Огонёк для мотылька: история одной фанатки

Госпожа Паон включила медленную инструментальную музыку и зажгла неяркий светильник на стене, создавая в комнате атмосферу для романтического свидания. Затем вытащила из холодильника бутылку красного вина и разлила по бокалам, предложив Бражнику угоститься. - За нас! - торжественно произнесла она, поднося свой бокал к его. - За мою Госпожу Паон! - ответил Бражник, не в силах спорить, но не желая больше их путать. Он лишь пригубил для вида, практически не пробуя вино на вкус - сейчас Бражнику как никогда нужна была трезвая голова, чтобы провернуть задуманное аккуратно. - Потанцуем? - вдруг предложил он, галантно подавая Паон руку. Ту, с которой всё было в порядке. Перчатка обхватывала её как вторая кожа, не натирая, никак не мешая, и Бражник задумался о том, что никогда прежде не приходило ему в голову. Он не случайно предложил ничего не подозревающей Натали именно танец. Ведь во время танца не нужны слова. Они станут нужны и сыграют свою роль чуть позже, и пока эта женщина ведёт его под мелодию, то приближаясь, то отдаляясь, можно успеть подобрать эти слова наилучшим образом. Что-то невнятно пульсировало у Бражника в голове и на воротнике, понемногу нарастая... Госпожа Паон смотрела выше, на его губы, снова желая поцелуя... Бражник поддался ей, усыпляя бдительность, а затем, отдышавшись, схватил Натали за плечи и устремил на неё полный отчаяния взгляд, дрожа от нетерпения. Перед его лицом замерцал, так же дрожа, розовый контур-бабочка, то вспыхивая, то вновь исчезая. - Помоги мне! - глубоким, страстным полушёпотом взмолился Бражник, не отводя пристального взгляда. - Боевая Кошка... сказала, что я очень красив в этом костюме, но я никогда прежде не пробовал снять его. Попробуй ты, моя прекрасная Госпожа Паон! - О да! - Паон тоже задрожала от предвкушения. - Я помогу... Я буду раздевать тебя с наслаждением! Медленно и с чувством, как мы и договорились. По одной вещи в минуту, ведь нам с тобой торопиться некуда! Вся ночь впереди! - Давай, - кивнул Бражник. - Действуй медленно, но не настолько, чтобы я успел погибнуть от мучающей меня страсти! - выразительно, будто с каким-то намёком, прошептал он. - Мой костюм становится тесным, но ты сможешь освободить меня от него... Я хочу видеть, как эти руки... - от волнения у него аж перехватило дыхание, - снимут с меня перчатки! Госпожа Паон нахмурилась, когда Бражник протянул ей левую руку - ту, из которой по-прежнему торчало её перо. Чтобы снять перчатку, предстояло сперва его вытащить, и эта идея пугала. "И что теперь делать? Вынимать перо-дротик наверняка должно быть больно, но ведь Габриэль не может ходить с ним вечно! Ему же неудобно и будет мешать! Рано или поздно мне придётся это сделать. Но если прямо сейчас, то... он сразу же забудет свои чувства ко мне? Нет, нет... Я должна дать Габриэлю привыкнуть ко мне. Пусть полюбит меня сам, пусть попробует, как со мной может быть хорошо... и тогда перо станет больше ненужным! Я вытащу его, но не сейчас, чуть позже!" Закусив губу, Паон невозмутимо взяла другую руку Бражника. "Ну кто бы сомневался! - зло подумал тот. - Конечно же, так легко тебя не проведёшь! Но ничего... Ты только действуй медленно, чем медленнее, тем лучше!" Попытка снять перчатку не увенчалась успехом - та сидела как влитая и не собралась сдвигаться ни на миллиметр. - Надо же, как крепко держится! - изумилась Паон. - Ну, это не страшно. Перчатки нам не помешают. Может быть, тогда я попробую снять с тебя что-нибудь другое? - игриво блеснула она глазами, поглаживая ткань на его груди. - Очень занятный костюм. Он так подчёркивает твоё прекрасное тело, что мне лишь сильнее хочется отдаться тебе. В жизни не поверю, что он не предназначен для того, чтобы попробовать его снять! - женщина потянулась к воротнику и лацканам, пробуя их на прочность. Её пальцы тянули ткань в стороны, а Бражник хмурился, опасаясь, что она сорвёт и уронит на пол его брошь. Но Паон потянулась ниже, туда, где уж точно должны были обнаружиться застёжки с внутренней стороны. Бражник сам попробовал их нащупать. Да, там как будто крючки внутри. Но, похоже, кто-то пришил их намертво! "Хозяин! Вы же не позволите мне увидеть, как вас раздевает та, которую вы не любите?! - вдруг услышал он возмущённый писк в своей голове. Это Нууру пытался мысленно связаться с Габриэлем, находясь внутри трансформации. Обычно он такого не делал - видимо, сейчас был тот самый случай, когда даже этот запуганный и покорный квами не мог молчать. - Я не стану на это смотреть, хозяин!" - "Что?! Так это ты не даёшь расстегнуть костюм?! Какое своеволие, Нууру! Какое отчаянное желание защитить мою честь! О... Точно! - вспомнил Бражник, кого ему это напоминает. - Ты не будешь на это смотреть, не волнуйся! Ты сейчас полетишь показывать Боевой Кошке дорогу сюда!" - Он волшебный, моя госпожа! - усмехнулся Бражник. - Не снимается, надёжно защищая своего владельца ото всех, даже от такой потрясающей дамы, как ты! - И что же ты предлагаешь, мой Мотылёк? - Ну, раз уж мой чудесный костюм не расстёгивается, то для того, чтобы ты могла добраться до моего прекрасного тела, я должен сменить его на тот, что расстёгивается! - засмеялся он. - Тёмные Крылья, спадите! Сиреневая вспышка поползла с его ботинок вверх по телу. Паон прильнула к губам Бражника, торопясь поцеловать его, пока не исчезла маска: это было заманчиво для неё - ощутить, как трансформация исчезнет во время поцелуя, и эти губы тоже станут чуть другими. Бражник тем временем кинул выразительный взгляд на показавшегося из броши Нууру, и тот незаметно вылетел в открытое окно. - Тебя ждёт незабываемая ночь!.. - многообещающе прошептал он, склонив голову и спрятав злорадную усмешку. Сидя высоко на чердаке особняка Агрестов, Ксюша чувствовала себя уставшей. Попытки найти выход не увенчались успехом. Прыгать в окно было не только трудно, но и страшно. Люк на полу был еле-еле различим, и поддеть его не представлялось возможным. Да и нечем - острые когти исчезли ещё в тот момент, когда злодейская личина спала с Ксюши незаметно для неё самой. "И вот как меня угораздило?! - с досадой думала она. - Что во мне так плохо действует на акум, что даже сам Бражник хватился? Всё-то у меня не как у людей! Сиди теперь здесь неизвестно сколько, на холодном полу, без связи с окружающим миром... Бражник, да тебе, похоже, нравится держать всех под замком! Я, конечно, очень многое тебе прощу и пойму, но так ведь тоже нельзя! Уберечь, защитить... Разве стоит держать взаперти тех, кто и на свободе не пропадёт? Ну или я и впрямь так достала, что сбежал в ужасе. Я это умею. Меня бы вот только кто достал отсюда, а то темно, скучно и задница замёрзла уже. Чем бы тут время убить хотя бы?.." Внезапно Ксюша вспомнила, что Бражник в какой-то момент успел добраться до карманов на её куртке. Тогда она не обратила особого внимания, но теперь это казалось подозрительным. Не подбросил ли он ей туда что-нибудь? Ксюша зарылась руками в карманы, но нащупала лишь собственноручно собранный мелкий хлам, вроде резинок, скрепок и пулек от игрушечного пистолета, а также сложенную в несколько раз бумажку. "Оп-па, что у меня тут есть! - просияла она, вспомнив, что это вообще такое. - Я же это писала ещё в дороге и взяла с собой, дать кому-нибудь почитать! Поделиться, потому что устала держать всё в себе, а вслух трудно. Только вот с кем? Знала бы, что его фанаты здесь окажутся такими придурками..." Изначально эта запись была последней в личном дневнике Ксюши. Она была написана новой фиолетовой ручкой и мелким аккуратным почерком, ещё мельче, чем предыдущая, чтобы весь поток сознания уместился на двух страницах, хоть бы и очень вплотную. Собираясь этим днём на улицу, Ксюша вырвала этот лист и положила в карман, лелея наивную надежду найти среди гуляющих ребят кого-то, с кем можно будет завязать беседу именно о том, о чём размышляла в записке. О самом Бражнике. Ксюша отодвинулась в сторону, чтобы не загораживать себе свет луны, падавший прямо в открытый центр окна, развернула бумажку и принялась перечитывать: "Приходило ли героям в голову, что за злодейской маской на самом деле может скрываться измученное сердце? Насчёт одержимых суперзлодеев - возможно. А что же сам Бражник? Разве с ним не то же самое? Ведь он делает всё это затем, чтобы однажды вернуть любимую. Как же ему, должно быть, больно и плохо без неё, раз пошёл на такое! Никто не знает, никто не видит... Бражник не посвящает своих помощников в эту тайну. Гордый, наверное, слишком. Прикрылся ото всех злой, холодной, точно металлической, бронёй, застегнулся наглухо. А внутри сильная тоска разъедает его душу. Чёрная, горькая, отравляющая, делающая одержимым. А из чего же ещё Бражник черпает ту тьму, которой заражает бабочек? Он умеет переплавлять боль, тоску и отчаяние в мощь, решимость и готовность действовать. И прежде, чем практиковать это на других, Бражник сперва сделал это с собой. Он страдал, держа всё в себе - и оттого сделался злым, ожесточённым и одержимым своей целью. Запретил себе плакать - и теперь его взгляд прожигает насквозь. Должны быть причины, по которым он не может ни с кем поделиться своим горем, не может рассказать, что случилось с мадам Агрест, не может признаться кому-нибудь, как ему без неё больно, тоскливо и одиноко. Она была очень милой, у неё была добрая улыбка... Эта женщина наверняка была настоящим лучиком света. И теперь её так не хватает... Бражник отвлекается, отводит душу, помогая другим страдающим отомстить и пытаясь сам получить силу, чтобы изменить мир и смочь вернуть любимую. Надеется, пытается раз за разом, не сдаётся, ждёт и верит... Раз за разом - неудача, с каждым днём всё меньше терпения, всё сильнее его отчаяние, когда снова не удалось получить Камни Чудес. Психует, когда никто не видит, не всегда может сдержать досаду. Его очень жалко. Страшно, что однажды Бражник отчается, сломается, пойдёт на что-то непоправимое, подставит себя. Он делает что-то неправильно и потому всё никак не может приблизить свою цель. Неужели его всё-таки остановят прежде, чем у него получится?! Почему Бражнику нельзя исполнить своё желание и стать счастливым? Только герои имеют право быть с теми, кого любят? Нечестно! Если бы только он попытался по-хорошему, а не так... Бедный, что же он делает?! Кто теперь захочет помочь ему? Я бы помогла, если бы могла. Я бы попробовала... Потому что мне не наплевать, как остальным. Я тоже хочу, чтобы мадам Агрест вернулась. Я хочу на неё посмотреть, какая она. Ну и, много ли надежды, что Бражнику попадётся кто-нибудь вроде меня, чтобы всерьёз попробовать ему помочь? Не очень. Больно, как подумаю об этом. Бражник может чувствовать злость, боль и горе других, но вот вопрос - смог бы он поймать боль за него же? Ведь я не злюсь. Мне просто хочется как-то оказаться рядом, обнять его и сказать: "Вернёшь ты её, Бражник, вернёшь, не переживай. Всё будет хорошо, держись, не падай духом! Милый, хороший, пусть у тебя всё получится... Давай я тебе помогу". "Ну я и сопли развела, однако! - цокнув языком, покачала Ксюша головой. - Даже хорошо, что этого никто не видел. А ведь многое так и оказалось, как я написала... Только не то, где он "подставит себя", я надеюсь. Я надеюсь, да... Только и могу теперь, что надеяться. Эх, Бражник, я, значит, к тебе вот так, со всей душой, а ты взял и закрыл меня здесь! - снова обиделась Ксюша. - Сволочь ты, Бражник! Гордая, скрытная, паранойяльная сволочь! Я тут тебе помочь взялась, чтобы вернул, наконец, свою ненаглядную, а мне даже посмотреть на это нельзя! Такой ответственный, торжественный момент пропускаю! Только попробуй мне теперь снова ошибиться, подставиться и наворотить дел, себе же в убыток! Только попробуй!! Приду и настучу тебе по твоей прекрасной голове в маске! - рассердившись, погрозила она кулаком. - Уж поверь, я найду способ!!" Ксюша свернула записку обратно, чуть не порвав её - так её трясло от волнения и возмущения. Щёки у неё горели, да и и вообще, всё тело будто бросило в жар. Так сильно, что Ксюше даже показалось, что её одежда начинает дымиться. В голове застучало, в ушах послышался громкий шорох крыльев. Ксюша прислонилась к стене, и прежде, чем она успела убрать эту злополучную записку обратно в карман, тёмная бабочка перелетела из ободка с кошачьими ушками прямо в неё. Одежда Ксюши задымилась уже по-настоящему, а карман теснее сжал её ладонь, меняя форму. Когда клубы чёрно-фиолетового дыма рассеялись, Ксюша почувствовала внезапный прилив сил и с любопытством посмотрела на вновь обретённые волшебные когти. Затем ощупала себя во всех местах, проверяя... Всё оказалось на месте - те же пушистые кошачьи ушки, тот же живой хвост, те же кожистые крылья, тот же обтягивающий костюм, разве что с кармашком на бедре. Она снова стала Боевой Кошкой! - Ну всё, берегись, Бражник! Берегись... Я тебя так просто не оставлю!.. - прошипела она, ласково и чуть ехидно оскалившись. - Я должна стать свидетелем твоей победы! Я уже иду... - и тут внезапное ощущение тревожного призыва заставило её осечься и замереть на месте. Розовая бабочка засветилась вокруг лица, и Кошка вдруг увидела своим внутренним взором лицо Бражника - несчастное, взволнованное, полное отчаянной надежды. Он смотрел с такой мольбой, что Боевая Кошка в ужасе закрыла лицо руками и закусила губу. Голос Бражника зазвучал так же отчаянно, то и дело прерываясь, будто ему было тяжело говорить: "Помоги мне! Боевая Кошка... Действуй медленно, но не настолько, чтобы я успел погибнуть от мучающей меня страсти! Ты сможешь освободить меня. Руки..." - Руки?.. Страсть? Что с тобой?! - перепугалась Кошка. - Я не понимаю, что случилось, но я помогу! Жди меня, Бражник! Я обязательно помогу! "Так я и знала, что что-то случится! Так и знала!! - раздосадованно сжала она кулаки, и когти впились ей в ладони. Боль отрезвила Кошку. Надо было срочно выбираться наружу. - Ну что ж, всё - я выхожу! Я ведь теперь могу снова телепортироваться, так? А куда?? - внезапно она поняла, что над этим нужно отдельно подумать. - На улицу - вряд ли есть смысл, ведь меня могут до сих пор искать. Что там, внизу, под люком - я не смогу себе это как следует представить, чтобы попасть именно в сам проход. Значит, в проход - тоже не выход. Тогда, может быть, на нижний этаж особняка? Его я вроде бы помню. Например, та комната, где висит большой портрет мадам Агрест, и ещё там было что-то вроде терминала, чтобы запирать ворота... Значит, мне туда!" - решила Кошка и замерла, расслабив мышцы и попытавшись подробно воссоздать у себя в голове эту обстановку. Вскоре перед глазами у неё стало немного светлее, и образы из памяти приобрели вполне реальные очертания. Только в придачу к интерьеру особняка её взгляду предстал очень обеспокоенный светловолосый парень, в котором легко узнавался Адриан, в зелёном геройском костюме с щитом, в котором так же легко узнавалось что-то черепашье. Он искал на портрете замаскированные кнопки, вспоминая, куда и в каком порядке нажимать, чтобы открылся потайной ход. - Эм... Адриан? - негромко окликнула парня Боевая Кошка. - Ты там случайно не ко мне собрался?