Самое время

Казалось, я только-только прикрыла глаза, как почувствовала осторожнее прикосновение пальцев Чунмёна к своей щеке. Пора было выходить из самолета, но двигаться совершенно не хотелось. Короткий сон не только не взбодрил, но и наоборот заставил почувствовать себя еще более разбитой. Чего нельзя было сказать о Чунмёне. По его поведению было совершенно понятно, как рад мужчина нашему приземлению. Сухо нетерпеливо поглядывал на меня, дожидаясь, пока я возьму сумочку, чтобы пропустить вперед из самолета. В его взгляде читалось неприкрытое желание поторопить меня, однако губы Сухо так и не раскрылись. Если бы не моя усталость, то я непременно воспользовалась бы этим моментом и попыталась досадить мужчине, собираясь как можно медленнее. Однако меня клонило в сон, и единственным желанием сейчас было – упасть на мягкие перины. – Потерпи еще немного, через полчаса мы будем дома, – оценив мое состояние, решил подбодрить меня мужчина, когда мы спускались по трапу. Еще один аэропорт встретил нас на своей территории приветливыми огнями. Я сразу почувствовала какие-то изменения в воздухе: казалось, здесь он был более мягок, а также имел некоторые морские примеси. Теплый ветер приятно ласкал кожу и колыхал подол моего платья, пока мы не сели в машину. Чунмён был за рулем, и пока ехал, тихо объяснял мне, куда мы прилетели: – Из-за того, что мы приземлились в другой части аэропорта, ты не видела вывески, которая гласила, что мы прилетели на Чеджу. Чеджу? Вот это да. Это объясняло, почему воздух здесь мне показался настолько необычным. Остров, куда постоянно стекаются туристы из Японии и Китая, а также молодые парочки и молодожены меня особо никогда не привлекал. Конечно, как и любая другая девушка, я мечтала, что когда-то обязательно окажусь здесь со своим избранником, но с возрастом эта идея была позабыта и закинута далеко на пыльный шкаф. От друзей и знакомых я часто слышала, как много здесь красивых парков, пляжей и различных достопримечательностей, но желания съездить сюда так и не возникло. И вот теперь в компании Чунмёна мне все-таки представилась отличная возможность посетить так восхваляемый всеми остров, однако времени на его изучение, похоже, будет совсем мало. – Где-то здесь находится твой дом для отпуска? – уточнила я, тут же вспоминая наш давний разговор о недвижимости. – Да. Именно туда мы сейчас и направляемся. – Почему именно сейчас ты решил прилететь сюда? Чунмён почесал подбородок, обдумывая свой ответ, и пожал плечами: – Банальная усталость. Эти две недели не показались мне шоколадом, – он снова сделал паузу, а я вспомнила истерику журналистов, которые не давали прохода Чунмёну, после вышедших о нас новостей. – На Чеджу я могу расслабиться и забыть обо всем на недельку. – На недельку? – постойте, разве мы не улетим отсюда в воскресение? Сухо посмотрел на меня и ответил: – Может, больше. Посмотрим, как уживемся. – Но я не могу остаться здесь так долго, – разве Сухо не понимает, что у меня есть работа, друзья, семья. Если я выпаду из трудовых будней хоть на день – все пропадет. Наша фирма должна сосредоточиться на поиске новых заказов, а я вместо этого прохлаждаться буду? Так не пойдет. – Я должна вернуться к понедельнику. – У тебя будет еще два хороших проекта, если всю следующую неделю ты проведешь со мной на острове, – голос мужчины был сух и формален. Он делал мне очередное предложение, от которого я не могла отказаться. – Как тебе удалось… – Просто скажи «да» или «нет», – перебил Сухо. – Да, – горько выдохнула я, чувствуя себя какой-то дешевкой. Чунмён снова позволил себе «купить» меня за очередной проект, и от этого сердце неприятно кололо. Разве он не понимает, что вынуждает меня со всем согласиться, так как знает, в каком положении я сейчас нахожусь? Как стараюсь для собственной фирмы и из кожи вон лезу, чтобы обеспечить ей долгую жизнь на рынке web-студий. – Я не пытаюсь тобой манипулировать, – попытался мягко успокоить меня он, видя, как погасло мое лицо от безысходности. – Наша сделка – единственная причина, по которой ты согласилась бы остаться со мной на Чеджу. – Неужели мое пребывание здесь настолько важно для тебя? – горько усмехнулась я, нисколько не веря, что это действительно так. – В твоем положении полезен отдых и морской воздух. А, так Сухо всего лишь думает о будущем ребенке, а не обо мне. – Да, если это будет систематически. – Значит, ты еще не один раз сюда приедешь. Мы переглянулись, и мое зародившееся желание оспорить его заявление мгновенно умерло, едва я расшифровала взгляд Чунмёна. Он обещал мне оглашение еще одной сделки, если я попробую хотя бы пискнуть. Не желая больше ввязываться в дела с хитрым бизнесменом, я прикусила язык и безразлично пожала плечами. Кто знает, сколько еще воды утечет за девять-то месяцев? – Есть еще одна причина, по которой мое пребывание здесь не может быть таким долгим, – начала я, кое-что вспоминая. – Что такое? – Раз в неделю я должна посещать врача, который следит за протеканием моей беременности. – Хорошо, – слишком быстро согласился мужчина. – Мы организуем ее прилет сюда. – Ее? Ты знаешь моего врача? И как ты собираешься организовать ее прилет? – вопросы посыпались один за другим, и я сама не могла решить, который из них был более важен. – Думаешь, я бы позволил тебе наблюдаться у непроверенного врача? – Сухо улыбнулся, видя, как сильно удивил меня. – От нее зависит твое здоровье и здоровье малыша. Поэтому ее прилет на остров не кажется мне чем-то сверхъестественным. Тут лететь всего час. – Извини, но у меня на телефоне, случайно нет прослушки? – съязвила я, недовольная тем, что мужчина контролировал каждый мой шаг. Я же специально приобрела страховку у другого центра, чтобы Чунмён не смог подкупить врачей и там. – А что, надо снять? – скопировав меня, переспросил инвестор. – Именно поэтому мы и ссоримся! – я ткнула в мужчину пальцем, а Сухо притормозил на светофоре и взглянул мне в глаза. – Ты же за каждым моим шагом наблюдаешь, прекрасно зная, как меня это раздражает. – Тебя сейчас должно все раздражать, – намекнул он на одно из последствий беременности. – Да, но ты раздражаешь меня в особенности! Сухо улыбнулся, хотя мое заявление должно было его наоборот расстроить. – Все-таки удивительные изменения в тебе происходят сейчас, – задумчиво произнес он. – Пару недель назад ты призналась, что сходишь по мне с ума, а теперь заявляешь, как сильно я тебя раздражаю. Боюсь представить, что ты мне заявишь спустя еще пару недель. Ты, случайно, справочник свой про беременность не захватила? – Чунмён улыбнулся, трогаясь с места. – Может, там будет что-то написано про это? – Не захватила, – рыкнула я, складывая руки под грудью и демонстративно отворачиваясь к окну. Меня бесило от того, как весел был Сухо на протяжении всего диалога, и поэтому настроения продолжать беседу больше не было. Если он хотел каждый мой выпад обратить в шутку, то оценивать я это на данный момент не собиралась. Пусть посидит в тишине и остынет, а то что-то слишком уж он разговорился. Мужчина без проблем понял мой красноречивый намек и остаток пути не беспокоил разговорами. Только в начале первого ночи мы подъехали к небольшой вилле Чунмена. Дорога от аэропорта и правда заняла всего лишь полчаса, но и этого времени хватило, чтобы я окончательно вымоталась. Видя мое состояние, Сухо предложил отложить знакомство с домом на следующий день и сразу проводил меня в одну из спален. Сил хватило лишь на принятие душа и чистку зубов, после чего я рухнула в кровать и забылась крепким сном. Следующее утро встретило меня ярким солнцем, свободно пробивающимся сквозь легкую, невесомую тюль на окнах, и теплым ветерком. Он приятно щекотал мои голые ступни и касался обнаженных плеч, которые не были скрыты одеялом. Потянувшись и широко зевнув, я села на кровати и придержала одеяло на груди, так как спала абсолютно обнаженной. Сухо не позаботился о сменой одежде для меня, а с собой у меня ничего такого и не было. Оглядевшись, рассмотрела простое убранство комнаты: широкую тахту с белоснежными простынями и маленькими ярко-синими подушками, два белых кресла и журнальный столик между ними с синими узорами на столешнице, плетеную корзину для белья, два высоких шкафа – один с книгами, другой – для одежды и комод с овальным зеркалом. Когда взглянула в окно через прозрачную тюль, с удивлением отметила за ним широкий балкон с обеденным столом и плетеными стульями карамельного цвета. На одном из стульев с планшетом в руке восседал Чунмён и завтракал. Его внимание было сосредоточено на дисплее, однако мое сердце все равно пропустило пару ударов, когда я осознала, что ему прекрасно было видно, как я спала. Накинув одеяло на голову, я плюхнулась спиной на тахту и негромко замычала от досады. Ну неужели нельзя было позавтракать где-нибудь в другом месте? Либо увидев, либо услышав мое пробуждение, Чунмён подошел к окну и постучал. Когда я немного высунула голову из-под одеяла и посмотрела на него, тот указал вправо, туда, где располагалась моя дверь на балкон, и поманил меня пальцем. – Ага, – прошептала я. – Не дождешься. На мне ведь ничего не было! Снова спрятав лицо под одеяло, я высунула только кисть и пару раз махнула ей, намекая, чтобы мужчина вернулся к завтраку и не беспокоил меня. Телефон под подушкой внезапно ожил, а на экране высветился номер инвестора. – В шкафу ты найдешь немного одежды. Приводи себя в порядок и выходи, – трубку тут же повесили. Понимая, что деваться было некуда, я обмотала одеяло вокруг тела, подлетела к шкафу, схватила первые попавшиеся вещи и кинулась в ванную. Если Сухо и наблюдал за мной, то в тот момент мог засомневаться в моих умственных способностях, видя, как я шарахаюсь от кровати к шкафу и от шкафа к двери ванной. Когда я все-таки вышла на балкон, через стеклянную дверь, которая отпиралась только изнутри, Сухо уже заканчивал завтракать. Однако на столе еще было полно еды: и миска с фруктами, и два графина с различными соками, и тарелочка со сладостями, и остывающая каша, и рис, и соевые ростки, и маринованная редиска и даже что-то похожее на тосты. – Ты весь свой холодильник сюда притащил? – спросила я, присаживаясь на один из стульев. Чунмён оторвал свой взгляд от планшета и сначала осмотрел мой наряд, прежде чем ответить. – Ну должен же кто-то доесть прошлогодние продукты, – ухмыльнулся он. – Еще скажи, что я теперь за двоих должна кушать, – я поправила свое безразмерное платье кремового цвета, которое с помощью пояса на талии и регулируемых бретелек стало моего размера, и пододвинула к себе ближе тарелку с фруктами. – А может за троих? – Чунмён внезапно отложил планшет и положил руки на стол, обращая все свое внимание на меня. – В каком смысле? – я набила рот дыней, и от этого мой вопрос был плохо расшифруем. – Ты знала, что при ЭКО высока вероятность рождения двойни? – глаза мужчины заинтересовано блестели, когда он ожидал моего ответа. Я пока не понимала, нравится эта идея Чунмёну или нет, и поэтому не спешила с высказыванием своих мыслей. Конечно же, я предполагала о таком исходе событий. Но беря во внимание то, что у моих родственников никогда не было близнецов, да и у родственников Чунмёна тоже, вывод напрашивался сам – такая вероятность была крайне мала в нашем случае. – Ты хотела бы двойню? – снова спросил он, не вытерпев. – А ты? – я так и не решилась высказаться. – Шанс на рождение мальчика бы повысился, – мечтательно произнес он и откинулся на спинку стула. Я мгновенно потеряла интерес к еде, понимая, что мы с Чунмёном преследуем совершенно разные цели в жизни. Мне стало так обидно за растущего малыша, что в горле образовался большой ком. – Ты хотя бы будешь любить этого ребенка? – тихо спросила я, опуская глаза на стол. – Если родится девочка, окружишь ли своим вниманием? Или сразу откажешься от нее из-за ненадобности? Одна из рук Чунмена оказалась в моем поле зрения. Он осторожно обхватил ею мой кулачок и ласково погладил: – Я не хотел тебя расстраивать, Чорон, – Сухо теперь пододвинул свой стул ко мне ближе. – Конечно, я буду любить этого ребенка. И не откажусь от него, кого бы ты мне не родила. Решительно подняв на него промокшие глаза, я заявила: – Я тоже от него не откажусь. Темные брови мужчины сбежались к переносице. – Я не хотел подписывать с тобой договор, но ты вынуждаешь меня это сделать такими намеками. Его рука исчезла, и тогда мужчина снова облокотился на спинку кресла, складывая руки на груди в защитной позе. – Это не намек, а заявление, – было страшно начинать этот разговор, но сказал «а», говори и «б». Нам нужно было разобраться с этой ситуацией. – Чорон, – пошел на попятную Сухо, – давай поговорим вечером. – Нет. Сейчас. Мужчина недовольно заворчал, но деваться уже было некуда. – Ты помнишь наш изначальный уговор? – спросил он. – Ты отдаешь мне проект, если я соглашусь выносить для тебя ребенка. – Проект уже у тебя. Так что… – Но я не соглашалась отдавать тебе ребенка! – этот выход из ситуации уже давно пришел мне в голову. Чунмён сделал ошибку, не заключив со мной контракт на бумаге, и я воспользовалась лазейкой. Если вначале мне казалось, что для меня не окажется проблемой родить ребенка и отдать его чужому человеку, то теперь, по-настоящему осознав, что я буду мамой, что у меня под сердцем уже растет и развивается мой будущий ребенок, я собиралась за него бороться. И мне было совершенно наплевать, что я использовала грязные методы. Словно только сейчас осознав, какую он допустил ошибку, Сухо удивленно раскрыл рот и захватал губами воздух. Казалось, у него не находилось слов и доводов, чтобы бросить мне ответный аргумент. – Но ведь это я хотел ребенка, а не ты, – начал медленно он. – Тебе только проект был нужен. – Все изменилось. Сухо, – я попыталась говорить как можно ласковей. Было необходимо, чтобы мужчина принял мою позицию и согласился с ней. – А работа? Ты же отчаянный трудоголик. – Как и ты. – Но ты не сможешь воспитывать ребенка одна! С твоим-то графиком. А я могу дать ему все, что нужно. Обеспечу достойное будущее… – В отличие от меня? – тут же поняла я намек и прищурилась. Кажется, атмосфера между нами начинала накаляться. Чунмён понял, что сболтнул лишнего, но назад свои слова забирать не собирался. Сейчас он был раздражен не меньше меня, и только неведомая сила сдерживала мужчину от повышения голоса. – Ты поступаешь не по-деловому, – покачал головой мужчина. – У нас был уговор, и я свою часть выполнил. – Речь идет о жизни ребенка, а не о честности наших поступков. – И что ты предлагаешь? – не желая больше спорить, поинтересовался у меня Сухо. Его лицо было мрачным, а густые брови почти сошлись у переносицы. Невооруженным взглядом было видно, как мужчина обдумывал свои дальнейшие действия и решения. – Ты можешь принимать участие в жизни малыша, я не запрещу вам общаться и видеться. Но я не хочу, чтобы он выступал в качестве аргумента при дележке наследства твоего отца. – То есть ты признаешь, что свою часть уговора выполнять отказываешься? – вкрадчиво уточнил он, мрачно взирая на меня исподлобья. – Я отказываюсь отдавать тебе ребенка, но выносить его согласна. – Хорошо, – Сухо кивнул мне, поднимаясь из-за стола. – Я тебя понял. Он развернулся и медленно направился в свою спальню, оставив невысказанную угрозу витать в воздухе. Смотря на его удаляющуюся прямую спину, я пыталась оценить последствия принятого решения. Никогда еще мне не приходилось вступать в открытый конфликт с бизнесменами, и я даже не предполагала, насколько они могут быть мстительными. Чунмён же как-то намекал мне, что не всегда вел дела честно. А значит, получше меня разбирался во всяких кознях и злодеяниях. Неуверенно сглотнув, я перевела взгляд на природу, раскинувшуюся перед воротами дома, и помолилась о том, чтобы Сухо был ко мне немного доброжелательнее.