас, — спокойно сказал «доктор» и ушёл из комнаты. Я посидела несколько минут, смотря в одну точку, обдумывая свой дальнейший побег. Голова закружилась очень сильно, мне пришлось лечь на кровать и я, закрыв глаза, углубилась в недра своего мозга. Воспоминания — это моё убежище. Именно в них я счастлива, в них нет этого ужаса, который окружает меня сейчас, там все хорошо. В воспоминания я с семьей и моя сестра Мишель жива, а мама по утрам готовит нам оладьи. Там нет убийств, крови, боли. Если бы я могла загадать одно желание, то это было бы возвращение в детство. Эх, мечты, мечты…

***

Я слышу шлепанье по полу. Вернулся Ричард. И что он только от меня хочет? Убить? Нет, если бы хотел, то вряд ли бы я была здесь. Наверно, тогда бы я валялась в одном из многочисленный коридоров. Я бы разлагалась, возможно у меня не было бы внутренностей или конечностей. Моё бездыханное тело поедали бы черви, или какие-нибудь психи-каннибалы. Даже не хочу об этом думать. Надо собраться с мыслями и попытаться быстро свалить из этого места. — Просыпайся, красавица, — шепчет у моего лица Рик. Я до сих пор не могу поверить в то, что Ричард стал таким. Может это сон? Сейчас я проснусь вместе с Джереми и забуду об этом кошмаре, он как всегда пожилает доброе утро и отправится в душ, после него — я. Затем мы позавтракаем и поедем на работу. И все будет хорошо… Я невольно улыбаюсь своим мечтам. Медленно открываю глаза и поднимаюсь с кровати. Ричард тем временем стоял, и лишь ухмылялся на каждое из моих движений. Эх, Ричард, если бы ты знал, кто это с тобой сделал, то я бы, наверное, оказалась на месте того бедолаги, который из «палаты» напротив. Корю ли я себя за это? Отчасти да, но если бы я это не сделала, то компания «Меркофф» уничтожила и меня, и Джера, да и вообще всех. Моя шкура мне дороже. Я чёртов эгоист и мне искренне на это плевать. Можете меня считать конченной психопаткой-стервой. Пусть я буду такой, но при этом я буду жива. Я выберусь отсюда и никто мне не помешает. Если будет нужно, то я пройдусь по трупам. Посрать. — Ну и зачем ты вернулся? -спросила я, изогнув правую бровь. Я потеряла чувство страха полностью, возможно так на меня действует стресс? Нет, я просто сама того не подозревая привыкаю ко всему. Человек — существо, которая способно приспособиться ко всему и привыкнуть тоже. — Будешь? — игнорируя мой вопрос, Рик протягивает мне бутылку мартини. И сразу назрел вопрос: где он её откопал?! Я помню, как мы с Ричардом и Джереми пили мартини. Эти двое его обожают, особенно Ричард. Из всех алкогольных напитков на земле, он пьёт виски, мартини и пиво. Больше нечего. — Ты смеешься? Да! — я протягиваю руку и он отдаёт мне бутыль. Я пью прямо из горла, в жопу эстетику. Сладковатая жидкость льется в меня. Я быстро глотаю, чтобы ни упустить ни капли, но из-за большого горлышка бутылки некоторые струйки проходят мимо рта и капают на рубашку. А я ведь зареклась не пить! Почему? Из-за одной истории, которая произошла как раз по пьяни, в которой фигурировал и Трагер. Ещё до этого у нас были неоднозначные переглядки, Ричард часто садился рядом со мной близко, непозволительно близко. Во время разговора мог поправить мне волосы, погладить по спине. Я подыгрывала ему в этом, мне было приятно его внимание, в отличии от Джереми Трагер умел производить хорошее впечатление на противоположный пол. Это произошло в четверг несколько месяцев назад, Джереми тогда уехал в Мексику по работе. А мы всей больницей, а вернее персоналом, праздновали. Уже даже не помню что, то ли день рождения компании, то ли ещё что-то , хрен его знает. Главное в этом деле было то, что все изрядно набухались, ну и я не могла такое пропустить. Нажравшись, нас черт вздернул пойти гулять во двор. Потом пошёл дождь и мы все бухие и промокшие отправились обратно в здание. Веселье продолжалось долго, часов до 2-3, а учитывая то, что начало было в 7, подобную гулянку можно считать долгой. Я была хорошо подвыпившая, но помню, что ко мне подошёл Рик. Мы начали болтать. Он был относительно трезвый и предложил подвести меня до дома. Я, вроде как, согласилась. А затем, когда мы вышли из больницы и ехали, я, скажу честно, не помню. Потом мы заходим в квартиру, я понимаю, что я не у себя. Тогда где? Правильно, у моего глубокоуважаемого исполнительного директора! — Бля, Трагер, какого хрена, мне домой надо, — я щурюсь из-за яркого света. На кой-хер ему такой яркий свет? — Голубка, в таком состоянии я тебя оставить не могу, — Ричард с какой-то плотоядной улыбкой посмотрел на меня, а ещё сделал ударения на «не отпущу». Понимая, что здесь не чисто, я сделала шаг назад, а он шаг ко мне. Я смотрю на него через пелену. Алкоголь делает своё дело на отлично и я чуть не падаю. Меня поймал Ричард и прижал к себе. — Ричард, может, не надо? — шепчу я. Голова раскалывается, а глаза закрываются самостоятельно. На мой незначительный протест Трагер никак не отреагировал. Он потянулся к замку моего короткого платья, я вроде бы пыталась противостоять этим действиям. Получалось у меня херово, поэтому в скором времени моё платье полетело на пол. Почему бы нет? Я ему нравлюсь, он мне тоже, в Джереми? Джереми здесь нет, а значит я имею права на маленький кусочек счастья. — Вот значит как! — немного раздраженна процедила я, расстёгивая рубашку Ричарда, который мне активно в этом помогал и через несколько секунд, вещь уже лежала на одном из близстоящих кресел. — По моему ты была против, — ухмыляется Трагер, смотря на меня сверху вниз. Из-за полумрака его лицо заострилось, и он напоминал хищную птицу. Чертов похотливый мудак. Долго же он выжидал этого. Обхаживал меня, зная что рано или поздно я захочу этого. — По моему ты обещал подвести меня до дома, — улыбаюсь я путаясь в пуговицах . Мне глубоко плевать на свою головную боль, но зачем я это делаю? —Ну раз так… — мужчина берет меня за задницу. Я у него на руках и чтобы не свалиться обхватываю его шею. Одну руку запускаю в волосы. Наверное, если бы Рик был котом, он бы урчал. Ему явно были приятны мои действия. Он припал губами к зоне декольте. Я откидываю голову назад. — Какой же ты ебливый, — я вновь пускаю колкость, а Ричарду явно плевать. Он добился того, чего хотел, я у него на руках и мы через несколько минут будем в спальне. — Не ебливей тебя, — Трагер преподает к моим губам. Поцелуй долгий, страстный, но с большим количеством слюней и это мне не особо нравится. Он несёт меня в спальню. Аккуратно укладывает на широкую, двухместную кровать, а сам достаёт из прикроватный тумбочки презервативы и смазку. Я осматриваю комнату. Она выполнена в коричневых оттенках. Дорогой, сделанный на заказ шкаф, стоял в нескольких метров от кровати. Также в комнате находилась вышеупомянутая кровать, подголовники которой были сделаны из тёмно-коричневой кожи. Вообще вся комната была тёплой и уютной, все как говорится для души. — Ну и зачем это? Я чиста как какаин, — ложу свою тяжелую голову на подушку. Чувствую завтра с утра будет очень «весело». — Именно по этому мне они нужны! — смеётся Рик. Я лишь закатываю глаза. Давай быстрее перейдём к делу. — По моему, кто-то уже течёт, — Рик гладит меня по щиколотке, затем переходит выше и выше, его рука у меня между ног. Я издаю сладкий стон. Мужчина лишь ухмыляется. — Да трахни меня наконец! — не выдерживаю. Я уже была слишком сильно возбужденна, чтобы ждать чего-либо. — Сама напросилась, — я не успеваю что-то возразить: он стягивает с меня трусы, и переворачиваете на живот. Я не сопротивляюсь, лишь сильнее раздвигаю ноги. Он одевает презерватив, смазывает и входит в меня. Я немного вскрикиваю, когда он увеличивает темп, стону, когда он входит в меня медленно, до основания. — Ричард, — стону я. Черт об этом никто не должен узнать. А главное: как объяснить это Джеру? Он приезжает завтра утром. «Дорогой, слушай, я здесь по пьяни переспала с твоим лучшим другом, прости.» — это явно не прокатит, а вот если я скажу, что я была у подруги? Так, у какой? Нельзя забывать, что Блэр разрухами все, издержки профессии. Плевать, все решу завтра, сегодня я хочу просто отдохнуть от всего. Ну что, Рик, помогай мне в этом! А он, собственно, и справлялся с этим на отлично, да и насчёт ебливого я была права. Интересно давно у него не было такого? Я переворачиваюсь на спину. Он изгибает бровь. Я поднимаюсь, жестом показываю, чтобы он расстегнул мне бюстгальтер. После того как он это сделал и откинул его, я резко опрокидываю его на спину и принимаю мою любимую позу «наездница». Я снимаю мешающие очки и целую его шею, медленно перехожу к груди, затем к плоскому животу. Он явно ожидает, что я у него отсосу, но нет милый, не дождешься! Я поднимаю голову и смотрю на него. Его взгляд и вправду всегда можно было описать порочным: похотливым с наигранным добродушием. И сейчас я это отлично вижу в его светло-голубых глазах. Трагеру подобные «вольности» пришлись не по душе, он резко скидывает меня с себя и нависает сверху. Я шумно дышу. Хирург заламывает мои руки вверх. Я вскрикиваю, когда он без какого-либо предупреждения или намёка входит в меня. Я пытаюсь высвободить свои конечности, однако Рик сжимает их крепко. — Ричард, мне больно, — стону я. Рик выразительно закатывает глаза и немного ослабляет хватку. Руки затекли, разумеется я их чувствую, но это портит весь кайф. Не люблю БДСМ. — Милая, ты такая хрупкая прям. На работе ты это скрываешь. Всегда ходишь с каменным лицом, аки снежная Королева, а на самом деле горячая штучка, — шепчет мне на ухо он. Я лишь усмехаюсь. Признаю, на работе я редко проявляю эмоции, хотя изредка могу и посмеяться, если шутка, конечно, заходит. — А Вы, мистер Трагер, всегда такой веселый, — я выделяю последнее слово. Впрямь Трагер всегда такой: циничный, веселый и немного несерьезный. Даже на важные мероприятия Ричард может прийти в джинсах. Игнорируя все взгляды окружающих на свою персону. Вообще, у него отлично получается игнорировать все то, что ему приходит не по нраву. Вновь поцелуй. Я уже плюю на неудобства и полностью отдаюсь ощущения. Мне нравится секс, честно. Он снимает стресс и раздражения, разгружает мозг и приводит в норму эмоции. Одним словом, секс — это подзарядка для меня. Сказать честно, Ричард давно на меня засматривался, просто я давала ему понять, что этого не будет. А что сейчас? Сейчас я трахаюсь с ним, в его квартире, по его условия. Это мне донельзя не нравиться. Не люблю играть по чужим правилам. Ричард целует мою грудь, прикусывая соски и я вскрикиваю. Он поднимает на меня глаза, и усмешка на его лице показывает то, что ему процесс нравится очень сильно. Спускается ниже, оставляет «подарки» на память в виде засосов. — А если Блэр заметит? — немного волнуюсь я. Как ему это обьяснить? — Скажешь, что это он сделал, — спокойно бросил Трагер. Его это волновало в последнюю очередь. Сейчас у него все в шоколаде. —Стой, — я отталкиваю директора. Он зло смотрит на меня. Трагер очень зол. Я это отлично понимаю, но по сравнению с яростью Джереми, ярость Рика — ничто. — Хватит уже, я хочу тебя и мне глубоко плевать на Джера, — Рик целует меня в шею, садит на колени и входит. Мои прерывистые стоны слышно за километры. Меня это совершенно не радует. —Ладно, приятель, — усмехаюсь я. Он прав, нужно доводить дело до конца. Я убираю свои волосы с лица. — Милая, ты ведь знаешь, я терпеть не могу, когда кто-то пиздит мои фразы, — Ричард сильно стягивает мою талию и, беря меня за волосы, тянет вниз. Мне таких острых ощущений не нужно. Через пару минут становится реально больно и я пытаюсь вырваться из его ловкой хватки. Как и в прошлый раз, у меня не выходит. — Как скажешь, только, пожалуйста, отпусти, — наигранные слезы, ручьями текущие из глаз срабатывают и мой « мучитель», сжалившись, отпускает. Он вбивается последние разы, потом мы одновременно кончаем. Это было неприятно, не больно и даже неромантично. Это было на грани изнасилования, при этом, кто кого хотел изнасиловать — неизвестно. Я и Трагер опустились на подушки. Он укрыл нас одеялом. Я повернулась на бок и заснула. Сильно эмоциональный вечер получился, сил не было совершенно. Ни на то, чтобы даже что-либо сказать. Потом, уже будучи в практически бессознательном состоянии, я чувствую как худая рука Ричарда ложится мне на талию. Я не возражаю, пусть хоть на зад. Звонок телефона выдергивает меня из мира сладких снов. Протирая глаза, я вижу, что это не мой телефон. — Трагер, вставай. Ну, давай, блин, просыпайся! -я растолкала Рика. Он, сонный и ничего непонимающий, посмотрел на меня. — Что случилось? -мужчина приподнялся на локтях. Я встала с кровати. В теле была мелкая дрожь, однако я, не обращая на неё внимания, поплелась в гостиную, из которой, собственно, и слышался звук. Я взяла телефон в руку и чуть не бегом кинулась обратно в спальню. Ричард ловко поймал гаджет и кивнул в знак благодарности. — Даже уже встать не можешь, стареешь ты, Рик, — усмехаюсь. Трагер вновь пропускает колкость, на этот раз он увлечён разговором. Подойдя к кровати, я упала на неё. Натянув на себя одеяло, я посмотрела на Рика. Он переговаривался с кем-то. Я подперла голову рукой и принялась глазеть на исполнительного директора «Меркофф» — Да, конечно. Все будет сделано, не переживай. Все, пока, — он отложил мобильник, повернулся ко мне и сказал: — Джер звонил, спрашивал, что с тобой и почему трубку не берёшь. Я сказал, что ты у Хелен, — говорил он так, будто это какой-то отчёт. Но это меня волновало в самую последнюю очередь, главное сейчас — позвонить Грант и попросить, чтобы она сказала Блэру, что я у неё. Потом придумаю, что сказать самой Хелен. Из-за Трагера на одну проблему стало больше. Нужно опередить Джереми. — Вот значит как. Ладно, надо позвонить Грант, — я бесцеремонно забрала у Рика телефон. Найдя в телефонной книжке номер Грант, я позвонила ей. Разговор был быстрым: я попросила, она согласилась. Все. Алиби у меня есть, на данный момент все идёт так, как это нужно мне. — Ну и как? — поинтересовался Ричард, обнимая меня. Он и вправду ещё не понял, что этого больше не повторится? Что-то, что произошло было по пьяни. — Да, все идеально, -я протягиваю ему телефон. Он берет его одной рукой, другой притягивает меня к себе. Он начинает меня бесить. Все эти «прелюдия». Это присущая Рику наигранность, из-за неё было очень трудно понять, что именно нужно и что чувствует сам Трагер. — Ты завтра на работу не идешь, — шепчет мне на ухо Трагер. Я прищурено смотрю на него. — По какой причине? Завтра пятница, — я ложусь на спину. Не обращаю внимания на то, что Ричард буквально пожирает меня глазами. Если бы я попросила, это произошло бы вновь, я просто убежденна в этом. —Ну-у-у, понимаешь, пока Блэра нету, я полностью контролирую твою работу, и завтра у тебя выходной, — Ричард водит длинным пальцем по груди. Я расслаблено дышу. Предвкушение внезапного выходного несомненно радует меня. — Замечательно, я хоть просплюсь, — целую Рика в щеку, —А сейчас я хочу просто поспать.

***

Сладко-горькая жидкость расползается по телу — это очень приятно. Я закрываю глаза, однако я люблю разбавлять мартини шнапсом или в совсем тяжёлое время, то минералкой. Вкус меня устраивает, но главное даже не это, главное то, что алкоголь действует. У меня немного кружится голова и внезапное веселье нахлынывает настолько быстро, что я даже не могу за этим уследить. Я горько улыбаюсь. Это место показывает, на какое дно может пасть человек. Тот же Ричард, из уважаемого заместителя директора крупной компании превратился в это, в существо, которому нет названия. Мы все здесь на дне. Ричард не единственный пример. Джереми Блэр. Он ушёл на дно по-другому. Ведь у каждого дно свое. Для кого-то это шизофрения, для другого — это потеря работы и бомживание. Для меня — это быть ничтожеством, пресмыкающимся, подлизой. Сейчас бы вколоть морфий… Это было бы идеально: алкоголь и наркота — мои любимые вещи. Я пыталась отказаться от наркоты, но это выше моих сил. Хотя меня можно похвалить, я продержалась год. Самый ужасный год в моей жизни. Я прошла все ломки, потребности, искушения. А в один день я задала себе вопрос: зачем мне это? Какова цель моего кодирования? Я бросила, купила себе порошок и нюхала его. Блаженство. Вот что со мной делают наркотики. Это мне не могут дать никто, ни семья, ни мужчины. А они могут, они могут все. — Думаю с тебя хватит, — не до доктор забирает у меня бутыль. Я нехотя отдаю её. Оказалось, я выпила ровно половину. — Мне никогда не хватит, — плохая шутка вырывается из моих уст. Я хихикаю и отпускаю голову. На полу, возле входа в импровизированную палату, разлита кровь. Видимо, неудачливый «пациент» Трагера не смог убежать от своего «лечищего врача». Странно, но мне становится жаль этих людей. Да потому что я в их шкуре и я понимаю их. Я не могу и не буду ничего делать: им уже не помочь. — Эх, дорогуша. За здоровьем вы совершенно не следите. Вот как же так можно?! — Ричард активно жестикулирует. Он похож на кузнечика. Такой же худой и долговатый. — Мне на него насрать, — констатирую я. Даже можно сказать, мне на него похуй. — Нельзя так! Ты молодая девушка, а так не ценишь свой организм, — я не даю ему договорить. —Хватит все этой наигранности. Ты отлично знаешь, что я не пациент! — срываюсь я. Вновь истерика… Трагер подходит ко мне и ставит мартини на пол, а сам берет меня за подмышки, тем самым ставя на ноги. Я качаюсь как лист на осеннем ветру. Он вновь садит меня в коляску, которая берётся из не откуда. Я сажусь на неё. Жутко хочу спать. Зеваю, потом вспоминаю, где я и что со мной могут сделать. Глаза округляются, а пухлые губы сжимаются. Мне вновь становится знакомо такое чувство как страх. Я вновь связана и не могу противостоять. — Вот так, милая, сейчас я тебя полечу и все будет хорошо, — успокаивает он меня, гладя по голове. Я вздрагиваю от каждого его движения. Мне тошно от того, что я не могу ничего сделать, что какой-то псих может сделать со мной что угодно. — Пожалуйста, не надо, умоляю! — я дергаюсь, пытаюсь вырвать руки и ноги. Чертов Трагер, понял, что ремни слабые, заменил уебок. — Ну не вырывайся, я лишь хочу сделать тебе приятно, — ворковал Ричард. А я обливалась холодным потом. Он усилился от слово «приятно». Что же он хочет сделать со мной? Мы едем уже по знакомому коридору: ничего не изменилось, трупы и кровь с зловонием остались на своих местах. Вот уже знакомый поворот в пыточную лабораторию Рика. А она претерпела некоторые изменения, ведь появился железный хирургический стол. И тут я реально обосралась. — Ричард, не надо. Давай заключим сделку или что-то ещё. Но, пожалуйста, не надо! — я дергалась из-за всех сил. Стирала запястья и щиколотки в кровь. Я не чувствовала эту боль, но прекрасно понимала ту, которая будет. Ричард сел передо мной на корточки и расстегнул вначале ноги. — Ну и как это понимать? — он указал на окровавленные места на моих конечностях. — Это применение вреда своему здоровью. Думаю, мне придётся перевести тебя в палату интенсивной терапии, — после этих слов я чуть не потеряла сознание. Все кончено, прощайся с миром, Салли. Ты умрёшь долгой и мучительной смертью. Возможно, он мне отрежет конечности, а может быть вырежет что-то, ну, наверное, проткнет ножницами. — Ричард. Прошу тебя, не надо, я не больна, — я монотонно говорю такие простые для произношения слова, однако для меня это сложно. Я на дне. — Тише, Салли, тише. Сейчас все будет хорошо, — бормотал мужчина себе под нос, развязывая меня полностью. И тут я поняла, для чего нужно было мартини. В него Рик что-то подсыпал и теперь я не могу двигаться Трагер взял меня на руки и поволок к столу. Мягко положил на него и приковал для перестраховки. Рик навис надо мной и я почувствовала его дыхания на своей щеке. Теперь я могла разглядеть его лицо лучше. Эти эксперименты сделали из него урода. Шрамы, о которых я уже упоминала ранее, стали ещё более плачевными. Гной сочился не переставая, порой разрывая нити. Я так и не поняла, есть ли у него глаз под механическим моноклем или нет. А вот то, что на половине лица кожи не было, я не сомневалась. —Так-с, начнём осмотр, — с улыбкой сказал «доктор». Я вжалась в холодную сталь. Да как будто это поможет мне… А знаете, что хуже смерти? Хуже смерти — эксперименты Ричарда Трагера. — Начнем-ка мы с наших глубоко-страдательных ключицы. Ты же не против, — конечно же, мать твою, я не против! Трагер расстегнул мою рубашку, чтобы были видны ключицы. — Вот видишь, обработка делает чудеса! -смеются Рик. Я лежу шокированная на этой железке и не знаю, что мне делать. В голове нет никаких мыслей, лишь дыра. Черная, бездонная дыра. Сомнение нет, я скоро сойду с ума. — Интересно, какие ещё повреждения у тебя есть, а, девчуля? — спрашивает Трагер. Я бы ответила, но я не могу и звука вытянуть. Даже мычать не в состоянии. —Нет, — я в ужасе от собственного голоса. Хриплый, будто я не говорила несколько недель. —Вот как, — он изгибает бровь. — А если найду? — шутливо говорит он, расстёгивая одежду дальше. Его холодные, шершавые ладони безнаказанно ходят по моему телу. Я бы не сказало, что это неприятно. Но вот чувство униженности медленно, но верно подлетает к моему сердцу. Это чувство я называю чувством шлюхи: тебя могут трогать кто угодно и как угодно, главное платите. Сказать честно, я хочу сломать Рику руки, чтобы они больше не прикасались ко мне. А вот ему все эти манипуляции со мной нравятся. У него определённо стоит. Не знаю, на меня или на эксперименты надо мной, но отрицать это я не буду. — Так, на груди и животе ничего не обнаружено. Это хорошо. А как на счёт твоих прелестный ножек? — он отрывается от изучения моего туловища. Его руки переходят на ноги и он с треском рвет колготки, осматривает, трогает, тыкает. Я не могу рассмотреть его действия полностью, потому что моя голова так же зафиксирована на столе. Но тактильное ощущение меня не подводит, это определенно вышеперечисленное. Я пребывают в замешательстве. Мой мозг рисовал картину куда ужасней и мрачнее по своему наполнению. Блядский Трагер, что же ты задумал?! — Поздравляю! У тебя и вправду нет никаких повреждений. Но нам нужно провести лечение, — Ричард поднимает палец вверх и отходит от стола. Я слышу, что он брынчит чем-то, чертыхается и кидает на пол. — А ты такая хрупкая и беспомощная, — он подходит к столу и проводит тыльной стороной ладони по моей правой щеке. Я хочу кричать, хочу бежать. Я пытаюсь повернуть голову и у меня выходит. Фиксатор, видно, слабый. Я вырываю щеку, но Трагер лишь фыркает и насильно поворачивает мою голову в свою сторону. Давит он сильно. Боль незамедлительно охватывает мою челюсть, за которую он и держит. — По-моему, я уже упоминал о неповиновении лечущиму врачу, — шепчет он мне на ухо. Его горячее дыхание обжигает раковину. Ты явно возбуждён, Ричард! Интересно, на сколько его протянет? Надеюсь, этого времени хватит, чтобы сбежать. —Отвали, — еле шепчу я. Из-за вещества, которое мне подсыпали в напиток, я не только шевелится не могу, но и говорить тоже. Язык опухает и я начинаю жёстко шепелявить. — Ну как не красиво. Все-таки мы с тобой друзья, — мои глаза становятся как спутники Земли, когда я вижу в его руках поблескивающий скальпель. Чувство того, что меня вскроют, возрастает до колоссальных размеров. И вот возвращаются мои друзья — безысходность и слёзы. — Прошу, — единственно, что смогла вымолвить я. Язык окончательно онемел. — О, лекарство подействовало. Не волнуйся, с тобой все будет хорошо, ну-у. По крайней мере, я так думаю! — задорно вел свой монолог эта сволочь. Белый воротничек, блять. — Эх, а ведь ты мне всегда нравилась. Я помню как ты только пришла сюда, в Маунт-Мессив. Такая хрупкая и обаятельная девочка-секретарша. Помнится, как ты заходила ко мне в кабинет за бумагами для Джера. Ты же помнишь нашу первую встречу? Конечно помнишь! — говорил Рик прямо перед моим лицом, гладя меня по щеке. — Я тогда был очень удивлен, ведь оповещение о новом сотрудники мне не поступало! На моё предложения выпить ты категорически замотала головой, а я бы был бы рад поболтать с тобой за бокалом мартини или виски. Но ты была не пристуна, до сих пор удивляюсь, как Блэр завоевал твоё эгоистичное сердечко?! Хотя, зная Джера, он особо ни с кем не церемонится. Может, и мне попробовать такой метод? — он приложил скальпель к моей правой руке. Я вжалась в стол и попыталась дернуть рукой, но это мне не удалось, тогда я задрожала всем телом. Рик надавил на кожу, рассекая её. Рана была неглубокой, но кровь хлестала ручьем. Обезболивающие Трагера подействовали. Я не чувствовала боли, однако визжала я так, как будто мне отрезали руку. —Хватит орать, — раздраженно пробурчал Ричард, закрывая мне рот рукой. Ричард продолжал рассекать мне руку и он явно что-то «выписывал» на ней. После того как он закончил свою «работу», Трагер отпустил мой рот. Я тяжело дышала. Боли не было, однако какое-то покалывание и жжение в руке я чувствовала. Наверное, обезболивающие Рика перестаёт действовать. — Ну вот и все, милая. Теперь ты точно никуда от меня не денешься, — прошептал мне Рик.