К чему приводит скука

Примечание: надеюсь, эта глава вам так же понравиться, как и предыдущие. Просьба: тапки кидать только парные. С 34 до 43 размера. Буду открывать обувной магазин…

***

      Гоблин развернул первый свиток, покрутил его, посмотрел нечитаемым взглядом на Гарри, что-то резко сказал на гобледуке, опять посмотрел на мальчика и только после этого дотронулся до каменного шара из родонита, сказав еще пару слов на своем языке.       Гарри, видевший это представление, начал заметно нервничать, грозя разнести весь кабинет стихийным выбросом, из-за крайне не устойчивой магии после всего, что с ним произошло. — Гарри! — Мистер Поттер!       Раздались окрики взрослых магов с разных сторон. — Возьми себя в руки, и успокойся.       Только зельевар не принимал участия в коллективном бедламе, желая хоть раз побыть зрителем. Однако вскоре стало ясно, что эти двое совершенно не умеют обращаться с гормонально неуравновешенными подростками. — Мистер Поттер, — устало проговорил Северус, вставая со своего места, — вот, что за цирк вы сейчас устроили? Возьмите свою магию под контроль! — Да я бы с радостью, сэр, но не получается… — И за что мне такое наказание, вечно с вами возиться? — проворчал зельевар. Вытащив из бездонных карманов фиал с красной жидкостью, всучил его своей персональной занозе. По кабинету разнесся тонкий аромат солнечного луга, успокаивая магов и удивляя гоблина. — Пейте, — приказал он, поддерживая флакон под дно, чтобы не разбился. — Гарри! Нет! — Марволо вскинулся, но он уже не успевал ничего сделать: юноша, не раздумывая, одним глотком выпил всё содержимое. Глядя на расплывающуюся довольную мордашку, Темный лорд пытался понять, что сейчас произошло. — Гарри, как ты мог выпить неизвестно что? — А ч-что, Мар-р-р…, а Волдь? Х-хот-тел б отрав-вить… уж-же б… давн… эт-т с-сде-сделал. — С-с-северус-с-с… Ч-ш-то ты ему дал? — Гномьи травы, настоянные на молодом луговом вине «Fíon móinéir». Успокоительное на него все равно не действует, а оставлять так, как есть… — он пожал плечами, — придется восстанавливать весь кабинет с нуля. Поскольку, как говорит Долохов: «Сила есть — ума не надо».       Гоблин уважительно посмотрел на зельевара. Гномьи травы считались самыми лучшими из целебных, но настолько редкими, что купить их было не возможно. Гномы сами решали кому, что и за что отдать. А уж выменять у них вино «Fíon móinéir»… Тут нужно быть или настолько гением в нужной им области, или оказать очень большую услугу их клану.       Постепенно напряжение стало отпускать Гарри, позволяя взглянуть на мир нормальным взглядом, без красной пелены перед глазами. — Уважаемый Крокобух, объясните, что сейчас происходило? — Ничего, молодой человек. Просто я позвал поверенного рода Поттер. Да… все-таки лучше его для начала. Могу определенно вас порадовать. Вас зовут Гарри. И вы относитесь к роду Поттер. — Но им не являюсь? — Молодой человек… не спешите. Сейчас придет… О, а вот и он. Знакомьтесь, господа маги: поверенный рода Поттер — мастер Богрод.       Маги дружно чуть склонили голову, приветствуя пожилого гоблина. Глядя на него, закрадывался вопрос: а не основатель Рода его нанял на работу? Старший представитель банкирской расы был немного выше и крупнее поверенного рода Малфоев, более серый, что у них означало седину и старость. А темно-синяя ливрея с черными вставками еще больше оттеняла кожу. — Крокобух, и зачем ты меня звал? Сам не мог прийти, если это не разговор по шару? — Мастер Богрод, знакомьтесь: молодой человек — ваш подопечный. Только учтите, что эта личинка земляного червяка только прикидывается тихой закуской. И на вид не смотрите. Его сейчас успокаивали с помощью «Fíon móinéir». — Даже так? И с чего ты взял, что он не безнадежен? — Держите счет за проверку крови и родословной. — Полторы тысячи шестьдесят шесть галлеонов, отравленный пергамент и обещание? М-да… Однако наглые личинки пошли. Будет интересно поработать с ним. — А теперь взгляните сюда, — и Крокобух протянул свиток с результатами.       Гоблины настолько увлеклись изучением свитка, что пропустили резкий магический вихрь, созданный разбушевавшейся магией юноши, почувствовавшей его настроение. Из-за своей оплошности поверенный Малфоев оказался прижат к высокой спинке своего стула. Гарри, до которого из-за вина несколько не сразу дошло, как его назвали, крепко сжимал горло гоблина, шипя на парселтанге. — /Тебе, что, зеленошкурый, жить надоело? Ты как меня назвал? Выродок магии! Пригрелся здесь, корчишь самого умного? Забыл, где ваше место? Грабишь, воруешь, называя это «прибылью за незнание основ». Наказание может быть только тогда, когда наказуемый понимает, за что и почему! А вы? /       В комнате заметно похолодало. Небольшой смерч, закручивающийся вокруг парня и его добычи, начал набирать обороты, разбрасывая предметы и вжимая в мебель посетителей. Пергаменты, книги, перья, легкая утварь — все кружилось в диком хороводе чистой стихии с яркой ноткой могильного холода. Защита, установленная еще во времена Изначальных и не дающая никогда сбоя, искрила и переливалась всеми цветами радуги, грозясь исчезнуть навсегда. Маги, не ожидавшие от Гарри, тем более, после истощения, такой мощи, сидели вжавшись в диван. Даже Марволо, заслуженно считавшейся самым сильным из этой четвертки, не мог сдвинуться с места. — /Ты считаешь, что у тебя девять жизней? Или нашел работу получше? / — Мистер… Поттер, отпустите моего коллегу. Имейте уважение к старшим. — /Имейте? Я вас сейчас так… поимею… Сидите и не отсвечивайте! / — Гарри молниеносно перехватил горло еще и поверенного Поттеров. — /Сами обворовывали сироту, так еще и позволяли это делать другим! Лучше помалкивайте! / — Гоблины не вмешиваются в дела волшебников! Нам без разницы, что у вас происходит. — /Да что ты говоришь, зеленошкурый! / — изумрудные глаза наливались потусторонним мерцанием, грозящим заавадить или заморозить любого, кто неосторожно в них взглянет. — /Ты нашел новую работу? Если нет, то советую уже идти искать! Раз забыл пункты один, три и четыре Конвенции гоблинов от 748 года! Вижу, начинаешь вспоминать! Вспомни заодно и наказание! /       Гарри, не мигая, смотрел в глаза своего поверенного, который из года в год позволял пользоваться сейфом всем, кроме законного наследника. Взгляд тяжелел с каждой секундой, обретая искристо-серебристое кольцо вокруг зрачка. Маги не вмешивались. Малфой просто не понимал, о чем говорил Гарри. Марволо не мог пошевелиться, а Северусу было интересно, чем всё закончится. Однако стоило ему увидеть серебрящиеся глаза, он тут же подорвался с места, вызвав шок у своего бывшего сюзерена. Подлетев в два шага к подростку, зельевар развернул его, прижимая лицом к своей груди, отрывая от гоблинов. — Успокойся, детеныш. Ну, что ты так разнервничался? Все уже хорошо, они поняли, что были неправы. — /Он назвал меня земляным червяком! / — вдруг всхлипнул подросток. — Они уже поняли, как ошиблись, и готовы попросить прощения, заодно предоставив моральную компенсацию. — Что?! — хрипло взревели гоблины. — А что вы хотели, господа? Думать надо: кому и что говорите! Привыкли, что волшебники перед вами стелятся, боясь слова поперек сказать. А тут… мистер Поттер и раньше-то не отличался спокойным нравом и адекватным поведением, а сейчас, после прогулки по Серым пределам, я вообще не возьмусь предсказывать его реакцию и поведение. Маглы это называют: мина с таймером, установленным на неизвестное время. То есть рванет точно, но где и когда — никто не знает. Так что, сами виноваты. Думайте теперь, как будете прощение вымаливать. — /Как-как, прибью нафиг и прощу! / — Не стоит. Здесь магическая защита стоит. Легче провести темномагический ритуал в кабинете Министра Магии, чем навредить гоблину в банке. Мало того, что тебя придется собирать по кусочкам, так еще потом в Азкабан передачи носить. Что я тебе плохого сделал? — /Не пришел…/ — Я не мог. Ты же знаешь. Хотя это меня не оправдывает. — /Знаю. Я понял. Но… я… я никому не нужен! / — истерика набирала очередной оборот. — Мне нужен. Марволо тоже, хоть он пока не понимает зачем. Успокойся, а то так и не узнаешь, что же такого показала проверка. Вот, что мне с тобой делать? Опять вино давать? Так понравилось? — /Оно лучше успокоительного/, — сквозь слезы улыбнулся подросток. — Вот поэтому я его для себе и берегу, — Северус еще сильнее прижал парня к себе, успокаивающим жестом поглаживая спину. — Дыши, давай. Вдо-о-о-ох, вы-и-и-дох, вдо-о-о-ох, вы-и-и-дох…. Вот так… молодец… Тяни магию… — /Ты чего? Они же узнают? / — Они в течение этого часа и так все узнают. А тебе силы надо восполнять. Да и успокоиться.       Больше гриффиндорца уговаривать не пришлось. С каждой впитанной частичкой магии, бушующий в кабинете вихрь уменьшался. Предметы вспоминали про законы тяготения и падали там, где пролетели. Серебряный ободок юношеских глаз истончался, возвращая им человеческий вид. — /Спасибо/, — всхлипнув в последний раз, Гарри осторожно отстранился. — Не за что. Раз успокоился, то садись на место, и давай послушаем, что скажут гоблины. Только, уважаемые, прежде чем что-то комментировать, думайте! Не забывайте: детеныш еще не освоился со своей силой. Итак, мы вас слушаем. — Хм-м. Хорошо. Значит, молодой человек. Вас от рождения зовут Гарри Эдвард Коннолли-МакКартан, чистокровный маг в пятнадцатом поколении. Родились вы двадцать девятого июля тысяча девятьсот восьмидесятого года в восемь сорок утра. Отец: Дугал Брэндон Коннолли, чистокровный маг в четырнадцатом поколении, мертв. Мать: Айран Элизабет Коннолли, в девичестве О’Бойл, полукровка, мертва. Вас второго августа тысяча девятьсот восьмидесятого года магически усыновила семья МакКартан — Джордан Оуэнон, чистокровный маг в десятом поколении, и Морен Мэдлин, в девичестве О’Киф, чистокровная волшебница в двенадцатом поколении. Ритуал Кроули.       Старшие маги, внимательно слушавшие гоблинов, удивленно переглянулись, явно понимая больше, чем подросток. — Вы наследник родов Коннолли по праву рождения и МакКартан по праву магического усыновления. Теперь, молодой человек, каким образом вы относитесь к роду Поттер. Чтобы вам было понятнее. Вас все считают сыном Джеймса Поттера, так? — Да, мастер Богрод. — Вот от него и будем отталкиваться. Прадед Джеймса, Генри Харвин Поттер перед свадьбой решил немного попутешествовать по острову. В результате такой прогулки в Ирландии в тысяча восемьсот девяносто четвертом году родились Брайон Копор Коннолли и Калум Кормак МакКартан — ваши деды. В результате брака у Генрри Поттера родился законный наследник — Карлус. И все было ничего. Род передавался старшему ребенку, если он был не один, по официальной ветке. Пока не случился парадокс под именем Джеймс Поттер, наследник рода, поздний ребенок. Несмотря на все воспитание, он не уважал родовую магию, считая ее пережитком прошлого, не выполнял ритуалы и всячески саботировал свои обязанности Наследника. Но и это можно было бы пережить. Просто он бы так и остался Наследником, а Главой рода стал бы его сын. Такое бывает достаточно часто, так что ничего страшного не произошло. Кроме одного: в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году он приводит в дом молодую сильную маглорожденную невесту. Препятствий для брака нет: такое обновление крови только выгодно роду, и Карлус Поттер настаивает на магическом браке с полным введением молодой жены в Род. Вот тут, что называется, нашло. Джеймс Поттер, наслушавшийся страшилок о жутко темной магии крови, наотрез отказался от магического брака, оформив только министерский. Вот и получилось, что официально мисс Эванс так и осталась мисс Эванс, а не миссис Поттер. Большинство обывателей уже не понимают разницу между магическим обрядом и министерской бумажкой. Для родовой магии мисс Эванс стала не продолжательницей Рода, а всего лишь амантой, любовницей, Наследника. И поэтому, когда она упала с лестницы, Родовая магия не защитила не рожденного ребенка, поскольку не признавала его как продолжателя Рода. Я вам это потому рассказываю, молодой человек, чтобы вы потом сами таких же ошибок не натворили. Семья немного переживала, но мисс Эванс все же смогла родить мальчика в восьмидесятом году. Кстати, тоже Гарри, и тоже в конце июля. Но оказалось, что у Рода нет ни одного законного Наследника. И теперь самое интересное для вас. Хоть сын Джеймса и продолжает официальную ветку, но он тоже не введен в род Поттеров и вводить его некому, раз последний законный представитель Рода не признает Родовую магию, поэтому тут вступает правило старшинства. А старший в этом ряду из незаконнорожденных Наследников — вы. Точнее, у вас и здесь есть преимущество, поскольку именно вы родились в магическом браке и являетесь законным Наследником родов Коннолли и МакКартан. — Мастер Богрод, а если сын Джеймса, Гарри, магически женится и продолжит Род, то главенство потом перейдет к его ребенку? — Нет. Оно так и останется у вас и ваших детей, если вы магически оформите свои отношения. Хотя у вас других вариантов не будет, но об этом позже. Сейчас о финансах. Откровенно говоря, там все плачевно. О состоянии дел родов МакКартан и Коннолли спросите у их поверенных. Что касается Поттеров вообще и вас в частности. Главные родовые сейфы вам не доступны, так как жив официальный Наследник. — Что?! — Господа, не надо так кричать. Да, Джеймс Поттер и Лили Эванс живы, у них трое детей. Но вернемся к мистеру Гарри Коннолли-МакКартан. Сейчас разговор о нем. Пока жив Джеймс Поттер, вы не можете никак управлять деньгами рода. И это для нас, гоблинов, печально. Карлус Поттер в своем завещании конкретно указал, что его сына допускать к главным сейфам нельзя ни в кое-случае. Он распоряжается только сейфом Наследника. Вы не можете распоряжаться и этим. Фактически вам доступен только один сейф, из которого вы брали деньги на покупку к школе. Его по настоянию мистера Дамблдора открыл Джеймс Поттер на предъявителя ключа. Так что им может пользоваться любой, у кого он есть. — …! Так вот почему Молли Уизли ключ от него из рук не выпускала! — Именно, молодой человек. И предъявить претензии им вы не можете — они действовали в своем праве. — Скажите, мастер Богрод, а там вообще хоть что-нибудь осталось? — На ваше счастье — да. Двести галлеонов. Но только при наличии ключа. — В таком случае я хочу снять все деньги. Ключ есть. — Откуда, мистер Поттер? — озвучил общий вопрос зельевар. — В прошлом году я считал, что просто вернул свой ключ, а сейчас получается, что украл. — В принципе, не украли, молодой человек. Поскольку вы все-таки Наследник первой очереди, а сейф организован родом Поттер. Не берите в голову, это наши банковские особенности. Главное, вам сейчас уяснить такой парадокс: сейфы есть, деньги есть, вы — будущий глава Рода, если вас признает Магия, но, пока жив Джеймс Поттер, вы ими распоряжаться не можете. Джеймс Поттер может распоряжаться только одним сейфом — Наследника, то есть финансово навредить Роду он не может. Но, к нашему огромному сожалению, пока вы не вступите в права, весь родовой капитал лежит мертвым грузом, а фабрики, заводы и лавки, принадлежащие Роду, постепенно приходят в упадок. По поводу недвижимости. Со стороны Рода Поттер: мэнор разрушен, камень рода и родовая библиотека храниться у нас в главном родовом сейфе, охотничий домик в Годриковой Лощине тоже не пригоден к жизни. На восстановление денег с этой стороны у вас нет. Вам и так надо найти где-то тысячу триста шестьдесят шесть галлеонов на оплату счета. Кстати, на это вам дается всего три дня. Иначе штраф и пени. — У меня вопрос: кроме сейфов рода Поттер в далеком будущем, на что я могу претендовать сейчас? — По вопросам родов МакКартан и Коннолли к мастерам Олгнаф и Гнарлак. Еще лично у вас, как Мальчика-который-выжил, есть счет в нашем банке, открытый первого ноября восемьдесят первого года волшебниками магической Британии, у которых еще есть совесть. На этот счет до сих пор идут поступления. О его состоянии вам следует спросить мастера Рикберта. С финансами и недвижимостью всё. Теперь о вашем здоровье. Здесь, как таковых, неожиданностей нет. Судя по отметкам в свитке, все болезни выявлены и лечатся. Добавки в крови, они же зелья. Вот с этим хуже. Начиная с года вас поят блокиратором магии. Сейчас его воздействие прекратилось, но остатки надо выводить, и чем раньше, тем лучше. Ваши перепады настроения и дисбаланс магии как раз из-за этого. Кроме него плещутся зелья: дружбы, ненависти, рассеянного внимания и короткой памяти. Часть разложилась, но достаточно большое количество еще портит тот коктейль, что заменяет вам кровь. И да, вас много раз пытались опоить амортенцией. Внешне это проявлялось скачками эмоций: то нравится человек, то бесит. — Нет, мастер Богрот, — Гарри затряс головой, пытаясь уложить в ней всю свалившуюся на него информацию. Чем больше он узнавал, тем хуже ему становилось: мало того, что виски, как тисками, сдавило, и все плыло перед глазами, так еще и настроение прыгало от «прибить и забыть» до «ну его нафиг», — я понимаю, как можно разлить по флаконам жизнь, смерть, удачу и остальное… Но дружба, ненависть, внимание, память… Это выше моего понимания… — Неуч, — тихо хмыкнул зельевар, пораженный, что парень хоть часть первой лекции помнит. — Элементарно, молодой человек. Память и рассеянное внимание: зелья, влияющие на нервные окончания, находящиеся в головном мозге. Частичная их блокировка, нарушение проходимости для нервных импульсов. И некоторое другое действие, которое вы не поймете. При таком раскладе вы становитесь легко внушаемым и зависимым от других, поскольку много чего не замечаете и не запоминаете. Дружба и ненависть: зелья, обостряющие чувственную сферу. Практически, это одно и тоже зелье. Дается объекту и моделируются две ситуации: в одной объекту помогли — дружба, в другой — наоборот, настроили против себя или «друга» объекта — вражда. — Да, было такое. Первый курс, точнее еще в Хогвартс-экспрессе. — Вот видите. Это только один случай, а вас ими поили почти четырнадцать лет. — Но вы говорите, что это одно зелье, но сами указали на два. Как это объясняется? — Вас поили двумя модификациями: одна общая — дружба, ненависть, другая просто ненависть. От них надо избавляться, если не хотите превратиться в идиота к двадцати годам. — Как это можно сделать? — Зелья из сбора гномьих трав, курс три дня. Общая стоимость девять тысяч шестьсот тридцать два галлеона. — Сколько?! — Девять тысяч шестьсот тридцать два галлеона. Вы правильно услышали. — Но… но…, но профессор говорил, что эти травы не продаются! — А мы вам травы и не предлагаем. Мы вам предлагаем зелья из этих трав… — П-п-профессор… сэр… этот сбор действительно может столько стоить? — Почти, Гарри. Если брать непосредственно у гномов, то можно обойтись малой кровью: семь тысяч с хвостиком. — А хвост как у лемура? — Почти. Есть еще обычные зелья. Но это дней пять в вашем случае. — Ладно, придется пока так походить. Вряд ли у меня сейчас хватит даже на обычные зелья. — Есть вариант, Гарри. — Какой, сэр? — Вы помогаете мне в лаборатории, но слушаетесь беспрекословно. И да, вы позволяете проверить вас на ментальные закладки со стиранием памяти и поставить вам блок на воспоминания, связанные с нами. — Хорошо, сэр. Я согласен. — Ладно, считаем, что этот вопрос решили. Мастер Богрод, есть что-то еще, что нам надо знать в обязательном порядке? — Есть. Опекунство, поскольку вы несовершеннолетний. Тут всё тоже не однозначно. Скажите, мистер, где и с кем вы живете? — Сейчас, пока что, живу у лорда Малфоя, а до этого с сестрой мамы, миссис Дурсль. Она и вся её семья маглы. — Сестра какой матери? — Моей, Лили Эванс… — Мистер Конноли-МакКартан, мы же только что выяснили, что к Джеймсу Поттеру и Лили Эванс вы никакого отношения не имеете… — Но, мастер Богрод, я жил в семье Дурсль с первого ноября восемьдесят первого года! Да и какое это имеет отношение к моим опекунам? Стоит мне пересечься с директором Дамблдором, и я тут же окажусь у них… — А вот это спорный вопрос, молодой человек. Во-первых, семья Дурслей погибла в Испании. — Простите, мастер, — вклинился Марволо, — но откуда такие сведенья об обычной магловской семьи?       Пока Волдеморт пытался выяснить причину такой осведомленности поверенного, Северус с тревогой наблюдал за своим учеником: тема Дурслей вызывала негодование даже у них, взрослых магов, а что творилось в душе у подростка… можно было только догадываться по опять сереющей радужки глаз. К сожалению, давать успокоительное больше было нельзя. А как еще помочь… вариантов пока не находилось. И единственное, что ему оставалось — наблюдать. — Эта, как вы выразились, обычная семья поставила на уши весь Аврорат. Ваше исчезновение, мистер Конноли-МакКартан, встряхнуло то болото, в которое в последнее время превращался магический мир волшебников. Например, господин директор два часа пытался убедить нас, что появился проходимец, выдающий себя за Гарри Поттера, и чтобы мы ни в коем случае не пускали вас в сейф, даже при наличии ключа, а сразу звали его. Господ авроров тоже интересовало ваше финансовое положение, а также, кто и для чего вас спрашивал или искал. Все это заставило нас пристально следить за всем, что касается вас. В том числе и семьей Дурслей, раз ею так заинтересовался наш Аврорат. Но вернемся к вам и вашим опекунам. К семейству Дурслей вы не имеете никакого отношения, к тому же по магическим законам, маглы не могут быть опекунами магического ребенка. — /А как я тогда оказался у них?! / — Возьмите себя уже в руки! И прекратите шипеть! Мы то откуда знаем, как вы у них оказались? Опекунами Наследника, тем более, последнего в Роду, может стать далеко не каждый маг. — /Прекрасно! Просто прекрасно! Сначала я не пойми как оказываюсь у Поттеров, потом не понятно кто умирает в Годриковой Лощине, и на последок я таким же мистическим образом оказываюсь на пороге абсолютно чужих людей! И какая «материнская защита» там меня защищала?! /       Посетители с содроганием смотрели за раздраженным юношей. Северус тихим шепотом переводил Люциусу, о чем шипит бывший Поттер. — Эти вопросы не ко мне. После участия в Тремудром турнире вы считаетесь условно совершеннолетним. Это дает вам право отказаться от опекуна, но не от воспитателя. Воспитателем может стать любой Наследник или Глава английского или ирландского магического рода, имеющий возможность обучения вас всему, что должен знать маг вашего статуса. В семнадцать лет вы сдаете экзамен вашему поверенному, точнее, всем трем. Если они единогласно решат, что вы достойны, то вы станете Главой рода МакКартан и Коноли. Про род Поттеров, мы говорили. — А к кому еще?! Вы как минимум четыре года знали о моем существовании! Но не сделали ни одной попытки связаться со мной! Кто мешал Крбкохвату в ячейке отвести меня в сторону?! Или еще что сделать, чтобы задержать меня? — Гоблины не вмешивают… — Конвекция, мастер… конвекция… вас никто не тянул за все подробности, когда гоблинский народ САМ предложил эти пункты исключения… и сами же их не выполняете… — Да откуда вы про нее вообще узнали?! — не выдержав вспылил Богрод. — Не поверите: в библиотеке! — Что ж вы до нее сразу не добрались? Как все нормальные детеныши?! Сами прошляпили все на свете, а теперь нам претензии предъявляете! Я уже устал от вас! Вы неуравновешенный юнец! Как вас только выпустили из дома?! По мне, лучше бы это не происходило! С вас штраф в пять тысяч галлеонов за не умение держать магию под контролем! — /Что?! Ты что себе позволяешь, зеленошкурый?! Не выпустил?! Конечно… ведь теперь ты не сможешь скрыть свои делишки… Я выражаю тебе, предатель интересов Рода, вотум недоверия! Я сказал! / — Гарри! — Северус кинулся к парню, чувствуя очередной вихрь магии, резко метнувшийся к гоблину. Но в этот раз не успел: поверенный рода Поттер застыл памятником самому себе. — И что ты наделал… детеныш?..       В этот момент раздалась резкая сирена, и через пару мгновений в кабинет ворвались пять гоблинов, облаченных в черные матовые доспехи. Обнаженные мечи даже на расстоянии выглядели очень острыми, отбивая желание у всех здравомыслящих проверять, что разозленные служители банка с их помощью могут сделать. — Именем Элфрика, вы арестованы! — Не подходите к нему! — раздалось одновременно с разных сторон от посетителей банка.       Однако стража предпочла сделать вид, что не услышала никчемных колдунишек. Ведь она у себя, в месте максимальной силы гоблинской магии. Но к виду развернувшегося парня, никто из них не был готов. В результате сирена завыла еще сильнее, мелкие предметы кабинета устроили очередной танец, и, повинуясь магии несовершеннолетнего волшебника, кабинет украсился дополнительными пятью статуями в различных позах, а сопровождающие волшебники увидели практически абсолютно серебристую радужку глаз подростка. В этот раз Марволо не стал отсиживаться за спиной своего бывшего вассала, и подошел вместе с ним, с трудом преодолевая вихрь. — /Гарри… ты что творишь? Тебе жить совсем надоело?! / — Мистер Поттер, — по привычке начал зельевар. — З-с-сдесь нет таких… с-с-сэр… — /Успокойся! Ты уже натворил дел! / — /Я с-с-покоен…/ — Да-да… как удав на кучи дуста… — /ЧТО?! /       Но профессору надоело уговаривать неуговариваемое и в следующую секунду в кабинете раздался звонкий звук пощечины, совпавший с очередным открытием двери. Весь вид вошедшего гоблина кричал о высоком статусе. Черно-золотая ливрея, расшитая драгоценными камнями, очки с оправой из платины, три перстня на пальцах. — Господа маги, я — директор банка, мастер Златогрохх. Что вы тут творите, из-за чего сигнализация воет дурным тоном уже пять минут? О… даже так… — он увидел взгляд детеныша, и стал медленно обходить его по кругу, разглядывая, как новый вид руды. — Бывает… Месяца не прошло со встречи с Госпожой? — Д-да, мастер…, а как вы?.. — У каждого свои секреты, мистер… Не первая встреча? — Да, пятая… — Хуже, но тоже не уникальный случай… Еще и блоки спали окончательно… предательство… использование… магия бушует… А мастер Богрод чем вам не угодил? — Да вот… — впервые за этот долгий день смутился подросток… — Обзывался… оскорблял… грабил… — в надрывном голосе послышался звон подступающих слез. — Ну-ну… не надо так реагировать. Ведь не сразу он таким стал? — Не сразу… Два раза профессор успевал меня остановить… — Всё-всё… успокоитесь, — он подошел к связному камню, что-то проговорил и вернулся к разговору с магами. — Сейчас охрана уберет эти лишние предметы интерьера и отдаст их родственникам. — А… а… Азка… — Успокойтесь… здесь нет дурных перечить магии посланника Госпожи. А если мастер Богрод этого не понял с первого раза… что ж… за свою глупость надо отвечать… — Мастер Злотогрохх, позвольте в защиту мастера Богрода сказать, что он на самом деле и не должен был возится с этим детенышем, так как тот принадлежит роду Коннолли и МакКартан, а к роду Поттер имеет отношение, как внук двух незаконнорожденных детей Генри Поттера. — Стоп-стоп-стоп, мастер Крокобух. Мастер Богрод сам сказал, что мистеры Брайон Копор Коннолли и Калум Кормак МакКартан родились в следствии прогулки Генри Поттера по Ирландии. Но он не говорил, что эти господа были незаконнорожденные. Судя по всему, их матери успешно вышли замуж, а то, что Гарри Наследник родов Коннолли по рождению и МакКартан по магическому усыновлению, то его деды хоть и были рождены от другого человека, но они были рождены в магическом браке и введены в Род. Так что назвать Брайона Коннолли и Калума МакКартана незаконнорожденными нельзя. — Согласен с мистером…. — Лордом Принцем, — ответил за него Марволо. — Лордом Принцем. Но как связан детеныш из рода Коннолли и МакКартан с Поттерами? — Понимаете, мастер, — уже тиши и без такой уверенности ответил Крокобух, — Джеймс Поттер только Наследник. По завещанию его отца, Карлуса Поттера, Джеймс Поттер не может быть Главой рода, поскольку не уважает Род и Магию: он не ввел в род маглорожденную невесту, оформил с ней министерский брак, не ввел в Род своих детей от своей министерской жены. Поэтому по закону следующим главой рода Поттер должен стать этот юноша, но только после смерти Джеймса Поттера, как законнорожденный маг, в жилах которого течет кровь рода Поттер. — А почему я не вижу здесь поверенных родов Коннолли и МакКартан? — Зачем, мастер? Эти господа заказали три проверки крови на родословную и зелья. Из-за постоянных ничем не спровоцированных нами вспышек гнева его ребенка, мы до сих пор не обсудили вопрос его опекунства. — Родословные двух других магов готовы? Кстати, кого? — Меня, мастер Златогрохх, и лорда Принца. — Понятно. Так, дальнейший разговор о мистере МакКартан и его опекунах будет проводиться в кабинете у его поверенного. Молодой человек, вы потерпите со своими вопросами до этого момента? — Да, мастер Златогрохх. — Хорошо. Так, мастер Крокобух, показывайте свиток лорда Принца.