К чему приводит скука

      Люциус, усмехнувшись, пожелал другу с достоинством принять заботу Лорда вместо Авады и направился вслед за ним. — Мой Лорд… — Что тебе, Люциус? — Прошу, не сердитесь на Северуса. Поверьте, его желание явиться в ставку ваших противников это всего лишь нежелание лежать в постели. — В смысле? — резкий разворот показал, что его всё-таки слушают. — Я не знаю, как проходило его детство. Он никогда ничего не рассказывал. Даже мне. Но вот два его первых школьных курса прошли на моих глазах. — Ты никогда не рассказывал мне о нём. Просто привёл, как перспективного зельевара. И в этом ты не ошибся. Но я не понимаю, что случилось. Ты знаешь, что я убивал и за меньшее, чем предательство и шпионские игры. Тем более не на моей стороне. Однако лечу его, оставляю жизнь. Не можешь понять, что со мной происходит? — Не могу, хотя и рад этим изменениям. — Что ты знаешь о крестражах? — ЧТО?! Мой Лорд, скажите, что это не так! Что не из-за этого начались такие ваши кардинальные изменения! — Вижу, что ты понял всё верно. В своё время я попал в их ловушку. Сам знаешь, что за нападение на ребёнка я должен был умереть. И вот тут-то они и сработали. Десять лет я болтался духом по лесам Албании, вселяясь то в живность, то в маглов. Пока мне не встретился этот Квиррелл. Но всё равно, чтобы вернуться мне понадобились четыре года, — он замолчал, проверяя ещё одного пациента. Гарри всё не просыпался, хотя заклинание показывало изменившиеся сердечный ритм и дыхание. — Ритуал, который я выбрал для воскрешения, должен был восстановить моё тело. Но тогда я не знал, что из-за крестражей всё пойдет не так. И как апогей - кровь врага, взятая насильно. Опять я споткнулся об Поттера! Да, враг, да, насильно. Но! Этот невозможный ребёнок в последний момент, когда кровь уже летела в котел, и что-либо изменить было невозможно, умудрился произнести формулу кровного братания, попутно простив мне все вольные или невольные обиды и действия против него! — То есть… теперь Поттер - ваш брат? — Да. — Оу! Тогда все просто. Как младший родственник, он обязан вас слушаться. — Он не младший. Я не понимаю эту связь, но точно одно: никто из нас младшим не является. И в результате его сепаратистских действий во мне соединились все крестражи, — и он снял иллюзию, показывая своё настоящее лицо. — Мой Лорд!.. Вы прекрасны… Но Белле так показываться нельзя… — Вот именно. Поэтому и не снимаю чары. Ладно, пока этот… родственничек… спит, можешь мне все-таки рассказать про Северуса? — Ох, мой Лорд… Там… всё сложно… Начну с того, что никто на Слизерине не понимал, как он туда попал. Нищий полукровка в окружении богатых Наследников. Неделю к нему приглядывались. Потом началась травля. Как я узнал через месяц, травля велась по двум фронтам: в самой школе ему не давали прохода двое гриффиндорцев, в гостиной доставалось уже от своих. Так было почти до Йоля. Сначала никто не проводил параллели между унижением полукровки и пополнением Больничного крыла. Потом задумались. Все, кто на него нападал, рано или поздно оказывались в вотчине медиковедьмы. И никаких следов! Даже диагноз зачастую было не поставить. Слизеринцы к нему стали присматриваться. Потом требовать домашние работы, чтобы списать. По принципу: «ты должен быть благодарен, что мы взглянули в твою сторону и перестали тебя травить». На что им вполне резонно заметили, что их тоже перестали травить. В общем, к Йолю в гостиной образовалось шаткое перемирие. Северуса не трогали, он перестал испытывать на своих серебристо-зелёных обидчиках новые разработки, и давал списывать за деньги. После Йоля вторым источником дохода стала варка зелий на заказ. Вот тут уже ребята не скупились. И зелья оплачивались в три четверти их рыночной цены для подмастерья. А уже на втором курсе — по полной. Особенно, когда узнали из какого рода это чудо. Его только внешность, кхм… оригинальная… спасала от матримониальных планов наших змеек. Со временем к этой защитной реакции прибавился ядовитый сарказм. — А кто из гриффиндорцев его доставал? Отстали? — Какое там! Отстали… Это был Джеймс Поттер и Сириус Блэк. — Поэтому у него такая нервная стойка на Поттера? — Именно. Хотя в этом случае — он мотнул головой в сторону постели — много чего понамешано. Внешностью Гарри — вылитый отец. Как говорится, зелье родства можно не использовать. Только глаза зелёные, даже ярче, чем у матери. — А ты ее видел? — Конечно. Она же училась с ними на одном курсе. Лили Эванс, будущая миссис Поттер. Была единственной подругой Северуса. И тоже с Гриффиндора. Через шесть лет между ними пробежала черная кошка, и мисс упорхнула в объятия Поттера. К концу первого курса к этим двум представителям гриффиндорской аристократии присоединились Петтигрю и Люпин, и образовалась шайка, гордо называвшая себя «Мародёрами». — Гордо?! Мародёрами?! — Именно. И с этого момента началась полноценная, жестокая травля Северуса. Не было недели, чтобы он не оказался в Больничном крыле с различного рода травмами или проклятиями. Потом он научился сам варить нужные зелья. И именно оттуда пошла его привычка таскать с собой мини-аптечку. В больнице оказываться он стал реже, но качество и количество травм от этого не уменьшилось. — А эти, мародёры? — О! Вот они по-прежнему часто туда наведывались! Эванс пыталась их помирить, но… Хватало часа на два. Максимум. Северус любое обращение к целителю со своими проблемами считает проявлением слабости. А он очень гордый человек. Фактически он сам создал себя с нуля. За ним не было Рода, родственников, поддержки. Первые два года он носил старые подержаные вещи. Но уже к третьему курсу смог сам купить пусть простые, но новые учебники и одежду. — И ко мне попал уже без пяти минут Мастер. — Именно. Поэтому он готов хоть в пасть к мантикоре, только бы встать с постели. Не чувствовать себя таким слабым и… униженным. — Униженным?! — Он не умеет принимать заботу. И интуитивно ждет ото всех предательства, — Люциус встал с кресла и отошел к окну, поворачиваясь спиной к господину. Он не боялся такой откровенности на счёт друга. Стоило двери закрыться, как Лорд кроме заглушающих навесил парочку чар конфиденциальности. — Я никогда его не пойму… — И в чем на этот раз? — Да во всем… Нарцисса рассказала мне однажды, из-за чего поссорились Северус и Эванс. Эти… мародеры… напали на него из-за спины. В принципе, они практически всегда так делали. Но в тот раз они воспользовались тем, что он, готовясь к экзамену, их не слышал. Хотя как могло быть иначе? Чары бесшумной походки, отвлечения внимания - и всё. Его оглушили, выхватили палочку. И использовали два заклинания, изобретенных самим Северусом. И всё это происходило на глазах всей школы. Слизеринцы, принявшие его к тому моменту, были слишком далеко, чтобы хоть как-то вмешаться. Самым страшным для него были два факта: эти заклинания знали только он и Эванс, и эта девчонка вмешалась в их разборки. Минут через пять. Да еще попутно выставив идиотом своего друга и этих отморозков. А дальше всё было просто. Одно оскорбительное слово, слетевшее с губ слизеринца в порыве гнева от осознания беспомощности, кучи свидетелей и комментария подруги по поводу одежды, … и зеленые глаза наполняются слезами, обидой и выражают взгляд оскорбленной невинности. Демонстративная ссора. А потом такое же демонстративное игнорирование и пресечение всех попыток помириться. И уже через две недели она вовсю крутила с Поттером. — М-да… А потом через одиннадцать лет в школу приезжает точная копия главного обидчика. Кстати, знаешь, что меня смущает во всей этой истории? — Как быстро ему нашли замену? — Да нет. Девчонки в таком возрасте похитрее многих парней. Она маглокровка, и наверняка к концу шестого курса поняла, что какой бы умницей-разумницей не была, но ничего серьёзного в плане работы ей не светит. А работать за гроши… Когда к тебе подкатывает богатый, но дурной наследник… Не-ет… Эта Эванс дурой точно не была. Демонстративная ссора, безутешные слезы. Несколько вечеров на диване в гостиной, оплакивая свою наивность, что среди змей бывают нормальные. Крепкое плечо рядом, вовремя поданный платок, весёлые шутки, призванные отвлечь внимание… И всё. Заодно Поттер считает, что он настолько неотразим, что она наконец-то поняла, кто из них двоих лучше. Уверен, что и помолвку они заключили еще до начала седьмого курса. Смущает не это. Это с точки зрения поведения хищницы как раз все логично. Копия! Гарри - копия Джеймса. Так не бывает, чтобы ребенок взял от матери только глаза. Форма носа, глаз, губ, ушей, ямочка на подбородке… Хоть что-то ещё! А то прямо не ребенок, а результат селекции! — Вы думаете, что Гарри — не сын?.. — Может и сын. Могли просто над внешностью поработать. Смотри. Сначала Северус приносит часть пророчества. Потом валяется у меня в ногах, умоляя не трогать его подругу, мать ребенка. Затем, видимо, идёт к Дамблдору. Тот его журит, утешает и вешает первую часть обетов. Хотя я всего лишь пару минут подержал его под Круцио и пообещал не трогать её, если она не будет мне мешать. И никаких клятв с него. Но ничего не помогло: девчонка умирает, ребенок жив, а обеты все равно действуют. Затем или он сам доходит до мысли, что не будь ребенка — она осталась бы жива, или ему помогают. Полгода в Азкабане в обнимку с дементорами. И еще куча клятв. И как вишенка на торте: через десять лет он видит старого врага с глазами погибшей по его вине подруги. И хуже того: он вынужден семь лет на него смотреть каждый день. За исключением двух месяцев лета. — Вы правы, мой Лорд… В таком случае ненависть обеспечена. И он даже не попытается рассмотреть за этим лицом ребенка. А тот… бесправнее детей в закрытой школе только домовые эльфы. — Именно. — Но как это проверить? У Поттеров живых близких родственников нет. — Достать пару волосков отца с матерью не проблема. У тебя есть зелье родства? — Конечно. — Сейчас наша спящая красавица проснется, и прогуляемся за биоматериалом. К ужину уже все и узнаем.       С кровати послышались звуки возни и тихие стоны, заставившие мужчин направиться на помощь. Мальчик пытался перевернуться на бок, но вставленный в локтевую вену катетер при сгибе руки вызывал резкую боль. К тому же переломы ребер, голени, предплечья и вывих плечевого сустава были просто туго перевязаны. — С добрым утром, спящая царевна, — усмехнулся Волдеморт, возвращая парня в исходное положение. — Не дёргайся: тебе нельзя пока что двигаться. — Волдя… Опять ты?.. И кто тебя убил? — Никто. Да и ты не умер. — Как? Ты не мог успеть. Хедвиг же… была на охоте… — Совы очень умные животные, запомни это, Поттер! Твоя сова вернулась раньше и, видимо, поняв, что её хозяин собирается перейти из разряда «живая добыча» в разряд «я это не ем», схватила письмо и полетела ко мне. А потом еще ухо всё исклевала, пока я дочитал твое завещание с указанием точного адреса. Хотя, как оказалось, можно было и не тратить время, а сразу взять проводника. Гарри… — мужчина сидел на краю постели, неосознанно гладя парня по кисти, не зная, как сказать… — Гарри, прости… Ты не смог бы сам выбраться. Твою дверь только что не заварили. Люциус прав: ты, я, Северус… в нас слишком силен магловский мир. Вместо того чтобы гонять сову, надо было просто отправить к тебе домовика. Кстати, Люциус сказал, что два года назад ты отобрал у него одного ушастика. И где он теперь? — Добби? Не знаю. Я отпустил его тогда сразу же. Взяв клятву, что он не станет больше спасать мне жизнь, если только я его не попрошу об этом. И больше я его не видел. — Странно, но с этим предателем будем разбираться потом. В общем: ни твоих родственников, ни их вещей в доме не было. Твои вещи из указанных тайников мы забрали. Поправишься, сам разберешь, что оставить, что выкинуть. — А где я сейчас? — В Малфой-мэноре. Лорд Малфой любезно согласился нас приютить.       Только тут мальчик заметил блондина, стоящего чуть в стороне. — Лорд Малфой…. Спасибо… за все. И тебе, Вол…- но закончить не дал прилетевший подзатыльник. — Ещ-ш-ше раз ус-с-с-лыш-шу это проз-с-свищ-ш-ше, отдам Нагайне! — /И кого хозяин решил мне отдать? / — /Вот этого детеныша, если будет себя плохо вести/ — /Хозяин меня не любит… Тут же одни кости/, — возмущенно прошипела змея, заползая на кровать и рассматривая Гарри гастрономическим взглядом. — /Правильно/, — усмехнулся юноша, неосознанно переходя на парселтанг. — /Я тощий и не вкусный/ — /А еще детеныш, не вошедший в брачный период. Его охранять надо, учить. А не есть. Ты хоть охотиться умеешь? Хотя можешь молчать. Вижу, что нет. Костями гремишь на поворотах/       Волдеморт с Гарри с недоумением и шоком уставились на рептилию. — Волдь… она у тебя еще шутить умеет? — Мистер Поттер... — Гарри, лорд Малфой. Я, в конце концов, в вашем доме, да ещё и в не совсем презентабельном виде. — В непрезентабельном виде вы были три часа назад. А сейчас вполне себе… в человеческом. Но хорошо. Гарри, вы можете перевести, что такого сказала Нагайна, из-за чего Лорд до сих пор в прострации? — Она пошутила, что я не умею охотиться и стучу костями на поворотах.       Теперь в осадок выпал еще и хозяин особняка. — /Хозяин — умный, он не станет разрушать свое гнездо/ — Ладно, Гарри. Живи. Похоже, ты обзавёлся охранницей. Только не называй меня так! Зови тогда просто Марволо. Этот вариант тебя устраивает? — Да, Мар-р-рволо, — он следка перекатил имя на языке, пробуя его на звучание. — Ты говорил, что взял проводника. Можно узнать, кто это? Ведь, кроме Дамблдора и пары его… фениксовцев… никто не знает, где я живу. — А вот тут ты ошибаешься, детеныш. Оказывается, твой адрес не знал только ленивый. И я. Например, один наш общий зельевар прекрасно знал, где ты живешь. — Давай не будем про него? — тихо попросил этот несносный ребенок, неосознанно отводя взгляд. — Да? — тонкие пальцы плавно поворачивают голову, заставляя смотреть в глаза. — И от чего же? — Просто не хочу. — Ладно. Как ты себя чувствуешь? — На тебе когда-нибудь плясали канкан гиппогрифы в обнимку с фестралами? — Нет. — А на мне, похоже, да. И кушать хочется-а-а — от души зевнул мальчик. — Это хорошая новость. Но доктор придёт тебя кормить только через три часа. — А раньше никак? — Мой Лорд, может, я действительно позову целителя? — У него тоже среагировали чары. Если бы мог, то давно пришел бы. — Господа, а вы дверь открывать не пробовали? — съехидничал Гарри, глядя на удивленные лица.       Но маги послушались, и дверь все-таки открыли. Оказывается, целитель действительно уже пришел. Но, поскольку его не пускали к проснувшемуся больному, он занялся более капризным пациентом. Влить в мужчину зелья оказалось намного сложнее, чем взять кровь на анализ у маленького ребенка. Однако месье Картье уже давно не был «зелёным» стажёром и умел обращаться с всякими больными. В данном случае оказалось, что под разговоры про зелья и редкие ингредиенты мастер мог выпить что угодно. Почувствовав движение воздуха за своей спиной, Картье резко развернулся. — Насекретничались? — не смог удержаться Снейп. — Да. Целитель, вы зайдете к нам? — Конечно. Не скучайте, Мастер. Мы с вами еще продолжим беседу! — «Надо же в вас как-то зелья вливать!» — О! Мой необычный пациент! Вы проснулись! И как вы себя чувствуете? — Здравствуйте. Неплохо, а главное — живым. Почти. — Что же, это радует. Давайте посмотрим, как себя чувствует сейчас ваш организм.       Сложная сетка диагностических заклинаний оплела фигуру мальчика, потом отделилась, зависнув рядом с ним. — Целитель Картье, — подал голос мальчик, — а что это за темные пятна? — Это как раз таки «проблемные» места вашего организма, Гарри, — он повертел полученную проекцию под разными углами, — меня беспокоит, что на вас практически не подействовали зелья. Кроме, пожалуй, питательного. Это странно, очень странно. Мне нужна будет ваша кровь для анализа. — Нет! — В смысле «нет»? — удивились присутствующие маги. — В прямом смысле. Я, конечно, наивный гриффиндорец, но не до такой степени, чтобы кровью разбрасываться. Один раз у меня уже взяли кровь против моей воли. До сих пор не понятно, чем это закончится. — Гарри, но без этого мы не поймём, чем тебя лечить! — Но мадам Помфри меня уже четыре года лечит вполне успешно! Может, тогда у неё спросить, чем? — Теми же самыми зельями! — Тогда надо спрашивать у профессора Снейпа, теми ли зельями? — Люциус, действительно, спроси у нашего зельевара, чем отпаивали Поттера в школе. — Северус, — блондин плотно прикрыл за собой дверь, не горя желанием посвящать мальчишку в такие подробности, — ты слышал разговор? — С Поттером? Слышал, куда я денусь? — Что скажешь? — А что тут говорить? Зелья на него уже два года действуют слабо. Когда состояние совсем плохое, и нужно в кратчайшие сроки поставить его на ноги, приходиться варить индивидуально. На его крови. — Ничего себе! — присвистнул Люциус. — И он соглашается отдать кровь? — А кто его спрашивает? Обычно в том состоянии, в каком попадает к Поппи, он ничего сказать не может, — пожал плечами Северус. — А тут прям уперся… Вот, что с ним теперь делать? — Что тут думать? Стандартная клятва колдомедика не вредить и использовать кровь только для анализа. Я такую перед каждым забором его крови произношу, несмотря на то, слышит он это или нет. Главное, чтобы Магия услышала. — Хм… Это выход! А ты никогда анализ не проводил? — Проводил, Люциус, проводил. Результат ошеломительный, но передаче третьим лицам не подлежит: таким откатом прилетит, что и пробовать не хочу. Даже Дамблдор с Поппи его не знают. — А мальчик? — Он и про факт анализа не в курсе. — Когда ты его проводил? — После возрождения Лорда. — Ясно. Отдыхай пока. Я-то точно зелья на крови не смогу сварить. Так что… Придется тебе у котла стоять. — Уж лучше у котла, чем здесь! — Лучше здесь, чем на кладбище! Успокойся! Пока Лорд тебя действительно на заавадил! Сейчас есть реальный шанс вернуться к политике конца семидесятых! Нормальной политике! Будешь хорошо себя вести, узнаешь кое-что интересное! — Змей ты, а не друг! — Только не говори, что ты этого раньше не знал, — усмехнулся хозяин дома, возвращаясь обратно в комнату Лорда. — Мистер Поттер… — Гарри, лорд Малфой. Мы же, вроде бы, договорились? — Хорошо, Гарри. Вы когда-нибудь проходили проверку крови? — Не еще. Гоблины только пообещали открутить уши, когда я попаду в их банк. И, цитирую: «Нас не будет интересовать: один вы или нет, и количество невольных свидетелей вашей безответственности».       Все шокировано уставились на мальчика: чтобы гоблины сами вмешались в дела волшебника! Это был нонсенс. — А связи с чем они такое написали? — Да я послал Хедвиг в букинистический магазин с запросом, есть ли у них что-нибудь по самым-самым основам типа для детей дошкольного возраста по трансфигурации, чарам и зельеварению. Мне прислали список книг с ценами. И припиской, что принимают не только наличность, но и банковские чеки. Вот я и написал в банк, как это можно организовать. Учитывая, что все письма Марволо до меня доходили нормально и даже в нераскрытом состоянии, я решил, что за письмами в кои-то веки никто не следит. Но, на всякий случай, писал на отравленном пергаменте. Вот они мне и ответили… Пожалуй, та цитата была самой приличной… Хотя, нет. Еще была приписка, что они жаждут познакомиться с зельеваром, создавшим такой яд. Они его так и не смогли нейтрализовать, поэтому пришлось переносить текст на другой пергамент, чтобы прочитать мое письмо. — Гарри, — вытирая слезы, и еле сдерживая икоту от смеха, спросил Волдеморт, — каким ветром тебя занесло на Гриффиндор? По тебе же Слизерин плачет горькими слезами! — И что со мной было бы на Слизерине? Тихое ежедневное избиение за то, что я жив, отцы большинства сидят в Азкабане, а на них смотрят, как на отбросы общества? Спасибо, мне ещё жить хочется. Тем более Госпожа популярно объяснила, что сделает, если я еще раз устрою ей ложный вызов. Так что… Целитель Картье, а можно мне поесть сейчас? А то старшие маги говорят, что по вашим рекомендациям мне пока положена только капельница, и то часа через три… — А что бы вы хотели?       Гарри ненадолго задумался, прислушиваясь к себе. — Наверное, немного бульона и мягкой картошки… — он смущенно замолчал, не понимая, что на него нашло. Ведь для него и капельница слишком много. — Но что еще? Говорите, не стесняйтесь. — Гарри, вас никто ругать и бить в этом доме не собирается. — Мясо, — щеки пылали сильнее ночного костра, выдавая своего владельца с потрохами. — Не до конца прожаренное. — И чего вы стесняетесь, молодой человек? Это очень хорошо! Значит, идёте на поправку. Что ж. Мясо… Курицу или индейку, сваренную, вполне можно. И пол кружки этого же бульона с сухарями. С жаренным пока придется подождать. И никакого вставать с постели, — пара мягких взмахов палочкой, и мальчик почувствовал, как уходит давление из некоторых органов, и по всему телу прошлись знакомые чары очищения. — Но все-таки что-то надо делать с вашей кровью. Не дело просто так зелья переводить. — Гарри, — взял слово Люциус, — а вас устроит стандартная клятва целителей о не нанесении вреда вам через кровь и прочие субстанции вашего тела?       Все с удивлением смотрели на блондина, не понимая, как они могли забыть про такой простой способ! — Я не знаю этой клятвы, но звучит логично. — Я, Клод Мэтью Картье, целитель I категории, Магией клянусь не причинять вреда, вольного или невольного Гарри Джеймсу Поттеру, и не использовать кровь и другие его биологические субстанции ему во вред. Клянусь не передавать результаты анализов и прочих обследований третьим лицам, кроме лорда Волдеморта, лорда Люциуса Малфоя, мастера Зельеварения Северуса Снейпа. Люмус, Нокс, — огонек на кончике палочки легко зажегся и потух, повинуясь старинному заклинанию. — Такая клятва вас устроит? — Конечно, целитель. Спасибо. А почему кроме этих господ? — А подумать? — Марволо, лорд Малфой и профессор Снейп участвовали в моем спасении, так что по любому уже в курсе моего состояния. Лорд Малфой, насколько я понял, к тому же, любезно нас всех здесь приютил. Профессор Снейп — мастер зельеварения и подозреваю, что зелья для меня придется варить ему. Если… — Гарри бросил смущенный взгляд на Темного Лорда, — если только Марволо его еще не убил? — Не убил, не бойся. Хотя я и не понимаю, почему ты за него так волнуешься? — Привычка, — пожал плечами мальчик, очередной раз вводя всех в ступор. — Интересные у вас привычки… у обоих…