Пока не было Хедвиг, Гарри сидел на подоконнике и пытался найти ответ на вечный вопрос «Что делать?». Нарвавшись на очередной домашний арест два дня назад он понял, что книги по обычным магловским дисциплинам закончились, а по волшебным даже не начинались. Да и смысла в них было мало, поскольку - Гарри смог признаться себе - он не понимал основ. Значит, ему нужны были книги для самых-самых… маленьких.
«Хедвиг уже сколько раз летала между мной и Волдемортом. Значит, за почтой никто не следит. А что, если… написать в книжный магазин? Должны же быть какие-нибудь книги для маленьких детей. Только деньги… Наличность там же, где и учебники — вне зоны доступа… Значит, надо связаться с гоблинами. Может, подскажут, как решить эту проблему».
В доме, несмотря на ранний час, стояла непривычная тишина: накануне днем все семейство Дурслей, закрыв наказанного племянника в его комнате, уехало в неизвестном направлении, обещав вернуться через неделю.
«Да-да, через неделю…» — тоскливо думал подросток, наблюдая, сидя на подоконнике, за уезжающей машиной. —
«И дверь закрыли, и еды не оставили… уроды! Ни в туалет сходить, ни воды попить! Живи, как хочешь! И палочка в чулане…»
Горестные мысли о несовершенстве жизни и каких-то все более явных садистских наклонностях его родственников были резко прерваны руладами желудка подростка — сказывался долгий перерыв в принятии хоть какой-нибудь пищи. Но еда в пределах досягаемости отсутствовала, поэтому Гарри попытался заглушить голод физический умственными нагрузками, достав учебник. Но мысли все соскакивали на вечного врага. Письма не было. Совы тоже. В принципе, юноша уже привык, что ответ приходится ждать пару суток, но из-за внепланового собрания юноша опять не выспался.
«Похоже, у меня входит в привычку хронический недосып. Если это будет продолжаться и во время учебы, мне не поздоровится. Как минимум перехвачу славу Невилла, как злостного подрывника! Надо что-то с этим делать».
За такими мыслями и чтением пролетело полтора дня, когда ближе к обеду Хедвиг устало опустилась на подоконник около хозяина, протягивая ему тяжелый сверток. Уже обязательная проверка показала очередной сюрприз от Волдеморта. Осторожно открыв посылку, Гарри порадовался своей предусмотрительности. Кроме письма, там еще лежала целая стопка пергамента. Вот на нее-то и среагировало зелье-индикатор. Накормив сову, юноша тихо ее спросил:
— Милая, я знаю, что ты устала, но можешь отнести это письмо в лавку «Флориш и Блоттс»? — заранее подготовленный конверт сверкнул своим боком под одиноким солнечным лучом.
Хедвиг, взглянув на замершего хозяина: «Идиот! И это не лечится!» — недовольно ухнула, но все-таки разрешила привязать к себе послание и, ухнув еще раз на прощание, белой тенью вылетела в окно.
— Ну, вот я снова один… Интересно, что на этот раз мне прислал Волдеморт? — природное любопытство сгубило не только кошку, но и одного гриффиндорца.
«…… что ж, надеюсь, вы теперь сможете спать спокойно, раз ваш вечный раздражающий фактор исчез. Не знаю, как книзл, но я вас с „самочкой“ явно не спутал бы. Надеюсь, вы выспитесь, и ближайшие дня два-три меня беспокоить не будете».
— Значит, — раздалось злобное, практически змеиное шипение в комнате через пять минут, — «сможете спать спокойно»! Значит, «выспитесь»! Значит, «два-три дня не беспокоить»?! А ты, морда змеелицая, когда мне дашь возможность поспать спокойно?! Какого лысого дракла ты их пытаешь каждых раз, как я ложусь спать?! Как будто специально дожидаешься этого момента! Еще позаботился, мля! «Сделаю вам подарок»! «Высылаю вам немного нормального пергамента»! Это в каком месте он нормальный, когда его без драконьих перчаток не взять! Это ж, зараза, каким ядом ты его пропитал?
Гарри нарезал круги по комнате, полыхая праведным гневом, поняв, что весь пергамент — четыре листа размером шестнадцать на шестнадцать дюймов, заботливо вымочен в яде и высушен. Не использовать, не разрезать… Вещь хорошая, но в «сыром» виде совершенно не применимая. Но что-то делать надо. Решив ненадолго отложить решение этой проблемы, он достал еще один обычный лист и сел за ответ.
«Дорогой Волдеморт.
О! А этого состава я не знал! Не иначе, как профессор Снейп постарался?! Ты только ему не говори, что ты часть его новой разработки решил испытать на мне, и она дала сбой. Он же захлебнется своим ядом! Жалко. Зельевары такого уровня на дороге не валяются! Если только не после твоего Круцио.
Кстати, на счет Круцио… Ну, я же просил!!! Хочешь разнообразить жизнь своих пресмыкающихся, пытаясь их научить танцевать брейк-данс — ты, вообще его хоть раз сам видел?! — карты в руки! Только сам выучи основные движения. Скажу по секрету: так Му-Му не утопишь! То есть, они у тебя все делают не так!
Короче! Учи их основным движениям днем! Я-то тут причем?! Ни днем, ни ночью нет покоя от твоего реалити-шоу!
Гарри.»
Запечатав послание, мальчик сел на кровать. По его внутренним часам Хедвиг должна была скоро вернуться. Юноша планировал дать ей отдохнуть до вечера, и отправить обратно к Волдеморту. Подумав и подсчитав, он усмехнулся: этим летом его любимая сова летала только к одному адресату. Ни Рон, ни Гермиона, ни даже Сириус за этот месяц не прислали ни одного письма. Хотя обычно старались хотя бы раз в неделю черкнуть записку. Однако в этот раз все было по-другому.
«Если они думаю, что их молчание мне позволит лучше справиться с тем, что на моих глазах умер другой человек, то они сильно ошиблись. Хорошо, что им не известно, кто помогает мне пережить этот момент и не сойти с ума! А то сразу в Мунго сдали бы. Или в Азкабан посадили. Как предавшего идеалы света. А так сами виноваты. Нужно было лучше следить… Ну, хорошо. Рон занят чем-то с братьями. Гермиона опять с родителями куда-то уехала отдыхать. А Сириус? Неужели ему вот совсем не интересно, как живется крестнику? Да просто, жив ли я или нет?».
Невеселые мысли никак не хотели покидать дурную голову, а руки сами по себе потянулись к присланному пергаменту. Решив, что все равно надо что-то делать с «подарком», Гарри отыскал старую линейку и осторожно тканевым конвертом, куда был завернут присланный пергамент, схватил один лист за край, придавив линейку куда-то к середине пергамента. Приноровившись удерживать получившуюся конструкцию, он резко рванул край пергамента на себя, пытаясь порвать его. Однако тот действительно был высшего качества и рваться просто так не хотел.
От отсутствия возможности хоть как-то разнообразить свой досуг, Гарри решил разобрать, что находится у него в тайнике под половицей. Альбом с колдофото его родителей был заботливо уложен на постель, чтобы вечером спокойно еще раз рассмотреть такие родные, счастливые, но чужие лица с фотографий. Было в этом занятии что-то мазохистское: из раза в раз видеть, как улыбаются и машут тебе с фото незнакомые люди. Те, кого все называют твоими родителями, а ты сам даже не помнишь ни глаз, ни улыбку, ни рук… Они просто люди с фото. Чужие воспоминания, которые никогда не станут твоими. Как бы ни старался.
Еще раз вздохнув, юноша отложил альбом и полез глубже в свой тайник. Следующим на свет был старый пергамент, годный только на растопку, однако еще месяц назад Гарри называл его «письмами от друзей». Прошлогодними… В этом году к ним не присоединилось ни одного нового кусочка, ни одной новой строчки.
«Может, действительно стоит их сжечь?» — с тоской подумал юноша, глядя на пустое небо: сколько времени нужно Хедвиг, чтобы долететь до Лондона и вернуться обратно, он не знал.
В следующий раз рука наткнулась на объемный сверток бледно-серебристого цвета — единственная вещь, доставшаяся ему от родителей, кроме мистического дома, неизвестно кому принадлежавшего сейчас. Мантия-невидимка. Незаменимая вещь, особенно в школьной жизни. Однако выходить в ней в магловский мир Гарри боялся. Мало ли… Ему очень не хотелось потерять или лишиться дорогой сердцу вещи. Вытащив ее на свет, он несколько минут нежно водил ладонью под струящейся тканью, отпуская волнения последних дней. Помедитировав так какое-то время, он вернулся к дальнейшему изучению недр тайника, где-то в глубине души надеясь, что там завалялся хоть какой-нибудь сухарь. Хоть кекс Хагрида! Но, к его глубокому сожалению, в этом плане схрон был стерилен, как операционная в маггловской больнице. Вздохнув тяжело, Гарри убрал все, кроме альбома, обратно и, устроившись на кровати, погрузился в немые страницы прошлого.
Сколько он так пролежал, тихо переворачивая страницы, юноша не знал, однако когда на подоконнике раздалось такое знакомое и родное скрежетание когтей, спина радостно напомнила не только о себе, но и о неудачно выбранном для лежания положении тела. Недовольно ухнув, увидев пустую поилку, сова с укором протянула тяжелую посылку с характерной эмблемой книжного магазина. Внутри нее находился каталог книг, продающихся в магазине, и небольшое письмо.
«… Таким образом, мистер Поттер, вы всегда сможете заказать необходимые книги по почте, выбрав их из присланного вам каталога. Оплата осуществляется через банк: счет за выбранные книги отправляется вашему поверенному. После поступления средств на счет магазина, вам будет выслана заказанная литература нашей совой или камином, как вы пожелаете…».
— Это, конечно, хорошо, но вот станут ли гоблины платить? Может, им написать? Ага, а на чем? Как говорит Волдя, моим пергаментом даже вытереться стремно. А из нормального… только отравленный… Может, попробовать его использовать? Ладно, других вариантов все равно нет.
Он вытащил один присланный лист, кое-как порвал его старым тупым ножом для очинки перьев и сел за сочинение очередного письма. На этот раз, видимо для разнообразия — гоблинам в банк. Передумав ни одну формулировку, чтобы с первой попытки написать именно то, что он хотел бы узнать, Гарри, в конце концов, остановился на формулировке:
«Поверенному рода Поттер.
Добрый вечер, уважаемый поверенный.
Прошу прощения, что я не знаю вашего имени, да и вообще еще с вами не знаком. Однако я работаю над этими досадными упущениями в своем мировоззрении и поведении. В связи с чем возник вопрос: можно ли как-нибудь наладить связь с книжным магазином „Флориш и Блоттс“? В их каталоге есть несколько интересных для меня книг, и возникла необходимость их оплаты.
С уважением,
Гарри Дж. Поттер»
Старая привычка делать домашнее задание на любой поверхности в этот раз помогла написать послание, не соприкасаясь с пергаментом. Кое-как упаковав письмо в тканевый пакет, Гарри отдал его Хедвиг вместе с письмом для Волдеморта.
— Милая, прости, совсем я тебя загонял. Но отнеси, пожалуйста, эти письма. Сначала вот это в банк, гоблинам, а потом вот это Волдеморту.
— Ух-х, — выразила свое неудовольствие сова, отворачиваясь от непутевого хозяина.
— Ну, Хедвиг, милая. Пожалуйста. И можешь поохотиться в свое удовольствие.
— Ух-х-х-х… — в последний раз возмутилась птица, но письма взяла, и размытым белым пятном растворилась в сумрачном небе.
— Вот я опять один. И куда это Дурсли умотали? Да еще закрыв дверь? Хоть буханку хлеба оставили бы.
Но ответом ему по-прежнему была тишина. Делать было нечего: пришлось ложиться спать, надеясь, что приступ активности у Волдеморта прошел, и ему тоже требуется отдых.
***
Хедвиг вернулась утром, поссорившись с банковской совой на подлете. Недовольно скинув послание, она, не останавливаясь, улетела в неизвестном направлении, даже не дождавшись благодарности от хозяина. Письма, ожидаемо, оказались от Волдеморта и из банка. Первым было вскрыто письмо от поверенного.
«Уважаемый мистер Поттер,
Я рад, что вы наконец-то вспомнили про род своих предков и решились хотя бы письменно дать о себе знать. Хотим вас обрадовать, что наладить контакт с любым магазином возможно. Однако именно в вашем случае есть пара моментов. Во-первых, для привязки банковской ячейки к вам необходимо ваше личное присутствие. Во-вторых, чтобы совершать какую-либо финансовую деятельность вам необходимо пройти проверку крови у нас в банке, чтобы доказать, что вы имеете право распоряжаться этом счетом. Так что, я вас жду в любое удобное для вас время.
P.S. Мистер Поттер, мы оценили вашу шутку, прислать первое деловое письмо на отравленном пергаменте. Однако предупреждаем, что если это повториться еще раз, мы открутим вам уши в качестве наказания. И нас не будет интересовать: один вы или нет, как и количество невольных свидетелей вашей безответственности.
P.P.S. Если захватите с собой зельевара, изготовившего этот яд, мы подумаем о смягчении вашего наказания.
Поверенный рода Поттер, Богрод.»
— Ничего себе у них наказания… Ну, открутят они мне уши… И что они с ними будут делать? Хотя это лирика. Значит, надо как-то выбраться в банк. А это из области фантастики. Была бы палочка… не посмотрел бы на Статут… Какой тут может быть статут, когда я более-менее ел в последний раз дней шесть назад, если не больше? Значит, новых книг у меня пока не будет. Придется Волдеморту и дальше терпеть мои письма. Интересно, а почему он их терпит? Вряд ли он не может догадаться прислать в одном из них порт-ключ… Ладно, пора узнать, что же он мне написал.
И мальчик взялся за оставшееся письмо от своего верного врага. Настолько верного, что некоторые друзья не выдерживали конкуренции. Проверив послание, заодно отметив, что зелье катастрофически убывает, а пополнить его еще долго не получится, Гарри со вздохом отметил новую порцию яда.
— Нет, мне вот интересно, Волдя реально думает, что я настолько оголодаю, что выпью даже отраву? Или случайно перепутаю ее с Перечным? Как-то раньше я был более лучшего мнения о нем… Или он решил, что я собираю коллекцию ядов? И мне вот конкретно не хватает редких эксклюзивных образцов? Странно… Хотя… что мне мешает его спросить? Как он там говорил? Писать на нормальном пергаменте? Вроде бы у меня получилось отправить гоблинам послание на нем. Вот! Заодно и проверим его реакцию… а потом… Кажется, я нашел, чем заняться потом! А то эти учебники читать по третьему разу… Бр-р-р…
«Мистер Поттер,
Мне искренне жаль, что у вас памяти меньше, чем у чайной ложки, а перечитать присланное вам сообщение банально лень. Я же просил дать мне два дня отдыха от вас! Неужели это так сложно?! И этот человек меня учит, как воспитывать моих подчиненных? Поверьте, если вы мне попадетесь под руку ближайшие пару дней, то вы сможете на своем опыте оценить продуктивность моих методов воспитания. Это я вам гарантирую.
И если можно, поподробнее: почему вам нет покоя от моего „реалити-шоу“? Что это вообще такое? И откуда вы знаете про Круцио, кого и как я наказываю, и кто такой „Му-Му“?
Еще раз прошу вас: не затрудняйте себя ответом на это письмо ближайшие пару дней! Вы не единственный, с кем я веду переписку. Дайте ответить и остальным. Чтобы вам было чем заняться, высылаю еще одно интересное зелье. Попробуйте определить его состав и свойства. Всего вам доброго.
Займитесь уже уроками. А то наш общий зельевар уверен, что вы даже в поезде ни у кого не спишите домашнее задание. Но, если вдруг это и случится, прочесть получившийся „опус“ он не сможет.
Лорд Волдеморт.»
— Вот… ведь… Темный лорд! Сделайте домашнее задание… Да сделал бы! Если бы мог добраться до своего школьного сундука… Да и вообще, не сидел бы тут в таком бедственном положении… Позаботился, Гадес его забери!
Сделав пару кругов по комнате, чтобы успокоиться, Гарри заметил лист, выпавший из стопки старых пергаментов. Прочитав старое письмо Рона, в котором тот сообщает какие-то несущественные глупости, юноша решил написать письмо другу. А то, что старом пергаменте… так не ядовитый же отправлять?
«Рон, привет.
Как у тебя проходят каникулы? У меня просто ужасно: Дурсли куда-то свалили, закрыв очередной раз в комнате. Даже в чулан не выбраться за палочкой и какой-нибудь едой. Будь другом, пришли, пожалуйста, чего-нибудь поесть и пилу. Она должна быть у твоего отца в гараже. Такой кусок металла с зубцами.
Гарри»
— Так, Хедвиг прилетит, скорее всего, не скоро. Может, еще и Герми черкнуть пару строк?
Оторвав оставшийся пустым край пергамента, Гарри быстро написал еще и подруге аналогичное послание с просьбой о гуманитарной помощи и снабжении столярными инструментами. Что это такое ей он объяснять не стал, поскольку как маглорожденная, наверняка не один раз видела их у отца.
Оставив письма на столе, юноша решил заняться новым делом. Поскольку палочка была недоступна, и когда это измениться, он даже не предполагал, то его посетила простая до невозможности мысль: попробовать колдовать без палочки. Однако легко сказать, да сложно сделать. Первым заклинанием, которое он решил испробовать, естественно, стала «Алохомора», логично рассудив, что если у него будет свобода, то будет и все остальное. Но то, что с палочкой давалось легко и без раздумий, сейчас выматывало сильнее, чем уборка всего дома без еды и отдыха. Он повторял рукой движение палочки, проговаривал формулу, но результата не было. Даже намека на результат. Гарри попробовал произносить только слова, однако отклика по-прежнему не наблюдалось. Помянув Мордреда, Моргану и Гадеса, он решил начать с основ: Люмуса и Нокса. Но и эти заклинания без палочки не хотели получаться. Хотя здесь уже Гарри чувствовал какое-то странное покалывание в пальцах. Пришлось все изыскания отложить в сторону и сосредоточиться на этом странном покалывании. Где-то как-то, но он понимал, что, чтобы заклинание сработало, нужен проводник магии, находящейся в его теле, и преобразующий магию в, собственно, конечный результат. Как-то так…
Стул очень быстро надоел, и плоская попа все чаще оттягивала на себя все внимание парня. Пришлось сесть на кровать, привалившись спиной к стенке, чтобы не свалиться. Следующим шагом стала не менее светлая мысль: «А где, собственно, находится сосредоточение магии в организме?». Мысль была настолько новаторской, что ее осмысление заняло достаточно много времени. Для начала Гарри постарался еще раз вызвать «Люмус», прислушиваясь ко всем непонятным ощущениям. Только с пятой попытки, проваливаясь не то в обморок, не то в тяжелый сон, он краем сознания ухватил мысль, что где-то в районе селезенки идет наиболее сильное покалывание и непонятное тепло.
Сон сморил быстро и незаметно.
