***
— Гарри, Марволо!!! — раздался громкий крик в темноте. Почему так резко потемнело, Северус понять не смог, так же, как и куда делись его спутники. Отсутствие Гарри в пределах видимости сильно било по нервам: куда мог деться подопечный — вариантов слишком много. От этого шебутного львенка всего можно ожидать! Но Марволо… Он-то куда пропал?! — Марволо!!! — вот к чему Северус не был готов, так это к полному одиночеству при пересечении каменной границы. — Гарри?! Марволо?! — и только зловещая тишина была ему ответом. — Люмос… Искра вылетела из волшебной палочки и сразу потухла. Все другие попытки воззвания к магии: огонь, время, компас, патронус — заканчивались тем же. Тогда Северус присел на корточки и попробовал на ощупь понять, что его окружает. Он точно помнил, что сразу за входом весь кромлех был покрыт вереском. Сейчас же под его руками и, собственно, ногами были камни. Обычные, неровные, безжизненные камни. — Только этого мне для полного счастья не хватало! — в сердцах проворчал зельевар, некстати вспоминая пациентов госпиталя после падений в горах. А ведь большинство из них свои травмы получили при свете дня, прекрасно видя, куда идут. Через пару шагов рельеф местности изменился ненамного. Под ногами были всё те же камни, задорно хрустящие боками, когда на них наступали. Отсутствие света, растительности, Гарри с Марволо и наличие круглых гладких камней приводило Северуса в состояние близкое к «убить первого, попавшегося под руку». Понимание, что камни сами по себе в природе такой формы не встречаются, вносило дополнительную нотку паники, поскольку единственной причиной образования абсолютной гладкости их поверхности является вода. Большая вода. А увидеть её, пока в она с тобой не поздоровается, в непроглядной темноте практически не возможно. Отсутствие запаха влаги тоже ни о чем не говорило. Пройдя в темпе беременной улитки пару ярдов, периодически ощупывая камни, Северус понял, что так можно идти долго и бесперспективно. Нужен был план. — Можно не совсем трезвый план, — пробормотал мужчина, отвинчивая крышку фляжки. Пары коллекционного огневиски 1939 года приятно щекотали нос, а небольшое количество жидкости в объеме одного глотка, мягко опустившись в желудок, вызвало тёплую волну в организме и лёгкость в мыслях. В результате Северус сел на камни, ставшими уже родными, и начал очищать сознание. Процедура привычная и обыденная. Однако в этот раз он решил пойти немного дальше: постараться выйти из своего физического тела и рассмотреть местность. Практика, заброшенная ещё в юности: слишком много усилий, слишком мало понятного материала и отсутствие ясных перспектив. Из раза в раз с упорством, достойного маньяка, он очищал сознание и старался найти, увидеть, ощутить тонкую нить, верёвку, канат, цепочку, которая позволит астральному телу пройти грань. Однако уставший организм был немного другого мнения, и сознание старалось уснуть, а не отделится. Только через полчаса субъективного времени и множество попыток, ему удалось всеми правдами и неправдами вытолкнуть свою астральную проекцию из физического тела. Вокруг всё было в дымке. Если в обычном мире темнота не давала ничего увидеть, то здесь всему препятствовали постоянно меняющиеся клубки тумана. Северус попробовал сдвинуть астральное тело в сторону. Но с видимостью стало ещё хуже. К тому же добавилось мерзкое ощущение мухи, застрявшей в мёде. — Мордред и всё его приспешники!!! Туман весело клубился, вертелся, окутывал… Раз за разом уплотняясь вокруг незваного гостя. Чем сильнее Северус хотел вырваться из крепких «объятий», тем плотнее тот становился, скрывая магические потоки и рельеф местности, которые должны были просматриваться на этом плане, если верить одному очень древнему фолианту. Поняв, что таким образом только быстрее исчезают и так не великие из-за всех потрясений и лечения магические силы, Северус принял решение возвращаться обратно. Всё равно толку не было. Однако путеводная нить оказалась вся облеплена туманом, окончательно скрываясь уже через пару ярдов. Посылая вдоль нити небольшие магические импульсы, он освобождал маленькие участки, потихоньку возвращаясь в обычный мир. — Вот же ж Гадес!!! Чтоб я ещё раз! В месте! Где нет магии! Занялся такими сомнительными экспериментами!!! — падая на камни абсолютно без сил, выругался зельевар. Последний рывок дался тяжелее всего. Слишком плотным был туман. Слишком мало было магии… Даже пришлось залезать в НЗ — свою ауру. Северус зло смотрел на абсолютно тёмное небо или его заменитель. Вокруг было всё тоже самое, только сейчас от его магии не было даже тех крупиц, с которыми он начинал этот сомнительный эксперимент. Голова кружилась неимоверно, тошнота подкатывала к голу, уговаривая пойти посмотреть на мир всё, что он сегодня съел. Конечно, по настолько старой привычке, что её уже можно было отнести к безусловным рефлексам, в карманах лежали зелья на всякий случай, даже от полного магического истощения, но вот фиал был точно такой же, как у кроветворного, ранозаживляющего, от тошноты, для тошноты и пары — тройки ядов. Для друзей, для врагов, просто для хорошего настроения. Открутив крышки у нескольких фиалов, он понял, что из-за последствий эксперимента, не может даже просто идентифицировать зелья по запаху. Кое-как поднявшись, Северус решил продолжить путь, надеясь, что когда-нибудь (очень скоро) закончится эта антимагическая аномалия, и что он не ходит по одной и той же поляне зигзагом. Однако Мироздание явно решило продлить своё бессмертие за его счёт, ибо таких пируэтов даже папаша Тобиас не выписывал по пятницам, не к ночи будь помянут! — Ползти было бы надёжнее, — промелькнула полутрезвая мысль. — Но малоэффективно, — не согласилась с ней вторая. — Ну и Гадес с ним, с этим эффективно, — встряла третья. — Зато упасть сложнее. Как показали дальнейшие события, третья мысль была самая здравая. Раскачиваясь, как маятник Фуко, Северус не заметил, что земная поверхность начала приобретать небольшой уклон. А маленький камушек с абсолютно гладкой поверхностью, на самый край которого неосмотрительно наступили, оказался очень мстительным. И зельевар в лучших традициях пьяных серфингистов покатился навстречу Судьбе. Но эта Дама тоже не понимала, что ей делать с таким подарком, и решила по-быстрому от него избавиться. Склон незаметно приобретал всё больший уклон, скорость незадачливого волшебника возрастала. Можно верить в волшебство, можно в физику, но от вашей веры ни то, ни другое никуда не исчезнут. Взмахи руками и повороты телом приносили только дополнительный хаос. — Поттер!!! Я тебя убью!!! — к какому Поттеру обращался зельевар, даже для Мироздания осталось загадкой, ибо старший и так официально был мёртв, а младший на проверку оказался практически и не Поттер… Поэтому, видимо, Судьба решила совсем откреститься от такого нестабильного экземпляра, и в один не совсем счастливый момент посреди каменной трассы оказался камушек раз в пять больше того, на котором Северус упражнялся в эквилибристике. И дальнейший путь вникуда ему уже пришлось проделывать кувырком. На его счастье этот этап закончился гораздо быстрее. Вот только окончание явилось свободным полётом в абсолютной тьме с неожиданными «шлеп», " фак» и «буль», раздавшимися практически одновременно.***
*В это же время где-то в пространстве и времени* — Гарри!!! Северус!!! — Том, он же Марволо, он же Темный лорд, о котором без энуреза могут вспомнить только несколько магов, после пересечения границы кромлеха совсем не ожидал остаться один в темноте и так жестоко споткнуться об извилистый корень. — Люмос! — порыв ледяного ветра шкодливо пощекотал открытую шею «великого пугала» последних сорока лет Великобритании. А волшебная палочка вовсю изображала из себя кусок деревяшки. — Люмос! — чуть больше магических сил, выпущенных в палочку привели к такому же плачевному результату. — Кар! — ответило ему Мироздание голосом древнего ворона. — Кар! — еще более хрипло и насмешливо подтвердил второй голос. — Вряд ли это так повезло Северусу с Гарри, что они стали воронами. Хотя от этого чертова гриффиндорца всего можно ожидать! Марволо напряженно вглядывался в темноту, пытаясь разглядеть хоть какие-то очертания окружающего пространства. Через пару минут темнота сжалилась, и волшебник увидел коряжистые деревья, на голых ветвях которых сидели представители вороньих. Двое из которых выделялись своими размерами, даже на вид будучи самыми старыми. Невысокий тонкокостный кустарник неровными стражами стоял между деревьев, закрывая всё остальное от чужого взгляда. Пожухлая трава с останками облетевшей листвы и мелких веток неприятно хрустела под ногами. Только в одном месте ветви кустарника смыкались не так сильно. Посмотрев туда, Марволо решил воспользоваться гостеприимным предложением и пройтись, посмотреть, что же там дальше. — Кар! — Надеюсь, это пожелание удачного пути, а не проклятие… — тихо пробормотал волшебник. Пробравшись через некрепко сцепленные ветви, Марволо вышел на еле заметную тропу. Сделав пару шагов, он оглянулся назад: ветви сомкнулись за его спиной, закрывая поляну, на которой он оказался в гордом одиночестве. Резко наставшая тишина больно взвинчивалась в уши, заставляя дышать через раз, поскольку начинало казаться, что дыхание настолько громкое, что сейчас все обитатели этой местности сбегутся посмотреть на нарушителя их спокойствия. Кое-как поборов нервную дрожь, он вернулся к деревьям. Не глядя на недружелюбно ощетинившиеся ветви, Марволо сосредоточенно высматривал в густом сумраке толстые ветки. Найдя одну, подходящую под определение Долохова «дрын обыкновенный», он обрадовался и вернулся на тропу, выискивая теперь подходящие камни. Через пару минут он уже стал счастливым обладателем одного массивного камня и пары камней поменьше, но и потяжелее. Массивным камнем Марволо сосредоточенно начал бить по одному концу палки, пытаясь его размозжить. Когда нелегкий труд был закончен, и вверх ветки стал напоминать мочалку, волшебник пошел по ставшей еще менее заметной тропинке, петляющей через цветущий вереск. Время от времени он наклонялся, чтобы поднять сухую траву и ветки. Через какое-то время Марволо остановился около большого камня. Наступающая темнота и довольно-таки сильное похолодание позволяли не бояться наступить или сесть на змей, которых всегда было в изобилии в вересковых пустошах. Достав из кармана льняной платок, он завернул в него набранные ветки, траву, мох и щепки от палки и осторожно, чтобы не пораниться, закрепил эту конструкцию в размозженный конец палки и перемотал веревкой, когда-то фиксировавшей полотенце на корзине с провиантом. Достав фляжку, он смочил платок и все остальное огневиски. Пара сильных ударов камень о камень, подобранных там же под деревом, высекли несколько искр. И вскоре Марволо стал обладателем своеобразного факела, слегка разгонявшего мрак вокруг. А заодно и выдающего его местоположение всем заинтересованным лицам и мордам… Оглянувшись вокруг, насколько это позволяло неяркое пугливое пламя, Темный лорд наметил себе путь между разбросанными то тут, то там розовыми островками вереска, даже сейчас ярко выделяющимися среди камней и тусклой зелени. Идти, несмотря на темноту, было легко, и через некоторое время Марволо заметил, что дорога идет под небольшой наклон. Деревья закончились когда-то, зато в свете факела всё чаще стали мелькать ярко-зеленые пятна, выбивающиеся из общей картины, как Поттер из пророчества. Присев и подсветив себе, Марволо увидел две вещи. Во-первых, ему не показалось, и под ногами действительно «хлюпало» и даже иногда начинало «чавкать». Собственно, это была основанная причина сделать привал и посмотреть на тропинку внимательнее. Во-вторых, зелеными пятнами оказалось не что иное, как сфанговый мох — обычный обитатель вересковых… болот… Оба этих открытия были нерадостными от слова «совсем»… — Теперь надо под ноги смотреть еще внимательнее, — пробормотал Марволо, вспоминая, что вереск в данном случае будет играть роль тропинки через топь. Оглянувшись еще раз, Темный лорд не заметил ни одного дерева, ровно, как и камня… Что могло означать только одно: он так погрузился в свои мысли, что даже не заметил, сколько времени шел, и как меняется рельеф местности. Несмотря на то, что тропа, по которой он шел, медленно, но верно уходила вниз, вокруг четко различались склоны, небольшие вершины, окраины. Кое-где виднелись кусты папоротника, багульник болотный, подбел, росянка, пушица, а между вереском и мхом краснели крупные ягоды клюквы и чернели в тенях ягоды голубики. — Единственное, что меня хоть немного утешает — это то, что тропа кажется достаточно натоптанной, а значит, есть большая вероятность встретить людей. Хотя мне всё это крайне не нравиться… Здесь, где бы то ни было, явно не август. А зная про «милую» особенность Гарри видеть призраков… И что именно он был направляющим при выборе направления, мы сейчас можем быть вообще где угодно. В том числе и не на своем плане. А если это холмы Сида… Хотя рано, август… Модред! Но тут-то точно не август! Еще туман этот! Туман всё быстрее приближался, настаивая на тесном знакомстве, призывно подмаргивая разноцветными огоньками. — Еще и болотные огни! Гадес! Полный и беспросветный Гадес!!! Варианта было всего два: или разворачиваться и идти обратно на поляну, где он очутился (и ждать незнамо чего и сколько), или идти дальше по тропе, которую всё сильнее начинал скрывать туман. Взвесив все «за» и «против», Марволо выбрал второй вариант и пошел навстречу судьбе, пытаясь заодно вспомнить, кого он может тут встретить, и что с этим делать. ЗОТИ, к сожалению, к такому не готовила… Огоньки подлетали то ближе, то дальше, как будто звали поиграть. Тропинка старалась заплести ноги путника веселым жгутом. Туман игриво сгущался… Всё чаще приходилось наклоняться и подсвечивать, стараясь разглядеть если не саму тропинку, то наличие вереска и отсутствие мха. Темп ходьбы был не быстрым, поскольку пару раз нога предательски соскальзывала с мокрой дорожки и проваливалась в бочаг. Магии по-прежнему не было, как и возможности высушиться. Изредка среди вереска, пушицы, росянки и багульника удавалась собрать сухие ветки и кустики мха для поддержания факела. Но вскоре должен был наступить момент, когда придется рвать рубашку на ветошь. Лучше всего было бы найти смолу для факела, а огневиски оставить для восстановления сил и здоровья. Но чего нет, того нет. Тут уже ничего не поделаешь. Сколько он уже шел, то спускаясь, то поднимаясь, то падая в бочаги, то сбивая мокрые ноги камнями — Марволо не знал. Усталость давала о себе знать все сильнее. Факел заметно оттягивал руки от постоянного удерживания в одном положении. А место для ночлега или хотя бы привала всё не находилось. В этот момент на грани сознания послышалось тихое конское ржание. — Поздравляю, Марволо! — тихо сказал волшебник. — Уже до галлюцинаций дожил. Откуда посреди болота взяться коню? Мысль была хоть и уставшей, но здравой. А отсутствием логики Том страдал только во времена разорванной крестражами души. Подобравшись и, на всякий случай, взяв вторую ветку в другую руку, он продолжил путь, напряженно всматриваясь в темноту. Ржание повторилось второй раз, третий… То ближе, то дальше… Как будто молодой конь почувствовал свободу и игрался. Тропа начала извиваться еще сильнее, хотя несколько ярдов назад это казалось уже невозможным. Резко повернув в очередной раз за тропой вправо, Марволо неожиданно столкнулся с конем. Непарнокопытное, не ожидавшее такой подлянки на своей территории, отпрыгнуло в сторону, обдав и так далеко не сухого путника брызгами воды. И с гулким ржанием унеслось в темноту. Вытерев рукавом лицо, Том попытался вспомнить внешность неожиданного нового знакомого, поскольку вопящая дурным голосом интуиция подсказывала, что встреча будет неединственной. — Конь, однозначно, судя по тембру голоса; черный, бегает по болоту, как у себя дома… Хвост длинный, кажется, волочился по земле… Глаза… Модред знает… Не успел увидеть. Рогов не было. И на том спасибо! Как и огненного дыхания… Копыта… как-то не успел заметить. Но в любом случае…. Что «в любом случае» Марволо не успел додумать, ибо предмет размышлений опять резво оказался перед уставшим путником. Медленно подойдя, конь решил обнюхать неожиданное препятствие, оказавшиеся на его пути. А Том успел разглядеть копыта… Повернутые наоборот конские копыта… — «Нъогль!!!» — мелькнула паническая мысль в тоже время, когда рука со второй веткой метнулась к факелу. Огонь за пару секунд перескочил на новое угощение, и тут же водяной конь, утаскивающий на себе нерадивых уставших путников, решивших воспользоваться услугами доставки такой симпатичной услужливой лошадки, получил горящей веткой по морде. А так же по всем остальным частям тела, куда только успевала направиться рука волшебника. Свой путь своеобразное орудие борьбы с водяной нечистью закончило в неосмотрительно открытой пасти нъогля. Не то он хотел укусить обидчика, не то заржать, или схватить добычу и закинуть на себя — об этом история решила умолчать. Но вот огонь прямо в пасть… это стало последним испытанием для бедной голодной нечисти, решившей, что диета еще никогда не была такой привлекательной, как сейчас. Задрав остатки хвоста, нъогль растворился в той же темноте, откуда и пришел незваным. — Гадес! Гадес! Гадес!!! — чертыхался Марволо, согнувшись пополам, и пытаясь восстановить дыхание и сердцебиение. Сдавшись, он воткнул факел в землю, открутил крышку фляжки и сделал пару длинных глотков обжигающей жидкости, заодно плеснув немного на факел. Желудок благодарно принял подношение. Сердце стало замедлять бег. Начинающая боль в горле милостиво решила обождать с визитом. — Вот никогда в жизни не думал, что на шестьдесят девятом году жизни мне пригодится информация, полученная не из старинных манускриптов или гримуаров, ни на уроках ЗОТИ, а из старой, потрепанной, разорванной бомбежкой книжки с шотландскими сказками! Гадес!!! Выбравшись на очередной сухой твердый участок, Темный лорд стянул натершие всё ботинки и отжал носки. Сильно это не поможет: нужно было разводить костер и сушить всю одежду. Заодно хотя бы воды горячей выпить. Только набрать её было не в чего. Как и не было места для костра: сухой участок оказался площадью один квадратный ярд. Или путник, или костер. Посидев немного, рассасывая пару собранных по дороге ягод клюквы и голубики и дав натруженным ногам отдохнуть, Марволо поднялся, натянул мокрые носки на ноги, надел ботинки и, тяжело поднявшись, пошел дальше навстречу неизвестности. — Three blind mice. Three blind mice, — тихо напевал злой темный волшебник, чтобы не уснуть и не поддаться усталости. Да и не так страшно было… уж самому-то себе можно было признаться … — See how they run. See how they run.// They all ran after the farmer’s wife,// Who cut off their tails with a carving knife, // Did you ever see such a sight in your life, // As three blind mice? (Три слепых мышки, три слепых мышки, //Смотрите, как они бегут, смотрите, как они бегут.//Они все бегут за женой фермера, //Которая отрезала им хвостики разделочным ножом. //Вы когда-нибудь в жизни видели такое зрелище, //Как эти три слепых мышки?) Темнота становилась всё непрогляднее, факел — короче. Ноги всё больше заплетались от усталости, голова тяжелела, практически не анализируя происходящее вокруг. Маг всё больше напоминал заведенную куклу: повернуть, нагнуться, подобрать ягоды/ветку/мох, повернуть, развернуться, отжать мокрые носки, вылить воду из обуви, съесть пару ягод, зачерпнуть воды и напиться (пофиг на козленочка!), подложить сухого топлива в факел, подлить огневиски, глотнуть. — А кто это у нас тут так скорбно поет про бедных несчастных мышек? — вдруг раздался вкрадчивый женский голос, сработавший не хуже стоп-крана в поезде. — «А интересно, в Хогвартс-экспрессе есть стоп-кран?» — мелькнула неожиданная мысль. — «Ты еще начни гадать какого он цвета!» — фыркнула вторая мысль. — «Тихо всем! Вдруг, что умное скажут!» — цыкнула на всех третья. Перед Марволо в мерцающем свете факела стояла привлекательная девушка в длинном платье, подпоясанном несколькими оборотами веревки, обозначавшую тонкую талию. На распущенных волосах, чуть сбившись в сторону, лежал венок из трав, веточек и цветов вереска. В зеленых глазах, чуть темнее, чем у Гарри, озорно отражались отблески факела. — Так кто ты, путник? Откуда в наших краях и куда путь держишь? — повторила дева, качнув небольшим снопом травы в руках. — «Дева, на болоте, ночью…» — мысли тяжелыми волнами ворочались в затуманенном сознании, — «волосы… темные… или зеленоватые, трава… трава везде… Голос… завораживающий… не говорить!!! Только не отвечать и не идти за ней!!! Федал! Она же Фиджел!!! Водяной дух Шотландии! Соблазняет мужчин и увлекает под воду! Модред! И не обойти!!! Конец Темному лорду! Эту огнем не прогонишь. А рот откроешь… и всё…» — Федал! — вдруг раздался грозный мужской рык из темноты. — А ну быстро исчезла! Твоя вотчина озера, вот туда и иди! А ты, путник, нечего тут корнями прирастать. Шевели конечностями, пока еще кого не встретил. Через пять ярдов топь заканчивается. И вправду, через два ярда тропа стала шире и начала заметно подниматься вверх. Последние дюймы Марволо преодолел на одном упрямстве: ноги идти уже не хотели. В конце тропы возвышался крупный мужской силуэт, держащий в руке газовый фонарь. — Давай, давай, пошевеливайся! — недовольно проворчал мужчина. — Долго тебя еще ждать? Или всё-таки решил стать закуской болотной нечисти? — Доброй ночи, — еле ворочая языком, проговорил волшебник. — И тебе не хворать. Хотя… не минует тебя чаша сия … Если и дальше будешь изображать из себя статую Капитолинского Антиноя. Пошли уже. Моя хибара в тридцати ярдах отсюда. Подняв голову, Марволо увидел, что вместе с топью закончился и вереск. Вокруг него была пожухшая трава, редкий кустарник, а недалеко виднелись деревья. В их сторону и направлялся гостеприимный хозяин этих мест. — Вот и пришли, — сказал мужчина, вешая фонарь на крюк перед входной дверью. — Если с добрыми намереньями, то милости прошу. А если с худыми мыслями, то нет тебе хода сюда! — пробасил хозяин, переступая порог дома. — Благодарю за помощь и кров, — ответил, поклонившись, Марволо.