Cry of Fear

Понимаешь… темнота, она… она бесконечна. Это как смотреть в небо — ты не видишь конца, и знаешь, что его там просто-напросто нет. Так же и с тьмой. Ты просто смотришь сквозь неё, и больше ничего не видишь. Почему-то темнота всегда казалась для меня как самым близким другом, так и злейшим врагом. Но с ней невозможно бороться. Это как пытаться повалить сумоиста, для меня-то, худощавого неуча. Та бензопила, что нависла над обломками балкона, под которыми я находился, словно звон колоколов, вещающий о моём последнем часе. Но это ведь не конец? Резко бензопила спустилась прямо ко входу в моё импровизированное убежище. Я чуть ли не завизжал, но вовремя прикусил руку до крови, и отполз, прижался к стеночке как ребенок.  — Сука, сука, сука, сука, сука. — Проносилось в моей голове без заминки. Видно подумав, что ловить здесь нечего, бензопильщик поплёлся прочь. А он думать-то умеет? Но вылезать я не решался. Сидел, как обиженный ребенок, которому нужна была конфета, в виде надежды. А тем временем, часы пробили час ночи. Вау, время всё-таки не стоит на месте.  — Ладно, либо труп от голода, либо труп от сноса головы. — Прошептал я. После этих слов, я попытался вылезти и осмотреться. И вправду, он окончательно ушёл. Лишь издалека отдалялся звук бензопилы. Он её не выключает, что ли? А как же топливо? Ладно, это меня должно волновать в последнюю очередь. Нужно отсюда выбираться, и единственный путь отсюда, это назад. Но в здание я уже вряд ли попаду, так как по неизвестным причинам, ранее функционирующее здание — теперь забито досками и изрисовано граффити.  — Шик. Блеск. Восторг. — Саркастически сказал я. Теперь мой путь лежит только вглубь леса.  — Дерьмо. — Пронеслось в моей голове. Темнейший лес, в котором, в придачу ко всему, ещё и чёртов бензопильщик бродит, назойливо желающий снести мою голову с плеч. Чем дальше в лес — тем вкуснее ягоды. В этом случае, такая хрень и близко не работала. Это, конечно, метафора, но даже она работала неправильно в этом лесу. Чем дальше я углубляюсь в лес, тем тяжелее становится дышать. Разум темнеет. Сердцебиение слабеет. Дыхание учащается. Но я игнорирую эти факторы. Я слаб физически, думаю, это нормально для меня. Но вдруг, в лёгких запекло так, что даже дышать не было возможности. Я повалился наз емзлвл.д Конец 3 главы книги Саймона Моё горло пронзил сильнейший непроизвольный крик. Пальцы судорожно забегали по телу, а в висках долбило так, будто сейчас оттуда вырвется отбойный молоток. Слух отключился, но я чувствовал, как моё горло разрывается. Возле меня забегали врачи. Будто бы появились из ниоткуда. Из глаз непроизвольно полились слёзы. Хрень-хрень-хрень-хрень. Я начал проваливаться в темноту. Да что это за дерьмо со мной происходит? Нет. Это конец. На этот раз точно чёртов конец. Никакие книги, никакие когнитивные терапии мне больше не помогут. Они не дадут мне главного — покоя. Мне важен покой, мне нужен покой, я хочу чёртов покой. А пока что — это лишь отчаянные попытки цепляться за свою никчёмную жизнь. Ведь она всё равно ничего не стоит, как и мои попытки жить как обычно. Как все. Вернуться в школу. Прочувствовать на себе гневные взгляды одноклассников. Ощутить серое давление города. Дышать отравой, жить от поражения к поражению, наблюдать жестокость и злобу людей. Быть букашкой и никчёмным порождением чего-то серого и вполне обычного. Никакой индивидуальности больше нет. Я теперь обуза. Я сжёг последний мост, ведущий к обычной жизни.