Какого чёрта?

Ян, злющий, как тысяча чертей, в недоумении остановился напротив того, что, как он помнил последний раз, должно было быть особняком Ханса. Сейчас бывшее строение представляло собой груду сгоревших обломков, от которых всё еще вверх тянулись тонкие струйки дыма. - Что это, мать вашу, такое? – просил он не понятно у кого. – Где чертов Ханс? Рядом с чистокровным выросла немного закопченная и покрытая то ли своей, то ли чужой кровью Лили. Девушка выглядела вполне бодро и весело, но всякий раз бросала куда-то в сторону грустные взгляды. - Так с вами все в порядке? – удивлённо она не выглядела. – Это определённо радует. Мир бы обеднел на двух красавчиков. - Где Йенс? Что с ним? – Ян порывисто схватил Лили за ворот порванной блузки и потянул к себе, заглядывая прямо в глаза. Ответного страха, который должен был последовать, чистокровный в ее глазах не увидел. Кажется, девушка даже на него и не смотрела. Скорее, куда-то сквозь него. - Не стоит быть таким грубым, - усмехнулась она, тонким пальчиком указывая за спину Яна. – Ты же должен чувствовать его. Да, он должен был, но волнение настолько застилало глаза, что Ян даже не особо понимал, что, в общем-то, творится. У него внутри всё колотилось и бок болел так, словно бы его самого проткнули насквозь. Обернувшись, он осторожно отпустил девушку и посмотрел на лежащего на земле в луже крови Йенса. Над ним склонился Дорнер, осторожно прикасаясь ладонью к мерно вздымающейся груди парня. Ян видел тонкие струйки крови, стекающие по руке Ханса и впитывающиеся в тело Йенса, словно вода в губку. - И куда ты вечно лезешь, придурок? – тихо, едва слышно, выговорил Ян, опускаясь рядом с парнем на колени и совершенно не заботясь тем, что его джинсы мгновенно пропитались кровью. Его вообще ничего сейчас не волновало, кроме бессознательного Йенса, чьи ресницы слегка подрагивали, а лицо было спокойным, будто бы он просто спит. Протянув руку, Ян медленно, словно бы боясь, что Йенс рассыплется на куски, прикоснулся рукой к его волосам, перебирая пряди пальцами. Его движения были неспешными, ласковыми, осторожными. Он безотрывно смотрел на лицо Йенса, а внутри его буквально трясло от осознания того, что Ян мог его потерять. Такого он не смог бы пережить никогда, хотя за всю его долгую жизнь десятки людей умирали у него на руках. Только вот разница была в том, что никому из них не удавалось так глубоко задеть то, что, скорее всего, было душой чистокровного вампира. Никому, кроме Йенса. И если он его потеряет, то – Ян уверен – это станет для него концом. Сзади неслышно подошел Рикки, касаясь большой и тёплой ладонью слегка подрагивающего плеча. Ян, не отдавая себе отчета, молча прижался щекой к этой руке, словно бы выказывая благодарность, но даже не обернулся. Впрочем, Рикки хватило и этого. Он знал, сколько Йенс значит для Яна и не думал, что у него есть право на ревность или еще более гнусные чувства. Это же касалось и Ханса. Ханса, который истощил себя впервые так сильно за последние несколько сотен лет, передавая кровь Йенсу и надеясь, что тот вскоре откроет глаза. Он устало следил за выражением лица бывшего друга и понимал, что никогда не видел на этом идеальном лице таких эмоций. Ян был готов отправиться вслед за Йенсом, если тот не очнётся. И Хансу хотелось бы сделать так, чтобы никто, кроме него, не смог касаться черноволосого парнишки, только вот он не дурак, понимал, что не сможет. Это будет жестоко по отношению к Яну, да и Йенс его никогда не простит. - Чёрт бы тебя побрал, Йенс, - снова забормотал Шейн. – Давай же. Ты же знаешь, что я без тебя умру. Не поступай так со мной. Он продолжал что-то неразборчиво шептать, склоняясь всё ближе к Ройссу. Ему было плевать, что на него смотрят, что видят его слабость. Плевать. Сейчас важнее, чтобы на него снова посмотрели эти невероятно голубые глаза. На остальное плевать. - Никогда бы не подумал, что увижу такое выражение на твоем лице, - внезапно прохрипел знакомый голос в ответ. Ян вздрогнул, смотря в голубые глаза Йенса. Парень улыбался уголками губ, протягивая руку и касаясь лица Яна кончиками пальцев. Потом он перевел взгляд на стоящего позади вампира Рикки и пристально на него посмотрел. Оборотень до конца не понял, но, кажется, ему сказали «спасибо». - Ты просто придурок, - Ян едва сдержал вздох облегчения, беря ладонь Йенса в свою. Тот снова улыбнулся, такой широкой и знакомой Яну улыбкой. - Ты часто мне это говорил, так что поверь, я прекрасно знаю. И Шейн не выдержал. Не особо заботясь о том, что Йенс только что пришел в себя, он притянул его к себе и крепко обнял. Парень поморщился, потому что ему показалось, что у него треснуло одно ребро. Или два. Или сразу все. Ян не счел нужным контролировать силу. Но отстранять его от себя Йенс и не думал. Он просто улыбался, обнимая друга в ответ и чувствуя, как того слегка трясет. От волнения, страха за его, Йенса, жизнь. Парень чувствовал это, потому что чистокровный, обычно тщательно следящий за тем, чтобы Йенс не мог почувствовать некоторых его эмоций через связь, сейчас напрочь забыл об этом. Он неосознанной открылся, позволяя Йенсу почувствовать и понять всё. - Спасибо, - тихо прошептал он, коротко целуя Яна в шею рядом с мочкой уха. – Спасибо, что ты всегда со мной. Чистокровный в ответ весьма разносторонне выругался. Наблюдавший за всем Ханс устало прикрыл глаза. Его раздирали сотни противоречивых чувств, но он не мог уступить ни одному из них. Просто не мог себе этого позволить. Это было бы слишком низко для него. Позорно. Хотя желание оторвать от Яна Йенса было слишком сильным. Таким сильным, что под кожей зазмеились черные линии, показывая его степень потери контроля над силой. Чистокровный глубоко вздохнул. Ему нужно оказаться отсюда подальше, чтобы не видеть ничего и привести мысли в порядок. Нужно всего несколько минут наедине с собой, чтобы задушить всю ту мерзость, копошащуюся у него внутри. Поэтому он ушел. Ушел взглянуть на особняк – ему нужно было решить, что делать и куда теперь податься его клану. Стоя напротив обломков и обгоревших кусков дерева, Ханс оценивал причинённый ущерб и думал, что отстроить особняк не составит такого труда. Время, правда, займет, но отстроить можно будет. - Тебе не следовало уходить, - раздался позади голос, от которого толпы мурашек прошлись вдоль позвоночника. Ханс уже и забыл, когда в последний раз испытывал такие сильные эмоции. Причем, они были его собственные, а не позаимствованные через связь или кровь. - Я думал, ты всё еще утешаешь Шейна, - недовольно проворчал Ханс, буквально выдавая своё внутренне состояние с головой. Йенс тепло улыбнулся и медленно, словно к дикому животному, подошёл к вампиру. Встал рядом, прислоняясь своим плечом к плечу Ханса. Наклонил голову, отчего волосы щекотали оголенный участок шеи мужчины. - Я чувствую тебя, - признался он, смотря на догорающий кусок крыши. – Чувствую так же, как и Яна. Это значит, что я теперь тоже связан с тобой кровью? Так ведь? Дорнер замер, переваривая. Сам он не почувствовал появление связи между ним и Йенсом. Скорее всего, потому что просто не захотел. Был сосредоточен на своих эмоциях. Но теперь, успокоившись, он ощущал эмоции Йенса. Теплые, искренние, направленные на него. - Значит, мне всю жизнь придется тебя с ним делить? Раз даже кровная связь между нами и тобой равноправная, - с досадой заявил он. – Не особо приятный расклад. Йенс рассмеялся, делая шаг вперед и оказываясь лицом к лицу с Хансом. Рана на его боку дала о себе знать, так что парень скривился от боли и покачнулся, утыкаясь носом в грудь мужчины. Тонкие пальцы вцепились в то, что некогда было рубашкой. Они простояли так несколько коротких мгновений, пуская друг друга в собственные эмоции, показывая, раскрываясь, пытаясь довериться. А потом Ханс бережно обвил руками свое сокровище, стараясь не зацепить рану, и коснулся губами черноволосой макушки. Йенс снова улыбнулся. Ему было тепло, пусть даже кожа чистокровного была на ощупь всего лишь чуть теплая. - Я рад, что ты в порядке, - выдохнул Ханс. – Только в следующий раз я тебя привяжу, чтобы ты не думал лезть меня защищать. - Уж прости, но я никогда не умел держаться вдали от чего-то, так что тебе придется привыкнуть.

***

Йенс никогда не думал, что ему будет настолько страшно стоять перед входом в собственный дом. Рука замерла в миллиметре от дверной ручки, но парень так и не решился открыть или хотя бы постучать. Сердце колотилось так сильно, что ему впору было просто остановиться. Йенс сглотнул, выдохнул и попытался собраться с силами, чтобы открыть эту чертову дверь. Он никогда не думал, что настолько трус. Осторожно прикоснувшись к металлу ручки, Йенс снова коротко выдохнул и осторожно приоткрыл дверь. Несмело заглянул внутрь через щель, надеясь увидеть привычный большой и совершенно пустой холл, но остолбенел, вглядываясь в лица всех обитателей особняка и своих родителей, стоящих впереди. Они мягко улыбались, ожидая, пока Йенс на дрожащих ногах зайдет внутрь. Марлен первая сделал шаг и стиснула сына в объятиях, утыкаясь ему носом куда-то в шею. Йенс замер, не в силах даже пошевелиться. Ему было ужасно стыдно и паршиво. Он сбежал, бросил свою семью, натворил дел, пытался убить собственного брата. Едва ли он теперь может называть себя их сыном и быть частью семьи Ройсс. - Мама… - голос Йенса дрожал, а его щеки покраснели от пожирающего его стыда. Он не мог вымолвить и слова, чувствуя, как тонкие мамины руки поглаживают его по спине, успокаивая. – Мама… я… - Тише, солнышко, тише, - успокаивающе зашептала она. – Все хорошо. Тебе не нужно ничего говорить. Мы всё понимаем. - Мам, прости меня, - Йенс всхлипнул, крепче обнимая хрупкую женщину и прижимаясь щекой к ее волосам. – Прости меня. Вам достался ужасный сын. - Ты просто ужасно непоседливый ребенок, - Марлен улыбнулась, поглаживая Йенса по распущенным волосам. – Всегда таким был. Маленькая юла. - Маааам… - Я и не знал, что Йенс такая плакса, - отозвался кто-то, посмеиваясь, но в голосе Йенс не уловил и намека на иронию или издевку. – А ты, оказывается, чертовски миленький. Всегда бы так, а то был похож на дьявола в детстве. - Ты на драку нарываешься, Харрис? – Йенс смахнул со щек слезы и злобно зыркнул в сторону смешливого низкорослого паренька с вызывающе-зеленым цветом волос. - Никак нет, господин, - усмехнулся тот. – Хотя на лопатки в случае чего я тебя все же уложу. - С чего бы это? – обнимая Марлен за плечо, спросил Йенс, скалясь. - Потому что ты еще мелкий и слабенький. Да и ранили тебя недавно, если я не ошибаюсь. Слабачок, - Харрис откровенно глумился, смотря Йенсу прямо в глаза и нагло улыбаясь. Йенс же никогда не отличался особым терпением и выдержкой, заводился с пол-оборота, потому, мягко отстранив от себя улыбающуюся маму, зарычал и кинулся в толпу вампиров, пытаясь напрыгнуть на скалящегося Харриса. И тот час же его подхватили на руки, зажимая со всех сторон, тиская, растрепывая волосы и хлопая по плечу. Йенс так и замер в недоумении, смотря как те, которые, как он считал, презирают его, счастливо улыбаются, радуясь тому, что он жив, здоров и решил, наконец, показаться в особняке. Харрис был тут же, стоял совсем рядом, протягивая руку и широко улыбаясь. - Ты придурок, Йенс, - заметил он. – Мог бы и раньше прийти. Мы волновались, вообще-то. - Но… - хлопая ресницами, начал парень, - я думал, что вы… - Мы что? – Харрис приподнял одну бровь. – Ненавидим тебя? Серьезно? Безмозглый ребенок! - Но вы ведь сторонились меня. Что мне еще был думать? - Да просто кровь у тебя слишком сильно пахнет, потому тебя все защитить пытались, чтобы кто-то однажды тебе в глотку не вцепился, - Харрис хлопнул себя по лбу. – Думаю, Ян говорил тебе это. Йенс согласно кивнул. Да, говорил, только вот он отказывался верить. Считал, что так и должно быть. Он ведь приносит проблемы, так что его положено ненавидеть. - Придурок, - парню снова протянули руку, и на этот раз он ответил на рукопожатие и широко улыбнулся. - И куда ты теперь? – отец Йенса оказался рядом неожиданно, кладя руку сыну на плечо. – Останешься там? Парень перевел на Раймунда виноватый взгляд и кивнул. Как бы он не любил эту семью, но теперь он понимал, что его место там, рядом с человеком, который, кажется, буквально сходит по нему с ума. - Тогда хотя бы заглядывай иногда, - Раймунд легко ударил Йенса по затылку и потрепал по и без того пострадавшим от сотен лап волосам. - Каждые выходные, - Йенс счастливо улыбнулся. – А теперь мне нужно еще кое перед кем извиниться. Надеюсь, он захочет меня видеть. Честно признаться, Йенс не был в этом уверен. Он просто не представлял, как можно разговаривать с тем, кто едва не убил как самого Эриха, так и его девушку с не рождённым ребенком. Брат едва ли позволит даже близко подойти. Такое уж точно не прощают. Но Йенс всё равно попытается, потому что ему просто нужно хотя бы сказать «прости». Хотя бы просто увидеть Эриха и убедиться, что всё в порядке. Этого для него будет достаточно. - Он будет тебе рад, - отозвалась Марлен. - Как-то я в этом не уверен. Моему поступку нет прощения, мам. - Думаешь? – женщина приподняла изящные брови. – Он говорил о тебе, пока был здесь и учился справляться с жаждой крови. Спрашивал, думал, что сделал не так. Эрих хочет заслужить твое прощения не меньше, чем ты его, так что он примет тебя. Вы ведь настоящая семья. Женщина невольно запнулась на слове «настоящая», что дало Йенсу повод предположить, будто она думает, что Йенс не считает Ройссов настоящей семьей. А как он мог не считать, если они воспитали его, дали ему все, что только могли, привили ценности и идеалы, помогали и поддерживали. Простили за всё, что он сделал. - Вы тоже моя настоящая семья, - Йенс снова её обнял. – Без вас я был бы никем. - Иди уже, Эрих тебя заждался, - Раймунд подтолкнул сына к двери. Тот все же обернулся напоследок, улыбаясь во все 32, и махнул рукой на прощание. - До выходных. Не скучайте.

***

Эрих гостей, в общем-то, не ждал, потому что никто из его знакомых понятия не имел, где на этот раз они с Норой решили снять квартиру. Отец Эриха помог им найти небольшую, но довольно уютную квартирку на приемлемом расстоянии от центра, и пообещал помочь с оплатой до тех пор, пока Нора и Эрих не будут в состоянии сами платить за неё. Никто из них возражать не стал, потому что помощь им была нужна. Понемногу Эрих привык к тому, что он теперь вампир и может несколько больше, чем обычные люди, смирился с этим и понял, что жить нормальной жизнью это ему особо не мешает. Он выглядел как человек, пусть температура его тела была несколько ниже нормальной, кожа не была белее снега, как часто пишут в пафосных рассказах про вампиров. Нору тоже всё устраивало. После нескольких недель, проведенных в особняке Ройссов среди большого количества вампиров, она уже даже не видела различий между ними и людьми. Ройссы ей понравились, так что она всё время пилила Эриха за то, что он не познакомил её с семьей раньше. Да и Эрих сам пилил себя за это, потому что его непомерный эгоизм привел к ужасным последствиям. Так вот про гостей. Раздавшийся звонок поставил молодую парочку в тупик. Они удивленно переглянулись, и Эрих пошел открывать. Нора с черпаком в руках семенила за ним. На пороге своей квартиры они ожидали увидеть кого угодно, даже медведя гризли, но уж никак не Йенса, неуверенно переминающегося с ноги на ногу, словно застоявшийся осел, засунувшего руки в карманы черных рваных джинсов. Осмотрев комично выглядящую в домашней одежде парочку, он смущенно почесал затылок. - Эээ, думаю, мне стоит сначала сказать «привет», - немного нервно начал он и замолчал, рассматривая лицо брата. А Эрих недоумевал. Стоял, как вкопанный, и смотрел на живого и здорового Йенса. Смотрел и не узнавал человека, который тогда, на кухне их старой квартиры, вливал ему в рот кровь Яна и с горькой насмешкой рассказывал о причинах, сподвигнувших его на это. Осматривал всё такое же чертовски привлекательное лицо с правильными чертами, заметил едва видные укусы на шее и примесь запаха другого вампира, не Яна. Йенс выглядел куда спокойнее и лучше, чем в день их последней встречи. Эрих слышал, что он попал в передрягу, за что ему пришлось расплачиваться с семьей Ханса Дорнера. - Ты скажешь что-нибудь? – спросил Йенс, с каждой секундой становясь все более обеспокоенным. – Ударь меня, если хочешь. Я это заслужил. И Эрих ударил. Приложил столько сил, сколько было возможно, из-за чего Йенс впечатался в противоположную стену, едва не пробив ее насквозь. По бетону пошли трещины. Йенс болезненно охнул, стирая выступившую кровь и пытаясь подняться с пола. - Хороший удар, братишка, - одобрил он, встряхивая головой. – Рад, что с тобой всё в порядке. И с Норой тоже. Головы он не поднимал, хватался за стену, помогая себе подняться. Его длинные волосы закрывали лицо. Эрих не видел выражения его глаз, но интонации ему было достаточно. Поэтому он слушал. - Я знаю, что ты не захочешь, да и права у меня теперь нет с тобой видеться, но я просто пришел, чтобы извиниться. Можешь не прощать, я особо-то и не заслужил, но всё равно прости меня. Я не думал, когда делал то, что делал. Не соображал. Просто хотел насолить. Как обычно – всё вышло хуже, чем ожидал. Со мной всегда так. - Придурок, - выдохнул Эрих, протягивая брату руку, чтобы помочь подняться. Тот поднял голову, смотря на Эриха широко распахнутыми голубыми глазами. Потом перевел взгляд на руку, решаясь: протянуть свою или нет. И протянул. Осторожно коснулся чужой ладони, ожидая подвоха или броска через плечо. Но Эрих больше не собирался бить. Он тоже виноват перед братом, так что теперь они квиты. - Прощаешь меня? – не веря спросил Йенс. – Разве такое можно…? - Я виноват не меньше, - Эрих помог брату подняться и порывисто стиснул того в объятиях. – Я тоже эгоист, не думал ни о матери, ни об отце, ни о клане. О тебе тоже не думал. Боялся и стыдился, не понимал, сколько они и ты для меня сделали. Хотел независимости, хотел порвать с семьей всяческие узы. Так что мне тоже следует извиниться. Мне стоило чаще говорить с тобой о том, как я хочу жить. Заходи давай, а то мы скоро всех тут соберем. Йенс послушно кивнул, все еще приходя в себя, и вошел в квартиру, на мгновение остановившись перед Норой. Девушка настороженно следила за каждым его движением, уперев руки в бока. Йенс не винил её за подозрительность. - Учти, я буду следить за тобой, - пригрозила она. Йенс поднял руки в знак капитуляции. - Хорошо, только ты черпак подальше убери, а то мало ли в голову мне запустишь, - попросил он жалостливо. Нора удивленно вскинула брови и посмотрела на орудие в своей руке. Смотрела на него долго и пристально, отмечая на гладкой поверхности прибора разводы от супа, после чего рассмеялась. Напряжение мигом исчезло. Йенс и Эрих тоже рассмеялись. - Что произошло за это время, Йенс? – спросил Эрих, усаживаясь напротив брата на кухне. Тот удобно устроился в самом углу и рассматривал небольшую кухоньку. Моргнул и перевел взгляд на брата, ждущего ответа. - Ну, как тебе сказать, - он немного потупился. – Я выпил лишнего и разнес бар в щепки, а он принадлежал Хансу Дорнеру, так что мне пришлось отрабатывать долг. - И что теперь? Йенс замолчал, словно бы решал, стоит ли это говорить. Он пристально смотрел в окно на чистое голубое небо, по цвету такое же, как и его глаза. Эрих никогда не замечал, насколько же ярок их цвет, а сейчас заметил. - Я остаюсь там, с Хансом, - наконец ответил Йенс. Эрих удивлённо раскрыл рот. - Не вернешься в семью? А как же мама с папой и клан? А Ян? - Дома я уже был и все им рассказал, а Ян остаётся со мной. - Я могу тебе помочь выплатить долг, если нужно. Йенс посмотрел на него долгим нечитаемым взглядом. Эрих замер. - Я остаюсь не из-за долга. Уже не из-за него. - Ты любишь его? – предположила Нора, всё это время наблюдавшая за старшим братом своего парня. Тот вздрогнул, переводя взгляд на нее. Девушке этого хватило, чтобы понять – она права. Чувства Йенса были все, как на ладони. - А как же тот парень – Ян? – спросила она, вспоминая красивого вампира с кроваво-красными волосами и глазами. – Он же, кажется… Йенс немного грустно улыбнулся. - У Яна нашелся весьма и весьма настойчивый поклонник, так что за него я могу быть спокоен. Мы с ним обо всем поговорили. Ему тяжело рядом со мной, это я понимаю, мне тоже тяжело, только вот отпустить не получается. Так что мы пока миримся с этим, как можем. Эрих посмотрел на брата и внезапно понял, что видит перед собой другого человека. Нет больше того, что заваливался окровавленным в особняк после недельного загула. Йенс как-то неуловимо изменился, в его глазах появилось понимание. Он стал спокойнее, мягче. - Ты изменился, братишка, - отметил Эрих, улыбаясь. – Повзрослел. Йенс недовольно фыркнул, подпирая подбородок ладонью. - Ну, блин, спасибо на добром слове. Сам-то как? Всё нормально? - Если ты о моей вампирской сущности, то всё нормально. Отец помог мне с жаждой крови, так что я теперь вполне вменяем. К силе привык, так что решил устроиться на прибыльную работенку, где требуется физическая сила. Нора подошла к нему сзади и положила свои маленькие ручки ему на плечи. Эрих прикрыл на мгновение глаза, а потом коснулся щекой одной из её ладоней. Йенс улыбнулся, наблюдая совершенную семейную идиллию. И ему это нравилось. Пожалуй, такой жизни он для своего брата вполне хотел бы. - Рад, что у тебя всё хорошо. – довольно искренне заявил Йенс, привлекая внимание парочки. – Я постараюсь как можно реже появляться тебе на глаза, чтобы не напоминать о случившемся. Эрих вскинул бровь. - И с чего бы это? Вообще-то, я бы хотел, чтобы ты чаще приходил сюда. Думаю, нам с тобой стоит лучше узнать друг друга и понять. Наверстать, так сказать, упущенное за все эти годы. К тому же, ты станешь дядей, так что иногда на тебя буду спихивать своего ребенка. Йенс едва не подавился воздухом, переводя взгляд с брата на Нору и обратно. У обоих на лицах читалось, что они не врут. Они действительно хотели, чтобы Йенс приходил сюда. Как брат и как будущий дядя. Как член семьи. - Вот черт, - выругался Йенс, отворачиваясь. Нора и Эрих подозрительно прищурились. - Братик, только не говори мне, что ты плачешь, - протянул Эрих, пытаясь рассмотреть лицо сидящего перед ним парня. - Да не плачу я! Отстань от меня, - прорычал Йенс, не желая поворачиваться, хотя его упорно трясли за плечи и тянули за рукав кожаной куртки. Он действительно не плакал, но лицо показывать не хотел, потому что слишком о многом мог сейчас сказать его взгляд. Йенс никогда не был так счастлив, и именно это отражалось в небесной голубизне его глаз.

***

Разобравшись со всем, что навалилось на него за последнее время, Йенс вернулся на территорию отстраивающегося особняка, в котором за неделю успели восстановить обратно всего несколько комнат. Одну из них занимал Ханс, но лишь потому, что ребята из клана просто-напросто настояли на том, чтобы Дорнер занял одну из комнат. Второй была кухня, на которой по большей части хозяйничал Йенс. Остальные вампиры пока поразбредались кто куда. У кого-то были друзья в городе, кто-то просто не спал ночами, развлекаясь, а потом притаскиваясь утром к особняку, чтобы продолжить работу. Люди Ханса были привязаны к нему, а потому даже не воспользовались возможностью жить отдельно. Их всех тянуло обратно. Да и никто, кроме Йенса, не будет кормить их так же вкусно. Сейчас здесь было тихо, потому что дело близилось к ночи, и все уже давно поуползали. Только Ханс исправно обретался в их с Йенсом комнате и смотрел на пламя в камине. Когда вошёл Йенс, мужчина оторвался от созерцания и посмотрел в его сторону. - Разобрался? – спросил он и сам же ответил: - По лицу вижу, что разобрался. Это хорошо. Твой брат простил тебя? - Простил, - Йенс улыбнулся, стягивая с себя рубашку и распуская волосы, которые тотчас же разметались по спине и плечам. Парень тряхнул головой и потянулся, разминая мышцы. Он странным образом устал. Когда сзади к нему прижались, обвивая руками талию, Йенс вздрогнул и повернул голову, смотря в лицо Ханса. Глаза чистокровного потемнели, а из прокушенной губы текла струйка крови. - Твоя рана зажила? – спросил Ханс хрипло и очень тихо. Йенс мягко улыбнулся. Серьезно, чистокровный слишком сильно был похож на кота. Даже ластился так же, пытаясь получить желаемое. Парню даже иногда было интересно: если его погладить за ушком, он замурчит или нет? Развернувшись в кольце рук, Йенс оказался с Хансом лицом к лицу и протянул руки, зарывая их в густых волосах. Мужчина прикрыл глаза, и, как показалось Йенсу, действительно чуть не замурчал. - Ложись на кровать, - приказал Йенс, шепча Дорнеру в самое ухо. Мужчина вздрогнул и приоткрыл глаза, смотря несколько удивлённо. Однако, он послушался, отпуская Йенса и удобно устраиваясь на постели. Йенс удовлетворённо хмыкнул и принялся медленно снимать оставшиеся элементы одежды, прекрасно зная, что за ним пристально и с голодом наблюдают. Он не торопился, расстёгивая каждую пуговицу на джинсах, после чего, полностью обнажённый, осторожно опустился на постель рядом с Хансом, переползая к нему ближе и перекидывая ногу через бедра мужчины. Странным образом Йенсу нравилось быть с ним сверху. - Только не кусай сразу, - попросил Йенс, щелчком пальцев словно из воздуха извлекая небольшую бутылочку и тонкую картонную коробку из-под обуви. Ханс одним взглядом спросил, что там. Парень так же молча приоткрыл крышку, вытаскивая на свет довольно внушительный вибратор из коллекции Яна. Там даже где-то стояла подпись маркером. Ян терпеть не мог, когда берут его вещи без спроса. Ну, Йенсу было можно. Ханс немного недоумевал, смотря на резиновую игрушку в тонких руках, а Йенс тем временем взял одну ладонь мужчины в свою и вылил на нее немного прозрачной жидкости из бутылочки. Ханс вздрогнул и перевел взгляд на парня. Тот увлеченно размазывал жидкость по сильным пальцами, пробегая подушечками по выделяющимся костяшкам указательного и среднего пальцев. Ханс словно завороженный следил за движением чужих рук. А потом Йенс немного приподнялся, удерживая вес на ногах, и направил руку Ханса себе за спину, опуская её к ягодицам. Дальше чистокровный и сам понял, что нужно делать. Осторожно прикоснулся влажными и липкими пальцами к напряженному колечку мышц и протолкнул внутрь два пальца. Йенс судорожно вздохнул и немного выгнулся в спине, отставляя попу, грудью сильнее прижимаясь к мужчине. Его горячее дыхание раздавалось прямо у Ханса над ухом, а изгиб шеи был прямо перед глазами. Так и тянуло укусить, чтобы почувствовать все то, что чувствовал сейчас Йенс. Чистокровный двигал пальцами внутри мучительно медленно, то добавляя еще один, то снова убирая, замирая, прислушиваясь к пошлым, хлюпающим звукам, раздвигая пальцы внутри, растягивая. Йенс выгибался и стонал в его руках, запрокидывая голову и судорожно открывая рот, пытаясь вздохнуть, потому что легкие горели от недостатка кислорода. Ханс выцеловывал открытую шею, мягко касался губами, вылизывал и кусал, сдерживая себя от того, чтобы укусить. Ему хотелось потянуть время, довести Йенса до грани, чтобы почувствовать все вместе с ним. Добавив четвертый палец, Ханс наклонил Йенса к себе, смотря в лихорадочно горящие, потемневшие голубые глаза, замечая румянец на щеках. Волосы парня липли к лицу, спине и плечам, Йенс лихорадочно кусал и без того покрасневшие губы, цеплялся пальцами за сильные плечи Ханса и сам двигал бедрами, насаживаясь на мучительно медленно двигающиеся в нем пальцы. - Попроси меня, - Ханс плотоядно ухмыльнулся, приближаясь к Йенсу настолько, что их носы почти касались друг друга. Йенс, задыхаясь, посмотрел ему в лицо, сильнее при этом сжимая пальцы на плечах чистокровного, и выдохнул ему в самые губы: - Пожалуйста. Ханс вздрогнул, чувствуя горячее дыхание, и, не в силах сдерживаться, притянул Йенса к себе, накрывая его губы своими. Он целовал жестко, сминая чужие губы, кусая, проникая языком в рот, вылизывая и не давая даже шанса нормально вздохнуть. Ханс слишком долго не держал его в руках. Не целовал и не позволял себе прикоснуться, поэтому сейчас, когда ему позволили, он не может закончить все так быстро. Резко вынув пальцы, от чего Йенс разочарованно замычал в поцелуй, Ханс одной рукой неуклюже смазал гладкое основание вибратора и коснулся его головкой скользкого и растянутого отверстия. Йенс замер на мгновение, ожидая, после чего болезненно выгнулся, когда игрушка скользнула в него полностью, проезжая по простате. Когти на его руках пропороли Хансу кожу на плечах. И пока Йенс, задыхаясь, открывал и закрывал рот, Ханс протолкнул игрушку еще немного и установил режим. Йенса буквально подбросило от прокатившей по телу волны удовольствия. Он протяжно и громко застонал, утыкаясь лбом в ключицу Ханса. Его всего трясло, а стоны вырывались из груди вперемешку с судорожными вздохами. Спина парня напряглась. - Сожми его сильнее, чтобы не выпал, - прошептал ему на ухо Ханс, убирая черные волосы в сторону, открывая молочно-белый изгиб красивой шеи. Коротко лизнув место, где билась венка, Ханс обнажил клыки. Стоило ему укусить и ощутить во рту первые капли крови, ощутить её запах, как его буквально захлестнуло эмоциями Йенса. Он вынужден был вцепиться пальцами парню в плечи, потому что его самого трясло. Он чувствовал все настолько ярко и остро, что от этого буквально плыло перед глазами. Запах крови кружил голову, стоны Йенса, хриплые, протяжные, гортанные, его частое, прерывистое дыхание, тонкие пальцы, касающиеся груди чистокровного и одновременно двигающие игрушкой внутри, телодвижение, посредством которых он все сильнее прижимался к Хансу – все это буквально сводило чистокровного с ума. Он не мог держаться, чувствуя, как Йенс приближается к разрядке, как напрягается его тело, как с губ срывается настолько громкий стон, после которого Ханс чувствует на своей коже что-то теплое и липкое. Йенс же обмякает в его руках, безвольно падая ему на грудь и загнанно дыша. Ханс делает последний глоток и вынимает клыки, слизывая с губ последние капли. - Я люблю тебя, - он понятия не имеет, зачем говорит это именно сейчас, но почему-то чувствует, что должен. Он осторожно вынимает игрушку, отбрасывая её куда-то в сторону, прижимает к себе полубессознательного Йенса и целует его в макушку. И слышит тихое: - Я тоже.

***

Ян и Рикки стоят возле бывшего особняка Вудроу, сейчас охваченного пламенем. Ян пристально смотрит на огонь, думая о чём-то своем, а Рикки незаметно наблюдает за его сосредоточенным выражением лица. Совсем недавно они были у Ройссов. Ян просто пришел сообщить им, что не вернется. Никто, впрочем, этому не удивился, потому что все и так знали – Ян в любом случае пойдет за Йенсом, потому что тот его единственная семья, единственный человек в его собственном клане. Ну, еще в доме Ройссов Рикки самодовольно решил, что Яну он все же небезразличен, потому что тот безбожно ревновал его к девочкам из клана, которые обступили оборотня со всех сторон и выпытывали у него все подряд. Рикки думал, что это определенно была ревность, так как взгляды Яна в его сторону были более чем просто злыми. - И что ты намерен делать теперь? – решился спросить Рикки, прерывая поток мыслей вампира. – Ты ведь не собираешься возвращаться к Хансу. Чистокровный перевел на него задумчивый взгляд. - Я принял то, что Йенс принадлежит ему, но меня тошнит, когда я нахожусь там, - процедил он в ответ. – Я не вернусь. Если буду нужен Йенсу, он позовет, но туда ни за что не сунусь. - Тогда куда ты пойдешь? - Думаю снять себе квартирку на окраине. Это для начала. А потом отыскать Вудроу и выпустить ему кишки. Ему и всем его шавкам. Рикки задумчиво почесал подбородок. - Отличная идея. Мне нравится. Когда начинаем? - А кто тебе сказал, что ты идешь со мной?