Луч солнечного света

Время уже перевалило за полночь, буквы перед глазами отчаянно расплывались, двоились, практически отказываясь складываться в слова. Глаза слипались, но, вспоминая о завтрашнем тесте, парень не позволял себе заснуть. В конце концов, засиживаться до глубокой ночи было привычным делом. Как же наивно он полагал, что, окончив школу, сумеет начать свободную жизнь, полную возможностей, развлечений и, черт бы его побрал, свободного времени… Отложив в сторону конспект, исписанный мелким кругленьким почерком, Майк с досадой вздохнул. Будь здесь его младшая сестра, она бы наверняка напомнила ему, что пора спать — как-никак, она чувствовала, что в соседней комнате горит свет, даже если дверь была закрыта. Подошла бы, положила руку на плечо и сказала бы с дурашливой назидательностью: «Не спим, молодой человек? У вас что, будильник на полдень поставлен?» В соседней комнате — застывший идеальный порядок и пустота, а на душе — давняя непроходящая тоска. Майкл с шорохом захлопнул толстую мятую тетрадь и поднялся, оставляя легкий хаос родной комнатки за плечами. Снизу давно слышались тихие вздохи — комната матери находилась прямо внизу, и это было, наверное, к лучшему. Не произнеся ни слова, избегая банальных «не расстраивайся» и «слезами горю не поможешь», он мог успокоить мать за несколько минут — просто обняв. Ни отец, ни сестра не обладали этой способностью, и как-то мама даже пошутила, что ему вместо стихии досталось кое-что получше. Парень грустно усмехнулся, поправляя прямоугольные очки. Быть может, быть может… Дверь в комнатку не скрипела, а небольшая ссутуленная фигурка даже не обернулась, но Майк знал, что мама заметила, что он зашел. Лицо было скрыто за несобранными каштановыми волосами, однако было нетрудно догадаться, что она плакала, держа в руках маленькую вышивку. Белла сделала ее, когда ей было лет, кажется, двенадцать — ей тогда понравилось вышивать крестиком, и, отбросив в сторону шаблоны, она брала мотки ниток и плела сама, выдумывая картинки из собственной головы. И теперь от нее не осталось ни записи о смерти на безмолвных листках, ни серого камня на городском кладбище. Только вышивки с неизменной летней зеленью и яркими солнышками на синем тряпочном небе.  — Мне снова казалось, что я ее вижу, — прошептала миссис Голден, почти не среагировав на теплые сочувствующие объятия. — Она была в белом платье… Которое мы тогда купили на праздник… Помнишь? Мать всхлипнула, прервав собственный монолог и погладив сына по руке, измазанной в синей пасте.  — Иди спать, — чуть более спокойно сказала она.  — Я к тесту готовлюсь, — негромко возразил Майк.  — Спать, — непреклонно повторила миссис Голден. — Не выспишься и завалишь. Так же неслышно, чтобы не разбудить спящего отца, у которого завтрашний день тоже обещал быть нелегким, студент ушел к себе в комнату, подчинившись требованию матери. Как бы ей ни было плохо, забота о детях для миссис Дианы всегда стояла на первом месте.

***

Ветер, наполненный запахом приближающегося дождя и свежести, был прохладен. Одетая во взятую у Нии кофту, Белла задумчиво болтала ногами, сидя на краю борта, словно на полюбившемся ей уступе. Коул потягивал носом восхитительный аромат завтрака, доносящийся с кухни. Готовил сегодня Зейн. Мастерица солнца молчала, глядя на рыже-золотой лес, раскинувшийся внизу, и на виднеющуюся вдалеке деревушку. Октябрь закончился, уступив свои владения предзимнему месяцу, и мистический праздник, одарив бывших призраков жизнью, растаял вместе с пришедшим рассветом. Они говорили долго — едва вскочив, растрепанные и сонные, еще не верящие в реальность произошедшего, выскочили на палубу и, замерев, рассматривали друг друга. И Коул впервые заметил, что волосы у нее ярко-русые, а не блеклые, а кожа на самом деле вовсе не светится нездоровой бледностью. Они говорили долго, но теперь, вдруг раскрыв друг перед другом все, что имелось, молодые люди замолчали. Сидели рядом, держались за руки, и не произносили ни слова. Она ждала реакции, он пытался осознать сказанное.  — То есть… — тихо начал Баккет, наконец-таки переведя взгляд на свою подругу.  — Мама всегда боялась призраков. С детства еще. Когда она увидела меня, ее хватил приступ. Сердце у нее не в порядке. Майк ее успокаивал, папа отпаивал чем-то… Я решила попросту не рисковать. Белла упорно смотрела куда-то в сторону леса.  — Но… — с сомнением начал Коул. — Они же все-таки родители… Я думаю, им лучше было бы знать, что с тобой сталось… Девушка подняла взгляд и посмотрела на своего собеседника потемневшими со вчерашнего дня зелеными глазами. Мигом догадавшись, о чем она напоминает, черный ниндзя замолк и покорно выдохнул.  — М-да. Солнце ползло по небу, едва показываясь в промежутки между серыми тучами, ползущими с севера. Погода сильно изменилась — впрочем, каждый год после Дня Ушедших всегда холодало.  — По крайней мере, у нас есть время до завтрака, не так ли? — вдруг оживился мастер земли, подвигаясь чуть ближе. Белла чуть печально улыбнулась.  — На что намекаешь?

***

Мощеная булыжником тропинка была усеяна опавшими листками, с которыми вовсю играл сырой ветер. Майк отпил глоток из кружки, засмотревшись в окно, где почти оголенные деревья жалобно скрипели под напором внезапно налетевшего урагана. Сонная мама хлопотала около плиты. Сегодня был выходной — после Дня Ушедших все, кто лег на рассвете, мирно отсыпался дома. Уже шел первый час дня, а семейство Голден только выползло на запах свежезаваренного кофе и тостов. Даже несмотря на то, что утро было совсем обычным, и вся семья была в сборе, парень чувствовал себя как-то… пусто. Потому что лучше было бы, если бы имя Беллы звучало в разговоре, а не было написано на фонарике, запущенном в небо.  — Дин-нь, — пропел дверной звонок.  — Я открою, — встрепенулся Майкл, выбираясь из мягкого кресла и поспешно поправляя непричесанные золотистые волосы, удивляясь, кто же мог пожаловать в такое ранее время наутро после праздника. Прошествовав по коридору и чуть не потеряв тапок, мистер Голден-младший лишь отметил, что в дверь больше не звонили — видимо, терпеливо ждали. Значит, это уж точно не мог быть мистер Пикок. Но кто тогда?.. Дверная ручка показалась ему еще холоднее обычного, когда, взявшись за нее согретыми теплой чашкой пальцами, он потянул ее вниз, впуская в дом холодные потоки ветра. На крыльце стоял юноша — примерно одного с Майком возраста, но чуть выше и выглядящий более эффектно, чем он сам, заспанный и растрепанный студент. Нежданный гость был одет в темное кимоно, завязанное серым поясом, и, на секунду замерев, хозяин дома рассматривал его, пытаясь вспомнить, где же он его видел.  — Мистер Голден? — незнакомец протянул ладонь для рукопожатия. Майкл ответил на приветствие, все еще с немым вопросом глядя на пожаловавшего. Улыбнувшись, тот продолжил: — Мое имя Коул Баккет. Студент ошеломленно выдохнул. Ну конечно же, конечно же… Один из ниндзя, да еще и именно тот, которым так восхищалась его сестрица, развешивая повсюду плакаты с его изображением и обижаясь на мамины шутки про сватовство! Взглянув по-новому на прибывшего, он заметил, что в жизни мастер земли вряд ли отличался тем блеском, который придавали ему дерзкие улыбки или серьезные взгляды на фотографиях. Но… в реальности он, пожалуй, смотрелся даже приятней. Во всяком случае, он был довольно обаятелен. Майк с недоумением воззрился на черного ниндзя, ожидая, что же могло понадобиться ему в окраинной деревне, которой, по-видимому, даже не угрожала никакая опасность.  — Я хотел бы спросить… — чуть понизив голос, произнес гость, не спуская со студента взгляда, наполненного какой-то неуместной радостью. За секунду до того, как он начал следующую фразу, Майкл вдруг заметил за его спиной невысокую женскую фигуру, одетую в бордовую кофту. Не дав своему собеседнику изумиться, увидев в ней до боли знакомые черты, Коул закончил начатую фразу с нотками торжества:  — Не допускаете ли вы мысли, что мисс Голден может быть в полном порядке?..