Моя любимая врагиня

      Женский туалет — место особенное. Иногда в нем сплетничают, иногда он становится идеальным местом для насмешек, иногда для прогула уроков. Как повезет.       Гарри, сокращённо от Гарриет, Поттер считала женский туалет единственным местом, где можно скрыться от навязчивого внимания противоположного пола. Когда она пришла с каникул на шестой курс, это внимание стало просто невыносимым. Поэтому-то она обычно утром и торчала в туалете дольше, чем нужно, бесконечно и бесполезно поправляя короткие волосы перед зеркалом, одергивая форму.       Для Драконии Малфой, или же просто Драко, женский туалет был местом, где можно было избавиться от неудачного макияжа. Потому бежала она туда в случае чего так, будто за ней черти гонятся. Не то, чтобы она не умела краситься или выбирать себе подходящий крем, но, если у тебя длинный список аллергий, никогда нельзя полагаться на описания средства в каталоге. Даже если он магический.       Потому-то этим ноябрьским утром она влетела в туалет, никого вокруг не замечая и сперва что-то сделав с лицом палочкой, и взялась лихорадочно умываться. С мылом. Была бы под рукой железная щетка — она наверняка взяла бы. После того, как лицо высохло, на нем стали заметны яркие красные пятна и мелкая сыпь. Драко была готова расплакаться от досады. Эту дрянь ничем не замажешь и никакой магией не скроешь. Потому что оно все ужасно чешется. То есть, конечно, если бы у нее была настойка из листьев живокости и амаранта, можно было бы унять зуд и снять реакцию, но ее под рукой не было. Проклятый крем очень неожиданно начал вызывать аллергическую реакцию.       Как раз когда она размышляла о том, как ей в таком виде появиться на людях, Драко заметила, что ей протягивают несколько ватных дисков и бутылочку с вожделенной настойкой. Обернувшись, она поняла, кто это был таким добрым, и уже приготовилась язвить, но заметила, что Гарри и не думает усмехаться или готовить подвох. Может, в этом и…       — Держи, хватит на меня таращиться. У меня тоже аллергия на всякие непонятные ингредиенты в кремах, — Гарри совершенно серьезно протягивала флакон и намеревалась его и вовсе отдать.       —И что в бутылке? Еще большая отрава? Не думай, что я на это куплюсь, Поттер, — недоверие и вечное противостояние после отвергнутой дружбы давало о себе знать.       — Нет. Настойка листьев живокости и амаранта. Такой сильной аллергии у меня не бывает, но как это неприятно, я прекрасно знаю и совсем не нахожу смешным. И не вижу ничего забавного в том, чтобы все еще усугубить. Мы, конечно, не подруги, но… — Гарри пожала плечами. — Я никому не скажу. Оставь настойку себе, на всякий случай.       — Спасибо, — Драко принялась аккуратно наносить настойку на лицо при помощи ватных дисков, не дожидаясь, пока Гарри уйдет. Зуд постепенно уходил вместе с краснотой и сыпью.       Женский туалет определенно стал местом перемирий.       Даже тогда, когда после истории с проклятым ожерельем Драко слишком поспешно и подозрительно сбежала в туалет. Ее счастье, что тот парень, Кен, кажется, ничего не смог вспомнить и не указал на нее. Но гарантий у нее, конечно же, не было.       Гарри нагнала ее в туалете. Она, разумеется, сперва пошла в наступление, но парнем, к счастью, не была и еще до того, как обвинение перешло в драку, остыла. Нужно было быть полной дурой, чтобы не заметить, что блондинка не очень-то в восторге от того, что натворила, если это она натворила, а, следовательно, вряд ли действовала по собственной добровольной инициативе. Драко, конечно, была противной, вредной и частенько издевалась над кем только могла, но убийцей она не была, как ни крути.       — Ладно. Допустим это все же ты, но действовала по чьей-то указке, — Гарри медленно вздохнула, успокаиваясь. — Я все равно не кинусь никому докладывать, а ты все равно это дело уже провалила, еще когда ожерелье не попало в нужные руки. Может, тебе нужно кому-нибудь…       — Ой, отстань. Маггловская психотерапия в духе «вы хотите поговорить об этом?» мне совершенно не нужна. Если твоя рыжая подружка и грязнокровный дружок заняты, это не повод осаждать меня! Я тебе ничего докладывать не собираюсь! — Драко была на грани взрыва. Либо истерического, либо гневного.       — А кому собираешься? Своим так называемым подругам, которые вообще… хм… фактически пустые места, просто занявшие рядом с тобой теплое местечко?       — Уж точно не заклятому врагу.       — Брось, Драко. Тебе ведь не так уж приятно иметь дело с тем, с чем имеешь. Помочь я тебе не помогу, но рассказать-то мне ты можешь. Вряд ли с тебя взяли жуткую клятву молчать.       — Нет, не взяли. Но сказать я все равно не могу, — Драко как-то странно посмотрела на Гарри и прикусила губу. — Хотя… По большому счету, я ничего не потеряю, если скажу. И так, и этак плохо, но вдруг, если выговорюсь, легче станет. Но только если ты пообещаешь молчать. Для начала…       Драко вздернула рукав и продемонстрировала собеседнице руку. На лице блондинки не было ни гордости, ни удовлетворения от того, что Гарри вздрогнула при взгляде на метку. Одна только сдерживаемая горечь, смешанная с отчаянием и безысходностью. Ответа, кроме задумчивого кивка и прикушенной губы, она не дождалась. Вернее, дождалась, но не того.       — Идем, сядем? — Гарри кивнула на подоконник. — Похоже, что разговор будет долгим. В поезде ты явно гордилась… этим.       — Ну да. В поезде. А что я могла сказать так называемым друзьям и подругам? — девушки сели на подоконник, и Драко совсем поникла. — Можно подумать, мне сильно нравится это сборище бандитов и участие в их поганых делишках. Меня в это втянули только из-за родителей, и особого выбора у меня нет и не было. Я, конечно, та еще гадина, но убивать людей не очень-то весело. То есть, наговорить всякого и доставить неприятности, унизить или еще что-то я могу, хотя, по-совести говоря, и понимаю, что это тоже нехорошо, но это совсем другое.       — Пожалуй. Тебе ничем нельзя помочь? Может быть, если поставить в известность…       — Нет, не надо. Никого не надо ставить в известность, Поттер, и помогать мне не надо. И вообще, я не имела права что-либо тебе рассказывать. От всего этого не только я завишу и… — Драко поглядела в сторону раковин и зеркал. — Знаешь, ты последняя, с кем я стала бы откровенничать. Но с такими врагами и подруги не обязательны.       — Да уж. Малфой, у меня есть предложение. Не знаю, одобришь ли ты его.       — Очаровательно. Предложение у нее. В туалете. Если бы ты была парнем, во что легко поверить, глядя на твою стрижку и грудь, вернее, отсутствие последней, я бы решила, что это подкат.       — Кто бы говорил о стрижке и груди. Я не собираюсь к тебе подкатывать. Тебе ведь поговорить на самом деле не с кем, да?       — Совершенно. То есть, обсудить трусы и новинки косметики — это запросто, но по-настоящему… Ты права. Тебе вот повезло, у тебя есть подруга, как бы я ни относилась к Уизли и грязнокровкам, Ронья отличная подруга, а Герман прекрасный друг, и ты с ними можешь говорить, о чем угодно, они всегда помогут, с ними весело. В общем, у тебя отличные друзья.       — Так вот, если вдруг тебе понадобится поговорить о чем-то серьезном, не забывай, что у тебя есть отличный враг. Подругами мы вряд ли станем, но…       Драко попыталась улыбнуться. Нужно было улыбнуться. Гарри все верно говорила: ей было необходимо время от времени говорить с кем-то, кто может просто послушать, но вряд ли Гарри была лучшей кандидатурой.       День сегодня выдался вдвойне паршивый. Не только потому, что ее могли сдать с ожерельем. Это был еще и не очень удачный день календаря. Так что от нервов и постоянного напряжения вместо улыбки, пусть и кривенькой, Драко, к своему стыду, расплакалась. Было стыдно не столько за слезы, сколько за то, что она разрыдалась при Гарри. Наверняка она теперь будет считать ее слабой истеричкой, вот сама Гарри никогда не плакала, во всяком случае, там, где ее видела Драко. Но остановиться Драко никак не могла. Женский туалет, гормоны, нервное напряжение и переживания из-за ожерелья дали отличную почву для срыва, который все равно бы случился. Только в куда худшей обстановке. Тем не менее, Гарри растерялась от такого поворота.       — Ты что? Что я сказала? Драко? — от растерянности она даже назвала блондинку по имени. Драко в ответ только помотала головой. Сперва нужно было успокоиться.       Девушки еще посидели на подоконнике, несмотря на то, что обеим надо было идти, и то, что туалет начали навещать его обычные посетительницы. На сидящих на подоконнике девушек внимания никто не обратил, чего только не случается в женском туалете.       Наконец Драко успокоилась и, взяв предложенный Гарри платок, вытерла слезы и, что уж там, сопли. Платок было не так уж сложно очистить заклинанием, а вот лицо… в общем, иногда маггловские способы универсальны. Тогда она все же смогла заговорить снова.       — Извини. Я перенервничала, испугалась, еще мы с тобой чуть не передрались, а я… в общем… у меня еще и не самый удачный день… Ну, знаешь…       — Да, кажется. У меня неделю назад так было. Все бы ничего, но я чуть не разрыдалась, перенервничав на уроке этой старой девы Снейп.       Драко наконец улыбнулась. Да, хотела бы она посмотреть, как эта летучая мышь доводит до слез Гарри одним предложением ответить на поставленный вопрос.       — Я знаю одно зелье, оно неплохо помогает. Я себе забыла в этот раз купить. Перестает болеть, всякие неприятности тоже кончаются, нервы успокаиваются — короче, становишься обычным нормальным человеком вместо амебы или жаждущей сырого мяса мегеры.       — Напиши мне название, надо будет посмотреть, что это. Так что насчет того, о чем мы говорили до этого?       — Я согласна. В случае чего, я была бы не против с тобой разговаривать. Мне действительно это нужно. Если ты правда мне предлагаешь.       — Конечно, — Гарри вполне дружелюбно улыбнулась, — а ты не совсем такая, как кажешься.       — Да и ты тоже.       Повисло немного неловкое молчание. Девушки думали примерно об одном и том же. Гарри — о том, что, хоть она и встречалась однажды с тем китайцем и имеет какие-то чувства к Джину Уизли, единственному мальчишке в рыжем семействе, давшем миру огромное количество рыжих девиц, ей по ночам снились вовсе не любовные приключения с ними. Это знали и Ронья, и Герман, но никогда об этом не говорили. И не говорили о том, что Малфой была настоящим пунктиком у Гарри. Просто это было не принято обсуждать. Было, конечно, кое-что, что Гарри ни с кем не обсуждала. Эта небольшая деталь казалась ей слишком личной, чтобы об этом распространяться. Не так-то просто обсуждать с кем-то, что тебе нравится девушка, если ты сама девушка и выросла черт знает где.       Драко размышляла о том, что, несмотря на наличие постоянного парня, чего-то вроде статусной цацки, у нее был особенный пунктик, проявляющийся и во сне, и — куда чаще — наяву. Она была просто одержима Гарри во всех смыслах. Дело не в том, что в мире волшебников не одобрили бы подобную симпатию к девушке, всем было наплевать. Но обсуждать нечто настолько личное с кем-либо Драко не хотела. Она даже могла бы точно сказать, когда одержимость идеей обратить на себя внимание перешла в состояние влюбленности и восхищения, а дальше и…       — Поттер, как мы будем договариваться при нужде о встрече? Мы не можем каждый раз убегать вот так в туалет.       — Да. Тогда решат, что у нас регулярное пищевое отравление. Посылай мне записку, может быть?       — Пожалуй.       — И кое-что еще, — Гарри замялась между смехом и неловкостью.       — Да?       — Твоя тушь. Она магическая.       — Да.       — У тебя на нее нет аллергии? У тебя веки отекли. Не так, как от долгих слез. Смотри, — Гарри подвела блондинку к зеркалу. Драко посмотрела, очень не аристократично ругнулась и, достав палочку, взялась убирать тушь с ресниц.       — Похоже, пока я плакала, она попала в глаза. Есть хоть какая-то косметика, на которую у меня нет аллергии?!       Вопрос был больше риторическим. Из того, что намазывают на себя, аллергии у Драко не было только на глицерин и кокосовое масло, не считая настоек на лекарственных травах, чем менее магических, тем лучше, какая ирония.       В следующий раз они встретились глубокой весной, в библиотеке. Зельем и еще парой полезных идей они обменялись уже давно, сразу после того разговора в туалете. На сей раз Драко была уже заранее бледной и на нервах. Еще бы, она потому и послала записку, что одной с таким бывает сложно справиться, и только упрямые идиоты твердят, что справятся сами (результат их упрямства часто бывает фатальным, но что поделать, зато их самолюбие не пострадало).       Друзья, конечно, следили за Гарри в оба глаза и жаждали узнать, какие такие важные дела потащили подругу в библиотеку, когда никакого домашнего задания, связанного с библиотеками, не было. Делали они это, впрочем, не очень навязчиво. Зато они могли отнаблюдать, как Гарри, к их удивлению, коротко о чем-то поговорила с Драко, и они обе куда-то пошли, быстро исчезнув из вида. Досадно было упускать эту парочку, но Ронью все равно выловил ее парень, и их стало домкратом друг от друга не оторвать.       А Гарри и Драко вышли на улицу, предварительно одевшись. Было весьма прохладно.       — У меня паршивое настроение, Поттер. Это все из-за того же, что и в истории с ожерельем. Я уже подумываю изменить образ мышления и попробовать еще раз с тобой подружиться, чтобы иметь возможность дружески болтать, — Драко хмуро буравила взглядом стену замка.       — Невероятно, ты даже в курсе, почему мы до сих пор не дружим. Но есть все предпосылки к тому, чтобы мы зарыли топор войны. Несмотря на то, что мы на разных сторонах.       — Ты так говоришь, будто мне нравится нынешнее положение вещей. Ладно, не будем об этом. Это мы еще в прошлый раз выяснили. На всякий случай, если со мной что-нибудь случится, я бы хотела извиниться за то, как вела себя по отношению к тебе и твоим друзьям.       — На тебя это не похоже, — Гарри взлохматила волосы и нахмурилась. — Что-то особенное случилось?       — Пока нет. Но кто знает. Может, мы все вообще не доживем до следующего года. Я хотела у тебя спросить… — с начала учебного года волосы у блондинки отросли, и она рассеянно теребила их. — Хотя я не знаю, как. Это достаточно личное.       — Личное? Может, не стоит? — Гарри почувствовала, что разговор свернул не туда.       — Стоит. На случай, если все же в следующем году мы не встретимся. Это важно. Для меня, во всяком случае, — блондинка еще активнее взялась теребить волосы.       — Ты, случайно, не хочешь спросить о том, как бы я отнеслась к тому, что мы родственницы? — момент был напряженным, и Гарри фыркнула, не в силах выдержать атмосферу.       — Нет, не об этом. Это было бы слишком. Я хотела спросить, как ты… нет, как в твоей части мира относятся к… отнеслись бы к тому, что тебе, например, нравится какая-нибудь девушка?       — Ну, мои родственники, наверное, решили бы, что мало меня в детстве наказывали, но вообще люди относятся к такому по-разному. А что? — не то, чтобы Гарри стало любопытно, но, раз ступив на скользкую почву, с нее не уйдешь, не пройдя до конца.       — Как лично ты к такому относишься?       Вопрос поставил Гарри в тупик. Действительно, как она к этому относилась? Во-первых, самым прямым образом. Во-вторых…       — Я не знаю, — это было хотя бы честным ответом. — Не пойми меня неправильно, я не хочу сказать, что тебе шикарно живется, или что подобные вещи ни в какие ворота не лезут, но я выросла в такой дыре, причем в основном в чулане, что я вообще понятия не имею, как отношусь к очень многим вещам, которые требуют именно своего мнения. То есть, например, я до сих пор понятия не имею, как отношусь к той же моде или правам животных, поскольку вообще дел с этим не имела, и при мне ничего такого не обсуждали. Так что я действительно не знаю, как я отношусь к тому, о чем ты меня спрашиваешь.       — Понятно. Тогда, наверное, не стоит ничего такого обсуждать. Тем более, я прямо чувствую, как на нас таращится твой маггловский дружок, которого кинула рыжая подружка ради того кудрявого блондина.       — Полегче. Хотя это уже и лучше, чем обычно.       — Видишь, я стараюсь. Встретимся в другой раз? — Драко нервничала.       — Не думаю. Вдруг нам не удастся? Давай прогуляемся к лесу.       Некоторое время девушки шли молча. Каждая вновь думала о своем. Молчание у самой кромки леса нарушила Гарри, которая все это время очень серьезно обдумывала нечто, заставлявшее ее хмурится и лохматить волосы.       — Пожалуй, если я отвечу тебе на тот твой вопрос максимально честно, у тебя будет на меня шикарный компромат.       — Да ладно, у тебя есть на меня куда больший, но ты же никому не говоришь, — Драко усмехнулась, ведь речь шла отнюдь не только об аллергии.— Так что мне будет как-то неудобно разбалтывать твои секреты. Мои пока что куда серьезнее.       — По сути, да. И, надеюсь, твои так и останутся секретами. Не очень-то здорово будет, если все узнают о твоей страсти к татуировкам.       — Как дипломатично. В лес пойдем или не будем рисковать?       — Не стоит рисковать, а то представь, какое позорище будет, если наши обглоданные скелеты найдут рядом.       Драко фыркнула и не могла не согласиться с такой постановкой вопроса. Действительно, позорище. Две взрослые девицы дадут себя сожрать кому-то, и ни одна не спасется.       — Так что за компромат ты хочешь мне выдать? — Драко с интересом наблюдала за тем, как ее собеседница нервно лохматила волосы и покусывала губу. Неужели она признается, что на самом деле она парень и?..       — Вообще-то, я самым прямым образом отношусь к тому, о чем ты меня спрашивала, — Гарри явно не без труда давалось это признание, она то краснела, то бледнела. — Только я совсем не уверена, что я на этот счёт думаю.       — Вот так? — Драко была поражена ответом настолько, что никаких других слов ей не пришло в голову.       — Вот так, — Гарри очень хотелось сказать еще что-то, но она не стала. То ли потому, что сочла неуместным, то ли потому, что решила не торопить события.       Момент был ужасно неловким. Девушки стояли, кусали губы и взглядом блуждали от лица собеседницы к пейзажу за ее спиной и к носкам туфель, а потом обратно. На самом деле они многое хотели друг другу, многое нужно было обсудить и прояснить. Но за шесть лет знакомства они научились в первую очередь не доверять одна другой. И было сложно из-за пары разговоров в туалете начать мыслить иначе и доверять друг другу. Неловкий момент мог бы длиться вечно, если бы не порыв ветра.       — Гарри, я должна тебе сказать одну вещь. Уже хотя бы потому, что понятия не имею, будет ли возможность сказать это потом.

***

      Расходились девушки в молчании и состоянии некоторой пришибленности. То, что они друг другу сказали у кромки леса, было очень важно, но рушило все стереотипы друг о друге. Просто в голове не укладывалось, как такое возможно. То есть, взять и ни с того ни с сего признаться друг другу в любви — это ладно, бывает, но потом и объяснить все свои поступки, как-то связанные друг с другом, — вот это уже необычно.       Гарриет наконец-то не только узнала причину, по которой Драко вела себя как скотина, но и много разных вещей, которые характеризовали блондинку с куда лучшей стороны. И ей было несколько неуютно от осознания того, что все, что ей казалось очевидным и правильным, рухнуло буквально за двадцать минут и два разговора в туалете.       Драко же была несколько в шоке не столько от того, что Гарри относилась к ней лучше, чем она думала, и отторжение ее персоны было только реакцией на активную или пассивную агрессию, сколько от того, что Гарри очень успешно водила ее за нос целых шесть лет, и не только ее, заставляя всех думать, что она не совсем та, кем является. И тот человек, которым она является на самом деле, был куда интереснее девочки-подростка с комплексом героини и любимицы парней.       Это все было, конечно, очень здорово. Но вот что им теперь делать с новой информацией?       Уже намного позже, когда Гарриет с друзьями собралась навсегда покинуть школу и больше не возвращаться, она сперва позвала в тихий угол Джина Уизли, поговорить. Она прекрасно видела, что рыжий без ума от нее до сих пор, но продолжать все как раньше она больше не могла.       — Джин, так больше нельзя. Ты можешь смотреть на меня влюбленными глазами, сколько хочешь, но, прошу тебя, найди себе другую девушку. Нормальную. Вот Диану, например, вы с ней уже встречались. У нас с тобой все равно ничего никогда не получится.       — Это все из-за Драко, да? — рыжий улыбнулся, что было достаточно странно в такой ситуации. — Не смотри на меня так шокировано. Вы с ней можете продолжать делать вид, что ничего не происходит, но со стороны… знаешь ли, со стороны вы уже достаточно давно похожи на героинь мелодрамы.       — Никогда не замечала. Но речь не об этом, а о нас с тобой, — Гарри нервничала. — И о том, что у нас ничего не может быть.       — Я понимаю. Ты, в общем-то, права. Мы слишком разные для того, чтобы у нас были какие-то серьезные отношения. Но мы ведь останемся друзьями?       — Конечно. Самыми лучшими.       О последующем же годе нельзя было сказать ничего подобного. Даже того, что он был хоть немного хорош.