Для того, чтобы люди могли объединиться, следовать одной общей идее, быстро и однозначно решать возникающие перед ними вопросы и при этом не перессориться, необходима социально-психологическая совместимость. Аушера Аугустинавичюте "Теория интертипных отношений"
Работа у меня обыкновенная. Сижу с утра до позднего вечера в сером офисе за угловым столом и удаленно координирую грузоперевозки. Приходится общаться с разными людьми, а в конце месяца подбивать многочисленные отчеты. Рутина. Родная приятная рутина. Меня окружают такие же простые беты-работяги, линейные менеджеры. Все мы — единая команда, у нас равноправие и общая на всех ответственность. И до вчерашнего вечера ничто не предвещало радикальных перемен. Под конец дня наш всегда уставший начальник пришел с совещания и упал на стул. — Ребятушки, нам всем сейчас надобно поговорить. Бросайте свои отчеты, телефоны и давайте-ка несите чай. Я заблокировал компьютер и вместе с двумя приятелями отправился на кухню. — Что там случилось? Есть идеи? — Степан был как всегда нетерпелив. Он суетился, вытряхивая рваными движениями пакетики чая в вазочку для конфет. Я наливал воду из кулера в графин. — Понятия не имею. Но, это самое, вид у Витальича неважный. Думаешь, опять будут сокращения? — отозвался Толик, пытаясь перекричать закипающий чайник и собирая на подносе аляповатые кружки. — Сейчас все узнаем, — я прихватил зубами кулек с печеньем, и мы вывалились обратно в офис. Там уже все наши столпились вокруг Витальича, который молчал и мрачно смотрел на всех исподлобья. — А вот и чай. Налетаем, ребятушки, — скомандовал начальник. Степка вырвал у меня кулек и едва не рассыпал печенье по всему ковролину. Мы расселись вокруг стола для переговоров. Молчание прерывалось шепотом между отдельными сотрудниками да звоном чайных ложек о стенки чашек. Витальич обмакнул печенье в чае и надкусил. Прожевав, сказал: — Ребятушки, меня уж час назад попросили с должности. Целый квартал мы не справляемся с объемом отгрузок. Вчера от нас, ребятушки, ушел заказ на полтора миллиона. Это из-за того, что мы два раза меняли дату отправки товара. Вот потому-то меня и вызывали на совет директоров и при всех сделали виноватым. Ох, с позором на пенсию ухожу. Повисла тишина. Витальич продолжил: — Вы, голубчики, не волнуйтесь только, никого не уволят больше. Они считают, что мы с вами неправильно работаем, и с нашими объемами можно справиться. — Кого на твое место назначат? — спросил Степка, не дожевав бутерброд. — Альфу молодого какого-то. Я его только мельком видел, ребятушки. Завтра познакомитесь уж без меня. Он юный еще, может, пару лет как после университета. Постарайтесь с ним общий язык найти. Тяжко вам придется, голубчики. Простите меня, старого дурака, что бросаю так вдруг. Даже смену себе не подготовил, уж за меня решили. — Альфа? Да я никогда не работал под начальством альфы и не собираюсь! — выкрикнул Алекс. Он был из тех гордецов, кто считал, что бета не должен прогибаться под альфу никогда. Ну да… Не должен… Только в совете директоров нашей компании нет ни одного беты или омеги. Две женщины только, и те альфы. — И я не хочу под началом альфы работать! — это снова Степка. Ему бы больше язык за зубами держать. — И я не хочу! — И я! Все единогласно пришли к выводу, что не хватало нам еще только альфийских методов в отделе. Я и сам думал, что назначать в давно сработавшийся бетанский коллектив начальником альфу — это опрометчивое решение, хотя оно как нельзя точно описывало взгляды совета директоров по поводу отдел отгрузок. Мы, по их мнению, ленивая кучка недотеп без нормального начальника. — Значит, они считают, будто мы тут, эта, только и делаем, что чаи гоняем да друг друга покрываем? — Толик озвучил вместо меня волновавший многих вопрос. — А чего так? Проще всех уволить к чертям и набрать омежек, которые будут в рот заглядывать новому начальничку-альфачу. Мы — нормальные мужики, нормально слаженно работаем. И если от нас хотят невыполнимого, то давайте просто коллективно все уйдем! Поддержим Витальича самоотводом! А вот это было уже лишним. Сквозь гвалт, который теперь царил за столом переговоров, я внезапно услышал жужжание лампы над нашими головами. Закрыл глаза и сложил на груди руки. Ну и что, что нам в начальники дадут альфу? Разве мы не сможем с ним договориться? Покажем, что мы действительно не справляемся с объемами, а он это донесет до совета директоров. У Витальича все равно уже пенсионный возраст и артрит. Не до смерти же бегать между нами и высоким начальством. А этот его вечно просящий тон? Нет уж, пусть лучше с ними якшается альфа. Как равного они хотя бы его станут слушать. А то, что он «зеленый», так это должно быть только нам на руку: они обычно матереют годам к тридцати. Когда я отвлекся от своих мыслей, гомон за столом уже стих. Все допивали чай и вяло рассуждали о том, как работать дальше. Степка шипел мне на ухо: — Слышь, Тимур. Может, Витальичу проводы устроим? Чтобы нормально так. — Хорошая мысль. Ребята! — я повысил голос, — Степан предлагает Михаилу Витальевичу проводы устроить по высшему разряду! Кто за? Ребята воодушевились и согласно загалдели. — Супер! Предлагаю по случаю пойти в бар. Мы обычно ходили в «Лимон и Текила». Бар находился недалеко от нашего бизнес-центра, буквально в соседнем квартале. Степка уже звонил туда по поводу столика, а я краем уха слушал его разговор. — Есть на сегодня отдельный зал на пятнадцать человек? Через час. Нет? А через два? Ладно, в другой раз. — Не судьба? — вклинился Толик. — Да занято уже. Звоню в «Пульс жизни»? Я покривился, но не стал возражать. Тоже приличный бар. — Алло. Будет место на пятнадцать посетителей на сегодня? Через час можем, — Степка подождал, а затем часто закивал головой, — да-да! Через полчаса подойдет! Отлично! Выдвигаемся! Я объявил: — Дорогие коллеги! Через полчаса можем заваливаться в «Пульс жизни». Выпивка и еда как обычно за свой счет! Кто идет провожать Михаила Витальевича на пенсию, собирайтесь! Все засуетились. Начала прощально пиликать выключаемая техника, вновь зазвенели чашки, зашаркала обувь. Я смотрел в огромное окно на темное осеннее небо, подсвеченные снизу грязно-оранжевым дождевые тучи над магистралью вдалеке. Степка хлопнул меня по плечу, заставив вздрогнуть. Вид у него был взбудораженный: челка торчала дыбом, карие глаза лихорадочно блестели. Он уже был одет в куртку и держал на плече бессменный рюкзак. — Пошли уже! Наши лифт вызвали. Я дошел до шкафа и забрал свою одиноко висящую на плечиках куртку. Натянул ее по дороге к выходу, глядя в спины коллег и грузную походку Витальича. Он шел, переваливаясь из стороны в сторону, опираясь одной рукой на трость. По офису он ходил без нее, но сейчас было видно, как тяжело ему дается каждый шаг. До «Пульса жизни» добирались автобусом. Когда мы вошли в транспорт, у окна на сиденье я увидел свою бывшую однокурсницу-омегу — девушку с белокурыми волосами и большими оленьими глазами. Она печально смотрела в окно и слушала музыку. Было время, когда мне нравились такие. Недолго. После пары неумелых свиданий с Анжелой — так звали мою первую визави — я окончательно переключился на бет. В отличие от омег они были простыми, своими в доску. С девушкой-бетой не нужно задумываться о каких-то двойных смыслах. Если она чего-то хочет, то скажет об этом прямо, а не будет смотреть томно и дуть губки, как та же омега. Они все так поступают, и попробуй еще разберись, тебе она строит глазки или твоему соседу слева. А может, она вообще ни о чем таком не думает. — Стелла, привет, — я слегка тронул блондинку за плечо. — Привет, Тимур, — ее и без того большие светло-карие глаза распахнулись от удивления, — давно не виделись. — Да. Как ты? С работы? — Да, — она сложила маленькие фарфоровые ладошки на худых коленках и уставилась на них, — домой вот еду. У нее был тихий томный голос, вздымающаяся при каждом вздохе грудь, спрятанная под невесомым полупрозрачным шарфиком. Невозможно отвести взгляд от нее, но я помнил свое первое выстраданное правило: не влюбляться в омег. — Тимур, выходим! — Степкина рука снова опустилась на мое плечо. — Потом с девушкой поворкуешь. — Пока, Стелла! Еще увидимся! — я улыбнулся ей, но она даже не взглянула, спрятавшись за занавесью длинных волос. И не ответила. Мы с ребятами дружно вывалились из автобуса напротив «Пульса жизни». На входе нас встретил официант, как это и полагается. Тоненький, в облегающей черной рубашке с закатанными в три четверти рукавами, забранными в длинный конский хвост русыми волосами. — Добрый вечер, господа. Вы заказывали столик? Степка вынырнул из-за наших спин: — Заказывали. Резерв одиннадцать. — Идемте, — официант развернулся и повел нас. Толян зашипел мне на ухо: — Омежка на обслуживании. Интересно, он только выпивку носит или, это самое, еще как-нибудь может обслужить? Я сверкнул на Толика глазами: — Совсем чокнулся? — А чего? Мне всегда такие нравились, если честно. — Первое правило беты: не связывайся с омегами. — Ага, второе правило беты: не связывайся с альфами, — поддразнил Толик. Длиннохвостый принимал у всех заказы, был вежливым, обходительным, но совершенно не улыбчивым. Когда очередь дошла до меня, его серые глаза словно превратились в сталь. — Слушаю Вас, — из голоса пропала легкость, осталась одна сухая вежливость. — Виски со льдом. — Вам? — он прежним тоном обратился к Толику, который тут же не постеснялся отпустить пошлый комплимент официанту. Омеги обычно с юности привыкают к повышенному вниманию. Даже бетам зачастую хочется выглядеть сильными, в том числе за счет более слабых. Этот официант был немного из другого теста, и я знал о нем больше, чем кто-либо из сидящих за нашим столиком. Атмосфера достаточно быстро разрядилась, и о работе разговоры больше не поднимались. Мы заказывали выпивку, длиннохвостый летал со скоростью маленького смерча от бара к нам и обратно, но не терял маску предупредительной вежливости. Пару раз я ловил Толяна на развязных попытках зацепить официанта, и всякий раз мне хотелось врезать ему. Я держался, потому что портить отношения с коллегами было нельзя. С Толяном мне еще работать не один год, а этого прислужку я видел, может, первый раз за три года. Расходились по домам в первом часу ночи с чувством легкости на душе, и даже неизвестность перед предстоящим рабочим днем с новым начальником не могла омрачить настроение. Я ощущал себя слегка протрезвевшим, но спокойным. Со мной была моя хорошо изученная команда коллег, настоящих профессионалов своего дела. Я не видел больше смысла возмущаться по поводу назначения альфы. «Познакомимся, — думал я, — тогда можно будет и вывод делать».Глава 1. Пульс жизни
16 октября 2017 г. в 01:00