***
— Заходи, располагайся. Я недавно ремонт затеял, так что придётся потесниться. Это временно, если, конечно, не хочешь помочь мне с кое-какой уборкой. Я зашла в дом, постоянно оглядываясь и пристально наблюдая за хозяином обители, намереваясь заметить подвох. Его не было. Вполне милый интерьер, немного уютный и скромный, как и его собственник. Лев быстро стянул с плеч промокший плащ и оставил сушится в прихожей. Я повторила его действия, после чего прошла на кухню, откуда слышались бряканье посудой, стук по деревянной поверхности, а также многое другое. Заметив, с какой внимательностью я оглядывала его тело, стоящее у плиты, на лице показалось явное недовольство. Нет, ну извините, он сам меня сюда притащил! Ничего не знаю. — Зал и ванная в полном твоём распоряжении. Пожав плечами, пошла в зал. Кинула школьную сумку с учебниками где-то в углу в той же прихожей, облегчённо села на небольшой диванчик. Зал был обычным, таким же, как и кухня, и прихожая. По углам стояло два больших кресла, в противоположных углах два высоких, широких, коричневых шкафа, между которыми размещался плазменный телевизор, ещё цветок какой-то был, но в основном это всё. От странных мыслей, посетивших голову, я отвлеклась только в душе. Горячие струи воды медленно стекали по стройному телу, отчего я блаженно закатила глаза. Тепло – вот, чего мне не хватало всё это время. Тепло не только душевное, но и внешнее. Странно, почему я так паршиво себя чувствую? Кажется, всё хорошо, дела налаживаются, первая четверть скоро кончится, а за ней и вся школа. Выпускной. Эх... Скоро пойду работать. Не знаю ещё даже, кем буду. Да и это, наверное, не столь важно. Ещё будет время, чтобы подумать. Выключаю воду, закутываюсь в полотенце и выхожу из душа, ощущая скользкий пол под ногами. Одежда лежала на кресле. Дойти до него мне, кажется, было запрещено небесами. — Осторожнее! Меня придерживают чьи-то руки. Мужской голос прозвучал прямо над ухом. Лёгкое прикосновение пальцев к щеке; я отдергиваю руку и с ужасом отскакиваю в сторону. Это был не Лев Романович, а совсем чужой человек. — Хэй, детка, спокойно. Я с миром. — С ухмылкой проговорил незнакомец. — Олег, я не нашёл виски. — Голос медика из кухни. — Они случайно не у тебя? — Твою ж... А они у меня! Иди скорее сюда и познакомь меня с этой крошкой. — Только не говори мне, что ты уже и её успел облапать. Она неприкосновенна. Когда ангел зашёл в зал, мне стало намного легче. Кстати, я так и не переоделась. Увлечённая их разговором, села рядом с парнями в одном махровом белом полотенце, еле закрывающем половину бедра, с мокрыми распущенными волосами, с которых мелкими каплями текла ледяная вода. — Значит, это её создали “Великие”? — Он отпивает из бокала противную на запах жидкость. — Короче, Ильяс, я что-то вообще ничего не понял. «Ильяс», должно быть, - его имя. Тогда «Лев Романович» — псевдоним что ли? Похоже, я тоже многого не понимаю. А этот Олег был довольно симпатичным, не менее, чем Ильяс. Коротко отстриженный, желтоволосый, с ярко-зелёными глазами, аккуратным носом и губами, всегда скривлёнными в лёгкой усмешке. Одет в обтягивающие чёрные джинсы и тёмную футболку без рисунка. — Ты всегда отличался особой тупостью. — Медик залпом осушил свой стакан, мельком глянув на меня. — Ну ты разве не видишь? Эта девчонка идеальна. В ней нет ни одного отрицательного качества. Ангелы и люди, создавая её, продумали каждую, даже самую маловажную деталь. Но цена появления драгоценного плода была слишком велика. До сих пор жаль женщину, что её вынашивала. — Постой! — Я наконец-то нашла в себе силы заговорить. — Ты знал мою мать? Ответом послужил слабый кивок. Настенные часы показывали без двадцати десять. Алкоголь никак не влияет на организм таких существ, как ангелы или демоны. Они могли пить веками, и не важно, что, всё равно никогда не опьянели бы. Четыре месяца, проведённые с Вальдемаром, пошли на пользу. Я узнала многое о их жизни, о привычках, о характере, а самое главное, научилась ненавидеть их врагов – ангелов. Сама не знаю, почему, но они оказали отрицательное влияние на меня. — Я, конечно, не телепат, Лиссия, но Создатели никак не могут оказывать отрицательное влияние на созданный объект. Они как родители, только немного другие. Хозяин дома щёлкнул зажигалкой и затянулся; клуб густого дыма летит мне в лицо, заставляя морщиться и кашлять, на что Лев широко улыбается, довольный своей глупой выходкой. Время тянулось очень медленно. Олег успел рассказать о многих, совсем не интересных вещах: о своём подопечном, о том, как прекрасны здешние девушки и ещё кучу всего. Пока они были поглощены беседой, я успела переодеться в свою школу форму, но стоило выйти к своей скромной компании в этой одежде, как Ильяс скинул на меня несколько своих мужских тряпок, среди которых были широкие, тёплые, спортивные штаны и длинная чёрная рубашка. Что мне оставалось делать? После того, как вернуться обратно в зал, эти сумасшедшие предложили мне выпить, я, естественно, отказалась. Молча села в кресло в самом дальнем углу комнаты и откинулась на спинку, закрывая глаза. Я не слышала дальнейшего разговора, не слышала, как новый знакомый попрощался с другом, как хлопнула дверь, звякнул ключ. Тихие шаги в прихожей, а потом знакомый шёпот над головой. — Лисска, слышишь? — Ангел тыкает меня в бок. — Я сообщил одному из твоих опекунов, что ты у меня. Возможно, через час или, может, позже кто-нибудь заявиться проверить, как тут их драгоценное орудие поживает. Иди, поспи, я тебе диван разложил. Тело не слушается, глаза упрямо закрываются. С удовольствием легла бы в мягкую постель, но встать с кресла – на это просто нет сил. Медик понял всё без слов, а поэтому довольно быстро дотащил мою тяжёлую тушку до спасающего ложа. На сказанные раньше слова Романовича мозг совершенно никак не отреагировал. Ну и сообщил он обо мне, ну предал, ну подставил, выдал. Наплевать. Сейчас мне очень сильно хотелось спать, я так устала от всех этих проблем, да и вообще от всей этой жизни, которая, оказывается, даже не настоящая, зависит от многих, включая и ангелов. Так и погрузилась в сладкий сон, а точнее, любимую и родную темноту, где меня ждала одна единственная пустота.***
Разбудил чей-то слишком знакомый, пропитанный ядом, смешок. Он был близко, почти рядом со мной. Я перевернулась на другой бок, стараясь не думать о плохом. Живот скручивало от жуткой боли, с утра ничего не ела. В комнате темно. Возможно, ещё только глубокая ночь. Ну и кто меня разбудил? Неподалёку слышались голоса. Поднапрягла слух, и тут же до ушей донеслась первая фраза, произнесённая тем, кого я ненавижу больше всего. — Твоя помощь больше не требуется, Ильяс. Я забираю её. Зажмуриваю глаза что есть силы, надеясь на то, что всё это лишь дурной сон. Но как бы не так. Мой школьный доктор, по совместительству ещё и один из ангелов, просто взял и выдал меня одному из Создателей. Больно. Нет, слишком больно. И что будет дальше? Сначала “прекрасные”, дружеские объятия, затем кара, немного наказаний, тюрьма для чистки разума, лекции на счёт «Ещё раз такое повторится, и будешь заперта в темнице Рая вечно», ну, а напоследок проверка. Утратила ли я свою нечеловеческую силу? Да, наверное. Давно не пользовалась ей, с тех самых пор, как рассталась с женихом два года назад. А какая она у меня вообще? — Хорошо. Если вдруг что понадобится, вы всегда можете положиться на меня, господин. — Конечно. А теперь... — Грубые руки стянули с моего тела тёплое одеяло. — Ты проснулась, Гелиос, нет смысла прятаться от своего Создателя. Кстати, я скучал. На меня свысока смотрели два ярких, как небо, голубых глаза; длинные золотистые волосы до пола сверкали, словно солнце; на лице у него играла радостная, но скорее фальшивая улыбка; обе руки раскрыты для объятий. Думает, сейчас быстро вскочу с места и кинусь к нему? Ошибается. Это было бы глупо. Эх, зря я об этом подумала. Чувство внушения не пропало за эти два года, оно было таким же сильным и мощным, как звуковой поток волны или как свист ветра. Я не могла противиться, как и тогда, и достаточно быстро поднялась с простыни и подошла к Высшему, утонув в его объятиях, в ухмылке, голубых глазах. При этом на лице не дрогнуло ни единой мышцы, оно всё такое же серьёзное, пропитанное одной лишь ненавистью. — Сайрус. — Гневно шиплю как змея, одарив стоящего поблизости Льва Романовича сердитым взглядом. — Не соскучилась по мне? Выросла-то как. — Неожиданно сменил он тему, прижимая к своему телу так крепко, что можно было с лёгкостью почувствовать, как я дрожу в его руках. — Вещи твои я уже собрал. Прощайся со своим спасителем и пойдём. Снова смотрю на знакомого ангела. Он грустный, в тёплой длинной кофте, широких штанах, немного уставший, как будто с похмелья. Бросив в его сторону краткое «Пока», крепче сжала руками белоснежную ткань длинного одеяния архангела, и в тот же момент всё перед глазами поплыло, засияло, а потом и вовсе исчезло. Я провалилась в сон.