Отрывок из кассеты №1: Бабушка Пэнни
— Когда все это началось? Если я не ошибаюсь, зимой две тысячи первого года, Кира тогда оканчивала выпускной класс старшей школы. Помнится, ее парень, Пит, кажется, да? Славный малый, пригласил ее на танец. Кира днями не давала мне покоя, спрашивая, хорошо ли она выглядит, перед встречей с ним. Она была так счастлива в преддверии выпускного! Девочка день и ночь готовилась к итоговым экзаменам, а когда выдавалось свободное время, искала с подружками платья по новым каталогам девчоночьих журналов. — Бабушка Пэнни с грустью посмотрела в окно, ее взгляд выражал полное отсутствие в уютно обставленной гостиной. Диктофон беззвучно отсчитывал секунды нашего разговора. — Миссис Смит, что-то случилось? Если вам тяжело, можем продолжить в следующий раз, — я уже было собиралась нажать на красную кнопку «стоп», когда она снова заговорила. — Что ты, что ты, милая, просто как вспомню ее счастливые глаза, так на слезы пробивает, бедная моя Кирочка! — старушка промокнула глаза белоснежным платком фабрики «Саймекс», популярным на тот момент по всей Америке. — Вот скажи, удивительно ведь, как такие истории могут обернуться-то, верно? — Мисс Смит снова выразительно на меня посмотрела. — Ну всё, всё. Так, на чем я остановилась? Ах, да, вспомнила. Ну, значит, моя Кира тогда была самой популярной девочкой в школе, чего только стоят целые трибуны, которые собирались посмотреть не столько на неловкий подростковый футбол, сколько на девочек-черлидеров, группу, которую она возглавляла. Как она танцевала! Глаз не отвести! Помнится, она в шутку жаловалась мне, что не успевает совмещать спорт и танцы с учебой, хотя на всех фронтах все было просто прекрасно, и более того, Кира была лучшей ученицей года раза три, это точно. Вот, я даже фотографии могу показать, — пожилая женщина встала из-за стола и направилась к полке над камином. Немного пошуршав папками, она достала альбом довольно внушительных размеров и открыла его примерно в середине. — Видишь? — На слегка выцветшей фотографии стояли в обнимку три девушки, надпись стенда позади них гласила: «УЧЕНИКИ ГОДА»; первой красовалась фотография той, что в центре. Взгляд миссис Смит снова «отключился», волны ностальгии, похоже, так и накатывали на нее. — А что случилось летом две тысячи второго? — Я отпила маленький глоток горячего чая; старушка встрепенулась и сложила сухощавые ладони на коленях, готовясь рассказывать то, зачем я действительно пришла. — Вы ведь наверняка знаете, что у Киры родители погибли в автокатастрофе, когда малютке было всего пять месяцев? — На мой утвердительный кивок она продолжила: — Тогда была семнадцатая годовщина смерти Мэри и Джейсона, этот факт меня тревожит до сих пор, уж я—то могла додуматься никуда не отпускать Киру в тот день. Пятого июня две тысячи второго года погода в Портленде выдалась на редкость пасмурной и холодной, с утра моросил неприятный дождь. Помнится, тогда была суббота, и после обеда, когда мы вернулись с кладбища, она отпросилась пойти вечером с Питом в кино. Тогда у нее все валилось с рук: то утюг забудет выключить, то плойкой обожжется, то кофе на себя прольет, умудрилась даже свежевыстиранную одежду выронить наземь. Я тогда все списала на юношеское волнение перед встречей и все такое, ну, ты ведь понимаешь? Так вот, суматошный день близился к вечеру, Кира, уже одетая, прощалась со мной, и когда я спросила, взяла ли она телефон, она ответила тем, что забыла его подзарядить, потому оставляет его дома. Я поворчала немного, но сказала, чтоб она потом от Пита позвонила, а Кира только поцеловала меня и отмахнулась. Когда стрелка часов перевалила за одиннадцать, я сама позвонила Питу, он ответил раздраженным голосом, и когда я спросила, где Кира и в чем дело, он ошеломил меня, сказав, что она не пришла и заставила его ждать около двух часов. Мне было неспокойно, ведь получается, где пропадала моя внучка целых пять часов? Я решила обзвонить всех ее подружек, никто не знал, где она находится; позвонила в полицию, те сказали, что может она сама попозже придет, на мои возмущения эти жалкие подобия полицейских сбросили трубку. Представляешь, что я тогда почувствовала? Отчаявшись, стала названивать всем больницам округа, с меня холодный пот так и стекал. В одной из больниц мне ответили утвердительно; я тогда чуть голову не потеряла, кинула в сумку документы и побежала в чем есть, тапочки да фланелевые штаны с рубахой; такси меня пропускали, словно сумасшедшую, хотя их правда, было за что. Одна машина все-таки остановилась и подвезла, дай Бог здоровья тому водиле! Ну, приехала я, значит, стою в регистратуре, медсестра мне говорит, мол, ваша внучка попала в автомобильную аварию и сейчас находится в операционной, при ней не нашли никаких документов, потому—то и не смогли связаться, — Пэнни перевела дух и глотнула уже порядком остывший чай. — Просидела в комнате ожидания сутки, все это время медсестры так и бегали туда-сюда — не остановить просто, а когда вышел врач, я так и поседела со страху: вид у него был до того усталый и печальный, что я подумала, вот и лишилась я внучки, как и сына с невесткой, в один и тот же день… Подхожу к нему, спрашиваю, как она, он же говорит, что жить будет; я тогда, да видит Бог, чуть последний дух не испустила. В палату к ней меня не пустили. Тогда я домой пришла, умылась, переоделась в приличную, нормальную одежду и тут же поехала обратно. Врач меня вызвал к себе и стал разъяснять, что к чему. Он мне тогда дал успокоительного и очень мягким докторским голосом сообщил мне, что моя внучка больше не сможет… ходить, что—то там про позвоночник и нервы. И что это не подлежит лечению. Я тогда разревелась, а в голове так и бегало: «Бедная моя Кира, Кирочка, за что тебе все это?». — Бабушка снова промокнула увлажнившиеся глаза платком. — Думаю, на сегодня хватит, — я нажала на «стоп», один час, тридцать четыре минуты и сорок шесть секунд, — спасибо вам огромное. — Старушка грустно улыбнулась и принялась меня провожать. — Я к вам завтра приду примерно в это же время. — Миссис Смит снова улыбнулась, только теперь также жизнерадостно, как при встрече. — Да я только рада, милочка, буду ждать! Старость-то не радость, делать уж совсем нечего. — Спасибо! Дверь за мной мягко закрылась, послышался щелчок замка. После нашей встречи у меня осталось смешанное впечатление: надо же, в один и тот же день! Мысли снова стали бегать, подобно переносчикам заразы. Не дав себе упасть духом, я взбодрила себя мыслью, что вечером предстоит работа с новым материалом. Неужели наконец у меня появится что-то годное? То, что я с уверенной улыбкой победителя смогу представить издательству? Ха, теперь-то они точно не вышвырнут меня, словно побитую собаку! Трель телефона отвлекла меня от размышлений. — Да, слушаю? А, это ты, я просто в шоке, да. Встретимся сегодня за ланчем? Отлично, давай, ага. — Нажав «отбой», я громко выдохнула. Действительно, кто бы мог подумать, во что выльется эта история…***
Если с чего-то и начинать, то со снежного январского утра в парке Огасты. Я попала туда после очередного отказа одного из издательств. Свою неудачную рукопись я выбросила сразу же после короткого разговора с менеджером. Шла куда глаза глядят, честно сказать, попав в парк, я всерьез размышляла над тем, уйти ли мне из писательского поприща. Ведь это мой далеко не первый провал. Дело даже не столько в «слоге», сколько в неумении создать сюжетную нить, ту самую изюминку, что есть в хороших книгах, будь то про любовь или криминал — у меня просто не выходило это сделать. Я из тех писателей, которые пишут книги не потому что могут и у них есть талант, а которые всем сердцем хотят и работают над собой день и ночь. Но не выходит. Не выходит и все. А время-то не ждет, мне скоро перевалит за сорок, и ни семьи, ни толковой работы. Гуляя по заснеженному белой пылью парку, я не сразу заметила впереди себя девушку. На коляске. На вид ей было лет двадцать. В теплой зимней куртке и ботинках. У меня тогда в голове пронеслось что-то вроде: «Бог ты мой, так она же совсем еще молодая, как же так!» Право, не знаю почему, но я поплелась за ней. Куда бы она ни поехала, я тихо семенила за ней чуть поодаль, как будто мне нужно было идти в ее направлении. К моему ужасу, она внезапно обернулась и подъехала ко мне. Её глаза… Они просто окатили меня ледяной волной! — Прекратите пялиться и жалеть меня, я сюда прихожу расслабиться вот от таких вот взглядов, как ваш. Я прекрасно себя чувствую, и да, вот так, я — колясочница. Так что хватит смотреть на меня так, будто восставшего Курта Кобейна лицезрели, бесите, — с этими словами, девушка с пронзительно синими глазами развернулась и уехала вперед. Я была настолько в шоке, что когда оклемалась, ее и след простыл. Надо же, и слова вставить не дала. Невольно я почувствовала себя маленькой напакостившей девочкой, которую обругала мать. Странно, правда?***
Отрывок из кассеты №1: Пит. Бойфренд
— Какая была Кира до операции? — Жизнерадостной, она всегда будто бы излучала тепло, и к ней все тянулись, ну и красивой. — А какие взаимоотношения были у Киры с ее друзьями после операции? — Ну-у, сложно сказать, я и не вспомню наверное — как-никак, девять лет прошло, — симпатичный молодой человек нервно взъерошил волосы. — Она очень изменилась, стала замкнутой, почти ни с кем не разговаривала, на всех злилась и никого к себе не подпускала. — Как ты думаешь, с чем это связано? — Не знаю, может быть, проблемы или из-за того, что она не могла ходить. Думаю, и то, и другое. — Парень продолжал укачивать шестимесячную девочку на руках. — А ваши отношения? — Хм… Вы ведь сами понимаете, это довольно… трудно. Я хотел поговорить с ней на эту тему, но она просто молча разворачивалась и уход… тьфу ты, отъезжала. Очень скоро стало ясно, что наши отношения просто… обречены. И она сама дала мне это понять. — Нет, я не понимаю. Как она дала вам это понять? — Написала, что между нами все кончено. — И ты согласился? — Ну… А что мне было делать? Не на руках же все время ее таскать, правда? — Спасибо, что выделили мне время, на этом все. — Ага, всегда пожалуйста.***
Отрывок из кассеты №2: Джессика. Лучшая подруга
— И она переехала? — Да, она сказала, что больше не может терпеть полных жалости взглядов и вечных перешёптываний за спиной. — А поддержка друзей? — Ну, так как она больше не могла танцевать, то общие темы для разговоров быстро иссякали, и мы все чувствовали себя рядом с ней как минимум неловко. — Она посещала школьного психолога? — Думаю, да, но после первого же приема перестала. Насколько я знаю, документы из школы она забрала уже на следующий день. — А что было дальше? — Не знаю, мы прекратили поддерживать друг с другом связь. — Как думаете, ей нужна была ваша поддержка на тот момент? — Девушка промолчала. — Повторяю, как думаете… — Да поняла я! Не дура. — А вы ее оказывали? — Слушайте, что вы хотите услышать от меня? Что я «сожалею и раскаиваюсь»? Да у нее всегда все было! — Лицо девушки покрылось красными пятнами, голос сорвался на крик. — Красота, ум, куча друзей, самый красивый парень школы, популярность! Мечта каждой девушки! А она не ценила этого и в итоге очень сильно заплатила! Я всегда ей завидовала, а теперь жизнь ее проучила как надо, и нифига я не сожалею, если вы хотели это услышать! Девять лет прошло уже! — На этом все. Спасибо за сотрудничество. — И я вышла из гримерки самого популярного стриптиз-клуба в городе. Мда…***
— Хэй, стой! — Запыхавшись, я схватилась за спинку коляски. Теперь-то она от меня точно не уйдет! Второй день уже ловлю ее в треклятом парке. Весь уикенд здесь шастала, но было уже поздно, когда я поняла, что девочка с синими глазами гуляет в парке только по будням. Не удивительно, в рабочее время-то людей по пальцам пересчитать можно. — Чего вам? — Я хотела извиниться за вчерашний случай, как на счет парочки пирожных и горячего кофе, м? — я улыбнулась и достала бумажный пакет из старбакса. Увидев в ее взгляде промелькнувшее сомнение, я надавила на нее тем, что он горячий и только что купленный. — Ладно, — сдалась она, я мягко улыбнулась. Мы тогда присели на холодную, припорошенную снегом скамейку, предварительно смахнув оттуда непрошеных гостей. Разговор у нас заладился не сразу, начинали мы совсем банально, о погоде, а к вечеру так замерзли и разговорились, что не заметили, как прошло пять-шесть часов. К моему удивлению, она оказалась очень интересной девочкой, мы успели поговорить с ней обо всем и условились как-нибудь встретиться в эти выходные. Знаете, если подумать, то эта девочка дала мне намного больше, чем просто дружбу. Она подарила мне искреннее желание жить. Жить и бороться. Ведь таким попавшим в беду ребятам, как она, только и остается участь героя, другого не дано. А я раскисала из-за неудачной рукописи. Смешно, ведь если вспомнить, то она и вправду была просто ужасна.***
Отрывок из кассеты №2: Школьный психолог. Альма Бэккер
— Я понимаю, что это строго конфиденциальная информация, но прошло уже девять лет, к тому же, вам позвонили, верно? — Да, все верно. — В таком случае, расскажите мне пожалуйста, что произошло в этом кабинете осенью две тысячи второго года, когда вы пригласили на приём семнадцатилетнюю Киру Смит? — В тот день я сама позвала ее к себе, честно говоря, я собиралась сделать это сразу же после выписки, но по некоторым причинам у меня не было возможности. В общем, когда Кира заговорила со мной, я просто не узнала ее. Это был холодный, замкнутый ребенок. Но это не удивительно, верно? Такое потрясение переживет далеко не каждый взрослый человек, не говоря уже о подростке, у которого только формируется личность. Мне было тяжело наблюдать её сильные метаморфозы в характере. Я пыталась поговорить с ней, чтобы она выпустила то, что в ней накопилось за эти недели. Несомненно, на ее плечах лежал огромный груз, но она просто молчала. Единственное, что она мне тогда сказала, так это то, что она не видит смысла во всем, что происходит вокруг нее, что друзья оказались не друзьями, а парень и вовсе, не любил ее даже, что она потеряла свое время зря. После она сообщила мне, что забирает документы и переходит на домашнее обучение, попросила молча выписать ей соответствующую справку. Поначалу я сопротивлялась, но, когда я увидела в ее глазах такое отчаяние, рука будто сама потянулась поставить подпись. — Вы встречались с ней до этого? — Не было необходимости, она была примером для всей школы, вполне понятно, что никаких проблем Кира не доставляла. — И все же, что-то все-таки было, я права? — Женщина молчала. — Не беспокойтесь, все, что вы мне скажете, будет анонимно. — Психолог, которая работала в этой школе до меня, как-то раз рассказала мне один случай. Это было довольно давно, Кире было лет двенадцать. Ее обидела девочка по имени Джессика, насколько я помню, она оскорбляла Киру «сиротой», «безотцовщиной» и тому подобное. Кира тогда ударила Джессику, произошла потасовка… — Произошла пауза. — Когда ее привели к психологу, Кира кричала, что все мы здесь пластмассовые, лжем друг другу в лицо, что мир прогнил… Понимаете? Девочке было всего двенадцать! Стало ясно, что у нее серьезные проблемы с психикой, похоже, среда младшей школы плохо на нее повлияла. Специалист посоветовал ее бабушке обратиться к психотерапевту, что это нельзя оставлять без внимания. — Подобные случаи еще повторялись? — Нет. Думаю, она умело маскировала свои мысли все это время, потому что на учете у психотерапевта не стояла. Просто стала вести себя осторожней, я так думаю. — Хм… Интересно…***
Время шло, мы с Кирой стали намного ближе друг к другу, чем раньше, даже несмотря на возраст. Только теперь мы не мерзли в парке, а обычно пили чай с пирожными у меня дома, или изредка, когда у Киры было настроение, посещали кафе или кино. Спустя три года нашей дружбы, она завела со мной серьезный разговор. Мы тогда в очередной раз сидели у меня дома и смотрели «Побег из Шоушенка», Кира на тот момент очень сильно смущалась, и по ней было ясно видно, что слова она буквально выжимала из себя, то краснея, то бледнея. У меня даже промелькнула мысль, что нужно позвонить в скорую помощь. Раньше ее я никогда такой не видела. Хотя на самом деле все оказалось куда прозаичней!Отрывок из кассеты №3. Кира
— Расскажи, как у вас все началось? — Девушка молчала и смущалась. — Ну, давай же. — Ладно, хм… Впервые мы встретились полгода назад, это была среда, я в очередной раз гуляла в парке, ну и… встретила его… — она засмеялась. — Наша встреча была довольно комичной, если вспомнить, — Кира снова хихикнула. — Так, ну… Ты ведь знаешь мое любимое место в парке, где я любила читать? Да, та самая скамейка! Ну так вот, вижу, значит, на моем насиженном месте какого-то… чебурашку. Да-да, это был действительно Чебурашка! Он так грустно склонил голову и сидел… Будто безвольная кукла. Мне стало его жалко. Ой, ну не смотри на меня так скептично! Я тоже умею проявлять чувства! — Она глубоко выдохнула. — На самом деле, этот парень действительно меня чем-то зацепил. Не знаю, будто это ментальная связь, или как это еще называется? Я долго не могла собраться с духом и подойти к нему. Знаешь, почему-то эта идиотская на тот момент затея поговорить с ним меня прямо-таки ошарашила. Как будто во сне я подъехала к нему на своих колесах и встала рядышком со скамейкой, не решаясь пересаживаться. Кира замолчала. — И что же случилось дальше? — Терпение, — девушка хмыкнула. — Он никак не среагировал на мое присутствие, даже голову не поднял, понимаешь? Обычно люди в такой ситуации чувствовали себя неловко и спрашивали меня, что мне нужно или случилось чего… А он даже бровью не повел. Я сначала подумала, что он не видит меня из-за костюма и решила с ним поздороваться. — Снова ненадолго воцарилось молчание. — Я точно не помню, но он вроде что-то буркнул, однако из-за того же дурацкого костюма я его не услышала. От чего-то вдруг я поняла, что неспроста все это. Что ему плохо, понимаешь? Потому что ну не будет человек, надвинув на глаза идиотскую голову чебурашки, сидеть в парке один, свесив голову. Когда там никого-то никого нет! Я даже все тех же флаеров не увидела, какие обычно раздают для рекламы в схожих костюмах. В общем, я решила просто посидеть с ним, даже вытащила книжку и стала делать вид, что читаю. Так и прошел целый час. Затем, он встал со скамейки, помахал мне рукой и ушел. Произошедшее меня удивило. На следующий день я в это же время стремглав понеслась в парк на эту самую скамейку. Не знаю, на что я надеялась и на что рассчитывала, но, увидев того же чебурашку на том же месте, я внезапно успокоилась. Я корила себя как последняя дура, считала, что он думал обо мне как о жалкой инвалидке, которая на что-то надеется и строит из себя нужную, не понятно для чего и кого. Внезапно чебурашка оборвал мои самоуничижающие мысли, подошел ко мне и, более того, поднял с кресла и пересадил на скамейку, укрыв теплым пледом, который он, судя по всему притащил с собой. На мой немой вопрос он промолчал и сел рядом. Я слова выдавить из себя не смогла. — И вновь она прервала свой рассказ. — Ну, а что дальше было-то? После недолгого молчания, Кира победно усмехнулась, лицезрея на моем лице целую гамму чувств. — Ничего. Мы так и просидели опять-таки около часа, молча, затем он снова пересадил меня обратно в кресло, только на этот раздал мне свой номер на клочке смятой бумаги. Цифры были неровные, будто писал ребенок. Он ушел. А я так и просидела, смотря ему вслед, пока он не скрылся за деревьями. Происходящее казалось мне какой-то сказкой, я даже представила себя героиней любовного романа, а потом сама над собой посмеялась. На что я могла надеяться? Мне всего лишь дали номер, а я уже надумала себе невесть что. Уже дома, лежа в постели, я никак не могла собраться с мыслями и написать незнакомцу сообщение. Я уже успела вбить его номер в список контактов, назвав «Чебурашка». Решившись, я все же настрочила ему сообщение.Приложение: скриншот_1
Кира: Привет, Чебурашка! Спишь? :) Чебурашка: Привет, нет :) Кира: печатает… Чебурашка: Прости, если задел тебя как-нибудь :) Кира: Все в порядке, в конце-концов, мы провели вместе целых два часа! Как тебя зовут? Меня Кира :) Чебурашка: Зови чебурашкой) Прости, я тут немного занят, напишу позже, хорошо? Кира: Окей — Мои эмоции просто зашкаливали! Я печатала быстрее, чем обдумывала собственные фразы, и дико с этого бесилась. После некоторого времени, которое я посветила самобичеванию, на меня накатила детская обида. Какие у него могут быть дела в час ночи? Не находила себе места около часа, ворочалась с боку на бок, пока меня не осенило. Ведь в той, прошлой, здоровой жизни, если бы я обменялась с кем-то номерами, то только так, знаешь, чтобы «дать мальчику шанс», и никогда бы не стала писать первой, не ждала сообщений с замиранием сердца, насмехалась над наивными смс-ками, и никогда не думала… да что там! Даже не допускала мысли, что на их месте когда-нибудь буду я! Во всяком случае, на следующий день он уже был на месте, я и заметить не успела, как стала называть его «нашим»… Все было так непривычно, странно… На этот раз мы не молчали, я стала потихоньку с ним говорить, только он мне не отвечал, да я и не обижалась. По мере нашего общения, с каждым разом я раскрывалась все больше и больше, пусть днем он молчал, зато вечером я вполне наслаждалась его обществом в соц. сетях. Он оказался очень хорошим человеком, каждая минута, проведенная с ним, мне была интересна. Мне даже казалось, что я обрела некий стимул ждать следующего дня с нетерпением. Я знала, что есть причина его молчанию… Но я не приставала с расспросами, мне отчего-то казалось, что он сам мне обо всем расскажет. В свое время, конечно же.Отрывок из кассеты №1: Бабушка Пэнни
— О, дорогая моя, она словно ожила! До их знакомства, каждый наш день был полон трудностей. С тех пор, как я выкатила ее за порог больницы, она практически не улыбалась, ела как птичка, все читала и читала свои книжки. Первое время мы вместе гуляли в парке, пока она не настояла на своем и стала гулять одна. Я очень старалась как-то понять ее, помочь, но было ясно, что от моей чрезмерной опеки она больше страдает, — Пэнни зябко поежилась и поплотнее укуталась в шаль. Настенные часы пробили полдень. — Когда вы заметили изменения, как они проявлялись? — Знаешь, любовь — это дело такое… — бабушка изменилась во взгляде, приосанилась и улыбнулась чему-то своему, видно, что-то вспомнив, — тонкое… Сегодня от переполняющего счастья ты можешь бегать, прыгать, смеяться и видеть мир только в ярких красках. Любые проблемы влюбленным нипочем, будь то бедность, голод… а инвалидность? Да что там! Пустяки… Все это не имеет абсолютно никакого значения. Дедушка Киры был пехотинцем, однажды после призыва, он приехал домой без левой руки, но живой! Господи, как я была счастлива только от осознания, что вот он, сидит передо мной и смотрит на меня так… — Пэнни встрепенулась, и блеск в ее глазах исчез. — Что-то я заговорилась… Вспомнилось вот, на старости лет… Знаешь, каждый божий день я видела у Киры выражение лица подавленного человека, еще немного, и она сломалась бы, моя девочка… Жизнь дала ей сложные испытания уже в детстве, тьфу три раза! Отобрала родителей, в младшей школе были проблемы с адаптацией, думаю, ты понимаешь, о чем речь. А потом, позже, когда она перевелась в старшую школу, жизнь — она… Дала ей все для счастья подростка. Друзей, первую любовь, успехи… А потом попросту отобрала также неожиданно, как и подарила, да еще и оставила бонус в виде паралича нижней части тела. Весело, не думаешь? Кире был просто необходим свой человек. Именно свой, тот, который бы ее понял и не жалел, а искренне любил и поддерживал, толкал ее к каким-то действиям. И она встретила его. Изменения в настроении были на лицо, — Пэнни улыбнулась. — Кирочка постоянно с кем-то переписывалась, чего-то ждала, вздыхала, включала будильник на жуткую рань и начинала свои сборы, прихорашивалась. После прогулок она всегда возвращалась с улыбкой. Но, как я уже сказала, если сегодня от любви можно сходить с ума от счастья, то завтра может настать день ожидания. Это мы с ней такое название придумали. Если у нее с утра плохое настроение, значит, наступил день ожидания! — рассмеялась старушка.Отрывок из кассеты №3. Кира
— Что за «День Ожидания»? — А-а, — со стороны Киры послышался смех, — мы с бабулей так называем дни, когда мой Чебурашка занят или не может ответить на сообщения и звонки. Такое не часто, но не скучать я уже не могу, — щеки Киры нежно заалели. — Ты не представляешь, как я была счастлива встретить его, такого своего… — Произошла пауза. — Наши встречи с ним продолжились, они были все такие же безмолвные, но нам слова и не нужны были. Он писал. Когда он пришел на очередную нашу встречу с огромным альбомом, я подумала, что он будет рисовать, но первая запись внутри: «Меня зовут Джейк, и я немой» вызвала у меня лишь улыбку, в ответ я написала ему смс-ку на телефон.Приложение: скриншот_2
Я: Меня зовут Кира, и я не могу ходить :) Чебурашка: Приятно познакомиться :)Отрывок из кассеты №3. Кира
— Расскажи мне о нем вкратце. — Ну… Говорить о нем коротко трудно, но я постараюсь, честно, — девушка засмеялась. — Джейк, он… замечательный! Очень интересен именно как личность, начитан, любит музыку, смотреть фильмы и критиковать их после, — Кира улыбнулась, — в его выходной мы иногда ездим в приют и помогаем чем можем, хотя толку от нас конечно… — снова послышался смех. — Джейк имеет дурацкую привычку быстро закипать и хаотично жестикулировать руками, показывая свое недовольство. Иногда это выглядит очень мило, хотя причина его ворчания обычно совсем бытовая. Он у меня перфекционист. А еще он очень обо мне заботится, — девушка неосознанно поправила теплый шарф. — Для меня не имело значения, что мой любимый оказался из неблагополучной семьи. Джейк часто рассказывает о самом близком для него человеке, который его всегда поддерживал и старался помочь — это дядя; он пристроил его в спец. школу, но большего, к сожалению, сделать для племянника не смог, так как скончался от рака легких. А в костюме Чебурашки он оказывался из-за работы (которых у него целых три), в день он мог уделить мне лишь час. Немного времени, правда? Но этот час… Он был просто бесценен, и каждая секунда, проведенная вместе, не уходила впустую. Наши шестьдесят минут были маленькой бесконечностью, когда мы могли побыть наедине. С каждой новой смс-кой, встречей, молчанием, мы узнавали друг друга и привязывались. Наши посиделки в парке переросли в серьезные отношения. Я счастлива, что встретила его. Думаю, он — самая большая награда за все мои испытания. И я не боюсь говорить об этом вслух.