Хроники Смертельной Битвы. Часть 2. Турнир второй

На следующий день второй турнир начался. Солнце палило просто нещадно — сентябрь и октябрь в Эдении были очень жаркими месяцами, и над трибунами около главной арены пришлось натянуть тенты из парусины. Рейден с самодовольной рожей стоял неподалеку, явно демонстрируя свое неприязненное отношение к основной массе присутствующих. Возле него пристроился великий мастер Чоу, и Джакс, сидевший поблизости, с наслаждением подумал, что от мерзкой собачки старого маразматика-тьенопоклонничка он всех избавил. Шэнг и Император сидели в креслах под навесами напротив арены. — …сегодня утром мне доложили, что ночью кто-то осквернил священное озеро. На рассвете оттуда выловили мешок с дохлой собакой, — возмущался черный маг. — Шэнг, я уверен, что это жители Коэн в очередной раз избавляются от надоевших домашних животных, которых им нечем кормить. Конечно, надо выяснить, кто из них занимается такой гадостью, но чего ты от них хочешь — это же светлые эденийцы. Не можешь прокормить собаку, так не заводи ее, но топить-то зачем? — развел руками Император. — Кали говорит, они и новорожденных детей тайком топят, душат или закапывают в землю заживо, если они родились вне брака — типа, позор для семьи. Или просто ради того, чтобы они потом в нашей армии не служили. В прошлом году в лесу на юге целый могильник из двадцати могил нашли, — добавил Шэнг Цунг. — Да я в курсе. Пришлось казнить нескольких виновных. Уж сколько лет прошло, как я прикончил этого урода Джеррода, а содеянное им до сих пор не исправишь. Поборник высокой морали. Вне брака рожать детей, по его мнению, было неприлично. А если уж родились, то что делать? Сразу пустить в расход? Это и есть высокая мораль Светлых? — злился Шао Кан. — Ханзо Хасаши просит разрешения в первом показательном бою вызвать на поединок Саб-Зиро. Старшего я ему не отдам, тем более что официально он уже месяц как мертв. Пусть дерется с младшим. У вас нет возражений? — Нет. Первый бой все равно действительно показательный, так что пусть дерется, — согласился тот. — Хорошо, тогда пусть обоим объявят о нашем решении, — Шэнг подозвал слугу и отдал ему соответствующие распоряжения. — В остальных боях противников подберем по жребию, но Лю Канга и Рейдена оставьте мне. — Ты уверен, что вообще хочешь участвовать в турнире и достаточно пришел в себя после того, что с тобой случилось? — Император взглянул на него с недоверием. — Уверен, не волнуйтесь. Без Тьена Рейден мало на что способен в бою, а на что способен Лю Канг… заодно посмотрите и на это. В этот момент к ним подошел Эсмене. — Давайте решать, что сделаем с Китаной. Выпустить ее посмотреть турнир или не стоит? — с ехидством поинтересовался он. — Не стоит, а то опять начнет Лю Кангу глазки строить, — печальным голосом ответил Император. — Очередная неприятность нам не нужна. Вам Саб-Зиро хватило, которого после того, как Лю запустил в него ведром с водой, потом долго пришлось возвращать в нормальное состояние. — Да уж, — ответил Эсмене. — Малоприятно было разговаривать с ледяной статуей, зная в то же время, что Би-Хань в таком виде меня прекрасно слышит и понимает. Он сегодня, кстати, пришел посмотреть на турнир и сидит инкогнито вместе с Кэно где-то в центре трибун. Все бы хорошо, только погоду такую он ненавидит, жарко бедняге. А Рейден… у него с каждым разом подручные все хуже и хуже: теперь он завязал с Мастером нежные приятельские отношения. Вон они рядом стоят на краю арены. Рейден заметил, что Эсмене тычет в него пальцем, и понял, над чем смеются его враги, и после этого постарался отодвинуться подальше от Мастера, сделав вид, что он вообще не с ним. Мастер, напротив, как назло решил обратиться к своему обожаемому повелителю с некоей бессмысленной речью, и Рейден в очередной раз оказался вынужден терпеть приятные благоухания своего приятеля. *** Скорпион ненавидел обоих Саб-Зиро лютой ненавистью, так как искренне полагал, что они виновны в гибели его семьи и клана. Суть этой неприятной истории заключалась в том, что незадолго до нынешних событий Куан Чи, придворный маг Шиннока, нанял Саб-Зиро-старшего и Скорпиона одновременно для того, чтобы они добыли ему Карту Элементов, открывающую дорогу к Амулету Шиннока, и Саб-Зиро, по несчастливой случайности попавшись на удочку Куан Чи, который, как ему потом стало ясно, особой порядочностью никогда не страдал и наверняка подстроил все специально, убил Скорпиона в бою за карту. Впоследствии Саб-Зиро узнал, что сразу после этого некто разделался со всем кланом и родственниками Скорпиона, и Ханзо, вернувшийся в мир живых в своей прежней форме, обвинил в содеянном ледяного ниндзя, хотя тот был абсолютно непричастен к кровавой бойне в штабе Ширай Рю. Самым ужасным в этом малоприятном недоразумении было то, что Скорпион искренне полагал, будто Саб-Зиро-младший тоже участвовал в грязном деле. Конечно, Ханзо Хасаши откровенно заблуждался — старший из братьев имел прямое отношение только к смерти самого Скорпиона, а о том, что случилось с его кланом и семьей, до поры до времени даже знать не знал. Его же младший брат так вообще был ни при чем. Пока Ханзо на арене пытался обвинять младшего Саб-Зиро в гнусных злодеяниях, старший сидел на трибуне и разговаривал с Кэно о последних событиях, попивая холодную водичку. Жару ледяной ниндзя переносил очень плохо, и она страшно действовала ему на нервы, отвлекая от происходящего на арене. Тут внезапно Би-Хань почувствовал странный мерзкий запах. — Какая гадость, — Кэно тоже почувствовал омерзительную вонь, — что за аромат? Канализацию, что ли, где-то прорвало? Внезапно на мраморный пол трибуны перед ними вылезла по-прежнему дурно пахнущая собачка мастера Чоу и приняла позу, характерную для животных, собирающихся справить естественные надобности. Саб-Зиро и Кэно перекосило от омерзения. — Ну уж нет, — возмутился ледяной ниндзя и прицельно пнул отвратительную скотину ногой под зад. Собачка с истошным визгом взлетела в воздух и, пролетев над головами ошеломленных зрителей, сидевших в нижних рядах, шлепнулась на арену прямо между Саб-Зиро-младшим и Скорпионом, которые как раз только что успели принять боевые стойки, после чего довершила то, что не успела сделать на трибуне рядом с Саб-Зиро-старшим. — Фу, что за мерзость? — возмутился Скорпион и в свою очередь отшвырнул псину очередным пинком к краю арены. Собачка шмякнулась у ног Куан Чи, который сидел в первом ряду, закутавшись в длинный балахон, дабы не быть узнанным, и мысленно злорадствовал, глядя на то, как Ханзо и Саб-Зиро-младший собираются убить друг друга. Колдуна это мерзкое животное тоже вывело из себя, и он, благо был в перчатках, поднял собачку с земли и швырнул, не глядя, куда-то вперед. Шавка перелетела через арену и теперь упала около Императора, предварительно стукнувшись о драконьи рога в его маске. Шэнг пришел в дикую ярость. Вынув из кармана платок, чтобы не пачкать руки о страдающее лишаями животное, и сложив его вчетверо, он в свою очередь запустил собачкой в Рейдена, попав ему прямо в рожу. Протектор Земли сначала побледнел, потом позеленел, затем побагровел от злости, а в итоге схватил собачку за задние ноги и принялся бить ею Мастера. Чоу, громко и искренне возмущаясь, выдернул псину из рук Рейдена и гордо прошествовал на другой конец арены мимо ошарашенных Скорпиона и Саб-Зиро, по дороге вляпавшись в наделанное собачкой и даже не заметив этого (привык, видать, за долгие годы совместной жизни). Ниндзя-призрак мрачно посмотрел ему вслед, в душе радуясь, что сам не наступил в отходы жизнедеятельности шавки. Джакс стоял в диком шоке с отвалившейся челюстью. Рейден от стыда готов был растечься грязной лужей по белоснежному мрамору арены. Такого позора он не ожидал, хотя был сам виноват — не стоило тащить с собой смердящего бойца-тьенопоклонника. До майора Бриггза тем временем начало доходить, что вчера в темноте он по ошибке утопил не ту собачку — видимо, его жертва была простой деревенской питомицей светлых эденийцев. Чоу с гордым видом тащил псину к проходу, зажав ее под мышкой, но собачка вырвалась из его рук и побежала впереди, выпучив глаза и двигаясь по синусоиде. Рейден то пытался скромно потупить глазки в землю, то бросал на подручного убийственные взгляды. Саб-Зиро и Скорпион какое-то время в растерянности стояли на арене, но потом, решив, что сегодня день все равно не удался, мирно поклонились друг другу и разошлись в разные стороны, заняв свои места среди зрителей. — Рейден, ты опять испортил мне день, — убитым голосом простонал Император, встав с кресла. — Больше этого мерзкого собачника на турнир не пускать. Уберите и отмойте арену как следует. Продолжим вечером. *** Тем временем Лю Канг, воспользовавшись всеобщим замешательством, решил выяснить, где находится его ненаглядная обожаемая Китана, и навестить ее, чтобы поговорить о смысле жизни, очищении души и прочих высоких материях — перейти к чему-то большему в отношениях и для начала хотя бы поцеловать девушку он стеснялся. Найдя башню, где находилась принцесса, Лю принялся старательно размышлять, как проникнуть в ее комнату. На его счастье, Китана вскоре соблаговолила подойти к окну и увидеть своего возлюбленного, который очень по ней соскучился. — Лю! — удивленно воскликнула она. — Китана! — юноша помахал ей рукой. — Как я рад тебя видеть! — Лю, я сейчас спущу тебе веревку! Думаю, ты сможешь ко мне влезть! — А что же ты до сих пор сама оттуда не выбралась? — недоуменно спросил он. — Тут полно людей Шао Кана, — печально вздохнула она. — От них вряд ли удастся ускользнуть незамеченной, — пояснила Китана и бросила Лю Кангу веревку, сделанную из связанных друг с другом кусков разорванной занавески. Тот поймал конец и полез к Китане в окно, которое находилось где-то на высоте пятнадцати метров от земли. Тем временем в комнату, находившуюся намного выше той, где держали в заточении принцессу, поднялся Рутай, которому было очень нужно найти какие-то важные бумаги. Копаясь в ящике письменного стола, племянник Императора услышал какой-то подозрительный шорох на балконе, дверь которого из-за жары все это время была незапертой. Рутай решил, что там кто-то есть, и подумал, что это его кошка, вследствие чего поначалу не придал этому никакого значения, но потом все же решил выйти и проверить, в чем дело. Если бы в этот момент кто-нибудь случайно увидел Рутая со стороны, то заметил бы, как за считанные доли секунды куэтанец разительно переменился в лице, на котором в момент выхода на балкон читалось спокойствие, мгновенно перешедшее поначалу в сильнейшее изумление, а потом в не менее страшную ярость. Весь ужас был в том, что в цветочном горшке, раскидывая землю во все стороны, с превеликой радостью ковырялась питомица Чоу, проникшая в здание, судя по всему, по вентиляционной шахте. Цветок был выкопан, а весь пол балкона засыпан землей. Пахла собачка премерзко, но на улице, к счастью, поднялся ветер, хотя жара и не думала спадать, а потому дышать на балконе еще представлялось более-менее возможным. Рутай нецензурно выругался. Собачка продолжала рыться в горшке. Племянник Императора мысленно прикинул, что бы такого ему сделать с собачкой. Пачкать руки, банально выбросив мерзкое животное с балкона, ему не особо хотелось. Поэтому он вернулся в комнату, взял в ней длинную метлу и, метя по собачке концом ручки, словно кием по бильярдному шару, с большой меткостью вытолкнул шавку с балкона сквозь прутья балконной решетки — к счастью для Рутая, питомица Чоу между ними не застряла. Тем временем Лю Канг успел забраться уже где-то на высоту пяти метров. Юный чемпион, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг, мечтал о том, как сейчас наконец поговорит с Китаной. Неожиданно сверху ему на голову шлепнулось нечто маленькое, мерзкое, вонючее и громко визжащее. От неожиданности и приятного аромата Лю Канг на мгновение ошалел и отпустил руки, свалившись вместе с собачкой Мастера прямо в росший под окном принцессы колючий куст шиповника. Девушка удивленно застыла с веревкой в руках; исцарапанный и перепачканный Лю выбрался из куста, отряхнул свой спортивный костюм и дал шавке Мастера очередного пинка в благодарность за испорченное свидание. — Китана, прости, пойду голову мыть после этой гадости… Завтра увидимся… *** По техническим причинам Император перенес начало турнира на следующий день. У Рейдена было немного времени для того, чтобы поразмышлять о последних событиях и о своей жизни вообще, и он, устроившись на лавочке в тенистом уголке дворцового сада, вспоминал о том, что привело к полному разладу между ним и старшим братом. Когда Киу Кан — будущий Шиннок — и Шаранн только поженились, они жили прекрасно, ослепленные своими чувствами друг к другу и не обращая внимания на существенную разницу во взглядах. Любому человеку в принципе понятно, что людям, которые столь непохожи, крайне трудно найти общий язык, невзирая на взаимное влечение; тем не менее любовь, как известно, зла, и многие не понимают того, что в дальнейшем не смогут жить с человеком совершенно противоположных убеждений. Когда же сильная влюбленность проходит, те, кто раньше обожал друг друга, неожиданно начинают видеть в близком ранее человеке нечто совершенно неприемлемое для себя… Шаранн понимала, что ее муж не разделяет ее взглядов на миропорядок. Понимала — но желала переделать все, включая его самого, на свой лад. Киу, однако, был сильной личностью. Он имел на все свой взгляд и не любил, когда ему навязывали чужую волю и чужое мнение, поэтому коса нашла на камень. Отчуждение между ним и когда-то горячо любимой женой нарастало постепенно. В то время, когда Рейден был маленьким, его родители еще любили друг друга; тысячи дней отделяли их от того страшного момента, когда Шиннок хладнокровно зарубил жену нагинатой на глазах у сыновей и дочери, а потом открыто выступил против всех своих бывших собратьев. Рейден всегда разделял взгляды матери; было ли это решающим моментом в его окончательной ссоре с Шао Каном? Возможно, но ведь Шао вообще недолюбливал его с раннего детства — причиной было то, что Рейдена недолюбливал и отец, видевший в нем то, что было ему совершенно не по душе. Нэн Кан был абсолютно не похож на отца, а его старший брат был, напротив, точной копией Шиннока. Тьен до поры до времени помалкивал, дипломатично скрывая от окружающих свое истинное лицо и сохраняя неизменный нейтралитет во время горячих перепалок между отцом и матерью, но потом все повернулось совершенно иной стороной… тем паче, что всем испокон веков известно, кто водится в тихом омуте.В данном случае — в тихом омуте души когда-то казавшегося безобидным ныне покойного Тьена. А что же их сестра? Сестра изо всей семьи общалась исключительно с Шао — все остальные воспринимались ею не иначе, как деталь дворцового интерьера. Трудно сказать, почему Айя и Император нашли такое взаимопонимание, но они действительно были друг для друга по-настоящему близкими людьми. Одно время пошли сплетни, что Шао Кан испытывает по отношению к своей сестре не совсем братские чувства, но после нескольких кровавых расправ с распространителями подобных слухов они больше не возникали. Скорее всего, ничего такого у Императора и в мыслях не было — в общении с женщинами он был достаточно сдержанным человеком и подобного себе бы уж точно не позволил. Солнце стояло в зените, но сидеть под деревом в тени было довольно хорошо. Почему, ну почему в семье Рейдена все так получилось? Впервые в жизни после страшной Битвы Богов, в которой Киу потерпел сокрушительное поражение, протектор Земли задался этим вопросом и подумал, что его родителям стоило еще в момент знакомства получше приглядеться к своим избранникам. Понять, что они придерживаются совершенно иных взглядов и что им будет очень сложно, практически невозможно достичь взаимопонимания. Этот конфликт в семье не был простой ссорой родственников — его причины были куда более серьезными. Столкнулись два миропорядка, два взгляда на жизнь. Страшную цену пришлось заплатить и самим Киу и Шаранн, и их детям за ослепленность страстью, безумной любовью, которая не была истинной, но была принята за таковую. Теперь поздно. Уже ничего не исправишь. Тем более не исправишь отношения с Великим Кунг Лао. Он был в свое время лучшим из воинов Света — человеком, который подавал самые большие надежды. Он и остался таковым, но теперь превратился из защитника Земли в заклятого врага. Случайность разбила в прах все, что только можно. Для Рейдена он был к тому же не просто одним из многочисленных протеже — младший сын Шиннока считал его почти что своим другом, доверял ему. Раньше бог грома к тому же подспудно считал себя виновным в том, что Кунг Лао был лишен нормальной человеческой жизни, но Тьен в свое время почти что сумел убить в нем совесть, и сейчас протектор Земли уже практически не слышал ее голоса. Они могли подумать об этом раньше, но не захотели… От размышлений Рейдена оторвал Джонни Кейдж, нашедший его в саду. — Представь себе, мне сказали, что я буду драться с Кинтаро. Еще один шокан! — возмущался актер. — Джонни, тебе придется постараться в этот раз придумать что-то новенькое. По-моему, Император специально запретил использовать на турнире всякие арены, где можно подстроить противнику некую пакость — типа, скинуть его вниз со скалы и так далее, — быстро ответил бог грома. Джонни на мгновение задумался. — Рейден, мы можем использовать какое-либо оружие? — спросил он. — Вроде в правилах запретов на оружие нет, — вспомнил тот. — Ну, тогда и проблем нет. У меня есть кое-какая идея, — поделился с ним Джонни. — Когда ты с ним дерешься? — спохватился Рейден. — Через два дня. Время есть. — В таком случае — действуй и будь осторожен, — обнадежил актера протектор Земли.