Одинокий призрак

      – Так ты рассказал им, как мы работали на Караколе? – Наклз позволил себе улыбнуться, вспоминая весёлое время. – Ну и как? Уже шутили про мельника?       – Если я отвечу «‎нет», ты мне поверишь? – Сильвер тряхнул горящими золотом иглами. – Лучше бы я нанялся в чао-сад, яйца собирать.       Едва последний изумруд хаоса приблизился к остальным, слепящий свет наполнил тесную каморку, заставив видоизмениться большую часть экипажа. Неконтролируемое взаимодействие семи кристаллов преломило отражение реальности, вызвав пространственную аномалию, искрящую бесконечным множеством отдельных элементов.       – Да, рог изобилия! – восхищённо произнес Тейлз. – Секстант куда лучше астролябии, я могу его создать раньше, чем он появится во временном потоке. Акваланг… ну, конечно, я изобрёл велосипед. Разумеется, в том смысле… впрочем, и его тоже, прямо сейчас.       – Наки, ты розовый…       – Да неужели?! Хочешь в очередной раз посмеяться над моей супер-формой? Будто первый раз видишь!       – Вообще-то первый. Ты как задница Роуз! – переполненная эмоциями мышка отмахнулась от вспыхнувшей ежихи. – Или клубничная жвачка. У кого-нибудь есть?       – Какая жвачка?! Здесь золотой век пиратства! Её не существует, – Эми забыла, каким образом была втянута в разговор, теряясь в осознанных вещах. – Откуда я это знаю?       – Ну, такое уже случалось ранее со всеми, не так ли? Воздействие даже одного изумруда способно показать нам что-то из нашего мира. Иногда сам не замечаешь, как это случилось. Даже тем, кто не имеет способности… – Соник поддержал её за плечи. – Это не хорошо. Эми и Руж не могут сконцентрироваться и видеть грань между хаосом и реальностью. Так и себя не долго потерять. Наклз, хватит стоять! Я, может, и побыл бы якорем для двоих, только ты же мне руку сломаешь. Давай, возьми Руж… за что-нибудь.       Сильвер украдкой поглядывал на пылающую Блейз – проявление воспоминаний о Кризис Сити не смогли завладеть её вниманием. Кошка, кажется, отвлеклась на синтетическое волокно и футболки для совместных прогулок за ручки. Оставалось только громко заявить, насколько сейчас необходимо, чтобы его тоже держали за что-нибудь… И совсем не важно, что на данный момент сила ежа стремилась к бесконечности.       Наверное, уже стоило начать манипуляции с картой, однако никто толком не знал, как копия с барельефа может взаимодействовать с переплетением семи кристаллов. Понимание конечной цели было с ними всегда, но не способа её достижения. Кроме того, состояние двух девушек вызывало опасения.       – Просто скорректируем их. Нужно задать вопрос, на который не может быть ответа ни у кого из нас, – идеальный контроль Шедоу не давал эмоциям затмить разум и высвободить пульсирующую внутри силу.       Он не подпустил к себе ничего, что могло вывести его из равновесия. Пусть кто-нибудь другой рассказывает сказки про формы жизни, не способные проявлять чувства. Там, где Тейлз нашел рог Фортуны, ёж видел ящик Пандоры. Не было ни одной причины проявлять заинтересованность.       – И предал я сердце моё тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость; Узнал, что и это – томление духа. Потому что во многой мудрости много печали; И кто умножает познания, умножает скорбь, – монотонно произнёс Сильвер, будто читая по слогам книгу на другом языке. – Я всё правильно понял, Шедоу?       – Хватило же наглости залезть в чужие мысли... Любопытство и непосредственность – как нелепо. Даже получив власть над целым миром, ты разве что объявишь незаконным менее двух кусочков зефира в какао.       – Я не виноват, оно само…       – Что такое изумруды хаоса? – не помня себя, выпалила Эми.       Чёрно-алый хотел сказать псионику, что он думает о его обострившихся возможностях, однако тут же забыл об этом:       – Пойдёт. Попробуйте заглянуть через грани зелёного и красного, где преломляется свет, сквозь отражения, чуть дальше клубничной жвачки.       – Нет там ничего. Или мы с Роуз недостаточно хороши для местной компании супергероев. Это так не работает. Так что, Наки, продолжаю прятаться в твоих розовых объятиях, раз уж это помогает не свихнуться.       – В этом и был смысл. Никто не знает и не может знать. Поэтому и разница в контроле хаоса не имеет значения. Это доказывает несовершенство разрыва реальности. Вас больше не ослепляет его сияние, теперь воздействие не опасно. Если совсем просто, то происходящее перестало быть впечатляющим… как слишком большая дырка в сыре – занятно, не более того.       – Ну, всё равно, пусть держит.       Тейлз поднёс карту к резонирующим кристаллам, ожидая, что всё произойдёт само собой. Но это был всего лишь кусочек бумаги, не имеющий свойств артефакта. Что с этим делать, оставалось неясным. Осознание связей между барельефом Наклза и порталом между мирами было основано только на словах Сильвера. Однако он не получал пророчеств или видений. Быть может, это знание хранилось в одном из семи? Белый камень призрака морей... Псионик попал под его влияние раньше других, увидел всех, кому суждено попасть на борт.       Все, как обычно, ждали от лисика чудес изобретательности и не думали вмешиваться в работу штурмана.       – Изумруды хаоса – это изумруды хаоса, раз уж мы затронули эту тему, – нашёлся двухвостый, чтобы не разочаровывать друзей в их лестных убеждениях. – Они существуют за пределами мироздания, а физическое воплощение, полагаю, индивидуально для каждого мира.       – Например, Сол измерение имеет не слишком значительное отличие в их внешнем виде, – напомнила Блейз.       – Да, верно. По этой причине никто не сможет дать точное определение природе того, что существует и не существует одновременно.       Двухвостый замолчал, тянуть время дальше не получалось – никто больше не проронил ни слова. Они будто издевались, разглядывая его во все глаза, как неразумные в ожидании просветления. Впрочем, Руж быстро заподозрила неладное, явно чувствуя как её водят за нос:       – Потрясающе, именно это я и хотела услышать. Может уже назовёшь координаты, нет? Ты же понятия не имеешь, что с этим делать. Дай её сюда… и это всё? Каракатица с куском бизоньего дерьма… Поверить не могу, ещё и пакость такую вынудили сказать. Так в чём ценность картинки, которую любой может нарисовать на листе пергамента?       – Это не бизонье дерьмо, – Наклз прервал нескончаемый поток вопросов. – Это остров Ангела.       – Так здесь тоже есть твой остров, значит и… – Руж прикусила губу клыком, давая понять, что они думают об одном и том же.       – Не приближайся к Мастер изумруду, воровка!       – Они полностью синхронизировались между воспоминаниями из обеих реальностей. Уже не видят разницы, – пробормотал Шедоу, задумавшись на мгновение. – Настолько сильно связаны? Не важно…       – Осьминог на рисунке… – Эми потупила взгляд, путаясь в словах. – Может, это подсказка… Мы не говорили раньше, но та шхуна, на которой мы путешествовали…       – Кто-то путешествовал, а кто-то сидел в клетке, – перебила летучая мышь, сильнее прижимаясь к Наклзу, словно пыталась согреться.       – Так вот,это был Октавиус.       Сильвер широко раскрыл глаза – девчонки смогли отыскать стёртое костлявой рукой воспоминание, последний недостающий фрагмент соединил всю последовательность. Значит, им довелось побывать на том месте, откуда их позвал Летучий Мобианец. Далеко на севере, среди вечных льдов, когда отправились за Полярной звездой – теперь всё ясно. У этого мира не осталось секретов, их история восстановлена. Он ждал решения от Тейлза, а мог сделать всё сам.       – Я слышал о нём – таинственное исчезновение, вмерзшие в льды мачты, – Соник мечтательно причмокнул. – Постой, это же просто легенда!       Блейз не могла поверить, что такое вообще бывает. Дежавю? Она переводила взгляд то на него, то на Эми, и, в конце концов, приложила ладонь к лицу:       – И он туда же. Стоите друг друга.       – Нет, правда... И его построят через полвека.       – Корабли-призраки существуют вне линии времени. Октавиус просто появился здесь и снова отправился к месту своей гибели, – тихо ответил псионик. – Экипаж и пассажиры обречены раз за разом повторять свою участь. Они…       Сильвер замолчал.       – Замёрзли, – закончила вместо него кошка. – Постоянно хотелось есть, мой огонь почти не горел… Сначала Руж, потом Эми…       Изумруды на мгновение вспыхнули ещё ярче, будто кто-то дал верный ответ в викторине зоны Казино. Угловатый рисунок исчезнувшей цивилизации наглядно демонстрировал, что летающий остров под надёжной защитой. Может, кто-то подумал, что за знания не придётся платить? Потревоженный хаос пробудился и идёт за ними.       – Карта – это метафизический предмет, – белый ёж озвучивал истину одновременно с её пониманием. – Она нужна, чтобы подсказать направление, натолкнуть на правильные мысли, открыть душу, узнать друг друга. Это же и есть ключ от невидимой двери внутри каждого из нас. Хватит разглядывать её через свет изумрудов… И правда – всего лишь картинка. Она не может показать, где сейчас остров Ангела.       – Мы в тупике? – Блейз ничего не могла поделать со своим пламенем, что словно против её воли перекинулось на остальных, заключив в тёплые объятия. – Даже если так, то это очень приятный тупик… Простите.       Тейлз растерянно пожал плечами, выронив бумажку из рук – мечта о самой полной карте Мобиуса, только что рассыпались в прах. Путешествуя по самым далёким и неизведанным местам планеты за кровью и золотом, он раз за разом дополнял картину мира новыми открытиями. Даже сейчас было вероятно найти картографа, способного заявить о чём-то, чего не было у него. Но остров Ангела… Блуждающая точка координат, вишенка на торте. А теперь всё пропало. Чудовище, опутавшее щупальцами остров, побудило девушек открыть им тайну своей смерти, будучи чем-то иным. Если это не застывший во льдах Октавиус, то что же?       – Кракен, конечно, – обладатель психокинеза не заметил, как снова нарушил границы чужого сознания.       Сильный удар по левому борту чуть не заставил галеон поплыть, как дохлая рыба. Невообразимой энергии полного комплекта изумрудов едва хватало, чтобы сдерживать ярость того, кто однажды уничтожил клан ехидн. Страх и сожаление, увековеченное в камне немногими выжившими. Он почувствовал воссоединение семи кристаллов и появился рядом с разрывом хаоса, чтобы защитить поврежденное полотно времени. Эти упрямые авантюристы зашли слишком далеко, в своём стремлении обмануть смерть. Использование супер-формы естественно для их мира, тогда как этот не предусматривает даже самой концепции таких возможностей. И они продолжают рвать рану на сердце чужого Мобиуса, пока не произойдёт коллапс. Их нужно остановить, существование здесь дальше невозможно, множество использованных вариантов не сработали – они всегда находили выход и спасались от преследования. Это последний… Он должен устранить их из искалеченной реальности… Даже если для этого придётся отдать то, что они жаждут найти.       Толкаясь и наступая друг другу на ноги, выбежать на верхнюю палубу, залезть на мостик, поднять паруса – кажется, нужна целая вечность, второй удар может оказаться последним. Концентрация, контроль, расчёт расстояния и силы – нет времени. Золотая вспышка опередила занесённое над грот-мачтой прозрачное щупальце всего на мгновение. Соник коснулся рулевого колеса, и галеон выпустил заряды со всех пушек, как дикобраз иглы. Несколько достигли цели, ошеломив мифическое создание, прервали смертельную атаку.       – Ты… слишком… медленный, – ёж был уверен, что тот услышал.       Запрокинув голову, кракен издал душераздирающий визг, заполняя пространство до линии горизонта слепой яростью. Покрытое чешуйчатым панцирем тело, пасть, полная острых зубов, и множество шипастых наростов давали понять, что супер-форма доступна не только им. Бушующие волны собирались вокруг стража парящего острова, принимая вид конечностей осьминога – казалось, само море ответило его призыву.       – Пушки почти готовы, – Соник крепко стиснул зубы, сгорая от нетерпения. – Как хочется ещё разок врезать тебе. Ещё немного, и…       – И мы погибнем, герой, – летучая мышь вернула его с небес на землю. – Шедоу, забери у этого маньяка штурвал. Уходим.       Сильвер оперся руками на кормовой фальшборт, вглядываясь в змеиные глаза кракена, что тут же бросился в погоню, стремительно догоняя галеон. Совершенное существо совершенно во всём – он увидел способ говорить, не обладая даром речи. Эффект семи изумрудов сделал псионика способным читать мысли, но это и станет его уязвимым местом. Какой же ты глупец! Может, Соник был прав, стоило вновь атаковать, сразиться с ним. Всё-таки у предков Наклза не было корабля хаоса. Я – бог! Как ты можешь убить бога? Извивающиеся щупальца рассекали воздух совсем близко, расстояние неумолимо сокращалось. Какое великолепное, головокружительное простодушие! Как мог ты быть столь наивен? Сейчас было близко, почти опасно… Паруса не смогут увести их от кракена. От меня нет спасения. Ни изумруды ни призрак морей здесь не помогут! В конце пути ждёт только разочарование и смерть, верил ли он в иной финал по-настоящему? И сколько раз спрашивал себя об этом? Давай же, сложи оружие, ещё не истёк срок моего милосердия!