Одинокий призрак

      Летучий Мобианец таил в себе множество любопытных уголков, о которых, наверное, не подозревал даже Сильвер. Она тратила большую часть свободного времени, чтобы в одиночестве побродить по кораблю и отвлечься от стремительных событий оборвавшейся жизни. Иногда на пути попадались целые свалки из старых вещей, и Блейз подолгу думала, куда наступить, не обрушив ничего на себя. Чувство некой таинственности не переставало манить её за собой, даже когда очередным призом за бесцельное блуждание в темноте становились забытые сапоги с оторванными, будто зубастые пасти, подошвами. Неприметный лаз, распахнутый сквозняком с другой стороны, отвлёк от размышлений о пройденном, вызвав закономерное желание узнать, куда он ведёт. Блейз пролезла сквозь него, стараясь не зацепиться спиной, оказалась в похожем на соседний коридоре. Очевидно, синий ёж сваливал сюда разбитые пушки и обломки лафетов, за которыми почти не был виден верстак канонира. Прогнившие доски затрещали под ногами, плавно текущие умозаключения наткнулись на резкое предчувствие опасности, но недостаточно быстро. Она попыталась ухватиться за края образовавшейся дыры, но получилось только немного задержать падение.       Обнаружив, что провалилась точно в тюремную камеру, Блейз чихнула от мгновенно взлетевшего слоя пыли, никак не могла успокоить бешено колотящееся сердце. Ругая себя на каждом шагу, кошка пыталась найти способ выбраться и сохранить свои похождения в тайне. Небольшой источник света за углом давал понять, что она не одна на нижней палубе и точно не хочет выяснять, кого сюда ещё занесло. Запертая решётка отбрасывала едва заметную тень на противоположную стену, возле которой среди паутины покоились чьи-то останки. Блейз замерла, боясь даже дышать, едва заметив скелет неизвестного пленника, инстинктивно защитила себя пылающей аурой.       – А, ну наконец-то! Кто-то, у кого есть пальцы! А мои мне отрубили после побега. Я навечно здесь… Возьми у меня отмычки, взломай эту проклятую дверь и освободи мою душу.       Фиолетовая шумно сглотнула, сделав несмелый шаг вперёд, готовилась запустить огненный шар в побелевшие кости, из которых раздавался хриплый голос. Но ничего больше не происходило, хозяин камеры оставался таким же безжизненным, словно услышанное было всего-навсего плодом её воображения. Резко выдернув подложенную под череп сумку, Блейз тут же зажмурилась, не желая смотреть, как развалится то, что осталось от закончившего тут свои дни мобианца. Дальнейшие события почти не отпечатались в памяти, ей казалось, что щелчок ржавого замка и скрип петель решётки был не мгновение назад, а давным давно и не с ней. Вскрывать замки она не умела... было ли это важно? Уверенно ступая к свету, кошка обернулась перед тем, как шагнуть за угол, чтобы подтвердить внезапную догадку.       – Так и знала, – на месте тюремной камеры виднелась только пыльная каморка со швабрами и ведром смолы, а вместо сумки она обнаружила в своей руке ещё один старый сапог.       – Очнись. Ты будто приведение увидела, – летучая мышь сцепила ладони, запустив струйку воды в пиромантку. – И чего ты тут забыла?       Блейз утёрлась рукавом, довольно быстро приходя в себя, встретилась с недовольным взглядом воровки, что единолично заняла ту самую бочку:       – Руж, а где... У тебя тут горячая вода? Тогда мне, пожалуй, тоже стоит привести мысли в порядок и расслабиться.       – Эй, заблудившихся принцесс никто не приглашал, давай в другой раз, я даже спинку потру, только сейчас тебе лучше уйти.       – Не жадничай, я много места не займу, – она стремительно раздевалась, не обращая внимания на необычную для мышки нервозность. – Как там ты говорила? Мы теперь подруги по расчёту? Именно то, что я называю симбиозом. Меня всё устраивает, так что подвинься.       – Да ты и секс спариванием называешь, – вздохнула Руж, не в силах противостоять своенравной кошке. – На какой ступени эволюции ты застряла? Чего смотришь, я же не сплю вверх тормашками, это только одна игривая киска может полночи теребить свой клубок ниток.       Блейз вспыхнула от негодования, сильно сжав кулачки, хотела тоже сказать что-нибудь обидное, но предательские инстинкты обострили внимание на крупных пузырях, появившихся на поверхности воды:       – Это то, что я думаю?       – Это не то!       Ехидна не мог больше обходиться без воздуха и показал своё присутствие, окатив девушек колючими брызгами, жадно глотал воздух. Блейз отпрыгнула от бочки, похватав свои одёжки, старалась прикрыться, пока соображала в какую сторону бежать. Ушастая торжествующе прыснула и прикрыла ладонью глаза Наклзу. Она, по крайней мере, пыталась её отговорить.       Никто не обратил внимания на две лодки, привязанные к пирсу рыбацкого посёлка на окраине Централ Сити. Приближаться к причалу столицы было равноценно добровольному желанию стать на голову короче. Тем пиратам, чьи деяния становились чёрным пятном на картах торговых маршрутов, приходилось оставлять свои корабли на расстоянии и высаживаться на берег другими путями. Сильверу уже давно были заказаны дороги на все острова, где царил закон и порядок, поэтому смешаться с лодками рыбаков оказалось единственной возможностью незаметно проникнуть в город. Заваленный работой Тейлз остался на борту, усиленно трудясь над оборудованием для погружения, не хотел даже обсуждать, кому из команды стеречь галеон. Белый ёж предпочел бы предоставить покупки недостающих запчастей ему, вместо того, чтобы надеяться на Наклза, но хвостатик был непреклонен.       – Так сколько нам можно находиться на берегу? – подала голос Руж, пожелав узнать подробности, которые почему-то никого больше не волновали.       – Теперь уже сложно сказать, – Сильвер покосился на зеленоглазого собрата. – Я всегда полагал, что мы можем спускаться на сушу всего на день. Однако Соник постоянно рассказывает мне, как он опаздывал, и чтобы отогнать смерть, пил ром, каждым глотком прибавляя себе по четыре минуты и сорок три секунды...       – И ты ему поверил? Эта история такая же фальшивка, как и он сам!       Синий ёж первым обернулся, услышав голос, который мог принадлежать только его вечному сопернику. Узнать чёрно-алого капитана оказалось не так легко – сейчас он представлял собой жалкое зрелище измученного жизнью оборванца. Вместо добротного кителя с перевязью, полной пистолетов, на нём была украшенная множеством разноцветных заплат рубаха, а окованную железом обувь заменила пара изношенных сабо. Заподозрить в нем Чёрную Иглу – самого ужасного и безжалостного пирата – можно было только в предсмертной агонии, испытав остроту его сабли.       – Признаю, было скучно, и я всё сочинил. Мне казалось, всем итак понятно, что это шутка.       – Ничего тебе не казалось, просто пользуешься легковерным другом, чтобы развлечься. Да, и если снова полезешь обниматься – пристрелю!       – Я вообще-то тоже здесь, – попробовал вмешаться псионик, задетый нелицеприятным упоминанием своей персоны, но только убедился, что до него нет никому дела.       – Даже не собирался, – Соник затормозил на полпути, на всякий случай спрятав руки за спину. – У моей радости есть разумные пределы.       – Ты всего-навсего видишь во мне возможность в который раз одолжить денег, – Шедоу криво улыбнулся, быстро потеряв интерес к собеседнику, повернулся к белому ежу. – Слышал, что конкистадоры потеряли своё сокровище. О чём я, все уже слышали! Сильвер, ты забыл, что такое деликатность? Надо было затопить гнилое корыто и не оставлять болтливых ртов. Но теперь тебе нужны все изумруды, не так ли? А значит, и мой тоже.       – Кто тебя так вырядил? – ехидна опередил телекинетика, сам того не понимая, помог ему уйти от ответа. – Проиграл свою одежду в кости?       – Тебе повезло, Наклз, твоей морды нет на доске розыска, – хмыкнул Шедоу мысленно радуясь своей первой позицией в списке наград за самых дерзких флибустьеров. – А вот этим двоим придётся последовать моему примеру, если не хотят покачаться на пеньковых качелях. За такое вознаграждение любого наряженного фазана готовы скрутить и выдать за морского ежа.       – Что мы тут вообще делаем? Ну, кроме того, что изображаем голодных бродяг и просим подаяние? – Сильвер придержал рукой дырявую соломенную шляпу, сползающую с колючек, неловко дёргаясь от каждого прохожего.       Наклз в сопровождении девушек отправился выполнять заказ Тейлза, а ему и Сонику пришлось купить у местных всякой рвани и прямо в этом торчать посреди базарной площади. А ещё псионик был голоден – запах жарящегося неподалеку мяса сводил с ума, а им нельзя было продемонстрировать ни единого песо, чтобы не выдать маскировку.       – Я планировал разузнать кое-что о действиях компании Ост-Призон здесь, в Централ Сити. А чего вы за мной увязались... Может быть, вы просто идиоты, которые считают, что я соглашусь отдать вам изумруд и возьмусь за вёсла? – пожал плечами красноглазый, всем своим видом показывая, что не нуждается в компании. – Нас слишком много, привлекаем внимание. Да ещё и все трое ежи... Свяжешься с мертвецами, сам в рундук к Дейви сыграешь.       – Чёрт, патруль! Принесло пресноводных, – прошипел сверхзвуковой, соображая, что можно предпринять, пока не поздно. – Все помнят песню трех ёжиков-потеряшек?       Шедоу не успел ничего сказать, как оказался зажатым в плотных объятиях, между двух парней. Они переглянулись, и, не сговариваясь, пришли к единому мнению, хоть и прекрасно знали, что с их общим другом будет не всё так просто.       – Mierda, отцепитесь от меня, что вы... Не трогай мои иголки!       – Прости, Шедоу, сегодня без обнимашек обойтись не получится. Поверь, нам с Сильвером это тоже не доставляет удовольствия, – Соник притянул чёрно-алого крепче, чтобы не вырвался. – Хотя, ты хорошо пахнешь, значит с гигиеной всё в порядке, можно и поближе...       – Да стой ты тихо, надо заставить их поверить в то, что мы умираем от голода, а не от жажды крови, – телекинетик надавил со своей стороны, всё же убрав руку от коротких колючек на его лопатках.       – Я не стану петь!       – Покинутым дарит тепло и уют, – быстроногий ёжик не оставил возможности протестовать, начиная первым, был уверен, что тот в конце концов сдастся.       – Богами забытый сиротский приют, – чуть тише продолжил серебристый пират, слегка смущенный взглядами пёстрой толпы мобианцев.       – Ненавижу вас... От холода спрятан и к сердцу прижат – одна лишь мечта у несчастных ежат.       – В окошке твоём навсегда свет погас – забудешь ты в ту же минуту про нас, – прошептала Эми, не чувствуя в себе сил, дослушать до конца. – Ну почему вы выбрали именно её.       – Пойдём уже, не на что тут смотреть, без нас справятся. Их трое, к тому же, черныш спрятал под рубашкой пистолеты. Не пропадут, – фыркнула летучая мышь, уже успевшая залезть в карманы к отвлечённым на выступление зевакам. – Похоже, не обремененных популярностью джентльменов у нас осталось не так много, придётся оплатить доставку к побережью.       Блейз с трудом заставила себя отвернуться и последовала за ней, всё ещё не зная, как воспринимать увиденное. Решив, что есть вещи, которые, как и у кошек, понятны только ежам, она просто оставила всё как есть, пообещав себе найти повод задать вопрос Сильверу.       – Как она может быть такой бесчувственной? – Роуз повернулась к Наклзу, вытирая уголки глаз. – Это очень печальная история, ты хоть знаешь, чем всё закончится?       – Не дай себя обмануть и не обманывай саму себя. Всё намного проще, – ехидна сложил руки на груди, припоминая умное изречение. – В общем, значение имеют только намерения. Слова можешь оставить себе – они всего лишь инструмент для достижения цели.       – Ты сам так думаешь или у Руж научился?       – Руж знает множество уловок для прикарманивания чужих денег, – уклончиво ответил парень, полностью уверенный, что ушастая долго бы над ним потешалась, услышав как он её защищает. – Поэтому её не трогает притворство и лицемерие.       – Но она сама поступает так же, манипулируя чувствами других в своих целях. Есть над чем подумать, правда? – задумчиво пробормотала ежиха и опустила голову. – Тебе, наверное, стоит купить что-нибудь для неё. Ей будет приятно.       Обладатель длинных игл закашлялся, обескураженный неожиданным предложением. Мышь и так постоянно ворует у него, а он ещё станет... Вроде бы, она говорила про какое-то ароматное масло, которое гораздо лучше того, что у неё было. Но тогда получится совсем не знак внимания – ассоциации с растиранием сливаются в один пошлый намек. Опять будет дразнить...       – Уверена? Назад уже ничего не сможешь вернуть, – Руж поравнялась с пироманткой, которая вот уже несколько минут безмолвно смотрела на ткацкую мастерскую, так и не решившись войти. – Это же дело всей жизни, мечта.       – Не имеет значения, я никогда не вернусь. Привязанность не приносит ничего, кроме боли, а я не испытываю даже сожаления. Нам пора... ты, кажется, искала виноград.       Воровка таинственно улыбнулась, последовав за Блейз, не решилась больше ничего спрашивать. В эту минуту с ней должен был быть кто-то близкий, кому она могла довериться, разделить переломный момент. Капитан Летучего Мобианца прекрасно подходил на роль пушистой груди, в которую можно уткнуться. Но с ней была только Руж и, похоже, кошку всё устраивало. Беловолосая уже видела такой жест, кончики пальцев высекли едва заметные искорки, и всё закончилось. Оборачиваться нет смысла, связь разорвана. Деревянную постройку стремительно охватывало безудержное пламя, поглощая последнее, что удерживало Блейз среди живых. Ей всё равно.