***
Одновременно начинаются занятия в колледже. Несколько семестров права – общая теория политического строя, общая теория права, а потом специализация. Я выберу криминальное право. Профессия юриста предполагает много общения, и у меня не слишком хорошо получается. Я отлично учусь, но разговоры с однокурсниками даются сложнее. Я понимаю: они - мои будущие коллеги, а в мире юристов связи решают многое. Стараюсь заводить как можно больше знакомств. Парни и девушки, лидеры и ботаны - уделяю несколько минут и тем, и другим. В пятницу всей группой идем в соседний бар, и под большое количество алкоголя стараемся узнать друг друга лучше. В субботу с утра у меня тренировка. Встаю с головной болью, беру сумку с формой и плетусь в зал. Захожу последней, девушки-тренера нет в раздевалке. Чувствую, как внутри что-то сжимается, но не придаю этому значения. Делаю растяжку. Тело не хочет слушаться, в глазах пляшут искры, в голове мутно. Привкус во рту ужасен. То и дело достаю бутылку воды. После разминки меня ставят в спарринг с крупным парнем, и первое, что я делаю – пропускаю прямой в голову. Я в шлеме, но в ушах все равно звенит. Падаю на ринг на одно колено. Трясу головой. Поднимаюсь. Парень танцует, лицо довольное. Я нападаю. Он не знаком с моей техникой: работаю правой и левой рукой, меняю их, когда захочу. Он не может предсказать мои действия. Провожу серию яростных ударов, и он падает на ринг. Вижу в его глазах злой огонек. Его побила девчонка! Я знаю, что это значит. Он встает и нападает с удвоенной силой. Парень злится и делает много ошибок. Я побеждаю. У него красное лицо, он срывает перчатки, перепрыгивает канаты и уходит в раздевалку. Недоуменно смотрю ему в след. Человек не умеет проигрывать. С другой стороны ринга поднимается девушка-тренер. Я снимаю шлем и улыбаюсь. Она подходит ближе, смотрит скептически. - Хороший бой, - говорит она. Я киваю. - Спасибо. - Почему пропустила первый удар? Ты обошла сложные удары, но пропустила простой. Пожимаю плечами. - Не сразу сосредоточилась. - Однажды это может стоить тебе боя, - она хмурится. – Кто твой тренер? - Мистер Пинкман. Он говорит, что делать. - Он не тренер, а владелец. Он подсказывает, пока за тобой не закрепят постоянного тренера. Ее взгляд испытующий, спокойный. Она уверена в себе. Я слегка завидую – мне хочется научиться такой уверенности. - Я не знала. Я никого не знаю, и никого не выбрала. - Меня зовут Кейт Ленсон. Если хочешь, я буду твоим тренером, - говорит она. Я моргаю. Она серьезно? - Это было бы здорово. Я знаю, что на моем лице дурацкая улыбка, но ничего не могу поделать. - Тогда договорились. Она протягивает мне руку, как мужчина мужчине, и я жму ее. Рукопожатие твердое, я чувствую это через перчатку. - А теперь к грушам. Будем работать над концентрацией, - приказывает она, и от ее командного тона у меня по спине пробегают мурашки. Она изводит меня весь день, к концу тренировки пот течет ручьями. Я показываю все, на что способна. Не понятно, понравилось ей или нет. Она прекрасна и хладнокровна, и я ухожу в душ в смешанных чувствах. Мы пересекаемся в раздевалке. Она скользит по моему телу профессиональным взглядом, и я подозреваю, что она пересчитала все кубики на моем прессе. Надеваю футболку через голову, и она отворачивается. Беру свою сумку и говорю: - До встречи! - Пока, - отзывается она. Выхожу из раздевалки с надеждой увидеть ее вновь.***
После тренировки мое тело горит. Едва переставляю ноги, когда иду до общежития. На чистом упрямстве возвращаюсь домой. Душ – и спать. Когда засыпаю, в моей голове звучит голос Кейт: «Короткий – короткий – длинный. Джамб - джамб - кросс. Джамб - джамб - кросс». Закрываю глаза и вижу боевые барабаны, которые выбивают этот ритм. Джамб – джамб – кросс. Я стою в центре древней арены, объятой пламенем. Мой противник – я сама. Джамб – джамб – кросс. Ты можешь, Марти. Джамб – джамб – кросс.***
Весь следующий день хожу медленно и торжественно. Мышцы болят. Я знаю, что это хорошая боль. Знаю, что будет лучше. Но она выжала из меня все соки. В понедельник отсыпаюсь на парах и получаю приглашение на вечеринку. Я не могу пропустить такое! После занятий я, две девчонки и трое ребят едем к одному из них домой. Мы пьем пиво, едим попкорн и смотрим ужастик. К середине фильма по рукам ходит сигарета с марихуаной. Мне интересно, какая она на вкус. Но когда ребята предлагают сигарету, я вспоминаю Кейт. Завтра она замучает меня. От травы будет хуже. Я отказываюсь. Ребята сверх меры расслабленны, девушки тоже. Они целуются с парнями. Встаю и выхожу из квартиры до того, как фильм заканчивается. Меня никто не останавливает. Это не слишком хорошо для моей будущей карьеры. Но я не хочу участвовать в групповухе. Я из тех романтиков, которые верят в одного партнера на всю жизнь. Спускаюсь по лестнице, спрятав руки в карманы, и иду домой пешком. Город блестит. Улицы полны надежд и света. Ловлю свое отражение в витринах – короткие светлые волосы, зеленые глаза, джинсы, свитер, шарф. Немного пружинистая походка. Я себе нравлюсь. Годы тренировок способствуют этому. Прихожу домой, читаю нужные параграфы, делаю домашнее задание и около двух ночи ложусь спать. Встаю в шесть. Не высыпаюсь.***
Вечером после занятий иду на тренировку. Боль почти прошла, остается ноющее чувство, но я могу его игнорировать. Захожу в раздевалку и переодеваюсь с легким похрустыванием. В зале нахожу Кейт. У нее другой ученик, и я делаю растяжку. Иду к груше. Стараюсь бить быстрее. - Неплохо, Марти, - слышу ее голос и разворачиваюсь. Мне нравится Кейт. Темные волосы вспотели и завиваются у шеи. Короткие зеленые шорты подчеркивают крутой изгиб бедер, и я позволяю своему взгляду попутешествовать по длинным ногам. Топик открывает пресс и мышцы рук, и я схожу с ума. Чувствую, как вокруг начинают порхать бабочки. - Идем на ринг. Она не видит или не придает значения моим бесстыжим взглядам, и я иду за ней. Мы пробираемся под канатами, она берет наладонники и я отрабатываю удары. Она стоит твердо, мне не сдвинуть ее ни на шаг. Стараюсь не смотреть в ее грустные серые глаза, но не могу удержаться. Мне нравится цепляться за нее взглядом и повторять «джамб – джамб – кросс» в качестве жертвоприношения богине бокса. Через двадцать минут она начинает двигаться. Я не думала, что кто-то с травмой может так двигаться по рингу. Мне приходится бегать и потеть. Она отступает, подныривает под следующий удар, и я промахиваюсь. - Промах. Десять отжиманий! – говорит она. Смотрю на нее с недоумением. В перчатках? В середине ринга? - Вперед, Марти, - спокойно повторяет Кейт, и я становлюсь в планку. Ок, десять отжиманий. Я встаю, и мы продолжаем. При следующем промахе она снова заставляет меня отжиматься. На пятом промахе я падаю на ринг. Мои руки дрожат. Я больше не могу. Она садится на корточки и смотрит мне в лицо. - В чем дело, Марти? - Не могу больше, - хриплю я. - Ты не знаешь этого слова. Десять отжиманий. Держу пари, она наслаждается этим. Я злюсь. Ни за что не дам ей себя сломать. Я сильнее. Рычу и встаю в планку. Спина дрожит, руки тоже. Делаю жим и падаю подбородком на ринг. - Продолжай через «не могу», - говорит она. На этот раз слышу просьбу в ее голосе. Ей интересно, смогу я или нет. Мне тоже. Руки горят, но я повторяю. Мне удается отжаться один раз. Тяжело дышу, делаю паузу в верхней точке. Делаю второй жим. Третий легче. На пятом вхожу во вкус. Руки дрожат, и я делаю большие паузы, но все-таки побеждаю. Ее улыбка ласковая, и мое сердце на миг замирает. Я лежу на спине в центре ринга. Она нокаутировала меня, не нанеся ни одного удара. Она встает и подает руку. Помогает подняться. - На сегодня хватит. Ты молодец, - говорит Кейт. – Переодевайся. Слабо киваю. Чувствую, как внутри зарождается чувство триумфа. Оказывается, предела нет, пока мозг контролирует тело. Никто не показывал мне этого раньше. Черт, мне нравится работать с Кейт Ленсон. По дороге в раздевалку цепляюсь взглядом за деревянную доску. Там висят фотографии тренеров. Нахожу Кейт. Она серьезная и не похожа на себя. Читаю: «Кейт Ленсон, 28 лет. Чемпион мира по версии «ПРО» в среднем весе. Чемпион мира по версии «МБО» в среднем весе. Серебряный призер Олимпийских игр. После травмы оставила спортивную карьеру и ушла на тренерскую работу». Она хороша, я чувствую это. Надеюсь, мне удастся многому у нее научиться. Дохожу в раздевалку и раздеваюсь. Руки сильно дрожат, не могу удержать сумку. Достаю бутылку с водой, и она выскальзывает на пол. Чертыхаюсь. В дверях появляется Кейт. Я замираю. Кейт поднимает бутылку и подходит ко мне. Отвинчивает крышку и придерживает воду, пока я пью. С благодарностью улыбаюсь. - Спасибо! Она кивает и бросает бутылку в мою сумку. Она довольна мной. Что-то теплое сворачивается внизу живота, когда я смотрю на нее. - Через три месяца будут соревнования между колледжами. Ты участвуешь, - небрежно говорит Кейт, и я вижу лукавый огонек в ее горящем взгляде. - Ого! – присвистываю. – Хорошо. - Отдохни, Марти. Жду тебя завтра вечером. - Завтра? – у меня скоро тест, и я сомневаюсь, что успею к нему подготовиться. - Да. Какие-то проблемы? Я смотрю в изумительные серые глаза и говорю, прежде чем мозг шлет тревожный сигнал капитану: - Нет. Никаких проблем.***
Мы переходим в режим «шесть дней в неделю». Кейт гоняет меня, и я не чувствую свое тело. Но знаю: я в лучшей форме, чем когда-либо в жизни. В воскресенье лежу, не в силах подняться. Моя соседка по комнате, Лорен, смотрит с тревогой. Я плюю на домашнюю работу, все равно не успею подготовиться, и надеюсь на природную сообразительность. Пропускаю несколько студенческих вечеринок, и когда Лорен звонит и зовет вечером в бар, соглашаюсь. Мне действительно нужен отдых. Олли и Кевин, мои приятели, ждут нас около дверей. Недоуменно смотрю на Лорен. Двойное свидание? Почему она ничего не сказала? Но когда мы заходим внутрь, я понимаю: это совмещенный гей-бар, а Олли и Кевин – пара. С удивлением пинаю Лорен, и она подмигивает мне. - Как ты узнала? – шепчу я. Она усмехается, берет меня за руку и ведет вглубь. Мы останавливаемся у барной стойки. Она покупает Голубые Гавайи, я тоже, и мы стукаемся бокалами. - Мы что-то отмечаем? - Тебе нужно расслабиться, Марти, - в ее улыбке плещется смех. – Нельзя целыми днями только учиться и тренироваться. Я соглашаюсь. Я хочу отдохнуть, черт возьми. И мы пьем. Голубые Гавайи, Зомби, Ром-кола. Постепенно повышаем градус, и мне хорошо. Звучит громкая музыка, я ловлю взгляд привлекательной блондинки в конце барной стойки. Она подходит танцующей походкой, и я чувствую, как меня утаскивают на танцпол. Краем глаза вижу довольную усмешку Лорен. Мы танцуем, и я чувствую руки блондинки на своей талии, груди, шее. Ее язык оказывается у меня во рту. Мы целуемся, я слышу отдаленную музыку. Она тащит меня вперед, и я не сопротивляюсь. Черный вход. Она прижимает меня к стене. Ее руки повсюду. Она гладит мою грудь, пробирается под свитер, гладит пресс. Я дергаюсь. Она касается меня через джинсы, и я знаю: она чувствует жар. Дверь с хлопком открывается. Я встречаюсь взглядом с серыми глазами, которые вижу шесть раз в неделю, которые выматывают и искушают меня в спортзале. Девушка рядом замирает. Кейт стоит в дверях гей-бара и выглядит великолепно в джинсах и светло-бежевом пальто. Она вышла с улыбкой, но, увидев меня, ее улыбка уходит. Мои щеки начинают пылать. Кейт смотрит с непониманием. Слышу ее пораженный вздох. В моей голове звенит сирена пожарной тревоги. У меня большие неприятности. На предплечье сжимаются твердые пальцы Кейт, и в следующую секунду она грубо выдергивает меня от блондинки. - Проваливай, - шипит ей Кейт. Я понятия не имела, что она может так разговаривать. И понятия не имела, что она ходит в гей-бары. Блондинка исчезает, и Кейт толкает меня вперед. - Какого черта ты творишь?! – кричит она. Мой желудок сокращается. Нехорошее чувство. Слишком много алкоголя. - Я не могу только учиться и тренироваться, мне нужно иногда отдыхать, - кричу в ответ. Она видит мои мутные глаза. Мне нехорошо, но я стою напротив и сжимаю кулаки. - Сколько ты выпила? – резко шипит Кейт. - Коктейль или два. - Врешь! Как будто я не могу позволить себе выпить! Ради Бога, ничего не случится! Я злюсь и перехожу в наступление. - Ты тоже здесь. Хочешь сказать, ничего не пила? - Воду, - усмехается она. – И я не участник соревнований. Мы сверлим друг друга взглядом, как два ковбоя с револьверами у бедра. Я успеваю подумать об этом, а потом мой желудок делает сальто. Меня выворачивает. Ноги дрожат. Кейт оказывается рядом. Она держит, не давая упасть. Упасть очень хочется. Все внутри скручивается. Кружится голова. - Не отключайся, Марти, - слышу ее голос. В нем больше нет злости, только тревога. Она делает звонок и через десять минут помогает мне сесть в такси. Я на заднем сиденье. Щеки горят. Чувствую себя униженно. Мне стыдно. - Прости, - говорю очень тихо, и не знаю, слышит Кейт или нет. Ее пальцы пробегают по моей руке, и она легко сжимает ее. Она не простила меня, но помогает дойти до дверей комнаты. Лорен нет, и она будет не скоро. Падаю лицом в кровать. Кейт переворачивает меня и вливает в горло стакан воды. Я могу удержать свой желудок. Могу. Голова кружится. Проваливаюсь в крутящийся черный колодец. Смутный щелчок на краю сознания. И тишина.