Казнь Египетская

Настоящее время Крис Ламбертс и сам не успел до конца понять, как так получилось, но то, что он видел перед глазами, точно было реальностью и происходило именно с ним. Он действительно стоял на коленях перед полуголым улыбающимся фараоном, возраст которого перевалил уже за четыре тысячи лет. С плеч Акменра свисала только длинная тонкая золотая туника и… и, собственно, это все. Туника прекрасно смотрелась на нем, спору нет: гладкая, светящийся изнутри цвет золота, благородный блеск складок, красиво лежащих на смуглом теле. И она нисколько не скрывала стояка Акменра. А поглядеть было на что. — Я — дитя Солнца, достойный сын Меренкахре, наследник божественной силы Ра, правитель земли египетской, — заговорил тихим голосом молодой фараон, нарушая липкую тишину, и наклонил голову к правому плечу. В его глазах плясали черти — нет, даже не черти, Крису казалось, что там огрызались жадные шакалы Анубиса, предвкушая, какую еще душу они заберут в свое загробное царство. Крис неосознанно провел языком по губам, смотря в расширившееся зрачки Акменра. — Ты можешь себе представить, Кристофер? Спустя века я здесь, а ты стоишь передо мной на коленях, и что же ты чувствуешь? Настолько близко к истории еще никто из твоего рода не прикасался, не представлял себе возможным. Мне было бы любопытно узнать, что творится в твоей голове. Чувствуя, что его лицо изрядно покраснело, и желая скрыть смущение, Крис опустил глаза и уткнулся взглядом в аккуратные колени фараона. У Акменра были ровные ноги с не очень крупными, но видимыми, очерченными мышцами. Крис не очень разбирался в стандартах красоты Древнего Египта, но по современным меркам правитель был вполне хорош собою, по крайней мере, то, что видел перед собой Крис, нравилось ему до дрожи и тяжести внизу живота, вызывало в нем желания, которых он давно ни к кому не испытывал. Он тревожно выдохнул и потянулся к своей ширинке, крепко сжимая в руке джинсу. Это не укрылось от чужого внимания. — А-а, нет, — Акменра остановил Криса одним прикосновением пальцев ко лбу, а потом потянул его голову плавным движением наверх, — убери руку оттуда. Убери, Крис. Посмотри мне в глаза. Крис сжал зубы, но сделал, как его просили. Ему было невыносимо смотреть в лицо фараона — щеки горели. Наверное, сказывалось то, что у него давно никого не было, можно считать, что никогда все не было настолько серьезно, поэтому он, в первую очередь, стыдился своей реакции. И как его угораздило влюбиться в мумию? Но Акменра смилостивился и сам опустился на корточки, и его солнечная улыбка оказалась прямо напротив покрасневшего до ушей Криса. От фараона приятно пахло — это было что-то яркое, пряное, незнакомое. Возможно, масла. Акменра долго смотрел ему в глаза, почти не моргая, будто хотел запомнить этот момент, сфотографировать его. Если бы он вообще знал, что значит «сфотографировать». — Все будет хорошо, — пообещал фараон и наклонился, чтобы прикоснуться губами ко рту Криса. Когда правитель целовал его, придерживая за голову и положив другую руку ему на грудь, туда, где сердце, он должен был почувствовать, как оно колотится. Акменра обращался с ним так, словно Кристофер стал его женщиной — супругой для царя Египта, которую только что выдали замуж. Явно не хотел его спугнуть, однако, все равно невольно вселял трепет и благоговейный страх одним своим взглядом, не говоря уж о прикосновениях. Акменра не осознавал своей исключительности так, как ее чувствовал Крис, а последнему была необходима близость с этим человеком, который одновременно и восхищал, и подавлял его. Да, Акменра не хотел быть неуважительным, но оба знали, что он владеет Крисом полностью, просто потому что является тем, кем является. Возможно, так оно и было. Возможно, Крис это надумал себе сам. Но то, что у этого древнего парня тоже было не все в порядке с головой — уж это он точно знал. Но ему было все равно, пусть Акменра обращается с ним так, как ему хочется, лишь бы он не обрывал поцелуй, не убирал пальцев с его шеи и затылка, не переставал чувствовать его волнение, принимал его таким, какой он есть. Крис понимал по стуку крови в ушах, что его буквально разрывало от эмоций, от того, что он теперь знает, какой на вкус поцелуй молодого правителя Египта, знает, что его губы — мягкие и теплые, что он не восковая фигура — он человек. Оживленный магией, но настоящий, в отличие от других экспонатов, что чувствовалось как никогда ярко. Акменра надавил на грудь Криса ладонью, заставляя опуститься на пол, а сам улегся сверху, упираясь локтями в его плечи. И широко улыбнулся, разглядывая лицо перед ним. Фараон нисколько не стеснялся своей наготы и того, что Кристофер всё еще был в старенькой футболке и джинсах, когда разместился на нем всем телом. Сам же Ламбертс едва дышал от такой близости. Ему казалось, что он физически ощущал, что Акменра впитал в себя все солнце и тепло Египта, которое до сих пор циркулировало в его крови. — Крис, — фараон закусил нижнюю губу, — скажи мне, какие у тебя желания. Я хочу это услышать. Ламбертс тяжело выдохнул и решился самостоятельно прикоснуться к Акменра, опустив руку на его обнаженную поясницу. Ему так много нужно было сказать.

***

Некоторое время назад. — Послушай, — начал Ларри Дэйли, разрушая тишину и свой задумчивый, молчаливый от усталости образ, оставаясь, впрочем, в любом состоянии довольно дружелюбным. Он одновременно успевал жевать клубничный пончик и смотреть драматичным взглядом куда-то сквозь двери Национального музея со своего места за столом в холле. День только занимался, поэтому людей в музее почти не было. Пахло чем-то морским и влажным, что навевало странные ассоциации, от которых Крис хлюпнул носом и поправил очки на переносице. — Я тут давненько работаю, кое-какую пользу музею уже принес. Не скажу, что Макфи меня любит — он никого не любит — но, думаю, я смогу его уговорить дать тебе работу. На неполную ставку, как студенту. — Это точно не очень напряжно для тебя? — виновато переспросил Крис. — Да что ты, делов-то, — сторож улыбнулся и панибратски хлопнул его по плечу. Не ожидавший этого Ламбертс вздрогнул, тут же опустил это плечо и на шаг отошел. — О, точно, прости, забыл. Никаких прикосновений. Извини, дружок, мне надо время, чтобы к тебе привыкнуть. Да и тебе, похоже. Крис отмахнулся, кивнул и улыбнулся в ответ. Правило о прикосновениях соблюдалось в его жизни неукоснительно, но Ларри, в целом, ему с самого начала понравился. Возможно, Ламбертс когда-нибудь привыкнет к нему и будет спокойно относиться к его дружеским прикосновениям, тем более, что они не несли в себе никакого подтекста. Только возможно. Он знал себя так же мало, как и Ларри, но думал, что тот из хороших парней. Что к нему можно привыкнуть, и он не будет касаться хрупких отношений Криса с социализацией. — Так вот, — Дэйли предложил ему пончик, но, когда Ламбертс отказался, забрал себе последний, шоколадный, и снова принялся жевать, — до меня тут работало целых три охранника, у них с этим музеем довольно сложная история. Правда, рабочий штат сократили, ясное дело, что лучше нанять одного молодого: меньше платить и больше пользы. Но я — тоже человек, и мне иногда нужны выходные. Просто так Макфи их давать не хочет, вот я и предложу студента на пару смен в неделю себе на замену. Все равно ты сутками здесь околачиваешься. Тебе польза, а мне время, Макфи не лопнет от дополнительного сотрудника. Все в выигрыше. Лицо Ларри было серьезным, Крис сразу понял, что тот не успокоится, пока своего не добьется. — К тому же, — словно читая его мысли, добавил Дэйли, — думаю, что ты справишься, верю в это. Тебе же будет вдвойне полезно для составления твоей научной работы. Я обещаю: одну-две ночи у меня на замене в музее — и ты будешь знать больше любого другого историка, книжки и интернета. Тебе надо это увидеть. Крис усмехнулся, думая про себя, что Ларри или очень любит свою работу, или ему тут какие-то особые сны снятся под костями динозавров, или в пончиках был спрятан килограмм героина, потому что не представлял себе, что такого он видит в этом занятии. Должность в Национальном музее в качестве ночного сторожа представлялась Крису довольно скучной. Несмотря на свою не очень насыщенную жизнь, он не понимал, что конкретно Ларри так рекламирует. Представления Ламбертса о музеях зиждились на том, что это самые тихие и малопосещаемые места, в которых можно вдоволь рефлексировать и совершать какую-то умственную работу, не отвлекаясь ни на что. Но ведь ему именно это и нужно. Крису порой целыми днями приходилось сидеть в музее, чтобы писать научную работу для колледжа, связанную с египтологией и фараоном Акменра, чья мумия хранилась здесь, вместе с остальными важными находками: рисунками, элементами декора, разными раскопанными вещами. Зал египтологии стал для него почти родным. Он знал все экспонаты оттуда наизусть: как они выглядят, как называются, где и как они были найдены. История семьи Акменра и самого фараона занимала и восхищала Кристофера, хотя в ней и оставалось много белых пятен. Работы было еще невпроворот, так что ночные часы очень бы его спасли. И деньги не лишние, и можно в тишине посидеть над иероглифами и загадочной пластиной, не отвлекаясь ни на какие группы детей и невежественную женщину-экскурсовода, которая то и дело ошибалась в фактах. Это иногда так раздражало. — Да, я справлюсь… Думаю, — Ответил Крис, почесав затылок. — Спасибо, к слову говоря, еще раз. Ты меня так выручаешь, хотя мы не так давно знакомы. Постепенно через окна холла начал проникать дневной свет, извещающий о том, что скоро музею пора будет открываться, а значит, смена ночной охраны подходит к концу. Ларри пожал плечами, дожевал свой завтрак и поднялся со стула, стряхивая крошки с формы. — Да ладно тебе. Ты славный парень. К тому же, ты тут так часто бываешь, что мне иногда кажется, что ты тут живешь. Ухожу с утра — ты уже у дверей топчешься, прихожу вечером — ты сбиваешь меня у входа. Макфи к тому же сам тебе дал особые разрешения на посещение египетского зала, стало быть, все подтверждено бумажками и все такое. Дэйли размял плечи, а затем спину, хрустя позвоночником. — Ну, только если это для тебя не будет неудобным, я с радостью заберу у тебя пару ночей, постараюсь не спать и запасусь кофе, — Крис морально приготовился пожать на прощание руку Ларри, но в итоге так и не смог, ограничившись кивком и смущенной улыбкой, — позвони мне, если будут какие-то новости. Мне пора бежать на занятия, так что... Ну, я пойду. Буду ждать. — Да-а, — протянул Ларри и снова сел, откинувшись на спинку сидения, — хорошо, что заскочил. А сюда скоро придет дневная смена, и я пойду посплю наконец. Кстати, кофе не особо помогает на ночных сменах. Но тебе он и не понадобится, обещаю.