Отношение

В коридорах шумновато. Ученики словно забыли обо всем на свете ради какой-то невероятной новости, столпились в группки и теперь активно обсуждают произошедшее. Увидев Мукуро и Тсуну, они чересчур демонстративно умолкают, заставляя юношу неприязненно поежиться. Саваду раздражает подобное поведение: неужели нельзя держать себя в руках и хотя бы не сплетничать о человеке прямо в его присутствии? Легкое прикосновение руки Мукуро к крепко сжатому кулаку Тсунаеши позволяет юноше немного расслабиться, прийти в себя, даже удивиться: откуда в нем столько раздражения? — Хей, Тсуна! Давно тебя не было! — весельчак и компанейский парень Акира хлопает Тсунаеши по плечу, не обращая внимания на удивленные взгляды окружающих. Да, однокурсник Савады способен подружиться с кем угодно и не делает исключений даже для откровенных неудачников. — Долго же тебя не было! Ты знаешь, что Хибари-сан в последнее время почти не обращает внимания на учеников в коридорах. Все думают, что это из-за тебя, ведь это случилось сразу же после твоего исчезновения! А где ты, кстати, был? Представляешь, девчонки уверены, что он в тебя влюблен! Понимаешь? Наш Хибари-сан — в тебя втюрился! Как тебе новая сплетня? Правда же эти девчонки такие дурочки! — Много ты понимаешь! — раздается возмущенный хмык старосты из параллельного класса. Она складывает руки на груди в пренебрежительном жесте. Тсунаеши кашляет: какую еще глупость способны придумать ученики от скуки? Если честно, сейчас он даже немного понимает Хибари-сана, пылающего ненавистью к человеческому стаду. Рядом раздается странный звук, и Тсуна поспешно оборачивается влево, чтобы замереть от неожиданности. Мукуро смеется, запрокинув голову и сотрясаясь всем телом. Его глаза закрыты, на кончиках ресниц дрожат озорные слезинки. Тсунаеши невольно улыбается: гнев уходит, остается только изумление и веселье. — Травоядные опять собираются в толпы? — вкрадчивый голос раздается, словно шипение питона перед загипнотизированной и беспомощной добычей. Ученики послушно расступаются перед Хибари Кеей, не решаясь вернуться в свои классы или же нарушить мгновенно повисшую тишину. Тсунаеши со страхом глядит на старшего ученика: шея внезапно начинает ныть, сердце в груди отчаянно колотится, воспоминания о пережитом ужасе нахлынывают с новой силой, заставляя коленки позорно дрожать. — И тебе доброго утречка, Хибари-сан! — учтиво, но со скрытой насмешкой говорит Мукуро, чуть выходя вперед и закрывая собой Тсунаеши. — Надеюсь, сегодняшняя ночь не вскружила тебе голову, и ты не забыл наш уговор? — его голос звучит ласково и даже словно бы доброжелательно, но взгляд напорист и решителен, а усмешка на губах выглядит вполне себе угрожающей. Хибари молчит, злобно разглядывая Мукуро и Тсунаеши исподлобья, а затем неловко передергивает плечами и бьет своими тонфа стоявшего по соседству парнишку. Удар получается не слишком сильным, но Хибари уже намечается на следующую жертву, и все собравшиеся в школе понимают, что наказание пришло именно к ним, а впечатляющей расправы над никчемным Савадой Тсунаеши так и не состоится. Желающие посмотреть на традиционное избиение поспешно занимают свои классы, некоторым из них везет меньше остальных, и они попадают под удар тонфа, чтобы поспешно уползти после этого в свой класс. — Травоядные не должны толпиться в коридорах, — угрожающе рычит Хибари-сан, а затем вдруг подходит к Тсунаеши. Втягивает носом воздух, бледнеет, а затем едва слышно шипит. — Тебя это тоже касается! — после этого глава комитета дисциплины просто разворачивается и уходит, поступая так впервые на памяти Тсунаеши. — Спасибо, Кея-сан, мы непременно постараемся это учесть, — певуче произносит Мукуро: недостаточно громко для того, чтобы его услышали разошедшиеся по классам, но достаточно для того, чтобы спина Хибари на секунду дрогнула, а шаг сбился. Тсунаеши мелко дрожит. Он, оказывается, все еще не оправился после нападения Хибари. Да, такое с ним уже происходило ранее, и с тем же Мукуро он вполне способен общаться, но панический страх перед главой дисциплинарного комитета в этот раз просто зашкаливает. Тсунаеши боится повторения нападения, он опасается удара, он не может смотреть Хибари в глаза, он вновь и вновь возвращается к кошмару, когда безжалостные руки небрежно бросили его к ногам, а в шею вонзилась пара острых клыков, терзая нежную кожу, причиняя боль. Тсунаеши невольно всхлипывает, и руки Мукуро ласково укладываются на его плечи. Рокудо притягивает Саваду к себе, легонько поглаживает по острым лопаткам. — Что ты так перепугался? — без усмешки и ехидства спрашивает он. — Я же тебе пообещал, что разберусь с Хибари. Теперь он даже близко к тебе не подойдет. Мы договорились, что Хибари продолжит свою работу в школе: пускай воспитывает учеников, как хочет, называет их травоядными, разгоняет по классам и следит за дисциплиной, как он это понимает. Но тебя он оставит в покое, и если нарушит этот уговор, мало ему не покажется! Мукуро так убежден в своих словах, он воодушевлен и так заботливо успокаивает Тсунаеши, что Савада не может оставить это без внимания. Его сердце бьется быстро-быстро, он поспешно осматривает пустые коридоры, а затем приподнимается на цыпочки и прикасается к губам своего любимого, даря всю благодарность, на которую только способен. И дело, наверное, не только в благодарности, просто Тсунаеши нравится целовать Мукуро, нравится, когда их губ соприкасаются, нравится, как кружится голова от присутствия Рокудо. Глупо отрицать: ему и в самом деле нравится Мукуро, и благодарность здесь вовсе ни при чем. С трудом оторвавшись друг от друга, парни идут в класс, еще успевая проскользнуть перед задержавшимся учителем. Мукуро не отходит от Тсунаеши ни на шаг, словно бы так и должно быть. Рокудо, видимо, не беспокоит разделение по классам - и это остается безнаказанным. Все на них смотрят с каким-то неприятным пониманием, а еще со страхом и удивлением, однако причиной взрыва эмоций становится не присутствие Рокудо, а его к Тсуне отношение. Причина тотальной амнезии Саваде понятна, ему повезло увидеть еще одно проявление вампирских способностей. Присутствие Мукуро рядом - согревает и придает уверенности, но вот шепотки вокруг и неприятные взгляды отвлекают. Реакция окружающих немного задевает Тсунаеши, но он внезапно понимает, что ему все равно. Пусть думают, что захотят: они не были друзьями Савады все это время, так что теперь он не намерен обсуждать с ними выбор любимого человека. Новоприобретенные смелость и безразличие настолько захватывают Тсуну, что он даже отмахивается от насевших на него на перемене, пока Мукуро куда-то вышел, девчонок и с таким равнодушным видом выслушивает их угрозы, что те теряются и уходят. Вернувшийся Рокудо получает одобрительную улыбку и на обеспокоенный вопрос: — Как дела? — получает стопроцентно искренний ответ: — Все отлично! Оставшиеся уроки проходят тихо и очень спокойно. На самом деле школу трясет, словно она оказалась на пути двенадцатибального землетрясения, однако Тсунаеши эти возмущения не касаются, будто он угодил в самый эпицентр. Мукуро мечтательно смотрит в окно, а Савада подумывает о том, чтобы позвать его сегодня к себе в гости. Рассуждения учителей их обоих не особенно волнуют, и когда уроки заканчиваются, оба вздыхают с облегчением. Тсунаеши немедленно претворяет свой план в жизнь и с радостью выслушивает многословное согласие Мукуро. Домой парни идут быстро. Конечно, они оба могли бы немного побродить по округе и поболтать, но перспектива оказаться наедине в комнате Тсунаеши манит их, затмевая все остальные идеи. Обнаружив обоих школяров на пороге, мама радостно улыбается и с искренним радушием приглашает Мукуро за стол. Парни глотают еду, почти не разбирая вкуса, а затем спешно поднимаются наверх, чтобы отбросить сумки и наслаждаться близостью друг друга, исследовать пока еще облаченные в слои школьной формы тела и целоваться до опухших губ. Мукуро словно невзначай скользит поцелуями по изящной шее, чувствует поспешный кровоток в жилах любимого, а затем испуганно замирает, понимая, что клыки в его рту уже приготовились прокусить нежную кожу. Мукуро растерян, он не понимает, что с ним происходит: пусть он смог остановиться, но он все же вдоволь напился крови Савады в тот день, когда Хибари решил бросить ему вызов. Так почему жажда проявляется так рано? Почему ему хочется снова и снова наслаждаться волнующим вкусом алой жидкости? Словно бы почувствовав метания и сомнения Мукуро, Тсунаеши отступает в сторону. В комнате повисает неловкое молчание. — Что происходит, Мукуро? — наконец, Тсуна решается сказать хоть что-то. Рокудо осторожно, даже можно сказать, крадучись, подходит к нему, и Савада вспоминает о сущности своего друга и любимого. — Ты хочешь?.. Мысли путаются. Тсунаеши не знает, стоит ли ему сбежать или же нужно довериться Мукуро. Сможет ли тот противостоять неожиданно проснувшейся жажде или нападет на Саваду, нарушив все данные ему обещания? Коленки трясутся, в горле пересохло, сердце стучит быстро-быстро, гоняя кровь по венам, и Тсуна вдруг думает о том, что его страх способен лишь сильнее раззадорить вампира. Наверное, именно поэтому Хибари-сан так всегда поступал с ним: он добивался страха. — Распробовав твою кровь однажды, больше невозможно от нее отказаться… — глухо шепчет Мукуро. — Я и не ожидал, что это будет так сильно. — Я… — Тсунаеши невольно пятится назад. — Я бы и рад помочь тебе, Мукуро, но… не сейчас, можно? Пожалуйста, я слишком боюсь тебя! От последних слов Мукуро вздрагивает и отшатывается. Его лицо искажает мука, он ничего не говорит, лишь разворачивается от Тсуны и уходит прочь. Он не хлопает дверями, не высказывает гневных слов, но сердце Тсуны неожиданно болезненно сжимается от этого. Мукуро ушел… А что, если он ушел навсегда? Страх внутри Тсунаеши мешается с сожалением, он уже и сам не знает, чего хочет. Одинокая слезинка тихо ползет по щеке. Вечер испорчен. Завтрашнее утро не обещает принести ничего хорошего.