Ты будешь со мной в моём одиночестве.
Оскар Уайльд.
***
Я удивлён. Нет, это слишком простое описание моего состояния сейчас. Я просто поражён. Именно этого я точно не ожидал. Я, наверное, никогда не пойму этого парня. В один момент он рвёт и метает всё вокруг, а уже в следующий он мило улыбается, присаживаясь рядом со мной. Что с ним не так? В нём слишком много загадок, которые меня тревожат. А с чего бы это? Он просто мой сокамерник, а нет, поправочка, привлекательный парень, который расхаживает без футболки и безумно бесит меня, к тому же это взаимно. Хотя я уже ни в чём не уверен.***
Луи сидел напротив меня в ожидании ответа. Наверное, я выглядел очень глупо. Представляю себя со стороны: выпученные глаза, сжатые губы и полное бездействие. Да, я просто застыл. Я хотел бы что-то ответить, хоть что-то. Отказать например, но единственное, что я смог сделать - это кивнуть головой в согласии. - О, отлично, я профи в этом! - Луи радостно подпрыгнул на кровати, заставляя сделать это и меня. Ненавижу эти пружинные койки. - Не обольщайся, я тоже хорош. Нужно было как-то постоять за свою честь, не всегда же молчать. - Тогда нам определенно нужно играть на что-то. Луи смотрел на меня с вызовом. Ему, наверное, нравилась эта вечная конкуренция со мной. А я чувствовал опасность. Любому другому я бы с радостью ответил с согласием. Но не ему. Тут нужно всё точно взвесить. Что, если я проиграю? Он загадает какое-то желание? Или спросит что-то провокационное? Откуда во мне столько нерешимости? А что если выиграю я? Я смогу задать ему любой вопрос. Я уже точно знал, что хочу знать. - Ну конечно, я бы не стал играть просто так. Да, это именно то, что хотел услышать шатен. В его глазах был азарт, который передавался очень быстро и мне. - Тогда на желание? - Или ответы на вопросы. Только правду. Луи, ничего не подозревая, согласился. Он выхватил у меня с рук карты и стал их медленно мешать. А я снова засмотрелся. Его чёлка спадала на глаза, он старался откинуть её назад, но это очень плохо получилось, потому что через пару незначительных движений парня, она возвращалась на своё место. Мне так хотелось самому её поправить. Боже, что за желания? Как так можно? Когда Луи успел так прочно засесть в моей голове? Что в нём особенного? Я знал ответ на этот вопрос, но всё равно задавал его себе. Меня в нём привлекала эта недоступность. Он никогда не будет принадлежать мне, он совершенно не такой. Он - другой. Меня очень пугали постоянные мысли об этом парне. Я старался отгородиться от него, но он всё рушил. Он снова делался таким искренним и тёплым, что я не мог устоять. Но когда я становился мягче по отношению к нему, то он опять закрывался. Я не знаю как вести себя, я в тупике. Луи уже давно разложил карты и наблюдал за мной. Я немного покраснел от такого пристального взгляда, который просто прожигал во мне дыру. Он словно знал о чём я думаю. Он старался меня прочитать, но я не книга. Я не хотел привязываться к нему, но сейчас всё летит к чертям. Он ломает мою стену, которую я построил уже давно. Можно сказать с самого детства. Я не был ни с кем искренним, не делился своими секретами, не давал никому войти в моё доверие, я просто боялся разочароваться, боялся, что мной попользуются и бросят. Я не хотел сейчас нарушать свои принципы, но я был на грани, чтобы сорваться. - Ты в последнее время очень часто задумываешься над чем-то. Его голос вернул меня в реальность. Он сидел, поджав под себя ноги, и с любопытством осматривал меня. А ведь он даже не знает, какие мысли у меня в голове, он не знает, что делает со мной. Он не считает себя виноватым. А может он ведет себя так со всеми? Почему он сначала подпускает меня ближе, а потом отталкивает? Это больно, но сейчас я не хотел думать об этом. Я просто наслаждался моментом. - Раздавай, - мой голос звучал так глухо и хрипло, казалось, что я не разговаривал месяцами. Он аккуратно стал раскладывать карты по обе стороны. Его пальцы были такими маленькими, тонкими, что костяшки сильно выпирали. И вообще он был весь такой крохотный, хотелось его защитить от всего мира. Но я забыл, что этот парень и сам в состоянии за себя постоять. Сколько храбрости в этом хрупком человеке. Я думал и играл, играл и думал. Рука на автомате выкладывала карты в порядке очереди. Я даже не задумывался над этим, у меня были мысли по важней глупых карт, я должен был разобраться в себе. - Эй, как такое возможно? Нотки обиды проскользнули в его голосе. Я посмотрел на колоду, но её уже не было. В руках у меня было уже пусто, а вот в руках Луи ещё три карты. Ох, я же победил и даже не заметил этого. Он мне поддавался или это у меня в крови уже заложен принцип игры? Какая разница, я победил, и могу просить всё, что угодно. - Это просто наработанная с годами практика. Я не смог скрыть радость в голосе. Да и зачем, ведь я и правда был рад этому. Ну что, пора осуществлять мой план. - Я хочу спросить у тебя кое-что. - Спрашивай, ты же выиграл. Я еще раз обдумал то, что хочу сказать. Правильно ли это будет? Не оттолкнет ли он меня после этого? К чёрту, я хочу знать, и я это узнаю. - Почему ты был таким счастливым после встречи с подругой? Конечно же я сделал акцент на последнем слове. Ну, а что? Мои опасения не подтвердились, он не ушёл, хлопнув дверью, он не стал язвить или с вражеским взглядом прожигать меня. Нет. Совсем наоборот. Он оживился, как будто в него вдохнули новую силу. - Я почему-то был уверен, что ты придумаешь что-то поинтересней, например желание, я же обязан был выполнить любую твою прихоть. Луи такой, на первый взгляд, нежный и милый, играл в опасные игры, и ему это нравилось. - Моя прихоть на данный момент - этот вопрос. Нет, я прозвучал слишком строго, слишком жестоко. Боюсь, что снова спугну его. Я больше не хочу отгораживаться от него. Пусть я его и не интересую в этом смысле, но я просто не могу отказаться от него. Я как девочка-подросток, которая впервые влюбилась в парня. Но нет, я не влюбился. Это просто некая симпатия. Хотя я понятия не имел откуда она взялась, ведь это первый наш разговор без ссор и издёвок. А может именно это мне и нравится в нём? Но нет, я его не спугнул. Он всё еще улыбался. Должно быть новость, которую ему сообщила та девушка была слишком сильной. Меня уже бесило то, что я не знал от чего ему так хорошо. - Моя мама очень долго болела, никакие лекарства ей не помогали. Знаешь, что это была за болезнь? Астроцитома - опухоль головного мозга, - на этих словах от громко вздохнул. Я не стал его торопить, но он уже приличное время молчит, уставившись на свои руки. Наконец он продолжил: - Многие врачи говорили, что ничем нельзя помочь, и мы совсем отчаялись. Но на очередной встрече с доктором, он сообщил, что нашёлся такой профессионал, который готов вырезать опухоль. Мы были невероятно счастливы этой новости, но это было не надолго. Это стоило больших денег, которых у нас, само собой, не было. Маме становилось всё хуже, и доктор сказал, что больше тянуть нельзя, иначе будет слишком поздно. И тогда я решился на преступление, из-за которого я тут и оказался. Но я ни капли не жалею об этом, потому что сегодня приходила Элеонор и сказала, что операция прошла успешно, мама чувствует себя замечательно, никаких осложнений нет. Украденных денег хватило на всю сложную процедуру. Мама жива, а это самое главное, я скоро выйду, и у нас всё снова будет хорошо, как и раньше. Он закончил, его глаза были красноваты, а губы сжаты в тонкую полоску. Я видел, что ему было сложно говорить об этом, но в то же время он хотел с кем-то поделиться этим. И я был очень рад, что этим кем-то оказался именно я. Я чувствовал себя, с одной стороны, лучше всех. Ведь Луи открылся мне, он доверил свою историю, свои переживания, поделился со мной своей радостью. Но с другой стороны, я чувствовал себя последним ничтожеством, потому что Луи сидит из-за благородного поступка, который спас жизнь его матери, а я просто привык к этому месту. Я всегда считал себя крутым, потому что столько раз я прошёл через это. И из-за чего? Из-за наркотиков, избиения и прочей ерунды. Я как дерьмо, которое больше не верит в себя, не верит в то, что способен на большее, способен изменить себя. - Луи... Но он не дал мне договорить, а выхватил карты из под моих ног и стал нервно их мешать. - Ну что, продолжим? Я собираюсь отыграться. Я лишь улыбнулся. Слишком много новой информации, мой мозг не успевает всё это усваивать. А я то думал, что эта Элеонор снова захотела быть с ним, а он и счастлив. Но нет, он просто хотел узнать новости о маме, и он их узнал. Но это всё равно ничего не меняет. Он встречался в девушкой, он натурал. Он спас свою маму, он благородный. И вообще он слишком хороший мальчик для меня. Ах, и забыл ещё одну важную деталь - я его не интересую, он просто забавляется, нужно же как-то коротать дни в этом убогом месте. Что? Я действительно сказал так? Я назвал его убогим? А ведь раньше я был уверен, что это рай. Но теперь меня тошнит только об одной мысли о том, что мне предстоит ещё не один год провести здесь. - Эй, ты вообще тут? Я снова отключился. Слишком часто ухожу в себя, это ненормально. - Да, да, я тут. И тут я опустил взгляд на карты. Чёрт, я же проиграл. - Я же говорил, что сделаю тебя, как мальчишку. Он действительно был рад, от этого у меня всё сжалось внутри. Я хотел чаще видеть его таким. Постоянно. - Ты играл нечестно, - это единственное, что я мог возразить. Может прокатит? - Не выдумывай, теперь твоя очередь отвечать за проигрыш. Я не боялся, совершенно. Кого я обманываю? Самого себя. Я ужасно боялся, что он спросит про то, как я отношусь к нему или почему я всегда так смотрю на его зад. Но слава Богу. - У меня вопрос про Зейна, ты не против? Просто камень с плеч. Конечно я не против. Это выглядело безобидно. - Не против, люблю говорить про Малика. Его выражение лица скривились, но он выдавил улыбку. Подобие улыбки. - У вас с ним были какие-то отношения? Не понял, он действительно сейчас меня спросил об этом или у меня галлюцинации? Что, к слову, часто бывает в последнее время. - Прости? - Ну, отношения, любовь там или что-то ещё... Луи потупил взгляд, он чувствовал себя неловко. А знаете, кто чувствовал себя ещё хуже? Да, это был я. Он сейчас намекает на то, что трахались ли мы с Зейном, с моим лучшим и единственным другом? Что за бред, откуда у него такое в голове? Меня от одной только мысли об этом выворачивает наизнанку. - Нет, нет конечно. Мы лучшие друзья. С чего ты вообще взял такое? Он замялся, стал нервно перебирать пальцами одеяло. С момента, когда он задал вопрос, он не разу не посмотрел мне в глаза. Было ясно, что его это смущает, но он хочет знать. Ему нравится Зейн? Или что мне думать? Он хочет знать гей ли я, чтобы потом издеваться? Ведь это всё ещё тот Луи. - Ну...я...Просто вы постоянно были вместе, спали в одной камере... ну... - Мы тоже спим в одной камере, и вообще сейчас находимся на одной кровати, но это же ничего не значит. - Да... не значит... ничего. Он закусил нижнюю губу и наконец посмотрел мне в глаза, они были немного потерянными. - Я больше не хочу играть. Он резко встал и направился к своей кровати, попутно снимая с себя одежду. Я не понимаю, что с ним происходит, он опять резко меняет свое настроение. Это меня сбивает с толку. Я вроде уже выстроил примерный образ этого парня, но он снова мешает все карты. Да, именно карты. Он хотел услышать что-то другое? Что мы с Зейном пара? Это звучит так ужасно, не хочу даже думать об этом. Нет, Зейн конечно был очень привлекателен, но он был для меня как брат. Я ценил нашу дружбу, потому что она была единственная в моей жизни. Зачем Луи вообще спросил об этом? У меня столько вопросов и не одного ответа. Моя голова пухнет, он снова сделал это. Он снова закрылся от меня. И это повторяется слишком часто. Я так устал за сегодняшний день, слишком много всего произошло, не считая рутины тюремной жизни, которую разбавлял голубоглазый шатен. Он был единственным маяком в этом месте. Но почему он так поступает со мной, что я делаю не так? Я нарушаю ради него свои убеждения, которые складывались годами, нарушаю свое мировоззрение. А он просто не может открыться мне. Он оставляет меня в смятении, когда после долгой и искренней исповеди, он снова отталкивает меня без какой-либо причины, просто так. Он невозможен. Я медленно проваливаюсь в сон, мысли всё ещё блуждают в моей голове. Горечь разочарования не покидает меня, я обижен, очень обижен. Я хочу разгадать его. И снова я слышу сквозь свои раздумья хриплый голос, который наполнен болью: - Извини.