Одинокий призрак

      Израненная душа, сломленная жестокостью предков, одержимая гневом и жаждой мести. Тот, кто пролил реки крови и сбросил амбициозный клан с вершин. Искажённый бог. Опустошение – ему хватило одной ночи. Мастер изумруд – последняя надежда выживших. Остров Ангела – остался только один. Мистические руины – всё, что напоминает об исчезнувшей цивилизации. Мышцы налились кровью и хаосом, первобытный рёв дикого зверя и скрежет металла смешались в единое целое. Наклз медленно разводил руки в стороны, разрывая тяжёлую кованую цепь вместе с границами своих возможностей. Словно одержимый бешенством берсерка, он игнорировал робкие протесты окружающих, явно не в настроении объяснять свои мотивы. Лязг лопнувшего звена не был апофеозом представления – безумие продолжилось, когда ехидна стал раскручивать над головой оторванный якорь.       Вот она! Сильвер свернулся в колючий клубок, подчиняясь неконтролируемым инстинктам. Глупая попытка защититься, спрятаться от настигающего ужаса – голос кракена проникает в самую душу… и это холодное дыхание. Снова. Он привёл её и стал продолжением костлявых рук. Ты не должен бежать! Только сумасшедший остановится. Это не твоя вина. Уйди из моей головы! Ты просто хочешь жить. Мы цепляемся за своё существование, потому что созданы такими! Страх. Я не могу по-другому. Угрызения совести. Заткнись! Ответственность. Естественный порядок вещей не изменить. Судьба. Он и есть доказательство. Теперь ты понял. Невозможно бесконечно прятаться – это не спасение. Не существует мира без боли! Стирает ошибки, восстанавливает ход времени, возвращает реальность к изначальным условиям, уничтожает… защищая других… и себя. Не существует света без тьмы. Чувствует слабость, проникает к тайным уголкам сознания, выдаёт свои мысли за твои. И не существует жизни... Заставляет поверить. …без смерти. Ты же боишься нас.       Якорь врезался в рог на змееподобной голове. Раздался оглушительный вой разъяренного порождения хаоса. Он почти дотянулся до них, почти подобрал ключ к анимусу капитана и заменил его разум своим. Почти получил доступ к Летучему Мобианцу. Но стоило отвлечься, как ёж тут же вырвался из ловушки. Возникновение событий нарушено, то, что было предопределено, не сбылось. Этого не должно было произойти!       Сильвер очнулся лежащим на коленях у Блейз. Некоторое время он смотрел по сторонам, не до конца осознавая где находится. Тёплые руки перебирали копну иголок, не побуждая приходить в себя. Неподалеку Эми судорожно бинтовала коленку смотрящему в одну точку лису. Закутанная в одежду ехидны летучая мышь дрожала, пытаясь согреться возле раскалённых пушек. Соник определённо не рассчитал силу супер-формы, используя арсенал корабля. Так что теперь Наклз держал синего ежа, и Шедоу заливал в него колоссальное количество рома. Вероятно, причина снова в нём, нестабильное состояние псиоников всегда несёт за собой только разрушение и боль. Безмолвно лежать, разрази меня гром. В поисках рая смотреть в никуда. Души их вместе уже навсегда. А в бутылке ром.       – Мне было страшно, – кошка отвела взгляд в сторону. – Ты был похож на кусочек сахара, который опустили горячую воду. Мне не нравится смотреть на растворяющийся сахар. Это делает его безжизненным. Когда колешь большой кусок щипцами… ну, знаешь, каждый получается не похожим на другие, особенным. Как и ты.       – Я… Были последствия, верно?       – Приемлемо, всего лишь отбросило ударом телекинеза. Руж свалилась за борт, Тейлзу тоже досталось. Ещё Соник… уже хотел наброситься на невкусного кальмара одними иголками… на самом краю даже безрассудство кажется спасением. Этого же не повторится, правда?       – Он не сможет… больше никогда. Соединять свой разум с психокинетиком… додуматься ещё нужно, – выставив руку перед лицом, Сильвер медленно сжимал пальцы. – Я поджарил ему мозги.       Очередная волна омерзительного визга, казалось, облетела весь Мобиус, когда пришло понимание происходящего. Ментальная связь была не просто прервана – ёж сделал то, что умел лучше всего. Остаточная пси-энергия не могла высвободиться из сознания того, кто не в силах ей управлять. Перегрузка, нарушение потоков хаоса, сожжённые каналы, рассинхронизация гармоник, частичная потеря личности. Прозрачные конечности распадались блестящими брызгами одна за другой, тело едва держало прежнюю форму: он не мог вспомнить, как должен выглядеть. Очередная ошибка… как в тот день, когда в Мистических руинах остались выжившие.       – Ему сейчас так больно?       – Ну, не совсем. Представь комочек шерсти, который не можешь срыгнуть…       – Понятно.       – Потому что на самом деле его нет, но он как будто…       – Остановись, – Блейз закрыла ему рот рукой. – Не говори такое.       Шедоу не мог поверить, что сделал это своими руками. Не раздумывая подчинился, когда Наклз велел напоить фейкера до потери хаос-контроля. Некоторых он протаскивал под килем, других просто отправлял за борт с кортиком в груди, едва заметив нетвёрдую походку. Иногда казалось, что они с Барком соревнуются в жестокости, наказывая за пьянку на корабле. А сейчас усадил обмякшего Соника на перевёрнутое ведро и придерживает его за спину, чтобы не упал. Наверное, это что-то из тех вещей, которых многие находят забавными. Именно сейчас, в самый неподходящий момент, они ведут себя так… неправильно. А самое страшное, что он чувствует себя частью всеобщего легкомыслия. Кракен не побеждён, они знают, каждый из восьми придурковатых мертвецов на этом проклятом судне. Раненый зверь утратил гордое превосходство, превратившись в разъярённое чудовище. Изуродованный, ослабленный, предсказуемый, по-прежнему опасный. Слепая ярость вытесняет остатки повреждённого разума, заполняя пустоту. Замена изначальной концепции примитивным чувством, отсечение лишних эмоций. Восприятие, мысли, память, воображение – ничто больше не ограничивает его. Он готов закончить начатое. Нужно было уходить на всех парусах, оторваться как можно дальше, пока не стало поздно. Но они продолжают вести себя как ни в чём не бывало, с такой непосредственностью, что даже у совершенных форм жизни не найдётся причин поступать иначе.       – Чем вы меня накачали? Это же не ром, а средство для растираний! – синий ёж пыхтел и отдувался на своём ведре. – Если бы только сэр Морган это попробовал, вас бы всех тут же вздёрнули на рее, слышите?! На рее!       – Да как скажешь, – пожал плечами Шедоу. – В следующий раз, специально для девочек, добавлю апельсин, ваниль и корицу.       Соник обижено нахохлился, не сумев найти слов для достойного ответа, и принялся бубнить под нос:       – И куда я теперь, даже встать не могу, во рту будто железо плавят, какая гадость. Это было так необходимо?       – Проще намочить порох, чем постоянно опасаться взрыва.       – Могли бы взять мою фляжку. Наклз точно знает, что она со мной.       Ехидна сидел рядом с Руж, обхватив колени, но не смог даже огрызнуться в ответ. Синезадый сукин сын собирался пожертвовать собой, чтобы выиграть для них немного времени. Всего-то спасти всех, ничуть не раздумывая. Серьёзно, выпивка не понравилась? Какой у него вообще был шанс поймать сверхзвукового ёжика, переполненного энергией семи изумрудов? Всыпать бы ему.       – Даже боцман знает, что ты постоянно держишь пойло в кармане? Да на этом корабле не только паруса неоправданно мягкие, – Шедоу сложил руки на груди. – Пользуешься добрым сердцем нашего младшего братика? А я бы выстрелил тобой из пушки.       – Пятнадцать ударов плетью не так уж и мало! – возмущённо отозвался псионик, ощутив угрозу репутации Летучего Мобианца.       – Уткнись в Блейз и не лезь! – рявкнул изрядно опьяневший ёж, всего на дюйм повернув голову в его сторону.       – Не ори на Сильвера! – кроваво-красные глаза угрожающе сверкнули. – Я тебе когда-то говорил, что сделаю, если ты будешь его обижать. Так вот – ничего не изменилось.       – Хочешь меня обнять, так и скажи.       – Придушу.       – Не сильнее, чем Эми.       Голоса друзей внезапно стали звучать отдалённым эхом на фоне нарастающей тревоги. Псионик изо всех сил пытался отрицать очевидное – только не сейчас, не в шаге от достигнутой цели. Но его способность чувствовать тех, чья связь с этим миром скоро оборвётся, никогда не обманывает. Призрак Октавиуса едва не свёл ежа с ума. Он долго корчился в агонии, расплачиваясь за появление в своей команде парусного мастера, кока и квартирмейстера. На этот раз их слишком много. Больше, чем он сможет вынести. И все они умрут здесь… ровно десять душ. Парализующий страх перед собственной беспомощностью вытеснил остальные мысли. Смогут ли остальные укрыться от воздействия его ауры? Найдётся ли на их корабле место, где можно спрятаться от выброса такого количества пси-энергии? Это бесполезно… он просто убьёт всех, неосознанно и безжалостно, прежде чем сгорит в сине-зелёном потоке света. Ёж нервно глотал воздух, разрываясь между противоречивыми мыслями. С одной стороны, естественное стремление выжить, отвергающее доводы разума, хотя и точно известно, что это невозможно. Или же… закончить всё как можно быстрее, лишь бы мучения не продлились долго. Однако он так и не ощутил что-то, помимо тёплых рук фиолетовой кошки. Боли не было, ничего не произошло – знание досталось даром. Будто сэр Галахад, по наивности занявший Гибельное Сиденье за круглым столом, не упал замертво, как другие, жаждавшие стать святым рыцарем. Стоило догадаться, что супер-форма заблокирует побочные эффекты. Осталось вынуть меч из камня…       – Тейлз, ты, кажется, работал над арсеналом? – Сильвер, не отрываясь, смотрел на приближающегося кракена. – Что-то не связанное с использованием хаоса.       – Плавучие мины? Я использовал лучшие материалы – бочки от квашеной капусты и белый порох, – двухвостый подозревал, что капитан спросил не просто так. – Ну, как всегда, подсмотрел формулу в одной из временных линий. Но мне не довелось их испытать.       – Сейчас самое время!       Золота были полны сундуки. В луже кровавой лежат моряки. Алчность в глазах, крик предсмертный затих. Последний эскудо разделим без них. А в бутылке ром.       – Что, это было? – Эми осмелилась взглянуть в сторону чудовища, когда услышала непонятные звуки. – В последней бочке были фейерверки?       – Все мины идентичны, я не при чём! – Тейлз посмотрел в подзорную трубу. – Ну да, кто-то вмешался.       – Похоже на мортиру… – произнёс Шедоу, прежде чем нервно отпихнуть руку Соника. – И… и не дотрагивайся ты до меня!       Сильвер держал штурвал, не испытывая желания присоединиться к возникшей суете. Руж выхватила у хвостатого трубу, а спустя пару секунд молча протянула её остальным. Увидев то, что совсем не ожидала, Эми стала сбивчиво объяснять Блейз направление, даже не замечая, что поднесла к лицу кошки уже пустую руку. Наклз отшвырнул сцепившихся ежей в конец очереди. Псионику было достаточно шестого чувства:       – Мы не одни.       Путешествие подошло к концу, сегодня всё завершится, кракен отдаст им остров Ангела. Силуэты четырёх кораблей разрывали однородную стену едкого дыма, обретая узнаваемые очертания. Ветер свободы в парусах, храбрость на грани безумия и чёрный флаг… Эгг-галера, Вавилон, Хаотикс и Полярная Звезда. Страх не может пробиться сквозь азартную решимость. Парус бизани разрезает воздух для резкого поворота. Наклз приготовился к маневру, неосознанно притянув к себе летучую мышь. Висельники собрались вместе, чтобы сыграть в вист со смертью. Искажение оставляет паутину трещин на стекле этого мира. Руж натыкается на острые иглы ехидны, но прижимается сильнее. Коварство в простоте задуманного – у пиратов нет сострадания к чужим судьбам. Масло – завершённый ритуал, мёртвым не место среди живых. Сильвер начал догадываться, почему теряет связь с Летучим Мобианцем и отмеченными душами. Штиль оставил корабли без движения, попутный ветер исчез в пасти чудовища. Презрение к неспособным постичь природу его существования, но посмевшим напасть, окончательно обезобразило облик ужаса морей. Соник первым понял, что сейчас произойдёт, и прижал Роуз к груди, не позволяя ей смотреть. Гидрофобия оказалась не единственной его слабостью. Пиастры, дорогие шмотки, побрякушки, всё, что досталось каждому из них, нельзя забрать с собой. Тейлз тоже не хотел видеть жестокую расправу, но, как назло, никто из парней не отворачивается. Лёд, за которым прятался настоящий Майлз Прауэр, оказался крайне тонким. Истина может быть только явной всем или же не существовать вовсе. Блейз подошла к Сильверу со спины, заметив неустойчивое излучение псионики, и накрыла его руки своими. Интроекция обманывает тебя, ты не идеален, но я могу помочь. Хаос гораздо легче контролировать вдвоём, он сам показал ей это. Эми не сопротивлялась ненужному порыву своего ежа, она умеет быть девушкой героя. Вечность поглотила Полярную звезду, мгновением позже извергнутого вихря из ядер. Сыр Эмменталь не имеет столько дыр, как сейчас Эгг-галера. Шедоу чувствовал связь между ней и Вавилоном, что-то не даёт затонуть разбитой посудине. Карта осталась на борту Мести королевы Марии, сокровища Чёрной Иглы никто не найдёт. Нигилизм не дал эмоциям взять верх, когда Хаотикс направил жидкий огонь на ревущее от боли существо, но тут же был разорван дьявольскими конечностями. Эггман успел покинуть тонущую галеру, чёрная метка заставила Вавилонских воров отдать за него жизни, кольца и корабль. Кракен вынужден спасти полотно времени, десять смертей и десять вероломных возрождений, выбора не остаётся. Призрак ждёт новую команду.       Тело водяного змея расщеплялось на мелкие частицы, заволакивая мертвецов в белый морок тумана. Ненависть и злость исчезли, безжизненная апатия стёрла былые намерения, лишь тень любопытства мелькнула в ядовито-зелёных глазах. Угрожая саблей, они подвели его к краю доски и заставили взглянуть в бездну. Разница между простым и очевидным не лежит на поверхности, иногда приходится бросаться в пасть к акулам. За ними придут другие, такие же мятежные души на борту призрачного галеона. И тогда он вернётся, чтобы вновь испытать ищущих парящий остров. И, может быть, в следующий раз всё будет по-другому. Только что мир был спасён – это то, ради чего он создан.       Остров Ангела показался среди облаков, будто всегда был здесь. Тейлз инстинктивно потянулся к секстанту, но, едва коснувшись лимба, опустил руку:       – Зачем отмечать на карте то, что не может быть привязано к координатам? Кракен и остров… это одно и тоже. Один не может существовать без другого.       – И приходит туда где собрались изумруды хаоса, – догадался Соник, убирая ладонь с затылка ежихи. – Можешь смотреть… Эми, не сейчас… У меня изо рта воняет.       – Они исчезли, – Наклз с сожалением понял как супер-форма рассеялась. – Не могут быть долго вместе, как всегда.       – Кроме одного, очевидно, мы все ещё на корабле хаоса. – Шедоу посмотрел в сторону штурвала, откуда шёл колоссальный выброс энергии. – Как ещё объяснить то, что пытается сделать Сильвер?       – Наки, мне уже давно пора увидеть твой драгоценный камушек, скажи, почему я не могу прямо сейчас полететь к нему и бросить вас здесь?       – Кто-то тут сказал полететь? – яйцеобразная фигура возникла над палубой, размахивая огромными железными крыльями. – Как тебе такое, Тейлз? Я исполнил вечную мечту человека! Трём птичкам пришлось стать добровольцами в моих исследованиях, я провёл некоторые эксперименты и закончил этот шедевр! Двигатель работает на неочищенной нефти… правда, жрёт много… но это не помешает мне завладеть главным изумрудом раньше вас!       Двухвостый приложил ладонь к лицу, не разделяя торжества безумного доктора. Разработка была, мягко говоря, сырой… а ещё выбрасывала столько копоти, что пилот рисковал потерять сознание от удушья. После возмутительной демонстрации, лис даже думать забыл о новой угрозе:       – Уже придумал название? Дай угадаю – Эгг-модуль Икар?       Эггман прорычал в усы что-то неразборчивое и поспешил улететь, оставляя за собой чёрный след сгорающего топлива.       – Он давно узнал, что хранится на острове… многое объясняет, – Шедоу покачал головой, в который раз убеждаясь в опасной предсказуемости Роботника.       – Это бесполезно. Без Наклза камень не пробудить, он ничего не сможет с ним сделать, – Сильвер прикрыл глаза, чувствуя щекочущее дыхание кошки. – Я тоже умею летать. Блейз, поможешь?       – Как всегда, – пиромантка утвердительно кивнула, усиливая переплетение их контроля над хаосом. – Можешь не сдерживаться, я буду рядом.       Изумрудное сияние охватило галеон от киля до парусов. Зловещий образ призрака морей доведён до идеала. Именно таким его представляли легенды. Летучий Мобианец медленно поднялся в воздух, как мираж Морганы перед глазами больного лихорадкой моряка, и скрылся в слепящих солнечных лучах.       Слепой Эгг лежал на ступенях зиккурата, тщетно пытаясь отстегнуть от спины переломанные крылья. Тело не слушалось, тяжёлый металл давил на грудь, сил освободиться уже не было. Он плохо помнил, что случилось в воздухе, и сколько он тут лежит, было понятно только, что левую ногу не спасти.       – Он здесь! – Руж поднялась на вершину первой.       – Да лучше бы он свалился в зоне грибных холмов, а не осквернял своей кровью святыню моего клана, – проворчал Наклз, но всё же стал вытаскивать бредящего кибернетика.       – Сколько же в нём карат…       – Сколько надо! – до ехидны дошло, что они говорят о разных вещах. – Стой рядом, чтобы я тебя видел.       – Ох, дорогуша, сколько желания в твоём голосе. Я не смогу отойти даже если захочу.       – Вы в своём уме? Сейчас не время для ваших игр! – Эми обеспокоенно сновала рядом, не зная чем помочь. – Да не тащи ты его за голову… Замечательно, Наклз, он отключился.       Сильвер обескуражено уставился на обмякшее тело подлого учёного. Барк, Бин, Фэнг, Хаотиксы, Вавилонские воры – девять мёртвых пиратов ждут свой корабль. Но их должно быть десять… ёж точно видел, перед тем как полностью утратить эту способность. Однако слепой калека вцепился в свою жизнь, как пьяница в бутылку. Приходил в себя, с упорством злого гения нажимал кнопки на поврежденном оборудовании, поминутно проваливался в забвение и снова возвращался к работе. Система искусственного жизнеобеспечения была встроена в блок модуля для полётов, значит, всё-таки допускал вероятность падения. Знает, что делать, когда окружающие не в силах помочь… Нет, он не умрёт просто так.       Поток тревожных мыслей прервался, когда Блейз больно укусила парня за ухо:       –… Я говорю важные вещи, а ты не слушаешь. Посмотри уже на меня.       В попытках найти ответы, ёж не заметил, как присутствие хранителя пробудило кристалл. Сердце острова ослепляло чистым светом первородного хаоса, зиккурат дрожал под звук резонирующих колонн – проход между мирами открылся.       – Ну теперь-то можно прикоснуться к твоему огромному и твёрдому сокровищу? – летучая мышь надавила грудью на ехидну, заставив сделать шаг к пьедесталу. – Честно говоря, я больше не могу ждать, он слишком соблазнительный. Обещаю быть с ним нежной и внимательной.       – Не нужно себя сдерживать, Бэтти, ты же хочешь взять его дерзко и грубо, – передразнил Наклз, используя её оружие. – Я совсем не против этого.       – Убери это выражение со своего лица, тебе не идёт. Только мне можно так делать.       – Всё ещё можешь подойти ближе и…       – Вот так просто? Даже не интересно. Но раз уж ты предложил, то, пожалуй, не откажусь.       Идеальный кристалл завладел вниманием воровки, притягивая завораживающим мерцанием, точно воздействовал на её слабое место. Забыв обо всём на свете, Руж приблизилась к камню, вытянув вперёд руку, но не ощутила под ней гладкой поверхности. Ладонь прошла сквозь грань, исчезнув в глубине изумруда. Обрывок крика мышки повис в воздухе – она не удержала равновесие и провалилась внутрь. Наклз устало улыбнулся – наверное, на той стороне никто не поверит, что вечно отстранённый и серьёзный парень позволил себе подшутить над ней.       – Эми следующая! – хихикнул сверхзвуковой, схватив ничего не подозревающую ежиху за плечи, вытолкнул из этой реальности.       – Это было подло, ёжик Соник, я ещё… – розововолосая ввалилась в портал. Реплика, полная досады, растворилась вместе с ней.       Увиденного было достаточно, доказательств не требовалось. Коротко кивнув вместо прощания, Шедоу шагнул к изумруду.       – Пока ты не ушёл… – синий успел схватить его за рукав. – Не передумал? Я, ты и Сильвер, помнишь?       – Я не стану с вами обниматься.       – Говоришь так, будто я предлагаю стволы друг другу передернуть… извини, Блейз.       – Да ничего, – кошка потупилась, заметно покраснев.       Чёрно-алый вытащил из кармана ошалевшего ежа фляжку:       – Я это заберу. Тебе определённо нельзя пить ром.       Двухвостый начал подозревать, что если сейчас ему предложат тёплые объятия, то отказаться будет сложнее. Он не совершенная форма жизни и не умеет прятать своё сердце. Скорее всего, станет сентиментальным, начнёт лепетать неумелые отговорки, оправдывая дрожащий голос и влажные глаза. Подгоняемый непрошенными аспектами своей личности, Тейлз юркнул вслед за Шедоу.       – Не буду спрашивать, почему вы медлите… оставляю вас одних, – пиромантка понимающе покачала головой, намереваясь пройти следующей, но обернулась, уже почти исчезнув в свете изумруда. – Сильвер. Когда догонишь, возьми меня за руку. Я буду ждать.       – Соник, Сильвер, Наклз! Вы ведь не оставите старого Айво? – надежда в голосе слепца дрожала на грани отчаяния.       Эггман упрямо полз к Мастер изумруду, волоча раздробленную ногу, не желая верить, что его бросят. Лишённый зрения, он приобрёл обострившиеся восприятие окружающего мира. Сильная эмпатия позволяла чувствовать настроение, угадывать намерения, распознавать ложь. Но не обманывать себя… никто из них не был настроен дружелюбно, ему не станут помогать.       – Ты никуда не пойдёшь, Эггман, – захват телекинеза отбросил Роботника от алтаря. – Те, кто доверился тебе, сегодня мертвы и ждут своего капитана. Теперь ты поведёшь их… как и тех, кого ещё не призвал Летучий Мобианец. Но на борт корабля-призрака нет дороги живым… ты последний, десятая душа.       Выстрел завершил предначертанное, устройство для поддержания жизни не могло справится с пулей в голове, новое путешествие началось.       – Это тебе за Торнадо, – Соник кинул разряженный пистолет к бездыханному телу и пошёл вслед за Сильвером.       Наклз проследил за исчезнувшими ежами, после чего вложил в руку Айво свою иголку и направился за ними. Он поймёт, что с ней делать. Возможно она будет украдена, как карта ехидны или зелёный изумруд. А может, крохотной колючки с головы хранителя окажется недостаточно, чтобы обмануть Мастер изумруд. Как бы то ни было, одноногий слепой пират, с командой, которой позавидует королевский флагман, найдёт выход… всегда находил.       Свет на вершине зиккурата плавно угасал, остров Ангела растворялся в воздухе. На линии горизонта появился трёхмачтовый галеон.

We wrapped 'em all in a mains'l tight With twice ten turns of a hawser's bight And we heaved 'em over and out of sight, With a Yo-Heave-Ho! and a fare-you-well And a sudden plunge in the sullen swell Ten fathoms deep on the road to hell, Yo ho ho and a bottle of rum!

      Соник раскрыл глаза – большая кровать с балдахином, тёплое одеяло из-под которого не хотелось вылезать и погруженная в уютную темноту комната с плотно занавешенными окнами создавали странное впечатление. Секунда за секундой запах солёных морей и обузданный парусами ветер исчезали в памяти, как фантазии забытого сна. Стойка с золотыми доспехами и мечом больше не казалась чем-то незнакомым. Массивные двери королевской спальни распахнулись, впуская ослепляющий свет. Ёж прикрыл глаза рукой, разглядев между пальцев фигуру чёрно-алого рыцаря.       – Вставай, Соник. Пришло время показать всем истинное величие Камелота!