Огонёк для мотылька: история одной фанатки

Бражнику было жарко. Близость тела прижавшейся к нему Госпожи Паон заставляла кровь быстрее бежать по жилам. Он приземлился на крышу и бережно поставил свою спутницу рядом. Изящная, притягательная, в обтягивающем наряде, блестящем в лунном свете, она будоражила в мужчине давно забытые желания. Взволнованный взгляд из-под трепещущих густых ресниц придавал несравненной Госпоже Паон какое-то особое трогательное очарование. Она опустила руки и прикусила губу - не то нервно, не то зовуще. И тогда Бражник не выдержал. Он притянул её к себе и впился жадным поцелуем в эти яркие губы. Ему хотелось, чтобы этот поцелуй не заканчивался. Хотелось ещё, ещё больше, ещё ближе... - Мой Мотылёк, это было горячо, слышишь?! - отдышавшись, прошептала Госпожа Паон, глядя на него со страстью и мольбой. - Я хочу... чтобы ты не отпускал меня! Но... мы ведь на улице, понимаешь? Слишком многие нас сейчас видят! - Ты права, - ответил Бражник, осмотревшись вокруг и отметив множество огней в окнах домов. - Город не будет спать в эту ночь, и я не хочу, чтобы все видели то, что предназначено только для нас двоих. Ты хочешь, чтобы я спрятал тебя от всего мира? - Давай, я спрячу тебя сама, - покачав головой, ответила она. - В этом городе есть одно укромное местечко, где тепло, уютно и никто не будет на нас смотреть. Мы сможем делать там всё, что захотим. Полетели, я покажу тебе дорогу! - указав рукой в нужном направлении, Паон снова обхватила Бражника. Тот перенёс её на следующую крышу. Так они потихоньку перемещались от одного дома к другому, давая себе отдышаться на крышах, любуясь видом, раскинувшимся внизу, и порой не удерживаясь от нетерпеливых поцелуев. В эти моменты ни Бражнику, ни Госпоже Паон не хотелось вспоминать ни о чём... Они были уже довольно далеко от особняка Агрестов, когда проволочное заграждение с висящим на нём знаком, предупреждающем об угрозе взрыва, привлекло внимание Бражника. В груди разом похолодело, и он почувствовал, будто даже волосы под маской пытаются встать дыбом. - Моя прекрасная Госпожа Паон, нам... сюда? - осторожно поинтересовался он, указывая глазами на разрушенное кирпичное здание внутри ограды. - Это и будет нашим уютным укромным местечком? - Это? - с недоумением посмотрела его спутница на развалины. - Почему? - тут только она заметила, как сильно нервничает Бражник, и тихонько рассмеялась, обняв его. - Ну, ты что - нет, конечно! Зачем нам сюда, тут же холодно и грязно! Я обещала тебе уютное и тёплое убежище, где нам с тобой будет хорошо. Оно уже близко, вот через эти три дома. - Да-да... - кивнул Бражник, позволяя ей снова прижаться к нему, но сам отчего-то не сводя глаз с заброшенной разрушенной постройки. Часть стены была выбита, и на земле валялись обугленные кирпичи. Со стороны калитки висел массивный замок, чтобы никто не мог подойти ближе, будто там до сих пор было опасно. Поднявшись в воздухе, Бражник успел увидеть сверху сквозь дыру в крыше зияющий чёрный пол с каким-то мусором. А на остатках стены виднелись тёмно-бурые закорючки и засохшие потёки чего-то, похожего на кровь. Бражник резко перевёл взгляд на внезапно занывшие руки, машинально отмечая ссадины на перчатках и перо, торчащее из пальца - и чудом не выпустил Госпожу Паон, благо, что они уже были на следующей крыше. - Габриэль, осторожнее! - мягко упрекнула его та. - Устал уже? Соберись, всего один прыжок остался. Вот он, наш вход, - показала она на окно небольшого одноэтажного дома. Сквозь стекло виднелись красноватые занавески. - Залезем так. Я покажу, как оно открывается. - Почему?.. - как-то невпопад спросил Бражник. - Потому что настоящим супергероям не нужны ключи, чтобы попасть в дом через дверь, как обычные люди! - ответила Паон, не замечая его странной растерянности. "Почему моя Госпожа Паон здесь, со мной, если я сам видел, как она исчезла в той стене?! - с ужасом осознал Бражник. - Эта дыра... Я же пытался пробить портал обратно!" Волна воспоминаний будто окатила его с головой. Габриэль вспомнил, как, постучав и не дождавшись ответа, ворвался в комнату жены и обнаружил лишь распахнутое настежь окно. Как трясущимися руками перерыл все ящики в её столе и комоде в поисках зацепки, пока, наконец, не догадался посмотреть в телефоне, который Адель оставила дома. В заметках обнаружилась запись: "Поль Реверди, бывший студент университета Париж Дидро. Ритуал открытия портала вечером 15 ноября в заброшенной библиотеке (№28) близ улицы Вожирар". Габриэль кинулся просмотреть записи с камер наблюдения и обнаружил, что некоторые из них отключены - Адель оказалась предусмотрительной. Очевидно, остановить этого злоумышленника было для неё делом принципа, и она сделала всё, чтобы её не задержали. Она не взяла с собой ни ни ключи от дома, ни тёплые вещи, несмотря на промозглую осеннюю погоду. Из шкафа пропал маскарадный комплект, имитирующий наряд Паон, и несколько рулонов ткани - которые, впрочем, быстро обнаружились связанными в верёвку, привязанную к оконной раме и болтавшуюся снаружи. Габриэль приказал охране окружить дом и немедленно сообщить ему, если появится женщина в маске, синем платье и зелёной накидке. Сам он отправился по указанному адресу, взяв с собой пару человек из охраны и водителя. Когда они добрались до искомой заброшенной библиотеки, Габриэль велел охранникам смотреть по сторонам и быть начеку, если вдруг кто-то покажется изнутри или снаружи, а сам направился внутрь в одиночку - при всём неприятии к рискованному хобби жены он был не намерен посвящать в её секреты даже своих людей. Он бесшумно подкрался и замер на пороге, вслушиваясь, как Адель уговаривает парня одуматься. Казалось, тот вот-вот будет готов признать её правоту и отказаться от своих планов. Но в какой-то момент Габриэль упустил пару едва заметных движений, что сделал Поль. Символы, нарисованные на стене, вспыхнули, слившись между собой и стремительно превратившись в сияющий голубоватым светом портал в неведомый мир, но Адель этого не видела, стоя спиной. И в тот момент, когда Габриэль, не выдержав, кинулся вперёд с криком "Адель, отойди!" - Поль успел схватить её за плечи и толкнуть в портал. Пара обособленных знаков на стене загорелась - и раздался взрыв, сквозь который был слышен крик боли. Габриэль успел опуститься на пол, и его почти не задело. Когда дым чуть-чуть рассеялся, Габриэль поднялся и увидел, что одна из стен здания обвалилась практически целиком, а по другой, запачканной кровью, ползут трещины и искры. Перешагнув через умирающего на полу Поля, он подбежал к искрящейся стене, пытаясь просунуть туда руки. То, что осталось от портала, не торопилось поддаваться, но Габриэлю показалось, что, если он продолжит бить в искрящиеся трещины, это раздвинет портал обратно. И тогда он пролезет туда и заберёт Адель, если она не успела уйти далеко! Габриэль колотил кулаками в стену, всё больше распаляясь, не теряя надежды, не замечая, что уже ободрал костяшки пальцев в кровь, не видя и не слыша, как его охранники пропускают внутрь здания прибывших на взрыв полицейских. Он пришёл в себя лишь когда с размаху выбил кусок стены и увидел кусты и кусок тёмного неба в образовавшийся просвет. Ветер с каплями дождя ворвался внутрь и ударил ему в лицо. Габриэль просунул руку в дыру - и наконец-то осознал, что по ту сторону всего лишь знакомая улица, портал больше не откроется, Адель больше не вернётся. Справа от него на полу лежала оторванная рука незадачливого колдуна, а позади - тело с кровавым месивом вместо головы. Книг, рукописей и прочих записей, по которым можно было бы повторить нужное заклинание, вокруг не обнаружилось - если они и были у Поля с собой, то успели сгореть. Взвыв от отчаяния, Габриэль вцепился себе в волосы. Дальше всё было как в тумане: вопросы окруживших его полицейских, безучастные, в основном односложные, ответы... Габриэль не пытался ничего скрывать, на него навалилась такая опустошённость, что было просто всё равно. Его не стали подозревать в чём-то и отпустили домой - то ли поверили, то ли списали все странности в показаниях на шоковое состояние. С помощью охраны и водителя Габриэль кое-как добрался до дома. На вопрос вышедшего встречать его встревоженного Адриана он ответил коротко: "Она больше не вернётся" - и, не глядя на него, скрылся в своей комнате, заперевшись для верности на замок. Оставшись один, Габриэль наконец-то дал волю переполнявшему его отчаянию и гневу на себя за то, что не успел уберечь Адель, за то, что сам всё испортил. Он в бешенстве крушил мебель и предметы вокруг, бил кулаками по стенам, рычал и рвал на себе волосы, а потом опустился на пол и горько, безутешно зарыдал, уткнувшись лицом в колени. Габриэль даже не подозревал, что он может так сильно плакать - не пытаясь успокоиться, не стараясь сдержать рвущийся из груди горестный стон, будто надеясь, что само мироздание услышит, как ему больно, сжалится, отмотает время и вернёт Адель назад. Он проплакал так всю ночь, пока не свалился без сил, провалившись в тяжёлый сон без сновидений, прямо там, на холодном полу. Когда спустя пару дней Габриэль вышел из комнаты, он был уже совсем другим человеком. Его лицо будто превратилось в каменную маску, не выражавшую ни единой эмоции. Он больше не позволял себе ни плакать, ни как-то ещё показывать, что он чувствует. Он вернулся к недавно начатому новому проекту и вложил в него всё своё время и силы, прерываясь, только чтобы пойти спать. На поддержание связей с внешним миром сил у Габриэля не хватало, он попросту не хотел никого видеть. Даже общество любимого сына тяготило его, и было будто всё равно, что Адриану точно так же одиноко без пропавшей мамы и нужна поддержка. Не утративший, в отличие от самого Габриэля, свою чувствительность, искренне переживающий потерю и одиночество мальчик раздражал его своим поведением, вызывал досаду и злость тем, что позволял себе открыто испытывать и выражать всё то, что для самого Габриэля оказалось слишком непереносимым, тем, что одним своим видом продолжал напоминать ему о навсегда потерянной жене. Довольно быстро Габриэль приучил себя держаться от сына подальше. Как и от собственных чувств. Он убедил себя в том, что боль прошла, и он больше ничего не чувствует, что ему ни до чего и ни до кого теперь нет дела, что отныне его волнует только его карьера как дизайнера, все эти модные тренды, идеи костюмов, выпуск новых коллекций. Ну, а привязанность к близким людям - это только ненужные, бесполезные переживания. Но, даже погрузившись с головой в работу и внушив себе, что ни в ком не нуждается, Габриэль вскоре был вынужден признать, что всё-таки не справляется в одиночку. И тогда он нанял себе помощницу, на которую перевалил большую часть забот по контактам с деловыми партнёрами, а также по воспитанию и образованию Адриана. И теперь, глядя в лицо игриво, выжидающе смотрящей на него женщины в костюме Паон, Габриэль с изумлением осознавал, как сквозь эту дерзкую маску проступают знакомые черты той самой помощницы! - Я должен был догадаться!.. - севшим голосом прошептал Бражник, пытаясь оттолкнуть от себя Натали. Но, к его ужасу, руки отказались его слушаться. Вместо грубого толчка Бражник смог лишь ласково дотронуться до неё, погладить её плечи, плавно перейти на груди и, наконец, схватить за руку. - Ты так нетерпелив! - умилилась Паон. - Что ж, поднимайся на карниз, вдави ручку на левой створке внутрь, а затем поверни по часовой стрелке. Когда откроешь - подай мне руку. Перо, торчащее из руки Бражника, пару раз вспыхнуло красноватым светом. Рана запульсировала болью. Похоже, что на прямые приказы его тело реагировало полным, безоговорочным подчинением. Поэтому Бражник сделал всё, как сказала Госпожа Паон, а потом, весь дрожа от негодования и скрываемой паники, принялся вглядываться во всё, во что мог: в неё, в собственный костюм, в детали обстановки - лишь бы найти хоть какую-то зацепку, что поможет ему выйти из под контроля! - Ты волнуешься? - заметила Паон, обхватывая ладонями его плечи и пытаясь унять дрожь. - Я тоже волнуюсь. Ведь мы с тобой наконец-то остались наедине, - она снова закусила губу, сверкнув глазами из-под опущенных ресниц. - Нас никто не увидит, никто не побеспокоит... Я так долго этого ждала! "Ты так долго ждала момента похитить меня?! Искала место, чтобы никто не мог увидеть, что происходит, и остановить тебя?! Подлая, расчётливая дрянь! А ведь я доверял тебе! Ты имела доступ к моему личному сейфу!" - Бражнику снова захотелось скинуть с себя эту женщину, повалить её на пол и, припечатав жестоким взглядом сверху вниз, высказать ей, как он зол. Его злость требовала выхода, несмотря на порабощённое, буквально перепрограммированное магией тело. И потому Бражник сердито впился глазами в лицо Госпожи Паон, властно, агрессивно схватил её и так же агрессивно поцеловал, кусая её губы до крови. Женщина еле удержалась на ногах. - Полегче... мой Мотылёк! Пожалуйста... держи себя в руках! - взмолилась она, едва отдышавшись от поцелуя. - "Держать себя в руках?! Ты издеваешься надо мной?! Я же не могу! Что же ты делаешь со мной, зачем?!" - Зачем?! - вырвалось у Бражника. - Я не могу... Ты сводишь меня с ума, я больше не владею собой!.. - он задыхался и дрожал от злости, но Паон по-прежнему принимала эту злость за страсть. - Ты свёл меня с ума первым! - ответила она. - Я хочу быть с тобой, я хочу целовать тебя, хочу таять в твоих руках... Но не так резко и поспешно. Пусть всё будет нежно, аккуратно, медленно... - Ты права... - задумчиво протянул Бражник, склонив голову и спрятав коварную усмешку. - Давай сделаем это медленно. Медленно, аккуратно и... с чувством! - он поднял решительный, уверенный взгляд. Натали одобрительно кивнула и улыбнулась. Она по-прежнему принимала желаемое за действительное, и, конечно же, ни за что не должна была догадаться, что за чувство Бражник только что имел в виду.