Ошибки перевода и их последствия

Марина всегда считала, что ее брат — идиот. Мямля, раздолбай и бесхребетный слизень, вот кто ее братец Витольд, серая мышь без чувства собственного достоинства, зато с синяками, которыми его щедро награждал любовник. Между прочим, Витольд, ну или просто Вит, как его все звали, даже воспользоваться этим не мог: размазывал сопли и скулил вместо того, чтобы вытрясти из сожителя компенсацию в виде дорогих подарков. — Вот я бы точно своего не упустила, — рассуждала Марина, поправляя безупречные наращенные волосы. — Хотя меня бы мой любовник и пальцем не посмел тронуть. — Откуда тебе знать? — слабо огрызался брат, прикладывая к глазу замороженную курицу. — Я-то знаю! А ты — бестолочь. Как ты вообще можешь быть моим братом, может, ты приемный? — Может, ты? Марина замахнулась, с каким-то мерзеньким удовлетворением заметив, что брат инстинктивно пригнулся. Тьфу, и это — мужик? Размазня! И как только земля носит? К слову, родители тоже братца не жаловали, особенно после его несвоевременного, тупого и идиотского каминг-аута. Это ж надо было — на матушкином юбилее! За столом! При всех родственниках! Ляпнуть, что никаких смотрин устраивать не надо, потому что он не женится, потому что гей. Марина до сих пор в красках вспоминала разразившийся скандал. — Мне надо в магазин, пойдешь со мной, — заявила она. Братец что-то там такое заблеял про то, что ходить ему больно. — Ничего, тебе полезно, — отрезала девушка. — Пошел, оденься, рохля. Нужно закупиться продуктами на неделю, не мне же со свежим маникюром пакеты таскать? Командный окрик подействовал, Вит оделся и пошел следом. — Аккуратнее, там у вас снег с крыши сбрасывают, — предупредил он. — Пф-ф-ф, ты меня-то за идиотку не держи, — пренебрежительно отозвалась девушка, гордо вышагивая из-под подъездного козырька и дергая его за руку, мстительно перехватив костистое запястье там, где его пятнали синяки. Витольд болезненно простонал. Собственно, это было предпоследнее, что они оба услышали в этой жизни. Последним был простой как топорище матерный вопль рухнувшего им на головы с крыши дворника. *** Марина застонала, пошевелившись. Болело все и сразу. — Вит, скотина, это твои шуточки? — проныла она. И осеклась, открыв глаза. Вокруг простирался летний луг, совершенно на родной заснеженный двор не похожий. Почему именно летний, если трава была не зеленой, а зелено-оранжевой? Потому что пахло над лугом именно так, как в деревне у прабабы Агаты — медом, еще не высохшей росой и, конечно же, коровьими лепешками. Марина сморщила аристократический носик: она в той деревне была два раза, и оба — сильно против своей воли. Рядом кто-то знакомым до отвращения голосом болезненно хныкнул. — Надо же, и ты тут… Витольд выглядел не лучшим образом, весь в синяках, придерживающий руку. И, конечно, понятия не имевший, где они находятся. — Помню, что с крыши на нас что-то упало. — И что, вбило в асфальт-земля-песок-привет австралийским аборигенам? — зло фыркнула девушка. — Подъем, тупица, надо этих аборигенов найти. — А вдруг тут небезопасно, ну и… Витольд уставился куда-то ей за спину, глупо моргая. Марина повернулась и обомлела. Из воздуха на луг сошел парень ее мечты, высокий, стройный, красивый как бог. Хотя слишком красивый, и волосы длинней, чем у нее, и цвет насыщенный золотой. А еще уши острые. — Эльф, — пробормотал братец, испортив все очарование момента. — Чего? Марина была девушкой приземленной и глупых детских сказок не читала и не смотрела, хотя только слепой прошел бы мимо постеров с остроухим белобрысым красавчиком Ли Пейсом. — Эльф, говорю, — Витольд поднялся с земли и изобразил поклон. Выглядел он при этом крайне нелепо. Мешковатая куртка делала его похожим на гриб-поганку на тонких ножках. Взлохмаченные волосы, вьющиеся и непослушные, наследие прабабки Агаты — на выросший из этого гриба одуванчик. Шикарный бланш под глазом — на половинку панды. Угробище. Эльф осмотрел его, потом внимательно оглядел Марину и расцвел в счастливой улыбке. — Вы все-таки пришли, Избранная. Марина задавила в себе миллион вопросов и царственно кивнула. — Представьтесь для начала. — Можете называть меня просто Лир, Избранная, — он опять улыбнулся ей, глядя с восхищением. Девушка приосанилась: не зря, ох, не зря были часы и десятки тысяч, потраченные в косметических салонах и фитнес-клубах, соляриях и магазинах. Разочаровавшись в сыне, родители сделали все, чтобы дочурка могла легко и ненапряжно отхватить себе принца на белом «лексусе». — Позвольте, я вас провожу. И вашего… эээ… слугу? — Вообще-то, я… — Да, слугу. Пошли, размазня, — Марина пнула носком модельного сапожка Витольда в голень. Витольд сойкал. — Дура! — Заткнись, а то останешься тут один, — зашипела девушка, замахиваясь на него и снова с мстительным удовольствием наблюдая, как брат съеживается и инстинктивно прикрывает голову локтями. — Вашего слугу следует наказать за непочтительность? — осведомился Лир. — Хотелось бы, но тогда вам придется его тащить за шкирку. Мне, видно, не слишком повезло появиться здесь именно с ним. Витольд глянул с обидой и отвернулся. — Тогда позвольте вас проводить во дворец правителя. Вас там уже ждут. Порталы хорошо переносите? — Порталы? Думаю, да. Она в самом деле легко шагнула во внезапно открывшееся прямо в воздухе овальное окно, решив ничему не удивляться. Подумаешь, придумали телепортацию, ну и молодцы. Виту так не повезло: окно схлопнулось за ним, едва не оставив на том лугу ногу в ботинке. Вдобавок ко всему, он споткнулся и рухнул на землю… нет, уже на полированный камень пола, пребольно расшибив колени. — Ваш слуга как-то неуклюж, Избранная. Зачем он вам вообще? — удивился Лир. — Подарок родителей, — сморщила носик Марина. — Не могу же я его бросить? — Разумеется, Избранная. К Лиру подскочил слуга, повинуясь жесту эльфа, сразу ухватил Витольда за руку, вызвав у того очередной болезненный вскрик. Руку сразу выпустили, зато воспользовались курткой Витольда, чтобы его поднять на ноги за шиворот и увести прочь. — Идемте, — Лир снова обласкал ее улыбкой. — Лир, дружище… К ним навстречу спешил еще один парень, при виде которого сердце Марины екнуло и зашлось в вопле восторга. Черноволосый, бледный, глаза какие-то странные, но оттенок темного бордо тоже красивый. А еще клыки. — Неужто это… — вампир смотрел на Марину, как на божество. — Избранная, — подтвердил эльф. — Леди, позвольте вам представить — Майро, мой друг, родич и тот еще прохиндей. — Очень приятно, — практичная девушка задавила в себе порыв расплыться в очаровательной улыбке — очаровательной в смысле «очаровать вампира», и царственно ему кивнула. — Кажется, мы направлялись куда-то? — Да, Избранная, идемте. И могу я узнать ваше имя? — Меня зовут Марина, — заявила девушка. Сейчас ей хотелось, чтобы матушка с отцом выбрали для нее имя, более приличествующее потомственной дворянке, как-никак, прапрабабка была баронессой. — Какое прекрасное имя, — бархатным голосом произнес вампир, одарив ее жарким взглядом. — Благодарю, Майро. А пока мы идем, — Марина бросила выразительный взгляд на замершего в шаге от нее эльфа, — вы оба введете меня в курс дела, не так ли? Зачем вы меня ждали? — Нашим королевствам угрожает великая беда, лишь Избранная сможет спасти нас. Ваши магические силы велики, но в чем они заключаются — этого никто не знает. И вам придется сразиться с драконом… Но вы победите, потому что так написано в пророчестве. Марина опомнилась, заставила себя не таращить глаза и не разевать рот, как вытащенный на берег ротан, поджала губы, лихорадочно осмысливая полученную информацию. «Дракон? Магические силы? Какой феерический пиздец! Так… Что-то же я в сопливом детстве такое листала… как ее… „Лейка“? „Лайка“? А, „Лейна“! Кажется, кроме принцев всех сопредельных стран, там героине полагался ехидный конь и говорящий меч? Или говорящий конь и ехидный меч?» — Я представлю вас отцу, — разливался соловьем Лир. — Он будет счастлив познакомиться с Избранной. «М-да, а отец у нас кто? Надеюсь, король? Интересно, интересно». Марина походочкой «от бедра» шествовала рядом с ним, по левую руку от нее шел, вернее, перетекал с места на место с грацией пантеры вампир. Было бы, конечно, куда приятнее, оденься в этот день Марина поприличнее, но она собиралась в магазин и натянула первые попавшиеся джинсы. Конечно, фирменные и почти новые, но… Все встречные и поперечные так и облизывали ее длинные стройные ноги, обтянутые темно-синей грубой тканью. Отец Лира и впрямь оказался правителем, Марину поприветствовал достаточно тепло, выразив надежду, что Избранная непременно прикончит дракона, чем быстрее, тем лучше. — Чтобы это сделать, мне нужно знать о драконе все, что известно вам, — заявила девушка. — И чем вам мешает реликтовая зверушка? Дракон в ее понимании был похож на динозавра. — Уничтожает на своем пути все, что видит, сжигает живьем всех и вся. Пока что нам удалось отогнать его в горы, но это ненадолго, без вас, леди Марина, мы точно не справимся. Марина скептически хмыкнула, представив себя запаянной в консервную банку по типу тех доспехов, что мельком увидела в коридорах. «Завтрак туриста, ага. Только турист — дракон, если и не вскроет, то в жестянке запечет. Похоже, они тут все свихнулись разом: чем может помочь в борьбе с огнедышащей бестией хрупкая девушка?!» — Согласно пророчеству, только вам под силу прикончить дракона. — А мы поможем, — мурлыкнул вампир у нее над ухом. Он действовал на нее, как легкий наркотик: хотелось расслабиться и поплыть в его объятиях. Марина взяла себя в руки. — Первое: я хочу увидеть то самое пророчество. Второе: мне нужно отдохнуть. Третье: я проголодалась. — Идемте за мной, — Лир обласкал ее улыбкой. — Ваши покои уже приготовлены. Комнаты для Марины отвели просторные, светлые и очень богато украшенные. — Сейчас служанки принесут вам еду. — И пусть там кто-нибудь покормит моего слугу, — бросила Марина, помня, что Вит не ужинал, так как его тошнило, и не завтракал тоже. — Разумеется, Избранная. Приятно, что вы так заботитесь о подарке родителей. — Мы в ответе за тех, кого нам навязали, — фыркнула девушка. Эльф с вампиром поклонились ей и вышли. Вскоре явилась служанка, принесшая поднос с чем-то мясным и очень вкусным даже на вид, восхищенно осмотрела Марину. Внимание и восхищение льстили, но вот все остальное… Ее очень тревожило обязательство, которое на нее пытались навесить сильные мира сего. Почему это они, мужчины, не могут, а она — должна уничтожать дракона? И когда уже проявится эта самая ее сила. В чем она вообще должна заключаться? Марина раздраженно топнула ногой. Все должно иметь подтверждение. Мама с папой научили доченьку не доверять голым словам, не подтвержденным бумажкой, а то и не одной. А еще у нее как-то маловато принцев, только один пока. Вампир, конечно, тоже может им оказаться, но не факт… В общем, программа максимум — стать женой как минимум одного принца. И выбирать по степени обеспеченности королевства и его безопасности. Программа минимум — поесть уже и посмотреть, что там за теми тремя дверцами. Еда была необычайно вкусной, Марина мысленно записала плюсик эльфийскому королевству и пошла проверять, что у нее там с покоями. За одной из дверей была купальня: красивая мраморная ванна гигантских размеров, вполне узнаваемые краны и полочка с цветными флаконами. «Удобства не в горшках и не в лохани, уже хорошо, еще плюсик. Так, а тут у нас что?» Марина распахнула вторую дверцу и задохнулась от восторга: Армани, Лагерфельд и прочие Ив-Сен Лораны могли удавиться на своих коллекционных нарядах, узрев такое великолепие. Это все немедленно требовалось перемерить и выбрать самый прекрасный из всех нарядов. Немедленно не получилось: Марина не учла, что все это состоит не из цельного платья, а из множества элементов, и потребуется помощь служанки, а то и не одной. Пришлось выбрать легкий запашной халатик и пушистые тапочки-туфельки на каблучках, и прошествовать в купальню. Все флаконы были обнюханы, придирчиво осмотрены, наконец, она выбрала легкий цветочный запах. Лежать в горячей воде было весьма приятно, определенно, быть попаданкой не так уж и плохо. *** «Угораздило ж тебя родиться под несчастливой звездой, деточка», — гладя узловатыми старческими пальцами кудрявую головенку правнука, говорила старая Агата, потом, кряхтя, принималась мазать лечебными мазями и прикладывать травяные примочки к очередным синякам Вита, полученным в жестоких детских играх. Дома же, в городе, никто и не думал утешать его и мазать синяки, отец только морщился, глядя на зареванную мордаху сына: — Что ты за слизняк, если не можешь дать сдачи! Вит не мог. Физически не мог — стоило подняться внутри злости, как его горло обжигала едкая желчь, а все тело наполнялось слабостью, становясь каким-то кисельным. Насилие было не его путем. Но и дипломатом он не был, язык, как говорится, был подвешен не тем концом. Он больше всего любил животных, даже самые свирепые волкодавы были к нему намного добрее, чем собственная семья. Вот и сейчас сестра просто обозвала его своим слугой и подарком от родителей и ушла с двумя красавцами. А Витольда отвели куда-то в конюшню, где на него уставились… единороги. Вит даже забыл про отбитые почки, сотрясение мозга и множественные синяки. — Настоящие единороги! Те потянулись к нему мордами, пришлось гладить, восторгаться гладкой ухоженной шерстью и витыми рогами. Все животные здесь были либо белыми, либо золотистыми, кроме одного: черного, мощного, с обломанным рогом. Он только что огнем из ноздрей не пыхал. Вит подобрал из кормушки яблоко, сглотнув слюну: такое он бы и сам не прочь сожрать, но его все еще мутило после сотрясения, перехода в какой-то сказочный мир, путешествия настоящим магическим порталом и прочего. — Какой ты, красавец, Уголек, — он протянул единорогу на дрожащей ладони свое подношение. Единорог осмотрел его с презрением, оскалился, потом медленно наклонил голову и мордой отвел ладонь Вита, намекая что яблоком готов поделиться. — Ты что делаешь? — возмутились сзади. — Это единорог правителя. Немедленно отойди от него, пока он тебя не проткнул рогом. — Что же он такой… неухоженный? — вырвалось у Вита. — Не подпускает никого к себе, а повелителю пока недосуг за ним ухаживать, как дракон появился. — А если я его почищу? — Он тебя насмерть копытами забьет. — Не забьет. Вит аккуратно стянул куртку, свитер и закатал рукава рубашки, морщась от боли в руках. Конюх скептически хмыкнул, но ткнул ему в сторону коробов со скребками, щетками, полировальными принадлежностями для рогов и прочим добром. — Как его зовут? — поинтересовался Вит, выбирая нужное. — Эрей, означает «Кошмар». Учти — если он тебя начнет топтать и кусать, на помощь никто не побежит. — Ну и вы можете идти, — вежливо кивнул парень, — чтобы не смотреть, как меня тут затопчут. Конюх хмыкнул и удалился. Эрей снова зафыркал, мотая гривой, словно посмеивался. — Тебе нравится это имя? — Вит обнюхал яблоко, осторожно откусил кусочек, протянув остальное единорогу. Тот коротко ржанул и взял яблоко, аккуратно прихватив губами ладонь. — Наверное, очень тебе к характеру подходит, — Вит улыбнулся. — Ты же не станешь меня кусать и топтать, если я тебя почищу? Эрей посмотрел на него с ехидством во взоре и повернулся боком. — Вот и молодец, — похвалил его парень, принимаясь за работу. Ему пришлось часто передыхать, присаживаясь на охапку ароматного свежего сена. К концу чистки он и вовсе едва стоял на ногах, а руки тряслись и болели. Зато Эрей сверкал атласно-черной шерстью и тщательно заполированным до зеркального блеска обломком рога. Его Вит обточил до остроты и ровного, без зазубрин, края. Эрей в ответ посмотрел на него, после чего мотнул головой, приказывая забираться себе на спину. — Что ты, меня же тогда не только сестрица, но и твой хозяин загнобит, — вздохнул Вит. — Теперь бы искупаться… Эрей досадливо топнул копытом в пол, так что все единороги испуганно шарахнулись, и снова потребовал взгромоздиться на себя. Витольд тоже шарахнулся, шмыгнул носом и подошел к черной громадине. — Я не заберусь, Эрей. Ты слишком большой. Я без седла, конечно, умею, но… Единорог подогнул ноги, все остальные животные тихо и как-то жалобно ржанули от такого зрелища. Вит забрался на спину, широкую, как диван, обхватил гордую шею и прикрыл глаза. В деревне у прабабки он ездил на лошадях, но они были как-то пониже… На мгновение стало страшно. Единорог поднялся и двинулся вперед, статный и красивый. Попавшийся на пути конюх выронил ведро и раскрыл рот, глядя, как единорог Повелителя уносит на себе какого-то безродного мальчишку-приблудыша. — С ума ж сойти… Эрей миновал двор, свернул куда-то влево, затем, немного поплутав по зарослям сада, выбрался на широкую террасу с мраморными колоннами, остановился возле прикрытого занавесями входа и снова улегся, давая Виту возможность с себя слезть. Потом указал рогом на ту самую занавесь. — Эрей, а меня не казнят попросту и без затей за своеволие и проникновение на чужую территорию? Впрочем, Вит догадывался, что выбора у него нет, с единорога станется силком его затолкать туда, откуда слышался мелодичный плеск воды. Единорог фыркнул и подошел к кусту, принимаясь объедать с того какие-то белые соцветия. — Ладно… Не поминай лихом, если что, — Витольд погладил его по лоснящемуся боку и осторожно проскользнул за легкие занавеси, утяжеленные понизу позванивающей хрустальными подвесками бахромой. И разинул рот, оглядывая открывшееся взгляду великолепие купальни в сиреневых и зеленых тонах полированного камня, похожего на мрамор, сиянии золоченых светильников, кранов и ножек деревянных скамей, покрытых мягкими подушками. Такую роскошь осквернять своим телом было стыдно, но Эрей может и в воду скинуть, если разозлится. То, что характер у него тяжелый, Вит уже понял. Пришлось начать раздеваться, не думая, как потом натягивать грязную одежду. — Лорд позволит? — рядом буквально из воздуха материализовался миловидный эльф, протянул руку. — Я приведу в порядок вашу одежду. Явление Витольда его явно удивило, но не настолько, чтобы кричать во все горло, зовя охрану. От неожиданности Вит даже не сообразил прикрыться, а про то, чтобы выдавить из себя хоть слово, и речи не шло. Он только ошарашенно кивнул и позволил эльфу взять у него рубашку, брюки и трусы. Радовало уже то, что вещи были нормальные, все-таки он за собой следил, да и вбитое родителями «быть не хуже других» заставляло одеваться стильно и удобно. Слуга исчез вместе с одеждой, предоставляя Виту право самому плескаться в этой самой купальне. Но не успел юноша сделать и шага к воде, как с другой стороны в купальню вломился еще один эльф, при виде которого у Витольда разом заныло что-то пониже пояса и внутри, напоминая, что с ним сделал прошлый любовник, с которым Вит вообще-то живет… жил, и который вроде как должен был его оберегать и защищать. Но этот эльф был таким потрясающим, даже не в плане красоты. Веяло от него силой… Как от Эрея, решил Витольд, стоя столбом и таращась на посетителя купальни. Главное, вслух не сравнить, не так поймут. Было страшно, аж жуть, Вит, по каким-то древнейшим, заложенным в геноме человека, инстинктам замер, не шевелясь, словно надеясь, что его не заметят. Не тут-то было. — Человек? Как ты сюда попал? — удивлению эльфа не было предела. — Здесь же чары. — М-меня… Эрей… — пискнул Вит, обреченно понимая, что сейчас никакие оправдания не помогут, этот эльф — явно не слуга, а кто-то поблагородней — вызовет стражу, и закончит Витольд Златник свою несчастливую жизнь в темнице, если не на плахе. — Эрей? Тебя привез сюда Эрей? Хм… Должно быть, ты чем-то сильно ему понравился. Что ж, раз он тебе доверяет, то и я буду. А что это ты весь в ушибах? — эльф сощурился, глаза на миг разгорелись светло-зеленым. — А внутри у тебя что творится… Ты подрался с единорогом? Вит помотал головой. С безрогой скотиной, и не подрался, а был жестоко отлуплен за мифическую измену. Чушь несусветная, но разве он мог объяснить Евгению, который попер на него с порога, с налитыми кровью глазами, что все, что он себе надумал — неправда? Что Вит ни с кем, кроме него… Эмоции, наконец, переполнили чашу терпения, и Вит расплакался, тихо, стараясь не всхлипывать даже. — Так, — эльф подошел вплотную, потом принялся Витольда лапать. То есть, оглаживать, просто и безыдейно, как кота. И на тех местах, которых касались ладони эльфа, сразу стихала боль, снаружи и внутри. Вит почти наяву слышал, как заживают лопнувшие сосуды, исцеляются почки и рассасываются в неизвестном направлении ушиб мозга и трещины в костях. Кажется, даже сколотый зуб обратно отрос. Это было так… непередаваемо: он уже и забыл, как это, когда ничего не болит. — Спасибо, л-лорд? Он понятия не имел, как обращаться к этому эльфу-целителю. И что делать теперь. Помыться хотелось еще больше, стало нестерпимо стыдно, что весь пропах конским потом, да и своим тоже наверняка, и руки грязноватые, под ногтями кайма траурная вон, и стоит тут голый. — Можешь обращаться ко мне «лорд Эрнар», — эльф кивнул на воду. — Помочь с мытьем? — Н-нет, что вы, лорд Эрнар, я сам… То есть, мне, в самом деле, можно искупаться тут? — Конечно. Эрей разрешает. — Э… Эрей? Но почему? — от удивления у Вита глаза стали, должно быть, по-совиному круглыми. — То есть, я хотел сказать, почему вы доверяете мнению единорога Владыки? — Потому что этот единорог умеет читать мысли. И раз уж он привез тебя именно сюда, значит, что-то такое в тебе видит. Понравился ты ему настолько, что он провез тебя через все чары и заклинания. — В-вы только Владыке не рассказывайте, что я на Эрее ехал, — как-то совсем по-детски попросил парень. Лорд Эрнар озадаченно посмотрел. — Почему? И вообще, идем уже в воду, тебе стоит полежать в ванне, расслабиться. Так кто ты такой? — Вит. Вообще-то, меня зовут Витольд, и я вроде как слуга Избранной… — Вит решил придерживаться этой версии. Все-таки, поставить под сомнения слова сестры сейчас — это скомпрометировать ее. А значит, разозлить. Злая Маринка могла пребольно отхлестать по щекам, а они только перестали болеть. — О… — только и сказал лорд Эрнар. — Это она тебя так отходила, повредив внутренние органы? — Нет, что вы! Она вообще-то хорошая… — Тогда кто тебя так? Его без затей поставили в воду, которая сразу взбурлила вокруг, закружилась водоворотом, омывая тело. — Женя. Мой… бывший… — вынужденно признался Вит. Мягкая ласка воды заставила тело расслабиться еще сильнее, чем и воспользовался желудок, напомнив о себе голодным урчанием, да еще и так, что из сада ему ехидно отозвался Эрей. — Бывший хозяин? — не понял эльф, которого мыло и чистило вторым водоворотом. Эрнар был красивым, выглядел он лет на тридцать, не таким обычным двадцатилетним юнцом, как все те, кого до этого видел Вит. Хотя он и встречал-то немного эльфов, Лира и несколько слуг. И волосы у лорда были не длиннющие до колена, даже слегка до пояса не доставали. В общем-то, компанию Виту составлял очень красивый мужчина, совершенно не кукольной внешности, только глаза яркие-преяркие и уши острые. А так… Холеный, богатый, красивый. Наверняка любовниц с десяток только постоянных. Все эти мысли пронеслись одним бурным потоком. Вит подумал, можно ли было Евгения называть его хозяином, и кивнул. Ну, а как иначе? Без него никуда не выйти, без его высочайшего одобрения ничего не купить, потому как, хоть Вит и работал художником-дизайнером в его фирме, денег не получал с момента, как стал любовником Евгения и переехал к нему жить после скандала с родителями. — Какой запах ты предпочитаешь в это время суток? Море, хвоя, цветы? — поинтересовался Эрнар. — Мыльные растворы на травах, можно подобрать что-то индивидуальное. — А есть яблочный аромат? — робко поинтересовался Вит. Эрнар перебрал флаконы, вытащил пробку из одного и встряхнул. Вокруг запахло так, словно по всей купальне рассыпали спелые яблоки, налитые соком, что готов вот-вот брызнуть через тонкую кожуру. — Такой подойдет? Или ты предпочитаешь зеленые яблоки? Они более легкие и чуть кислее воспринимаются. Еще есть яблоки зимой, пахнут снегом с яблочной ноткой. — Я и не знал, что бывает так много оттенков аромата, — смутился парень. — Если можно — зимние. — Каждый фрукт, цветок и трава пахнет по-разному, в зависимости от сезона. Весенние ароматы — нежные и раскрываются на самой грани восприятия, летние — очень теплые и сладкие, когда все вступает в свою силу. Осень обычно свежа и горька. Ну, а зима — это холодные запахи. Следующий флакон подарил аромат, который сразу воскресил в памяти подмороженные мелкие дикие яблоки, от мороза становящиеся мягкими и раскрывающиеся на языке кисло и сладко разом. Вит вспомнил несколько дней рождения, проведенных в деревне у прабабки. Так уж вышло, что родился он под Новый год, и кроме тех раз больше никогда не праздновал именно день своего рождения. Прабабушка же первым делом поздравляла его с этим праздником, и прямо с утра ставила на стол именинный пирог — пышные бисквитные коржи, пропитанные кисловатым яблочным джемом и политые сверху настоящим шоколадом. Помнил, как загорались над темной шоколадной гладью свечки: четыре, пять и шесть. Потом он пошел в школу, и даже на каникулах его перестали отправлять в деревню зимой. — Этот запах тебе больше нравится? — поинтересовался эльф. — Можно добавить туда нотку корицы, будешь пахнуть праздничным пирогом. — Не надо. Корицу старая Агата не жаловала, говорила, что это тяжелая специя, перебивающая весь аромат, как и ваниль. — Тогда это тебе, — эльф протянул ему флакон. — Мыло на память обо мне. — Вы очень добры, лорд Эрнар. Я никогда этого не забуду, — Вит бережно принял хрустальную драгоценность в ладони, неловко поклонился. — Мне, наверное, пора. Вода успела смыть с него всю грязь и пот, намочить и сполоснуть волосы, а еще ничего не болело. Блаженство. Эрнар кивнул ему и вытащил еще один мыльный настой, почему-то Витольд сразу мог сказать, что именно этот флакон содержит самый любимый запах лорда. Когда тот вытащил пробку, помещение наполнилось запахом горьких осенних цветов и свежести сентябрьского леса, когда «острые» нотки умирающей природы перебивают летнюю сладость. Он постарался сделать долгий-долгий и медленный вдох, чтобы запомнить запах как можно лучше. Эльф-слуга возник так же, как в прошлый раз, словно из-под земли, протянул парню его одежду, вычищенную, пахнущую свежестью, выглядевшую так, словно он только что купил и брюки, и рубашку, и трусы с носками. Вместо ботинок, правда, ему предложили натянуть легкие, по времени года, сапожки, почти невесомые и на какой-то пористой подошве, вроде микрофибры. — Они больше подходят для лета, лорд, — слуга был улыбчив и очень вежлив. — Могу ли я еще чем-то вам помочь? — Накорми его, — подал голос Эрнар. — В малой столовой. И он не лорд, просто Витольд. — Да, Повелитель. Следуйте за мной, Витольд. Вит вздрогнул, оглянулся, но слуга уже взял его за руку, и в следующий миг он едва не распластался по полированным мозаичным полам. — Что вы предпочитаете из еды? Есть запеченная в семи травах рыба, есть птица, есть жареная оленина, есть похлебка из овощей и свинины, есть тушеные овощи, к которым я могу подать жареные колбаски. Вит растерялся, потом подумал и выбрал: — Немного птицы, овощей и хлеба. И чистой воды. — Воду предпочитаете горную изо льда, лесную с травами или подземную с минеральными солями? «Минералка? М-м-м… не опасно ли это — здешние соли могут быть… Да что я теряю-то?» — Подземную, если вас не затруднит. Эльф телепортировался прочь, Витольд принялся рассматривать эту самую малую столовую. Красиво было, чисто, только немного пустовато на стенах, никаких узоров и резьбы. Вот по верху бы пустить что-то, чтобы композиционно завершало интерьер. Какой-нибудь широкий равномерный узор. Ну что поделать? Призвание у него было такое: приносить гармонию и законченность в интерьеры и не только в них. Как он ее понимал, а понимал, как говорили заказчики, неплохо. Но то люди. Может, у эльфов не принято так. — Что-нибудь алое, — бормотал он. — Или синее. Нет, нужно что-то алое и немного позолоты. Может, расписной потолок с приспущенным на стены узором… Чтобы было осенне. Или что-нибудь голубое с серебром под зиму? Внутри, в солнечном сплетении что-то горячо и почти больно всплеснулось, потекло по венам и артериям вместе с кровью, вырвалось из кончиков пальцев, расцвечивая потолок и стены прихотливым асимметричным морозным узором — нежно-голубоватым, с синим и серебряным отливом. Вит очнулся, только когда все было закончено, и перепугался до полуобморока. Он только что испоганил малую столовую Повелителя эльфов. Что с ним за это сделают, он представить не решился. Надо отсюда бежать, чем дальше, тем лучше, желательно вообще за пределы эльфийских земель. Но Маринка… Но испорченный потолок… Может, это как-то можно стереть? — Ваша еда, — телепортировавшийся слуга расставил все тарелки, кувшин с водой и стакан и огляделся. — Во имя Леса, как это получилось? Такая красота, — восторженно смотрел на потолок и стены. — Это вы сделали? — Я… н-нет… не знаю, оно само как-то… — залепетал Вит, дрожащими руками наливая себе воды, чтобы успокоиться и соображать трезво. — Что у вас тут случи… Эрнар замер на полуслове, рассматривая преображенную столовую, подошел к стене, потрогал ее ладонью. — Немыслимо. Когда вы успели все это сделать? — Я не хотел… То есть, я хотел, просто подумал, что здесь не хватает узора… Интерьер не закончен… Я… Простите, я не знаю, как это убрать! Вит ссутулился, при его и так невысоком росте вообще сжался в комок и втянул голову в плечи. Выработавшийся за несколько лет рефлекс: сейчас будут бить, надо прикрыть голову локтями и постараться уберечь руки, он ведь ими работает. В последнее время не помогало — Женя завел привычку чуть что — хватать за запястья и выкручивать их, да и у сестры была та же манера. — Это не нужно убирать, это нужно оставить и навсегда. Что с тобой такое? — Повелитель нахмурился, рассматривая парня, потом понял. — Я не стану тебя бить, не бойся. Вит прикусил щеку, чтобы не разреветься снова, судорожно вздохнул, но кому и верить, как не этому эльфу? Он ведь исцелил… Повелитель. До мозга, наконец, дошло, что перед ним — сам хозяин и купальни, и столовой, и вообще всех окрестных земель. Вит плавно свалился в спасительный обморок.